Лаверн критически осматривала себя в разбитом зеркале. Светло-русые волосы соломой ниспадали до плеч, вздернутый нос, сморщенный то ли от наблюдения всей этой картины, то ли от стоячего запаха в заброшенном доме, глубоко посаженные над высокими, едва выступающими скулами светло-голубые глаза смотрели с неким недовольством, даже какой-то критической насмешкой. Интересно, а как выглядели женщины до войны? Как они держались, говорили? Вряд ли на Пустоши можно было найти хоть одну из таких, сохранивших хотя бы большинство черт. Разве что в убежищах, все еще запечатанных от внешнего мира. Девушка призадумалась. Рука уже своевольно потянулась к одетому на запястье механизму, но тут же остановилась. Интерес интересом, но в данный момент у них были куда более важные потребности.

Вздохнув, Лаверн направилась в гостиную - она давно заметила там парочку комодов и шкаф. Как правило, верхняя одежда могла там сохраниться; хотя бы помечтать ведь можно?

Бун еще дрых. Он обычно не спал так долго, но вчерашняя заваруха отняла у него много сил и нервов. Девушка едва заметно усмехнулась, копаясь в ворохе пыльной, изорванной ткани. Почему-то вместо сильной тревоги или страха она ощущала смелость, находясь подле снайпера.
Издав победный вопль, курьер исчезла в недрах дома. А через несколько минут расталкивала что-то бормочущего Крейга.

- Помоги мне! - требовательно дергала за руку она.
- Пресвятые угодники, даруйте мне покой..
- Ну же, это займет всего минуту!
- Тебе стоило ради этой минуты будить меня после четырех часов сна? - сдвинул брови мужчина, уже садясь на кровати.
- Застегни молнию, - как-то очень бодро попросила девушка, поворачиваясь к Буну спиной.

Он хотел проклясть всех и вся. Будь он каким-нибудь чертовым мутантом или могущественным божеством, вся прилежащая от него территория была бы выжжена трижды. Нельзя было дождаться, пока он отдохнет как следует?

Взглянув на замочек, снайпер обреченно вздохнул. Все равно ничего не остается. Затем достал из сумки странной формы кусачки, и, провожаемый немного встревоженным взглядом курьера, заявил, что замок нужно подтянуть. Едва покончив с молнией, Лаверн кинулась вниз по лестнице, к зеркалу.

Сна уже ни в одном глазу не было. Тело, привыкшее к недосыпанию еще в рядах НКР, работало как часы, поэтому когда снизу раздался зовущий его женский голос он легко встал и спустился на первый этаж.

Лаверн, вертясь и осматривая себя со всех сторон кинула испытующий взгляд на снайпера:
- Как тебе?

Платье, несколько землянистого цвета, то ли от времени, то ли само по себе такое, прекрасно сидело на хрупкой девичьей фигурке. В нескольких местах прожженое, а где-то даже дырявое, оно возвращало в те времена, когда бомбы еще не были выпущены, не коснулись земли. Словно что-то инородное, другое среди унылых серых развалин. Что-то было в этом воодушевлении на лице девушки.. Знакомое. До боли.

- Если тебе нечем заняться, разбери ненужные патроны, - равнодушно отозвался снайпер, поежившись.
- А надо было сразу одеться, - хмуро упрекнула Лаверн.
Глубокомысленно хмыкнув, мужчина скрылся в спальне.
- Ходит он тут, торсом щеголяет, - смущенно поправляла несуществующие складки на ткани курьер.

Из-за горизонта уже начинало показываться пробуждающееся светило, грациозной короной легкого золотистого ореола вываливающееся будто из-под земли. Грузно, неспешно, нехотя, оно будет становится все ярче и ярче, отбеляя ночное полотно. Жаль лишь, что на Мохаве тепло его не ощущалось так приятно.

Небо все еще было затянуто сверкающей мрачной пеленой, когда Лаверн объявила срочный сбор, на вопросительный взгляд снайпера ответив как-то туманно. Хотя, тот и не особо вдавался в вопросы, так что они вышли уже через десять минут.

Двигались они не спеша. Горная цепь, охватывающая львиную долю их пути, таила в себе множество опасностей, от злосчастных насекомых до полоумных Чертей. Порывистый, иссушающий ветер подгонял случайно забредших сюда путников, вздымая облака пыли и песка. По сути, кроме заброшенных хибар и обрушенных подземных построек здесь ничего не должно было быть. Однако ошибки быть не должно: сигнал, повторяющееся сообщение, транслировался где-то здесь. Что поделаешь. Нужно разбить лагерь, а после начать поиски.

Вынырнув из Пип-Боя, Лаверн привычным жестом обернулась, удостоверяясь, что Бун был рядом, но его не было. Глухая нотка тревоги все более болезненным эхом отдавалась внутри, пока она оглядывалась по сторонам. Следы - они вели чуть в сторону, за пригорок, к столбу костра, который она прежде приняла за причудливое размазанное облако. Едва пригнувшись, девушка, не сбивая быстрый шаг, уже слышала звуки борьбы. Живо сняв винтовку, она приготовилась уже пустить ее в ход, но было поздно: Бун, сваленный и связанный, уже лежал, подобно другим пленным. Лагерь Легиона. Слепая ярость настолько застелила его разум, что он, не думая, сунулся в самое пекло. Курьер тут же одернула себя - ярость или пустота? Идиот. Идиот четырежды.

На что он надеялся? Что она, махнув на него рукой, просто двинется дальше?

- Не на ту напали, - ядовито прошипела девушка.

