Всю дорогу до дома мы молчали, сидя в карете друг напротив друга. Купленные нами рабы находились в другой повозке, любезно предоставленной отцу управляющим рынка. Товар будет доставлен прямо на дом Магистру, к чему утруждать столь высокопоставленную особу поиском экипажа? И да, стоимость услуги входит в цену самих невольников, так что мы ничего и никому не должны. Рабы. Продажа. Доставка. В любую точку Минратоуса.

Я не знаю, о чем в тот момент думал отец, но у меня перед глазами продолжало стоять личико Райни. Ну почему он так похож на меня? Если бы не это сходство, я бы никогда не узнал, что у меня есть сын. Собственность. Точно такая же, как и его мать. К ней я никогда не испытывал ничего, кроме влечения, так почему меня так взволновала судьба её ребёнка? Может потому, что он — наполовину я?

И что делать дальше? Отец откровенно намекнул, что я должен использовать кровь малыша для ритуала, но... Вот Райни смотрит на меня моими глазами, смогу ли я вонзить ритуальный нож в сердце самому себе? Я вспомнил, какие взгляды бросала на меня Айрана, направляясь к повозке. Неужели она догадывается, что именно от меня зависит жить или умереть её сыну? Ответа на этот вопрос я не знал. Да и не было у меня времени думать об этом сейчас. Меня куда больше занимало другое — что за совет собирался дать мне отец? Почему не говорит об этом, а молчит, сурово сдвинув угольно-черные брови? О чем может идти речь?

Так получилось, что порог особняка я и мой сын переступили практически одновременно, и мать застыла на месте, увидев нас. Она перевела ошеломленный взгляд с меня на Райни и обратно, потом посмотрела на отца, а тот коротко кивнул, по-прежнему, не говоря ни слова.

— Полагаю, тебе не терпится поиграть со своим приобретением, но придется отложить это милое и увлекательное занятие. Пойдем в мой кабинет, Риано. Немедленно.

Спорить я не стал, просто улыбнулся застывшим у двери Айране и Райни и сказал.

— Ступайте пока что на кухню. Вас там покормят, а потом приведешь сына в мою комнату. Ты же помнишь, где она находится?

— Да, хозяин, — робко улыбнулась эльфийка и, взяв Райни за руку, послушно последовала на кухню, а я в свою очередь поднялся по лестнице к отцу.

Меня всегда восхищала обстановка его кабинета: богатство позволяло отцу приобретать подлинные произведения искусства, и стены были украшены великолепными картинами величайших художников нашего времени. Антикварная мебель, помнящая еще прадеда, редчайшие книги по магии, которые отец держал в высоченном, уходящем под потолок шкафу. Массивный стол, на котором в образцовом порядке были разложены его записи. Отец был педантично аккуратен во всем, начиная с бытовых мелочей и заканчивая ритуалами.

Когда я вошел в кабинет, отец сидел в кресле, а перед ним на столе лежала книга. Он без слов подвинул ее ко мне.

— Вот, Риано, тот самый совет, который я собирался тебе дать. Этот ритуал практикуется в нашем роду с самого века Шторма, когда и была основана наша династия. Именно благодаря ему нам удалось сохранить свое положение в Империи, приумножить богатство и влияние. Далеко не все твои и мои предки обладали большой силой, но... «Родная кровь» —  вот что помогало нам справляться с этой слабостью.

— Что? — спросил я, толком не понимая, о чем идет речь.

— Этот ритуал хранится в строжайшем секрете и передается от отца к сыну. Я не скажу, как он попал в наши руки, но это и неважно. Здесь, — показал он на книгу, — указаны все ингредиенты ритуала и необходимые заклинания.

— Почему ты не говорил мне об этом раньше?

— Не было смысла, потому что не имелось самого важного — родной крови. Для успешного завершения ритуала требуется кровь близкого родственника мага: брата, сестры или ребенка. Такая кровь, использованная как описано в книге, способна многократно усилить мага и не временно, а навсегда, сделать из слабого чародея могущественного. Совершив этот ритуал, ты не только с легкостью преодолеешь Испытания, но и сможешь мне помочь в одном очень важном деле.

— Это в каком же? — не удержался я от вопроса, с ужасом и любопытством глядя на книгу.

