Итак, ставим жирную точку на Буне. Его больше не будет кроме упоминаний. Надеюсь, идея этой части будет достаточно ясна. Большое спасибо, что продолжаете читать это.

In this town there lived an outlaw by the name of Texas Red
Many men had tried to take him and that many men were dead
He was vicious and a killer though a youth of twenty four
And the notches on his pistol numbered one an nineteen more
One and nineteen more

Лоск хрустящих простыней и комфортная прохлада сменились нагревшимися досками и уже палящим солнцем. Было где-то десять часов утра, когда Пип-Бой замурлыкал уже знакомой наизусть мелодией.
- Джон, радио - не будильник! - зло проскрипела я, машинально отключая звук.
Он рассмеялся. Наверняка уже давным давно поднялся и что-то мастерил. Это, кстати, за ним было подмечено недавно, с момента сломанной Лили винтовки. Несмотря на то, что оружие было разобрано и собрано несколько раз, он справился, теперь же который день подряд упорно пытался собрать из хлама нечто полезное. Дурацкая затея, если честно. Либо я мыслю слишком узко.

Сегодня я испытывала то самое полуленивое, дремотное ощущение. Спешки не было, важных поручений тоже. Затишье перед бурей, сказала бы Вероника в предвкушении. По сути, это было так. Но вряд ли можно испытать какое-то удовлетворение от того, что ждало нас. Пускай особой уверенности в плохом исходе не было, это не означало, что не стоит готовиться к худшему. Всегда, где есть человек - есть подвох. Двойное дно. Бесконечный ряд зеркал, уходящий далеко за горизонт.
- Где Лили? - я поднялась, потягиваясь и разминая плечи. Как же мне не хватает нормального, спокойного сна! Ультра Люкс избаловал меня.
- На заднем дворе, - мужчина невольно вздрогнул. Это было жутко забавно. Каменная физиономия, с такими глазами, что те готовы были искать любое убежище в случае опасности. Но к этому примешивалась легкая, еле заметная раздраженность и усталость. Неужели его так задело прежнее обращение мутанта? Лекарства так или иначе начали действовать, и Лили казалась вполне адекватной.
- Давно бы пора усвоить, что жалость - очередной паразит, - до меня донесся вздох.
- О чем ты? - я замотала головой, пытаясь стряхнуть назойливый ворох мыслей.
- О бездумной трате своего доверия.
- Ах, вот как? А у меня есть более подходящее слово: ревность, - скрестила я руки на груди.
- Ревность нелепа к этому.. существу, - скривился Фокс.
- Естественно. Удивительно, как ты вообще пожертвовал блестящей судьбой Мохаве ради такого жалкого курьера?
Это начинало действовать на нервы. Такие нравоучения, убийственно-спокойным тоном произнесенные замечания - это ведь не может не выводить из себя! Он совершенно уверен в том, что легче быть равнодушной скалой, и он прав, черт возьми. Тяжело быть человеком, чувствовать что-то - делать, в конце концов. Но как глухому немой расскажет, что следовало бы хотя бы пытаться? Стальная уверенность, ловкая манипуляция людьми - вот что и погубило нас. Иначе людей в экспериментальных убежищах не было бы. А зеленые лужайки не остались лишь на картинках.

Он молчал, смотрел на меня, я - на него. Мы сверлили друг друга глазами, видимо, целую вечность. Нет. Ни за что не поверю, что этот человек держится за свое лишь из лучших побуждений.
- Верно, - хмыкнула я, разворачиваясь, - Кем бы я была, если бы не Бун?
Я уверенно направилась к выходу в отчаянной надежде найтись в компании Лили.



Это было пыткой. Сперва. Затем, в редкие моменты, свободные от спешки, суматохи и стрельбы Джон испытывал умиротворение. Даже некий подъем, что было сложно объяснить. Он не перестал задаваться вопросом, ошибся ли он с выбором - эта свербящая боль лишь утихла, погасла, уступив более сильному ощущению. С одной стороны, оно было... потрясающим. Нет, даже этого слова недостаточно было, такого однородного и простого, ведь столько граней таилось за обычными, на первый вид, стенами! С другой же стороны, оно было опасно. Чем больше силы находилось в руках человека, пусть даже достаточно рационального и сообразительного, тем больше был соблазн направить его в не то русло. Растратить такую драгоценную энергию на бестолковые, низшие нужды.

Такой ли была Лаверн? И да, и нет. Первая встреча с Бенни доказывала, что курьер в силах держать такое чувство, как месть. Но куда губительней оказалась Пустошь: девушка не понимала значение той же злополучной фишки. Одним движением клавиши уничтожить целую армию. Одним движением убить такого значимого человека, как Хаус. Одним движением поработить или взвалить на себя груз ответственности за судьбы подчиненных. Абсолютное равнодушие. Или Лаверн всего лишь избегала этого? Что же было причиной?

