Когда, наконец, удалось продрать глаза, пипбой с мерзкой ухмылкой сообщил, что я проспала почти тринадцать часов. И не говорите, что техника не умеет мерзко ухмыляться - еще как умеет, а тот, кто считает иначе, просто не имел с ней дела.
Отчаянно зевая, я кое-как привела себя в порядок и выползла в бар для постояльцев. В который раз пожалела о том, что про чай и кофе пришлось забыть с тех пор, как ушла из убежища. Там были плантации на гидропонике. Снаружи мертвая земля не могла родить ничего кроме травы, злаков и бобовых. "Кофе" из ячменя и корней цикория - брр, пусть пьет тот, кто его придумал.
Стоило ли оно того? Любители красивых слов горазды рассуждать о свободе. Я сбежала из убежища, спасая собственную шкуру, так что, наверное, стоило. Но порой, мерзким утром после отвратительного дня, отчаянно хотелось вернуться. Так, наверное, младенец рвется обратно в тесный, но такой сытный и неизменный рай материнской утробы.
-Ой, ты здесь? Здравствуй!
Я вздрогнула, уставилась на набросившуюся на меня с объятьями девицу. Анжела из бара рядом с рынком. И с чего, хотелось бы знать, столь бурная радость?
-Спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо. - продолжала она. - сегодня мы женимся. В три приходи в церковь. Приходи обязательно!
Она чмокнула в щеку и выпорхнула за дверь. Я помотала головой, собирая в кучку воспоминания.

Ривет-сити я не любила с тех пор, как узнала, что именно сюда подался отец. Но, как ни крути, богаче лавок в округе просто не было. В тот день я чуть не подрасчитала, явившись в город за полчаса до открытия оружейного магазина. пришлось коротать время в баре, где по ранней поре народа почти не было. Почему моя мрачная физиономия внушает столько доверия полузнакомым людям - ума не приложу. Вот и сейчас Анжела, официантка, решила, что кроме воды мне страсть как необходимо послушать ее жалобы на мужчин. Точнее, на одного мужчину, который был ей нужен. Самое обидное, что уже весь город знал о том, что и Диего сохнет по ней - но парень собирался стать священником и плотские желания (именно так он это называл) были сущей мелочью перед лицом высшего долга.
-Соблазни его. - не выдержала я наконец. - С твоей внешностью это раз плюнуть. И либо вы оба успокоитесь, либо все пойдет своим чередом.
Анжела действительно была хороша - хрупкая блондинка с тонкими чертами лица и огромными глазами. Тот тип женщин, рядом с которыми любой мужчина чувствует себя огромным и могучим самцом.
-Я бы с радостью, - вздохнула она. - Но он твердит о том, что спасение души превыше сиюминутных желаний. Пробовала и так и этак, осталось только сказать прямым текстом и заработать в его глазах репутацию шлюхи.
Я рассмеялась и полезла в дорожную сумку. Вынула небольшой сверток.
-Держи. Это железы муравьиной матки из которых добывают феромоны.
Говорят, ими пользуются для того, чтобы удержать расположение нужного мужчины - для тех, кто дорожит положением постоянной содержанки, вещь просто незаменимая. А учитывая, сколько сил нужно для того, чтобы прорваться к муравьиной матке, которую охраняют насекомые ростом мне по пояс, стоит эта штука немало. Но крышек я уже давно не считала, а на матку наткнулась случайно, общаясь с сумасшедшей девицей, возомнившей себя королевой муравьев. Легко досталось - легко ушло, при моем образе жизни копить на старость по меньшей мере смешно.
-Это правда? - оторопела Анжела. - Правда мне? Не шутишь?
Я мотнула головой, допивая воду. Бросила взгляд на часы: лавки открываются, пора. Чем быстрее я смоюсь отсюда, тем меньше вероятность столкнуться с отцом.
-Я никогда не смогу расплатиться... - неуверенно продолжала девушка.