— Дни нынешнего Архонта сочтены, Риано, а я твердо намерен занять его место. Но мне потребуется поддержка не менее сильного мага, чем я сам. Видишь ли, каждый Сенатор желает видеть на троне в первую очередь себя, и я не исключение, но... Никто из них по отдельности не обладает достаточной силой для того, чтобы управлять Империей, но их много, а я один. Я реально смотрю на вещи и понимаю, что без тебя мне не обойтись, но твоей силы будет недостаточно, если не провести ритуал, — он говорил, четко произнося каждое слово, вбивая их, как стальные колья, в мой разум. Так вот почему он согласился купить Райни! Отец хочет, чтобы я принес малыша в жертву и помог ему стать Архонтом!

— А если я откажусь? — скрестил я руки на груди, откидываясь в кресле. — Я и так достаточно силен и без этого ритуала.

— Не будем сейчас спорить, — примирительно бросил он. — Изучи книгу, подумай хорошенько, какие блага ты получишь в результате, и сообщи мне свое решение.

— Хорошо, — кивнул я, взял фолиант и поспешил к себе. Я хотел прочесть все до появления в комнате Айраны и малыша.

***

Я опустился в свое любимое кресло, стоящее у моего стола, заваленного всякой всячиной, потому что, в отличие от отца, я никогда не славился педантизмом и аккуратностью. Впрочем, я всегда безошибочно отыскивал нужное в этой «свалке», как именовал все это нагромождение бумаг отец. Но стоило кому-то из рабынь все аккуратно разложить, и я терялся, напрасно пытаясь найти необходимую вещь в этих до отвращения ровных стопках. Злясь с каждым мгновением все сильнее, я в итоге устраивал еще больший бардак, чем до уборки, и едва сдерживался, чтобы не наорать на слишком ретивую прислугу. Но за что наказывать? Рабыни выполняли свои обязанности, и кто виноват, что их хозяин предпочитает кавардак?

Итак, приступим к изучению. «Родная кровь». Лаконичное и четкое описание, список всего необходимого и самый главный ингредиент, без которого ритуал невозможен — близкий родственник мага. Еще вчера я не мог даже представить, что можно сотворить подобное и обрести... Да-а-а, впечатляющий список того, что маг получит после ритуала, чтобы достичь этого понадобятся долгие годы тренировок, а тут все так просто. Нужен только этот самый ингредиент. В данном случае — это пятилетний малыш, так похожий на меня. Собственность, по воле Создателя обладающая тем, что мне нужно — моей кровью. Тут же имелась и прекрасно выполненная иллюстрация, на которой было изображено где, как и в какой последовательности нужно производить надрезы. Жертва должна оставаться живой так долго, как это возможно.

Я невольно представил на месте изображенного на рисунке человечка Райни. Привязанный к столу намертво, он не сможет вырваться и убежать, единственное, что ему останется — кричать, когда мой ритуальный нож будет кромсать его тело, выпуская кровь, кожа малыша будет бледнеть с каждым мгновением, до тех пор, пока я не нанесу последний удар. В сердце.

Я с грохотом захлопнул книгу и отшвырнул ее от себя, сбив со стола кучу бумаг, которые веером разлетелись по комнате. Нет. Я не смогу сделать это с ребенком. Я никогда прежде не убивал детей и не собираюсь начинать. Особенно с этого малыша. Я тихо застонал, прикрыл глаза и обхватил голову руками. Что же делать? Зачем я вообще увязался с отцом на рынок? Если бы я только знал, чем все это закончится!

Но теперь поздно сокрушаться. Нужно принимать решение. Впрочем, что тут думать? Я ведь уже решил, еще до того, как прочел это подробное руководство. «Родная кровь» останется в жилах Райни. Я не готов это сделать. Вот только как пояснить все это отцу? И что помешает ему провести ритуал без моего участия, ведь малыш его... внук, та же самая родная кровь!

Несмотря на все свои способности, против отца мне не выстоять, и я это прекрасно знал, как знал и то, что отец ни за что не отступится от задуманного. Слишком долго он мечтал стать единоличным правителем Империи и ни за что не упустит ни малейшего шанса осуществить свои планы. Но может, мне все же удастся убедить его, пообещав свою поддержку и активное участие в его интригах? Вот только как это сделать? Какими словами?

Робкий стук в дверь отвлек меня от мрачных раздумий.