Мужчина вздрогнул, когда что-то резко и шумно перекатилось по полу. Тело в привычной готовности, машинально насторожилось. Взглянув в сторону нарушителя тишины он весело хмыкнул. Лаверн заняла довольно-таки диковинную позу для сна: лежа на полу, та раскинула руки в стороны, вжав голову в плечи. Однако нельзя было упустить из виду нахмурившееся лицо. Курьезная ситуация, она сподвигла Джона сделать из ряда вон выходящее - коснуться, приблизиться - сократить расстояние между ними. Оказавшись рядом, он едва не достигнул этой цели. Решил ограничиться лишь включенным радио.

Удовлетворение от результата этого действия длилось недолго. Лаверн огорчилась. "Кем бы я была, если не Бун?" - это прозвучало как гром среди ясного неба. В ту самую часть, внутри, где находился хрупкий резервуар с чем-то едким, разъедающим, ворвалась разрывная пуля, и содержимое медленно, но верно обжигало все вокруг. Удар, шок, и лишь потом боль начинает подступать. Стоит ли принимать ее всерьез или игнорировать, будто ее нет? Это наверняка ревность. Страх потерять что-то значимое, важное. Тихий, обреченный упрек - и внутри разверзлась самая настоящая буря.

Джон опомнился лишь когда колкая деталь больно врезалась в ладони. Он неистово крепко сжимал ее, пока чувствовал волны, бушующие внутри. На какое-то время яростный шторм стих и мужчина почувствовал облегчение.



"День 3.
Бун не замечает меня."

Фокс поспешно закрыл книгу. Страх знания горькой правды и детского стыда смешался, образуя жгучий коктейль эмоций. "Но как же? Тебе ведь ее так не хватает?" - вопрошал внутренний голос. Но вина отравляла. Душила.

Скорее, из привычки, нежели от предосторожности, мужчина оглянулся по сторонам. Ночь, пожрав все вокруг сумерками, царила на Пустоши. Где-то вдалеке виднелись огни Вегаса, так непривычно приветливо подмигивая мертвой холодности вокруг, будто сверкающий монумент. Было так странно тихо, уже продолжительное время, но в небольшой пещерке, на такой высоте нельзя было кого-либо встретить. Огонь костра, незаметный в низинах, мягко согревал.

Рядом была только Лили. Супермутант, что теперь полностью потеряла память и о том, как пыталась придушить его, и даже Лаверн. Поэтому рядом была только Лили.

Пересилив себя, он вновь открыл нужную страницу. Теперь уже жадно впиваясь глазами в каждую строчку, каждую букву и символ - даже заметки на полях. Кто знает, когда он отыщет ее?

"День 3.
Бун не замечает меня. Только то, что можно пристрелить. Такие маниакальные выходки не пойдут на пользу. Да чего уж там, этот шкаф даже на торговцев косо смотрит! С этим нужно что-то делать.

День 6.
Я согласна, что идея плохая - порвать эту кучку недоразумения цвета детской неожиданности с помощью автоматики 308 калибра. Но, едрен-батон, мне в эту пещеру нужно позарез. Я прямо чувствую, что там что-то есть. Неужели так сложно уложить супермутантов с такого убойного оружия?

День. 7
Мы остановились на привал. Бун жалуется на больную спину и косится на меня. А я-то что? Мне все это надо. Доберемся до Ниптона и свалим этот хлам, может, пригодится кому.

День. 8
Ниптон сожжен дотла. Впервые я встретилась с Легионом лично. До сих пор я слышала лишь рассказы и слухи, но увидеть его в действии, своими глазами... И этот ненормальный, в шапке. Это мода у них такая? Что бы они там ни решили, Бун за это не обязан нести наказание. Я из кожи вон вылезу, но сделаю что-нибудь. Всегда можно.

(далее следы вырванных страниц и с десяток приклеенных)

Вт. 28.
Погода обычная, бурь не замечено. Количество продовольствия - удовлетворительное. Состояние оружия удовлетворительное, в то время как количество патронов оставляет желать лучшего. Медикаменты оказания первой помощи на исходе. Предупредить курьера о..."

- Курьера? - Фокс непонимающе уставился в строки. Значит, это тот самый Бун.
"Ничего удивительного", - нахмурился Джон. Деловой тон написания, для которого Лаверн - всего лишь ожидаемо успешное вложение средств. А та настолько прониклась к нему сочувствием, что ничего не замечала. "Она была защитником мужчины, ха! - плюнул презрительно внутренний голос. Но что-то, все же, подсказывало, что дело стояло не за одним чувством. Вряд ли оно настолько сильно, чтобы пойти на те рискованные меры, которые курьер предприняла. И мужчина продолжил чтение. Недовольно хмыкнул.