-На свадьбу пригласишь. - хмыкнула я, поднимаясь из-за стола.

Я перевела взгляд на Веру, хозяйку гостиницы:
-В самом деле женятся?
-Представь себе, - подтвердила та. - Самое смешное: я все ждала, когда же Анжела наберется духу и просто изнасилует этого парня. А получилось, судя по всему, наоборот. Но, по крайней мере, можно расслабиться, а то они так друг на друга смотрели, что, казалось, воздух вспыхнет. Так и хотелось запереть их где-нибудь и не выпускать пока не успокоятся.
-Так может, кто-то так и сделал? - усмехнулась я.
-Не знаю, как уж там они договорились, но Диего счел, что таскать девицу в постель без одобрения церкви негоже. - пожала плечами Вера. - Сегодня в три свадьба. Придешь?
-Непременно.
Я отставила тарелку, заглянула в свою комнату. Надо бы найти шерифа, поблагодарить. Как там сказал док - не склонен к абстрактному гуманизму? Что ж, у меня есть чем его порадовать.
На обычном месте Харкнесса не было. Не было его и в коридорах - я не поленилась обойти корабль. Охранники на расспросы лишь пожимали плечами - шериф ни перед кем не отчитывается. Наконец, плюнув, я решила забраться на верхнюю палубу: не найду, так подышу свежим воздухам. Внутри бывшего авианосца, казалось, навсегда поселился смрад из смеси машинных масел и запахов человеческого жилья.
Я одолела крутую лестницу, выбралась на воздух. Сегодня было пасмурно, и металлическая палуба не раскалилась, как обычно. Облокотилась на остатки ограждения, глядя в океан - любоваться развалинами мегаполиса не тянуло. Если смотреть на волны, кажется, что не было никакой войны. Если не вспоминать о том, как затрещит дозиметр, оказавшись в этой пахнущей йодом воде.
Детский крик за спиной заставил подпрыгнуть. Я обернулась: вечно пьяная стерва Тэмми лупцевала сына. Парень постоянно ходил в синяках, огрызаясь на всех маленьким волчонком. Я подлетела к ним прежде, чем успела сообразить, что снова лезу не в свое дело, схватила женщину за руку.
-Не лезь. - зашипела она, целясь когтями мне в глаза. - Выродок весь в папашу, если его не воспитывать...
Я никогда не была сильна в рукопашной, а уж тем более в женских драках с когтями и выдиранием волос (впрочем, вцепиться в ежик длиной в четверть дюйма - задача та еще). Но злость - замечательная вещь. Взбеленившись, я сама не поняла, как умудрилась скрутить верещащую тетку, подтащить к перилам и перегнуть вниз. Увидев под собой бездну, она взвизгнула и перестала дергаться.
-А теперь слушай внимательно. - сказала я. - В Ривет-Сити стены тонкие и все у всех на виду. Так вот, если еще хоть раз поднимешь руку на ребенка, я об этом узнаю. И не поленюсь снова затащить тебя сюда. Лететь будешь долго.
-Мой сын - что хочу, то и делаю. - рыпнулась было она и завизжала, когда я качнула тело чуть ниже.
-Что хочу - то и делаю - нехорошо улыбнулась я. - Все поняла?
-Не трогай маму - налетел откуда-то сбоку мальчишка.
И, вот только его здесь не хватало, за спиной вырос шериф.
-Что здесь происходит?
Я рывком выдернула пьянчужку обратно на палубу, отшвырнула прочь. Повернулась к шерифу.
-Как всегда, лезу не в свое дело.
-Я заметил. - усмехнулся он. Обернулся к ней.
-Тэмми, советую запомнить: эта женщина слов на ветер не бросает. А теперь - вон.
Буквально через миг на палубе не осталось никого. Мужчина вздохнул:
-Твердил-твердил ей, чтобы перестала лупить мальчишку почем зря - как об стенку горох. Может, сейчас подействует.