— Входите, — громко крикнул я, и в комнату бесшумно скользнула Айрана, держа за руку Райни. Мордашка малыша буквально сияла, а в ручонке он сжимал яблоко, которое то и дело подносил ко рту.

— Вы велели нам прийти, господин, — склонила голову эльфийка.

— Да, — я откинулся в кресле. — Он был зачат в ту ночь, верно?

Она молча кивнула в ответ.

— Его имя очень похоже на моё, — хмыкнул я. — Это намеренно?

— Именно так, — сказала Айрана. — Вы были добры ко мне, я хотела сохранить память о вас, господин.

— Вот как, — обронил я, наблюдая, как Райни, сосредоточенно пыхтя, собирает разлетевшиеся по комнате бумаги, осторожно складывает листочек и листочку, не замечая, что текущий по ручонкам яблочный сок пачкает документы.

Он так старательно наводил порядок, что забыл обо всем на свете. Вот последний листочек подобран, и малыш аккуратно кладет стопку на край моего заваленного всякой-всячиной стола. Райни приходится подниматься на цыпочки, чтобы дотянуться до столешницы, но в итоге он осуществляет задуманное. Глубоко, по-взрослому вздыхает и, полностью довольный собой, забирается в высокое кресло, стоящее с другой стороны стола как раз напротив меня. Я невольно усмехнулся, вспомнив, что точно так же штурмовал эту высоту сам. Мне тогда было столько же... Вот мой сын со счастливой улыбкой умостился в кресле и потащил к себе одну из книг, лежащих на столе.

— Райни, нельзя! — воскликнула Айрана, но было поздно. Раздался звон разбитого стекла, и от вазы, к своему несчастью оказавшейся на пути книги, осталась груда осколков. Малыш сжался в комочек, испуганно втянул голову в плечи и бросил на меня виноватый взгляд... моих глаз.

— Простите, хозяин, — умоляюще прошептала эльфийка. — Я сейчас всё уберу, а он будет наказан. Вы сделаете это сами или позволите мне?

— Не стоит, — я подмигнул притихшему в ожидании кары ребенку. — Я всегда мечтал разбить эту вазу. Она жутко меня раздражала! Но исполнить это желание я не успел, к сожалению. А вот осколки убери, чтобы он, вдобавок, не порезался!

Я поднялся с кресла, шагнул к одному из книжных шкафов, достал старую, знакомую мне до боли книгу со сказками. В ней были потрясающе красивые иллюстрации, и я просто обожал их рассматривать, когда был таким же малышом. Если Райни похож на меня не только внешне, ему тоже должно понравиться. Для начала я забрал у него яблочный огрызок и бросил в мусорную корзину, вытер своим платочком ручки ребенка и протянул ему книгу.

— Вот, держи.

— Спасибо, хозяин, — несмело улыбнулся мне мальчуган и добавил. — Вазочку... жалко. Я не хотел.

— Забудь о вазочке! — улыбнулся я. — Смотри, какие красивые картинки, — я раскрыл книгу, и глазенки Райни восхищенно засияли при виде такого великолепия.

Он улыбнулся шире и на пухлых щечках появились ямочки, а я смотрел на жизнерадостного малыша, но видел перед собой те же глазки, только полные боли; запавшие, смертельно-побледневшие щечки, по которым потекут ручьи слез. Почти наяву услышал я пронзительный детский крик — а ведь так и будет, если я решусь провести «Родную кровь».

Я вернулся за стол и тряхнул головой, отгоняя кошмарную картину. Решение принято, мне будет вполне достаточно своей собственной силы! Не зря мной всегда гордился Давернус, тот самый Магистр, который любил повторять, что ломаный грош цена магу, не способному на более-менее сильное чародейство без рабской крови.

«Представьте себе: все ваши рабы вдруг померли в одночасье от какой-то неведомой заразы. Что вы будете делать тогда? На что хватит ваших собственных сил?» — часто вопрошал он нас, требуя постоянно развивать свои способности. Мне моих сил всегда было достаточно, я сумею справиться с предстоящим Испытанием безо всяких кошмарных ритуалов!

— Я могу задать вам вопрос, хозяин? — спросила Айрана, отвлекая меня от невеселых размышлений.

— Я слушаю, — повернулся я к эльфийке.