"Предупредить курьера о безопасности и своевременной починке снаряжения."

Далее шли записи такого же содержания. Сдержанный, армейский тон, расписывающий происходящую вокруг обстановку, списки припасов и замечания военного мастерства Лаверн. Через месяц ведения записей строгий стиль дал пробоину:

"Пт. 27.
Погода паршивая. Уже который день солнце палит как сумасшедшее. Лаверн пытается найти источник какого-то сигнала. Мне уже осточертело бездействие. В этой местности обычно располагаются легионеры - они наверняка отбили и этот берег. Как только увижу - ни один сукин сын от меня не скроется.

Понедельник.
Я не помню, какое сегодня число. Да это и не важно, мать его. Знаю только, что недолго мне осталось. Док хлопочет надо мной каждые два часа, мне как-то плевать. Я делаю запись только для того, чтобы напомнить этой глупой девчонке:
то, что ты сделала, было зря. Ничего отважного в твоем поступке нет. И если этот фиг с горы будет тебя разводить на дорогие операции - засунь ему их в зад. Это был мой выбор, и я не жалею, что сделал его. Я знаю, что ты вернешься, так что можешь просто похоронить меня где-нибудь. Больше ни о чем я не буду просить.

Вторник.
Кажется, этому задоклюю нравится смотреть, как я пишу сентиментальные письма. Держи мою любовь, придурок
( чуть ниже - неприличный рисунок)

Воскресенье.
Лаверн спросила меня о жене сегодня. Я очнулся всего день назад, а она не отходит ни на шаг. Странно, ведь у меня не было жены? Я так и ответил, а она удивилась. Док списал все на временную потерю памяти, какой-то отек, или другая заумная чушь.

Понедельник.
Сейчас уже утро. На одной из больничных коек лежит эта девушка. Помню, как она вчера была со мной, ровно как и последние пару недель или вроде того. Но ни имени, ни того, как я ее встретил, даже того, из-за чего я оказался здесь - ничего. Время на исходе. Кое-что я все еще могу, осталось надеяться, что руки не забыли.
(ниже прикреплена небольшая записка)
Лаверн!
Я не знаю, когда вы сможете вернуться, (пусть и совершенно не рекомендовал бы нарушать постельный режим) поэтому оставляю результаты готовых анализов. Здесь все, что смогла сделать самая лучшая аппаратура, которая у меня имелась. Судя по записям, какой-то из препаратов был виновником воспаления отдела памяти. У нас нет данных, чтобы установить, какой именно, но после вашего возвращения мы займемся этим. Другие отделы не были повреждены, поэтому все ограничится частичной, поверхностной потерей памяти, в худшем случае - периодичной. Уверяю вас, что я смогу позаботиться о нем, будьте спокойны.

Он вел небольшой дневник, включая несколько последних дней. Видимо, вы для него стали как дочь. Навещайте его иногда. Искренне соболезную."

- Джон?
Желаемое выдалось за действительность. Но это была всего лишь старушка.
- Да, Лили? - мужчина в задумчивости держал книгу в руках.
- Почему ты не спишь? Уже очень поздно, - укоризненно покачала головой она.
Фокс не ответил, какое-то время молчал, а после спросил:
- Ты точно не помнишь Лаверн?
- Нет, родной. С ней что-то случилось? - озабоченно поинтересовалась Лили, - Не бойся, бабуля никому не скажет.
Действительно. Кто станет слушать супермутанта? Даже сам Джон еле принимал ее в расчет, чего не скажешь о тех, кто выстрелит в нее, едва завидев.
- Ее похитили.
Лили всплеснула руками.
- Ужасно! Как же так произошло?
- Она пошла за тобой, - Фокс, не зная меры, сжал заветную фишку в кармане.
- Ох, если бы только бабуля знала, - запричитала она расстроенно - Ни за что бы не ушла вчера!
- Нет, Лили.
Та уже не слушала, полностью опечаленная. Что-то приговаривая, бросая непонятные жесты и издавая жалостливые звуки. Супермутант, итог экспериментов убежища, после всего, что с ней случилось - она продолжала заботиться о Лаверн. Даже этот мнимый защитник, Бун - желал помочь. Выразить свое доверие в ответ. Это называется добротой?

В памяти отчетливо всплыл поцелуй. Близость, которой Фокс был награжден. Теплая, неумелая - согревающая.
"С тобой все будет в порядке?"
Что бы там ни задумали амбалы Райана, которые принесли его записку о выкупе Лаверн на фишку, они жестоко ошибаются, если намерены выйти сухими из воды.

Прим. Песенка из "Радио Нью Вегас": Marty Robbins - Big Iron.