- Подъем. – Эм вздрогнула и резко села. Сообразив, что происходит, она подумала, что столь грубый тон - достойная замена увесистому пинку.

Геральт уже был готов, как и Плотва. Он стоял в напряженной позе, ускользая взглядом куда-то вдаль. "Вероятно, я дослужилась до какой-то высшей степени презрения", - раздосадованно подумала она и растерла замерзшие ноги.

- Пора идти, - сообщил он, не меняя тона. Эм быстро поднялась и убрала полотнище, отметив про себя, что с высшей степенью она, пожалуй, переборщила, перспектива роста явно есть. «Что бы ни случилось, - пообещала она сама себе, едва поспевая за ним, - надо оставаться самой собой, быть искренней. Надо поговорить, объяснить все, закончить с этой непонятной ситуацией. Привет, Геральт, меня зовут… как сам выберешь, я как бы совсем издалека, у меня были видения – вероятно, все дело в половой неразборчивости моей прабабки, - а еще я хочу с тобой быть, ты не мог бы испытывать ко мне такие же нежные чувства, как я к тебе, и начать прямо сейчас?»,- усмехнулась она сама себе и чуть не споткнулась о торчащий поперек пути корень. Вспомнив о чем-то, она посмотрела на подол своего грубого серого платья, провела ладонями по волосам, моментально представив себе масштаб творившейся с ними трагедии, ощутила собственную несвежесть и совсем поникла. Тот самый мужчина, из-за которого она превращалась в полоумный кисель и мысли о котором навевали невероятную тоску, сейчас шел прямо перед ней. Она почти физически ощущала его решимость, волю, мужественность, отражение которых прослеживалось в его походке, широких плечах, оружии, неизменно висящем за спиной. «Тяжелые, наверное, холодные, - подумала она о мечах. – А волосы, должно быть, жесткие на ощупь…». Эм резко встряхнулась, напомнив себе, как бездарно и быстро все закончится в случае любого ее неосторожного движения. В конце концов, она заставила себя подумать о чем-то другом. Неожиданно она осознала, что совершенно не замечала того, что почти не ела и не пила за последние несколько дней, а еще постоянно испытывала неудобства и ломоту в теле, в том числе и последствия ее вчерашнего опыта верховой езды и сна на земле. Близость ведьмака действовала на нее очень необычно и сильно: она могла поклясться, что по его указанию выдержала бы любые физические нагрузки и без колебаний сделала бы все, даже то, что всегда внутренне осуждала. Эта мысль удивила ее, но – опять же, странно - не испугала. На этой волне Эм так же неожиданно почувствовала, что мох под ногами мягкий, а воздух влажный, плотный, но дышится ей легко. Эм вдохнула полной грудью, поймала ветерок на лице и вспомнила место, в котором провела все свое детство. Там не было лесных массивов. Как же она раньше не заметила всего этого? Свет, пробивавшийся сквозь листву, украшал, дополнял общую картину, ярко высвечивая ее участников. Невозможно было сопротивляться этому ощущению естественности, чистоты и первозданной, неизвестной ей ранее силы…

Внезапно свет потускнел, зеленые краски леса поблекли, послышался громкий свист ветра. Эм замерла, потеряв ориентацию, хотя странное ощущение длилось всего миг. Геральт, перестав слышать чутким ухом ее шаги за спиной, тут же обернулся и напряженно посмотрел на нее. Выждав немного, он дал возможность Эм перебороть свое смущение и пошевелить губами, или же выкинуть очередную несусветную чушь, уж как получится. Ничего не изменилось. В тот момент, когда он намеревался развернуться и пойти дальше, медальон на его груди дрогнул.

- Ты слышишь? – губами спросила она и съежилась. Геральт напряг свой слух. Да, где-то вдалеке отчетливо слышались звуки, пронизывающие, жуткие и протяжные. Звуки эти складывались в мелодию, песню, слов которой невозможно было разобрать; песню, которая заставляла цепенеть от ужаса. Медальон завибрировал сильнее, и Геральт увидел, что Эм согнулась, как от острой боли. Молниеносно вынув серебряный меч из-за плеча, он двинулся в сторону звуков, скомандовав ей ждать.