— Ваш отец сказал, что вы купили нас с Райни для ритуала. Это... правда? — пугаясь собственной смелости, спросила она.

— Возможно, — отводя в сторону взгляд, ответил я.

— Тогда я осмелюсь вас просить. Используйте меня, хозяин, — умоляюще произнесла она. — Райни еще маленький. Вам не хватит его крови...

— А вот об этом не тебе судить! — громыхнул отцовский голос, заставив меня вздрогнуть. Я и не заметил, когда он появился на пороге. — Хватит маяться дурью, Риано, у нас с тобой не так много времени, чтобы тратить его на беседы с рабами. Пойдем ко мне.

***

— Итак, я хочу знать, что ты решил, — спросил отец, когда запер за мной дверь кабинета. — Ты готов провести ритуал?

— Какой именно? — я прикинулся непонимающим.

— Не строй из себя идиота! — резко бросил он. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— «Родная кровь»?

— Именно! У тебя появился уникальный шанс, Риано! Сам Создатель привел нас с тобой сегодня на Рынок. Этот раб обладает тем, что ценнее всего — твоей кровью, и вместе с тем, это всего лишь невольник, а значит, ты можешь безо всякого зазрения совести использовать его в ритуале. И как вовремя мы его нашли! Одним выстрелом мы поразим две цели — ты легко преодолеешь все Испытания, а я смогу наконец-то стать Архонтом, это просто будет сделать, имея в активе сына-Магистра, наделенного огромной силой! — глаза отца сверкали, а голос был полон восторга. — Ты и представить себе не можешь, какое могущество подарит тебе кровь этого мальчишки! Испытание покажется тебе шуткой, ты даже не заметишь, как его пройдешь!

— Ты говоришь об этом так, словно на себе испытал действие ритуала, — сказал я, внимательно глядя в отцовские глаза.

— Ты умен и догадлив, Риано, — усмехнулся отец, скрещивая руки на груди. — Да, я проводил ритуал, как и все мои предки. И поверь, он стоит затраченных усилий. А тебе будет на порядок легче, ведь придется пожертвовать всего лишь своей собственностью, а не родным братом или сестрой!

— А кого использовал ты? 

— Это не имеет значения, —  отмахнулся он. — Важно другое. Ритуал даровал мне необходимую силу, я стал тем, кто я сейчас. А теперь твоя очередь, Риано! Поверь, ты никогда не пожалеешь об этом!

— Не пожалею? — переспросил я, не отрывая взгляда от отца. — Ты прав. Не пожалею. Потому что я не буду этого делать. Я достаточно силен, чтобы пройти Испытание без дополнительных стимуляторов, отец. А что касается твоих притязаний на трон... если ты не чувствуешь, что способен сам его захватить, зачем тебе это? Чего будет стоить такая власть?

— Риано, — в отцовском голосе послышалась угроза. — Нельзя так бездумно отвергать дары Создателя и пренебрегать появившейся возможностью. Ты не хочешь помогать мне? Хорошо, но о самом себе ты должен думать! Знаешь, что случается с теми, кто не проходит испытания Давернуса? — прищурившись, спросил он. — Их больше никто не видит! Как думаешь, почему старый Магистр до сих пор жив? Хотя ему, по меньшей мере, лет триста... Чем способнее ученик, тем сложнее Испытание ему предстоит, и если ты оступишься, Давернус без малейшего зазрения совести использует тебя, чтобы продлить свою жизнь еще на пару десятков лет.

— Я не оступлюсь, — покачал головой я. — К тому же, Райни еще слишком мал. Его крови будет недостаточно. Мы только зря переведем отличный материал!

— Не мели ерунды, сын! — грохнул кулаком по столу отец. — И не пытайся меня обмануть! Ты проводишь ритуал и никаких возражений. Это приказ.

— Нет, — повторил я. — Извини, но на сей раз я тебя не послушаюсь. Я уже давно не ребенок, отец, и могу сам решать, что мне нужно, а что — нет! Я обойдусь без «Родной крови». Или ты считаешь меня слабаком, не способным пройти Испытание?