-А может, нет - предрекла я. - И тогда в этом городе меня станут встречать пулями. За убийство.
-И такое возможно. - подтвердил он. - И это станет лишним доказательством того, что идеалисты долго не живут.
Я рассмеялась:
-Говорят, Господь хранит глупцов и влюбленных. И поскольку я не влюблена...
-В самом деле?
В его голосе было столько изумления , что я смутилась. И поспешила сменить тему:
- Вчера в роли господа выступил ты. Спасибо.
Вышло еще хуже. Не умею ни благодарить, ни с достоинством принимать благодарность. Да и где бы мне было этому научиться?
-С моей стороны было безумной глупостью не позволить убить единственного человека, который знает обо мне правду. - заметил шериф.
-Да, не подумал. - подтвердила я. - Но исправить это дело никогда не поздно.
Он пожал плечами:
-Охота руки марать. Как будто без меня желающих мало.
-Действительно. Да, я тут нашла на пустошах одну занятную вещицу. - я протянула бластер. - Это тебе.
-Что за система? - изумился Харкнесс. Никогда такого не встречал.
-Я тоже. Но одно попадание из этой штуки превращает мутанта в горстку пепла.
Шериф присвистнул. Я кивнула.
-Именно. Одна беда, патронов всего две сотни. И едва ли где-то найдутся еще.
-Что это за штука?
-Я назвала его "бластер".
Так называли оружие в старых фантастических книгах. И это было первое, о чем я подумала, наткнувшись на странного вида скелет с лежащим рядом пистолетом неизвестной модели. А над скелетом, врезавшись в дом висела летающая тарелка. Как еще можно назвать агрегат классической блюдцеобразной формы, словно вывалившийся из малобюджетного фантастического боевичка?
В саму тарелку я не полезла - дозиметр по мере приближения начал прямо-таки визжать, никаких запасов антирадина не хватит. А бластер подобрала. И "патроны" или как там они называются - белые цилиндры размером с мой палец. Чуть ли не на карачках обшарила все окрестности. Набралось две сотни. Надо будет Харкнессу на карте место отметить - может, загрузится препаратами да обшарит таки тарелку. Вдруг еще чего интересное найдет?
Шериф выслушал рассказ с совершенно озадаченным видом. Но верь - не верь, а доказательство вот оно. Я берегла его "на всякий пожарный" - вдруг опять придется лезть туда, где гнездятся мутанты, этих прямое попадание в голову убивает не сразу. А когда кончатся патроны, хотела отнести бластер изгоям - с руками оторвут, это куда круче довоенной техники. Но, раз уж так повернулось... Как отблагодарить мужчину, если не необычным оружием? Нет, конечно есть варианты... и я бы не отказала. Он спас мне жизнь, какие еще могут быть разговоры? Но не самой же предлагаться: "шериф, в качестве благодарности не изволите ли отведать моего тела?" Бред.
Почему я не вспомнила про бластер, когда меня убивали? Вспомнила, а толку? Слишком быстро все случилось, когда тут было из мешка доставать. Тем более, что моя плазменная, подарок шерифа, кстати, тоже редкое оружие на пустоши.
-Пошли в тир.
Увидев, как мишень стекла лужей расплавленного металла, шериф восхищенно выругался.
-Руки чешутся найти зеленомордых и опробовать.
-Опробуешь еще.
-Это точно. - он помрачнел.
- Что-то их в округе все больше становится. Пока держимся, но... - он махнул рукой. - Ладно. Время поджимает. На свадьбу идешь?
Я кивнула.

В каюте, служившей церковью, собралась добрая половина Ривет-Сити. Хозяева обоих баров. Вера, у которой я остановилась, с племянником. Лавочники. несколько ученых (отца с ними, к моему облегчению, не оказалось). Со мной здоровались даже те, кого я знала исключительно в лицо, не по имени - и от этого мне был неуютно, словно я какая- то залетная знаменитость. Жених и невеста переминались по разным концам зала. Наконец, священник начал обряд.
