Ключ: Переживать общую беду с врагом

Атенриль забрала у Корфа пиво и окинула рассеянным взглядом зал таверны. Сегодня «Висельник» был полон – за каждым столом теснилось по четыре-пять человек, и лишь один стол в самом тёмном углу таверны пустовал. Почти. За ним сидел лишь один выпивоха, да и тот, казалось, дремал, откинувшись на спинку стула. Лицо незнакомца скрывал капюшон. Стоявшая перед ним шеренга кружек намекала на то, что сон его должен был быть весьма крепок. «Если проснётся и возмутится – тогда и уйду», – решила Атенриль, усаживаясь с другого края стола и принимаясь за выпивку. Здешнего пива ей не хотелось, но просто так сидеть в таверне и прислушиваться к разговорам нельзя, обязательно начнут коситься и клеймить шпионкой.

Зал гудел, словно растревоженный улей, обсуждая последние распоряжения наместника Хоука, объявившего, что добровольцев, записавшихся в ловчие отряды охотников за магами, ждёт щедрая награда. После недавних событий храмовников и стражников стало слишком мало для поддержания порядка, а непойманных магов было ещё много и в городе, и в его окрестностях: редкая неделя проходила без нападений демонов и одержимых. Народ в таверне обсуждал, полагалась ли награда всем добровольцам авансом, или только выжившим после охоты на магов?

Атенриль тоже волновал этот вопрос. Как будто мало было ей других забот, так ещё и эта напасть на неё свалилась! Жизнь и без того в последнее время не баловала приятными сюрпризами: на перевозивший её товар караван опять напали разбойники, Общество увеличило подати, пиво в «Висельнике» вздорожало, любовник попался «на горячем» (точнее, голым на портовой девке), а тут ещё и часть её людей бросили контрабандный промысел и подались в охотники за магами. Там, видите ли, платят больше! Если бы слухи о том, что платят лишь выжившим, подтвердились, то это наверняка охладило бы их пыл.

– Вот мерзавец!.. – не удержавшись, она произнесла это вслух.

– Ты это о Корфе, разбавившем пиво, или о наместнике?.. – раздался хриплый голос справа от неё.

«О них обоих», – подумала Атенриль, поворачивая голову в сторону соседа, оказавшегося человеком, которого она без раздумий записала бы третьим мерзавцем в компанию Хоука и Корфа.

Мииран.

Вот только этого шема ей и не хватало сейчас для полного счастья! Две основных напасти было у неё до хоуковских реформ – крысы и наёмники. Крысы портили товар на складах, а наёмники (в том числе, и наёмники Миирана) грабили караваны, которые перевозили её контрабандный товар среди остальных, вполне легальных. И окончательно избавиться от обеих бед не было никакой возможности. Но если с крысами Атенриль хоть как-то справлялась, то с утратой товара по вине наёмников пришлось смириться, как смиряются с непогодой на улице: переждать в укрытии – и можно дальше заниматься своим делом.

– Ну что ты скривилась, будто уксуса хлебнула? – насмешливо произнёс Мииран, выпрямляясь на стуле. – Давай, выпей со мной, эльфийка, я угощаю! Пить – это ж не в постели кувыркаться… Эй, Нора, ещё пива! Особого! – зычно крикнул он, показывая разносчице пять пальцев. Судя по расслабленным жестам, он уже успел прилично набраться.

Атенриль молчала, выбирая между двумя вариантами – то ли треснуть по столу кружкой с недопитым пивом и гордо удалиться, а то ли просто удалиться, без спецэффектов. Счёт потерянного ею по вине Миирана товара шёл на несколько сотен золотых, а наёмник вот так вот запросто приглашал её «посидеть и выпить»!.. Пока она колебалась, принесли пиво и закуску – пять кружек отличного неразбавленного пива и рыбу с сыром, – и Атенриль непоследовательно подумала, что пусть хоть пара золотых из украденного Миираном вернутся к ней. И осталась.

Мииран пододвинул две кружки ей, три взял себе. И пока Атенриль примеривалась к своей, делая первые глотки, наёмник успел полностью опустошить одну.

– А знаешь, эльфийка, ведь это я провёл этого засранца в город!.. – неожиданно сказал он, отставляя кружку и подпирая голову ладонью. Взгляд у наёмника сделался рассеянным, движения – медленными, но говорил он ещё связно: – …провел его, беженца нищего, помог на первых порах – целый год за ним присматривал, как нянька какая, можно сказать, в люди вывел, а он меня теперь стражей травит!.. А ведь было время – смотрел мне в рот, каждого словечка слушался, из кожи вон лез, чтобы выслужиться!..

Поглощая пиво вприкуску с рыбой и вполуха слушая ностальгические жалобы наёмника, Атенриль невнятно мычала, соглашаясь с его словами – история Хоука, как тайная, так и явная, была известна многим, как и роль Миирана в ней. Благодаря этому недоброжелателей у него было больше, чем он подозревал.

– …а он вон что нынче учудил, наш наместничек, чтоб его перевернуло и сплющило! Объявил прощение всем раскаявшимся «ночным» и, поговаривают, даже разрешил принимать их в стражу. В стражу! Капитанша его ручная, сучка рыжая, поди ждёт не дождётся, когда эти кающиеся грешники ей все наши логова выдадут… А вот хрен ей! И ему тоже! Самолично прирежу каждого перебежчика! Из-под земли достану, а прикончу…

Атенриль согласно угумкала на все его возмущённые высказывания, время от времени поднимая дармовую кружку с пивом (кажется, уже даже не вторую) и подхватывая его тосты, сулящие всяческие неприятности новоявленному наместнику – от банального «орлейского насморка» до обрушения дворцовой крыши на его коронованную плешь. (Оплешиветь ему наёмник тоже успел пожелать).

Тостов было много, и вскоре захмелевшая Атенриль поймала себя на жалостливом перечислении всех своих бед вслух. Затыкать себе рот было поздно. И бесполезно. Её собеседник уже горячо возмущался и обещал выхолостить её любовника за пренебрежение подобной красоткой и разобраться со всеми, кто покушался на её товар, лично передавив всех наёмников и приструнив всех знакомых ему крыс. Или наоборот – приструнив знакомых наёмников и передавив крыс?.. – Атенриль помнила плохо, но это было уже неважно – высказанные во всеуслышание, проблемы её даже ей самой вдруг показались незначительными и мимолётными.

Кажется, потом они вместе с Миираном продумывали способ незаметно пробраться во дворец и устранить главную причину их общей беды. И даже придумали целых три варианта. Ещё позже – спорили о том, какая из девочек мадам Лусины искусней. Потом пошли проверять это на практике… Хвала всем богам, Атенриль наутро проснулась у себя в постели. «Какой-то шем привёл ночью, – пожимали плечами её парни, – лицо прятал под капюшоном». Вчерашним «шемом под капюшоном» в представлении Атенриль мог быть лишь Мииран. «А неплохой он мужик, хоть и шем», – подумала она. И думала так до тех пор, пока люди «неплохого Миирана» через неделю вновь не ограбили караван, везший её товары.