Осмотрев лагерь через прицел, она оценила свои шансы: трое в патруле, несколько в палатках и еще трое раскиданы по хорошо осматриваемым точкам вокруг. Последних невозможно было уложить из винтовки, поэтому придется использовать нож. И быстро перемещаться, чтобы они не успели сгруппироваться и напасть на нее, иначе ничего не выйдет. Сложив оружие и разметив свой маршрут, Лаверн двинулась к первому "посту".

Смеркалось. Это здорово играло на руку. И если воины не использовали предупреждающие огни в качестве тревоги, все получится как нельзя лучше. Подобравшись к постовому, курьер неслышно вздохнула, собираясь с силами. Сверкнув светом наручного механизма, отпрянула. Да, сработало, как она и ожидала: мужчина, не спеша, но осторожно ступая в ее сторону, остановился, напрягая зрение и слух. Вывернуть голову оказалось не сложно, только характерный звук не раздавшимся криком стоял в голове. То же и с двумя другими. Время шло.

Несущих вахту у костра с пленными было так же трое. Вероятно, трое-шестеро спало в палатках. Никакого беспокойства их лица не выражали. Теперь настало время показать, чему она научилась у Крейга: винтовка послушно легла в руку, податливый спуск работал исправно, несмотря на изношенный и исцарапанный вид. Пять выстрелов без перезарядки. Эта обойма должна пройти точно, иначе с остальными воинами будет трудно совладать.

Медленный вдох и выдох. Уложив ствол на рюкзак, Лаверн замедлила дыхание, считывая легкие дуновения ветра, движущиеся силуэты, замерших скрюченных тел. В воспоминаниях промелькнул пустой взгляд Буна, договор продажи в рабство матери и не рожденного дитя. Он не виновен. В том, что был счастлив. В том, что варвары покупали и вылавливали рабов, а женщина, живущая отголосками бывшего мира, не смогла принять новый. И теперь настал его черед начать сначала.

Прошло довольно много времени, когда, наконец, раздалось четыре выстрела. Из палаток, словно агрессивные разбуженные пчелы, посыпали мужчины с различным холодным оружием. Оживившиеся было связанные тела тут же затихли, пригнувшись к самой земле - никто не хотел быть случайным подстреленным. Их было пятеро. Живо сменив место обстрела, курьер, порывисто дыша, перезарядила винтовку. Устроив оружие на рюкзаке, сумела уменьшить ряды до троих, но нужно было вновь искать нужную позицию. Перебегая на позицию, испытывая дикий страх быть обнаруженной, автоматическими, почти отлаженными действиями укрылась за грудой камней. Она сумела-таки сделать еще два точных выстрела, пока не была окончательна обнаружена последним, но рука предательски дрогнула и пуля улетела куда-то недалеко, взметнув пригоршню песка. Перезаряжаться не было времени и под рукой оказалось закрепленное на поясе мачете. Лезвие было тупым, но девушка испытывала невероятный прилив адреналина, а в таком состоянии это почти уравнивало их с противником силы.

Взмах - сильный, мощный, не направленный, что в каком-то смысле снова давало фору. Мужчина делал выпады, не рассчитывая силы, полностью полагаясь на свою выносливость, вскрикивал, запугивая и отскакивал, парируя удары. В какой-то миг руки начали сдавать под таким напором, и вскоре многострадальное мачете вылетело из рук, а Лаверн, сбитая с ног, уже еле сдерживала стальной натиск легионера, придавленная его весом, но вдруг, издав харкающий, гортанный, полный боли рык, он упал безвольной куклой.

Как можно быстрей выбираться из-под трупа, который только-только чуть не убил ее. Стряхивать с себя наваждение, вглядываясь в молчаливую фигуру, сжимавшим рукоятку потерянного ею холодного оружия. Лезвие, окропленное алой водой, хищно отражало попадавшие на него блики все еще горящего лагерного костра. Внутри все перевернулось: радость сменила отчаяние, сдавливая горло. Кажется, она даже сумела улыбнуться.

- Бун? - она оказалась на ногах, быстро оказавшись рядом, но тут же отступила, с опаской смотря на своего неожиданного спасителя.
- Ты начинаешь доставлять хлопоты, курьер, - бесцветным голосом проговорил фрументарий, затем, вытирая запачканную с мачете кровь о убитого, добавил: Однако, стоит признать твой энтузиазм достоин похвалы.
- Я тебя не боюсь, - оскалилась Лаверн. Вульпес спас ее, не выражая никакой агрессии по отношению к ней, однако от этих варваров стоит ожидать чего угодно.
- А стоило бы, - он осторожно протянул оружие, держа то за лезвие. Вот так, просто? Это совсем не тянуло на жест доверия, но.. возможно, это просто трюк. Чтобы втереться к ней в доверие. Ох, черт. Кажется, паранойя Буна передалась и ей.
Недоверчиво косясь на воина, она аккуратно взялась за рукоятку. Ничего внезапного не случилось, фрументарий с мертвецким спокойствием наблюдал за каждым ее движением.
- Что заставило тебя помочь мне?
- Считай свою жизнь моим даром тебе, - ей показалось, или в голосе послышались легкие нотки раздражения? - Я не стану предавать твои действия.
- Не за доброту душевную, конечно, - фыркнула девушка.
- Quid pro quo. Услуга за услугу. Мне могут понадобится твои таланты.
- Таланты, значит, - саркастически ухмыльнулась Лаверн.
- Будь в готовности, курьер, - Инкульта пропустил мимо ушей последнюю ее фразу, - Со стороны твоего защитника крайне неразумно прятаться за женщиной.

Сказав это, он зашагал прочь, растворившись в ночной мгле. Напыщенный пингвин.

В крови еще плескались остатки адреналина, в ладонях отдавалась пульсация - руки были разбиты в кровь. В голове шумело, тело била мелкая дрожь. "Бун, он все еще там" - аукнулось в сознании, и курьер направилась развязать пленных.