И глядя на счастливые лица молодоженов я почувствовала, что хочется плакать. Нет, не теми сентиментальными слезами, что часто случаются на подобного рода церемониях. . Это были злые слезы зависти и обиды. Нет, мне не нужен был Диего. Мне вообще не был нужен никто из известных мне мужчин. Секса без взаимных обязательств мне хватало, спасибо Мориарти. А все остальное.... Я одиночка. Ни от кого ничего не жду, никому ничем не обязана - красота, верно?
Но почему ж так больно смотреть на чужое счастье?
С торжественного обеда (или ужина) я исчезла, как только представилась возможность. Оставаться единственным трезвым человеком в стремительно напивающейся компании - та еще радость. Я никогда не пью накануне вылазки на пустоши - даже если предстоит всего лишь дорога домой, случиться может что угодно. Стакан газировки в руке какое-то время сходил за виски с содовой, а как только веселье стало буйным я тихонько распрощалась с Анжелой и ушла из бара.
Надо бы заглянуть к отцу, он просил не уходить не попрощавшись, но вместо этого ноги сами понесли обратно в церковь. Отец Клиффорд должен быть там. Я никогда не была особо религиозна, но его смиренное служение напоминало о том, что людей делает людьми нечто за гранью ежедневного выживания. Высоколобые могут сколько угодно твердить, что обезьяна стала человеком, взяв в руки палку. По мне, человек стал человеком, лишь когда впервые поднял глаза к небу и увидел в нем свое отражение.
-А, виновница торжества явилась - улыбнулся пастор.
Я смутилась:
-Вы знаете?
-Ну конечно. Анжела регулярно ходит исповедоваться. - он негромко рассмеялся. - Для меня эта история стала лишним напоминанием о гордыне. Мы говорим о духовных высотах, забывая о теле - и рано или поздно оно просто берет свое.
-Я чувствую себя виноватой, отче.
Он пожал плечами:
-Разве это ты позволила ситуации накалиться до того, что девушка решилась на столь... крайние меры. Я говорил с Диего о том, что любовь к ближнему ничуть не ниже любви к Господу, но гордыня не слышит никого, кроме себя. Все случилось так, как должно было случиться. Или ты всерьез полагаешь, что можно вмешаться в Его промысел?
Я долго думала, прежде, чем ответить.
-Порой мне кажется, что давно нет его промысла, потому что он забыл про нас, как ребенок, вырастая, забывает игрушки.
-И это говорит женщина, в которой Его свет виден даже таким закоренелым безбожникам, как наш шериф?
- Отче, не смейтесь надо мной. Я давно живу лишь чужой смертью.
-Вот как? - священник снова улыбнулся. - Давай посчитаем.
Он начал загибать пальцы:
-Вера и ее племянник. Скажи, если Господу нет места в твоей жизни, почему мальчишка после гибели родителей оказался здесь, а не у работорговцев?
-Я никогда не сдам человека работорговцам!
-Достаточно ли это веская причина для того, чтобы лично проводить чужого ребенка через опасности пустоши, не ожидая вознаграждения?
-Да.
Он негромко хмыкнул.
-Дальше. Девушка со смешным прозвищем Вишенка. Многие женщины готовы платить за безопасность собой - потому что больше у них ничего нет. Будь ты мужчиной, все было бы понятно: отбить приглянувшуюся красотку у соперника, пообещав привести в безопасное место, где она никому ничего не будет должна... разве что работать на общее благо, но честно работать. А за услугу потребовать все ту же плату - ей не впервой. Но ты не мужчина - так почему?
-А вы видели, как она жила у своего "благодетеля"?
