Все повторяется.

Он лежал на спине, устремив взгляд в потолок, на часах начало третьего ночи, но сна нет ни в одном глазу.
Около часа назад Кунсайт ни с того, ни с сего открыл глаза, без причины, словно от толчка. Первой мыслью посетившей мутное со сна сознания явилось "ушла", рука сама собой, будто без команды пошарила по свободной стороне кровати и только почувствовать прохладную мягкость простыней, проснулся окончательно.

"Когда сбываются самые заветные мечты, следует ожидать, что рано или поздно судьба предъявит тебе счет".
Рассвет. А она так и не ложилась. Перед мысленным взором до сих пор стояло его лицо. Мужественное, аристократическое, по-которому невозможно прочитать ни одной эмоции. Серые с голубой искрой глаза всегда холодны, но нет-нет, да мелькнет в них что-то такое, от чего замирает и трепещет словно бабочка, сердце.

Машина все набирает и набирает ход, мотор рычит, работая на всю доступную ему мощность. Водитель пытается прибавить газ, но педаль вдавлена до упора, а извилистая горная дорога не способствует спокойному вождению автомобиля.

Это закон, непреложная истина, божественная воля. Никогда не пытайся играть с судьбой, ведь никогда не узнаешь, что произойдет потом и как повернется твоя жизнь, если судьба решит поиграть с тобой.

Он не вернулся.
Они прождали его весь день, но Каито так и не появился, на следующий день тоже.
Даже, несмотря на то, что в этой сложнейшей ситуации они оказались из-за этого нерадивого ученого, но ни Усаги, ни Мамору не держали на него зла и никогда не желали ему ничего плохого.

Легко не было никому из них. Все тяжелее им было поддерживать видимость спокойствия, сдерживать себя от того чтобы не нагрубить, не сорваться послав все по неизвестному маршруту и не уйти из этого дома – единственного на данный момент оплота, островка спокойствия и спасения.

Они жили здесь уже почти месяц, хотя назвать жизнью это, не повернется язык ни у одного нормального человека, существование.
Нет, они ни в чем не нуждались, но постоянное нервное напряжение вкупе с непередаваемыми условиями жизни давали о себе знать. Мамору все больше мрачнел, и все реже его лицо освещала улыбка, да и причин для нее не было никаких.

Выбраться из района оказалось довольно трудной, практически невыполнимой задачей. Не успели они пройти и пары кварталов, как дорогу им перегородил красный нисан последней модели, а на тротуаре стояло двое мужчин, больше похожих на ниндзя из фильмов, чем на бандитов.
Оружия в их руках не было, но и спокойно пройти мимо не было никакой возможности.

Рассказывал он долго и явно наслаждался этим, смаковал каждую деталь, мельчайшую подробность. А Мамору по ходу его рассказа все больше и больше злился, но в тоже время старайся не упустить, ни одной важной детали.

— Я,— коротко, ясно, без лишних эмоций.
Меня начало знобить, я пыталась что-то сказать, но язык прилип к небу, а зубы отбивали ритм.
— Нам нужно поговорить,— произнес этот мужчина на диво молодым и звонким голосом.— Это важно.
И что-то в его голосе подсказывало, что это не ложь и не игра.

Ему нужно найти ее и чем быстрее это произойдет, тем лучше. Однако можно думать и говорить все, что душе угодно, а вот осуществить задуманное очень сложно.
Ее нет в городе, все, что ему удалось выяснить — это то, что она неделю назад уехала на отдых.

Дождь, по залитым тротуарам бредет молодой человек. У него нет зонта, а легкая куртка не спасает от влаги и пронзительного ветра. Ему безразлично, что он может заболеть, что сейчас почти полночь, что в такое время на улицах неспокойно. Все его мысли занимает она и произошедшее в ее палате.

Этого не должно было произойти и не коим образом не входило в его планы. Она не должна была очнуться, только не сейчас, сорвав ему весь эксперимент, над которым Каито трудился более трех лет.

Даже вернувшись в реальность, никто и никогда не может быть уверен, что кошмар действительно закончился...

Сандзё всегда любил играть, не столь важно, чем или кем, намного интереснее для него был сам факт игры, ходы, делаемые им самим или же оппонентом, Сандзё обращал больше внимания на стратегию, нежели на исход.

Он не был трусом, я знала это прекрасно, ведь так часто наблюдала за ним, когда об этом не подозревал никто, но сейчас, было понятно, что самый смелый парень, которого я знаю — боится. Только чего или кого? Неужели меня? Нет. Точно нет! Фантазии фантазиями, но такое! Нет!

«Послушай меня, я просто люблю. Возможно, ты посчитаешь бредом мои слова, но это правда. Согласен, ты меня не знаешь, не видела ни разу, но все это не важно.
Возможно, я поступаю глупо, сидя в кресле и выводя буквы трясущимися руками на слегка помятом листе бумаги. Нет, ты не подумай что я псих, мое сердце не замирает при виде тебя, тишина не давит на мысли, но чувства не утихают.

— Тварь!— тишину помещения прорезал звук пощечины.— Я разве непонятно объяснил что ты должен делать? Ублюдок.
И снова удар, на этот раз ногой в солнечное сплетение и сидящий на полу мужчина зашелся в хриплом кашле сплевывая кровь на бетонный пол.
— Что же ты молчишь Кентаро?— тихий свист и хлыст больно ударяет по спине, разрывая рубашку.— Как он узнал про слежку?

Выйдя из здания аэропорта, пара недолго думая поймала такси и направилась к дому Усаги, куда Мамору обещал доставить ее самолично.
Отвыкнув за месяц от Токио с его пробками, они и не вспомнили о том, что время их прилета попадет на самый час-пик.

Страшно, страшно и больно. Его руки на моем теле, губы...
Меня разбудил собственный крик. Резко, слишком резко вскочила и от этого закружилась голова. Я всхлипнула и меня тут же обняли сильные нежные руки — Мамору.

Это просто не вероятно, непостижимо, не объяснимо. Не реально и в тоже время так естественно и привычно и имя всему этому — Мамору. Почти четыре месяца— столько времени потребовалось организму для полного восстановления, и теперь по прошествии времени она могла с уверенностью сказать, что в ее жизни все сложилось просто замечательно.

Даже вернувшись в реальность, никто и никогда не может быть уверен, что кошмар действительно закончился...

Ему очень хочется дотронуться до нее, почувствовать мягкое тепло кожи и гладкую прохладу шелка. Осторожно провести рукой по округлому плечу, коснуться густых, пшеничных волос, ощутить вкус припухших, чуть вздрагивающих губ.

Рядом на круглой клумбе цветут насыщенно желтые губастые цветы. Она неумело рвет их, складывает в неопрятный букет, подносит к лицу. Подбородок и нос ее тот час становятся желтыми от пыльцы.
Наруто стоит рядом и с улыбкой наблюдает за ней