Остановившись, он схватил ее за предплечье и, прежде чем скрыться из виду, четко сказал:

- Следи за лошадью.
 

Эм казалось, что она провела на указанном месте целую вечность. Многократно пересчитав количество ступней, помещающихся в выбранной ею окружности вокруг живописного пня, она не могла отделаться от беспокойства и страха. Воспоминания о чем-то еще более жутком, чем та песня, заставляли ее постоянно бросать взгляд на мирно стоявшую лошадь, как будто такой большой объект мог сдуть ветер или нечаянно поглотить земля.

В конце концов, когда девушке вспомнилась чрезмерная любвеобильность ее попутчика и она начала подозревать его в чем-то непотребном, послышался чудовищный, душераздирающий визг. И Эм окончательно пришла в себя.

- Плотвичка, родная, - ломанулась она к лошади, отвязывая ее и снимая пожитки, - беги, спасайся!

Не видя никакой реакции со стороны животного, Эм начала отчаянно махать руками и выпучивать глаза, пытаясь передать всю серьезность ситуации.

- Кыш, фу, плохая лошадь, спасайся скорее, давай!

Плотва отвернулась от Эм, продолжая лениво размахивать хвостом.

-Пошла!! – крикнула Эм совсем не девичьим голосом, отчего животное шарахнулось в противоположную сторону и скрылось за деревьями.

Эм побежала туда, где, по ее представлениям, должен был быть Геральт. Она боялась, что тот, кто пел песню, мог уже расправиться с ведьмаком, и не обращала внимания даже на ветки, хлеставшие ее по лицу и рукам. Лес, по которому они так долго шли, пропал так внезапно, что она чуть не полетела вперед носом, потеряв равновесие. Перед ней лежала черная, выжженная земля с корягами, валунами, затхлым воздухом и пеленой. Повернув голову, она увидела ведьмака, лежащего на земле. Над ним склонилось неестественно белое женское тело с уродливыми выростами на спине, вцепившееся в него когтями, и шумно всасывающее воздух напротив его лица.

Быстро оглядевшись в поисках оружия, Эм схватила камень поувесистей и крикнула так громко, как могла:

- Эй, ты!

Чудовище с невозможной скоростью повернуло свое безносое и безбровое лицо, слегка наклонив голову и направив на нее огромные черные глаза. Эм, не теряя времени, швырнула в чудовище камень, который, судя по звукам, приземлился где-то вдалеке, гораздо левее цели. В этот же самый момент она почувствовала сильный удар по затылку, и прямо перед ее глазами появилось это жуткое, безобразное лицо существа, которое закрыло весь обзор. Неописуемый ужас полностью захватил Эм, вынудил ее открыть рот, но вместо крика она услышала собственный хрип, почувствовала боль, как будто ее легкие по кусочкам вытягивали наружу, и потеряла сознание.
 

Когда Эм открыла глаза, лес снова был на месте. Она с трудом села, но от резкой боли в груди тут же согнулась и застонала. Попытки сделать глубокий вдох проваливались, из-за чего она неосознанно начала паниковать.

- Вот, возьми, - Геральт присел рядом с ней и протянул ей початую бутылку рома. – Постарайся не нервничать, скоро пройдет.

Услышав его голос, увидев его перед собой, Эм расплакалась и прижалась к нему.

- Ничего, - попытался он утешить, аккуратно отстраняясь. – Великая Эмэм, истребительница монстров с камнем наперевес. С тобой надо быть аккуратнее.

Эм хмыкнула сквозь слезы и улыбнулась. Действительно, со стороны, наверняка, было жалкое зрелище. Глотнув содержимое бутылки, она забавно скуксилась, глотнула еще раз и шепнула то, что давно вертелось на языке:

- Я нормальная…

- Да, это я сразу заметил. Невероятная глупость, - подытожил он и примирительно добавил: - где лошадь, чемпион?

Эм что-то хотела промычать, но тут увидела красный рукав его рубашки и опять наполнилась решимостью. Как будто прочитав ее мысли, даже ту часть, где она вспомнила о ране на боку и понадеялась еще раз раздеть его до пояса, он встал и уверенно произнес:

- Нет. На себя бы лучше посмотрела. Пойдем, на этот раз блеснешь своими навыками следопыта.