Вишенка пришла в город в моих обносках. Изодранном до состояния тряпки комбинезоне, который я таскала с собой только потому, что в определенные дни бывает очень нужна ветошь. Та самовлюбленная сволочь, у которого она жила, считал, что женщина годна лишь для одного: обихаживать его особу. Во всех смыслах. И никакой одежды - она должна быть всегда готова к тому, что ее разложат прямо там, где господину захотелось. Он дает им безопасность и еду - все честно, не нравится - проваливай. Именно. Голышом.
-Трое. Считаем дальше. Роза, которой ты подарила пистолет. Беглая рабыня, которая теперь не боится, что окажется беззащитной.
-Отче, через мои руки проходит оружия столько, что я не всегда помню, что у меня есть. Я же мародер. Убийца, живущий тем, что обирает трупы. И если уж на то пошло, она все равно не справится с профессионалом, пришедшим по ее душу.
-Если бы ты знала, сколько времени с тех пор Роза провела в тире - сменила бы мнение.
Улыбка у него была очень и очень доброй.
-Анжела и Диего. Сколько ты планировала выручить за феромоны?
Я пожала плечами:
-Какая разница. У меня бывали и более дорогие капризы.
-Называй это как хочешь, но они счастливы. И, наконец, шериф - не знаю, чем он тебе обязан, но никогда раньше он не бросался спасать человека на берегу. Если речь не идет о ком-то из жителей Ривет-сити, конечно, своих наша охрана не бросает.
Я промолчала.
-Итак. - продолжал священник. - Семь человек. Семь человек только здесь, в этом маленьком городишке, которым ты помогла так или иначе, не потребовав взамен ничего. И если Господь это прежде всего Любовь, то как человек, в котором столь сильна любовь к ближним, может отрицать Его свет в себе?
Я вздохнула:
-Отче, я не люблю людей. Простите. Кто-то мне симпатичен, кого-то ненавижу, но любить, всех скопом, как ближних своих... Простите, отец Клиффорд, это смахивает на слабоумие.
-Можешь отрицать сколько угодно, суть от этого не изменится.
-Едва ли. - я покачала головой. - Я не умею любить.

На верхней палубе было темно и пусто. Я уселась на пол, скрестив ноги и уставилась на звезды - к вечеру развиднелось. За спиной размытым пятном темнел огромный город. Два века назад люди выходили вечерами на освещенные улицам, гуляли, устраивали вечеринки... Сейчас тьму не разрывало ни лучика света. Только сущий безумец способен ночью высунуть нос из дома, на улицу, где вместо фонарей и огней машин - лишь хищные твари, таящиеся в темноте.
Море плескало в борт бывшего авианосца, мерный шелест убаюкивал. Надо зайти к отцу попрощаться, с утра - домой. Залечь, как в берлоге минимум на неделю, никого не видя. Побыть одной, отдышаться - слишком многое случилось за последние два дня. Не так уж редко мне приходилось ходить по грани между жизнью и смертью, но ни разу не доводилось заглядывать ей в глаза. Хуже всего было то, что я точно знала: отдышусь, успокоюсь - и снова на пустоши, несмотря на то, что нужды в этом давно нет. Просто потому, что других занятий у меня нет. Там, где я выросла, досуг занимали книгами, кино и общением. Здесь... Да, есть радио, но невозможно слушать радио бесконечно, особенно если в каждом выпуске того, что ведущий называет "новостями" так или иначе перемывают кости лично тебе. Нашли тоже. героя. Книги... Добрая половина моего дома в Мегатонне завалена этим добром, но читаю я очень быстро. А добыть новую книгу - значить добраться до развалин библиотеки через все ту же кишащую двуногими и четвероногими хищниками пустошь. Общение... я никогда не была общительным человеком, а сейчас и вовсе стала сущим социопатом. Невозможно полноценно общаться с людьми, чьи привычки, ценности, весь жизненный опыт полностью отличаются от твоего. Я буду чужой везде, где бы не появилась . Так уж вышло, и хотя я не собираюсь проливать слезы по этому поводу, забыть об этом не дадут.
Может быть поэтому мне так испортила настроение чужая свадьба?
Отец Клиффорд говорил о боге. Да, я знаю ответ на традиционный вопрос: если он есть, то почему в мире столько зла? Свобода воли. Но есть еще один вопрос, на который я не знаю ответа. А стоит ли оно того? Ведь это наша свободная воля привела мир к катастрофе. К тому, что за спиной у меня сейчас развалины, куда по доброй воле не сунется ни одно здравомыслящее существо (меня из списка здравомыслящих вычеркнули давно и навсегда), воду нельзя пить а для того, чтобы выжить, раз за разом приходится убивать.
-Не помешаю?
Я обернулась. В ночной темноте плохо видно лица, но голоса от этого не меняются. Шериф.
-Можно?
Я кивнула, и он сел рядом.
-Ты рано ушла с вечеринки.
Я пожала плечами:
-Не люблю быть единственной трезвой в хорошо выпившей компании. Кажется, там уже пошли в ход вещи потяжелее алкоголя.
Харкнесс кивнул.
-Именно поэтому я убрался оттуда. Как шериф я не могу поощрять наркоту, но мешать людям веселиться... Тем более, что ничего по-настоящему тяжелого там не было. Потом решил поискать тебя - долгонько пришлось побегать.
-На кой я тебе сдалась?
-Одного из моих парней недавно убили зеленомордые. Не хочешь занять его место? Платит город прилично, можно, наконец, осесть и перестать носиться по пустошам. По сравнению с той жизнью, что ты ведешь, здесь просто теплица.
Я долго молчала.
-Шериф...
-Меня зовут Дэн.
-Дэн, я уже пробовала осесть на одном месте. Ничего не вышло.
-Почему?
-Я адреналиновая наркоманка. Спокойной жизни хватает на неделю, две от силы. А потом... становится пусто. Понимаешь? Мечешься по дому, не знаешь, куда деться.
Зачем я это рассказываю? Кому какая разница, на самом деле? Но почему-то после разговора со священником хотелось кричать в голос. Все неправда. Он считает меня едва ли не святой, но на самом деле - это не я.
-День идет за днем - такие спокойные, размеренные. крышек достаточно, еды полон дом, и никто не заставляет трудиться в поте лица, добывая хлеб свой. И хочется лезть на стену от сознания того, что многие отдали бы что угодно за вот эту спокойную жизнь, которая тебе даром не нужна.
Я плачу? Господи, позорище какое. Легенда пустоши сидит на пустой палубе когда-то авианосца и рыдает оттого, что ей не сидится дома.
-А она тебе действительно даром не нужна, ты захлебываешься в этом спокойствии, как в болотной жиже, переставая понимать: зачем - ты? И когда приходит кто-то и спрашивает - хочешь заработать крышки - ты готова его расцеловать, потому что хоть на какое-то время становится понятно, что дальше. Появляется цель. А иногда говорят - я не могу заплатить, извини, но не знаю, кого еще просить. Спаси! А ты давно уже не считаешь эти чертовы крышки и поэтому все равно - заплатят или нет, главное что можно не сидеть дома и не выть от мысли, что все, что тебе осталось - четыре обшарпанных стены и старые книги. Сказки про людей, которые никогда не были живыми.
Металл палубы был теплым, он еще не остыл после дневной жары, но меня бил озноб. Пришлось съежиться, обхватив руками колени.
-И ты идешь и спасаешь, не требуя платы, потому что все, что тебе нужно ты уже получила - повод вырваться из четырех стен. А они начинают носить тебя на руках и тебе просто противно от этого, потому что все, что ты сделала - не ради них, и даже не для себя. Просто пока ты держишь в прицеле врага, ты знаешь, что еще жива. И даже можно придумать, что у всего этого есть какой-то смысл. Что у твоей гребаной жизни есть какой-то смысл. Как там говорят Регуляторы - нести добро в пустоши?
Я отрывисто рассмеялась, всхлипнула, прикусила губу. Дэн придвинулся ближе, молча обнял, но мне уже было все равно, есть ли кто рядом.
-А потом случается что-то подобное тому, что было вчера. И ты понимаешь. что в который раз умудрилась пройти по тому мосту, что тоньше волоса - сама ли или с помощью добрых людей. И что в следующий раз этот номер не пройдет. Но понимаешь и то, что пройдет неделя. может две, словом, столько, сколько нужно, чтобы страх забылся, стал чем-то незначимым. И снова - в пустоши.
Я уже не могла говорить - только плакала, свернувшись в комок на коленях у шерифа. Он гладил меня по спине, тихонько баюкая.
-Прости. - я попыталась выпрямиться. - Я сейчас уйду.
-Не надо. - ответил он, не разжимая объятий. - Не за что извиняться.
Я хмыкнула, прижимаясь к его плечу. Почему-то не было того ощущения неловкости, которое неизбежно появляется, стоит чуть сильнее раскрыться перед чужим.
-Развела тут...
-Не надо. - Повторил он. Коснулся губами ежика волос на голове.
Нужно бы отстраниться, смерить его холодным взглядом и уйти. Не было сил - слишком устала от слез.
-Дэн...
Он склонился, скользя губами по шее.
-Я думал: ты как стальной клинок. А ты живая...
Я судорожно вздохнула, прижимаясь к нему, хотя ближе уже было невозможно. Андроид? Да какая, к черту, разница! Его губы были мягкими и теплыми, руки, уже забравшиеся под одежду - ласковыми и сильными одновременно. И я вцепилась в него, в единственного мужчину, рядом с которым не надо быть сильной а можно просто - быть живой. Таять под жесткими ладонями, растекаясь по теплому железу палубы, видеть, как его лицо заслоняет звезды. И не думать. Ни о чем.
Потом с суши подуло холодом, и пришлось снова прижиматься друг к друг - чтобы не замерзнуть. Потом выяснилось, что в тире, который шериф со своими ребятами устроили на верхней палубе, есть отдельная каморка, где Дэн спал летом - в огромном муравейнике корабля возможность уединения была бесценной.
-Так все же, - спросил он наконец. - что скажешь насчет того, чтобы остаться?
Я рассмеялась:
-Шериф, спать с подчиненными - дурной тон. Работе под твоим руководством я бы предпочла твою постель. Если ты не против.
Он замер, потом медленно проговорил:
-Ты серьезно?
-Что-то не так?
Он долго молчал. Почувствовав себя полной дурой, я потянулась за одеждой.
-Погоди. - он схватил за руку. - Не надо. Просто я боялся, что настанет утро и ты скажешь - мол, извини, крышу снесло и вообще - не пошел бы ты... Потому что я... ну, ты знаешь...
Я выдохнула, плюхнулась рядом.
-Черт! Я было решила, что перешла границы приличий. Дэн, ты мне нравишься...
Он улыбнулся, коснулся моих губ, заставив замолчать:
-Не продолжай. Так, значит, ты не против снова оказаться в моей постели?
-Не против, мурлыкнула я, выгибаясь под его рукой.
-Шериф! - кто-то стучал в дверь каморки.
Я выругалась, влезая в комбинезон. Голос с той стороны двери был слишком знакомым. Рядом торопливо одевался Дэн.
-Надеюсь, твой папочка не гоняется с ружьем за поклонниками дочки? - прошептал он.
Я хрюкнула в кулак, чтобы не расхохотаться в голос. Держу пари, папочке нет до этого никакого дела - слишком занят собой.
Шериф, одевшись, выскользнул через полуоткрытую дверь так, чтобы нельзя было понять, есть ли внутри кто-то еще.
-Харкнесс, мы уходим. - сказал отец. - если возможно, я бы хотел попросить дать нам охрану.
-Не понял.
-Мы уходим, - повторил отец. - Ученые. Доктор Ли еще не сказала вам? Для того, чтобы работать надо проектом дальше, нам нужно запустить наш старый лабораторный комплекс здесь, неподалеку. Вы можете дать нам охрану?
"Здесь неподалеку...". Мемориал Джефферсона. Кишащий мутантами. Он с ума сошел?
-Не могу. - ответил шериф. - Простите. Но у меня и без того не хватает людей. Я не могу дать охрану вам и оставить без защиты город.
-Примерно так я и думал. Хорошо, попробуем обойтись своими силами.
Я, не выдержав, вылетела наружу:
-Папа, ты сбрендил?
-О, ты здесь? - удивился он. - А я боялся, что все-таки ушла не попрощавшись.
-Спрашиваю еще раз: ты сбрендил? Там полно мутантов. Кто-нибудь из твоих яйцеголовых друзей имел с ними дело?
-Дочь, осмелюсь напомнить, что я все-таки мужчина. И сумел добраться сюда живым.
Я вздохнула.
-Когда ты уходил из мемориала искать работы доктора... как там его, неважно - там были мутанты?
-Нет.
-Так вот: когда я искала тебя, они там уже были. Орда здоровых зеленомордых тварей, которым стреляешь в башку - и хоть бы хрен.
-Как-нибудь справимся.
-"Справимся" - застонала я. - шериф, останови этих идиотов. Они угробят всю науку Ривет-сити, и ваш город станет просто еще одним поселением без шансов на будущее.
-Если вопрос стоит так...
-Не беспокойтесь, шериф. С нами идет только пять человек. Доктор Ли...
Он называл имена, которые мне ни о чем не говорили, и слушая его, я все отчетливей понимала, что выбора мне не оставили. Совсем. Манипулятор чертов!
-Тогда я не могу им не позволить - пожал плечами Дэн. - Прости. Это их выбор.
-Отец. - сделала я последнюю попытку. - Наймите профессионалов. Рейнджеров. Хороший, крепкий отряд, вроде команды Рейди... ты их знаешь? Замечательно. Пусть они вычистят комплекс от мутантов и организуют охрану.
-У нас нет столько крышек.
-У меня есть.
-Дочь, прости , это бессмысленный спор. Мы не будем терять время, ожидая, не найдется ли команда наемников.
-Вы потеряли двадцать лет!
-Именно поэтому. - Кивнул отец. - Нужно работать. Если в комплексе, как ты говоришь, полно мутантов, попробуем пробраться канализацией и забаррикадироваться в лаборатории. Закончим работу, если все получится, Братство Стали даст нам людей.
Я покачала головой:
-Сам в это веришь?
-У меня нет выбора.
Я невесело усмехнулась.
-Ладно. Не хочешь ждать, пока я найду наемников, подожди меня. Должен же хоть один человек в вашей компании знать, с какого конца берутся за ружье.
-Правда? - просиял он. - Так ты с нами?
Я кивнула.
-Тогда встретимся в полдень на трапе и - вперед. - Он шагнул, порывисто обнял. - Я так рад, что ты наконец образумилась, дочка.
Я промычала в ответ что-то невнятное. Дождалась, пока отец уберется, медленно опустилась на палубу. Выругалась.
Дэн присел рядом, обнял. Я ткнулась лбом в его плечо:
-Не хочу. Черт, как же меня это все достало!
-Не ходи. Прости, но у меня в самом деле нет людей.
-Знаю.
-Не ходи, - повторил он. - Если там в самом деле гнездо мутантов - это самоубийство.
-Я была там. И ушла живой. - я высвободилась из его объятий, встала. - Каков бы он ни был - это мой отец.
Дэн усмехнулся. Поднялся следом.
-Проводить?
-Нет, мне нужно еще собраться. Спасибо.
-Возвращайся.
Я кивнула, пошла прочь. В спину донеслось:
-Я буду ждать.