— Ну, что ты! — усмехнулся отец. — Разве я могу так думать о собственном сыне! О настолько могущественном маге, что ему плевать на возможность стать еще сильнее! Ему безразлична земная власть, он желает поступать только по своей воле! — он повернулся ко мне спиной. — Но, ты забыл кое-что, Риано. Я не привык, чтобы мне перечили. Отказываясь совершить ритуал добровольно, ты не оставляешь мне выбора! — что-то в голосе отца заставило меня насторожиться, но... слишком поздно.

Последнее, что я запомнил перед погружением во мрак, — сверкающее лезвие ритуального кинжала и окутывающая фигуру отца пурпурная завеса кровавой силы.

***

Когда я открыл глаза, то обнаружил, что нахожусь в комнате для ритуалов. Её освещало множество свечей и магических огней, висящих под потолком. Тяжелый запах крови, пропитавший все предметы, находящиеся здесь, и намертво в них въевшийся, сейчас ощущался на удивление остро. Голова кружилась, во рту явственно чувствовалась горечь, а перед глазами все расплывалось.

Я ощутил, как по моей щеке течет пот и захотел стереть эту щекочущую меня каплю, но обнаружил, что  тело мне совершенно не повинуется. Я все видел, слышал и чувствовал, но не мог пошевелиться. Меня охватила паника — что со мной? Я парализован? Что вообще происходит? И тут я услышал отцовский голос холодный, жестокий и властный. Вот только раздавался он в моей голове.

— Ты счел себя достаточно сильным магом, Риано? Думаю, теперь ты так не считаешь. Если бы твое могущество на самом деле имело место, мне не удалось бы взять тебя под свой контроль. Но, как видишь, у меня это получилось. А это значит, что ты — слабак и без «Родной крови» тебе не обойтись, если не хочешь стать для Давернуса очередной омолаживающей припаркой!

— Как ты мог! — хотелось закричать мне, но губы не шелохнулись.

Впрочем, отец легко прочел мои мысли, и снова его голос загремел в моем мозгу:

— Потом ты поймешь и поблагодаришь меня, сын! Конечно, следовало бы тебя как следует наказать за непослушание, — в голосе послышалась усмешка. — Но, пожалуй, я ограничусь парой оплеух! — моя собственная рука поднялась и изо всей силы хлестнула меня по щекам раз, другой и третий. — Вот так, думаю, теперь ты понял, кто хозяин положения?

— Как ты посмел! — продолжал безмолвно протестовать я.

— Всё, что я делаю, только ради тебя, Риано, — ответил отцовский голос. — Контролировать тебя непросто, я вынужден это признать, а потому мне понадобится дополнительная сила. Давай-ка начнем, — повинуясь не мне, моё тело медленно поднялось на ноги. Я обвел глазами комнату. Кроме стоящего в центре ритуального круга отца и меня самого здесь были еще двое — привязанный к столу Райни и стоящая на коленях Айрана.

— Итак, приступим! — произнес отец, и моё тело, механически переставляя ноги, пошагало к столу, на котором были разложены ритуальные предметы. — Нам понадобится вот этот нож, — моя рука послушно взяла один из кинжалов и крепко стиснула его рукоять.

— Нет... Нет... Я не сделаю этого, — попытался я разжать пальцы, но ничего не вышло. Отцовская воля была куда сильнее моей.

— Сопротивление бесполезно, Риано, — доверительно сообщил мне отец. — Не трать свои и мои силы на бессмысленную борьбу, они нам еще понадобятся. Вперед! — повинуясь не мне, моё тело приблизилось к Айране, крепко сжало подбородок эльфийки, задирая её голову вверх.

— Ты хотела умереть вместо сына? — глумливо спросил вслух отец.

— Да, господин, — ответила она.

— Твоё желание исполнится, ты умрешь... чтобы придать мне сил, а потом придет черед выродка. Он не имел права родиться и жить, чтобы сохранить его, ты нарушила мой запрет. Но... это и к лучшему! Его кровь сделает Риано одним из сильнейших Магистров Империи, а вдвоем мы будем непобедимы!

— Господин, не надо! Я умоляю вас не... — начало было она, но тут моя рука точным, отработанным, плавным движением перерезала её горло.

Я даже не мог закрыть глаза. Я стоял и смотрел, как кровавый фонтан заливает мои руки, я видел, как падает на пол мертвое тело, чувствовал, как комнату наполняет сила, и как её впитывает мой отец.

— Ну, вот, теперь все отлично! — его полный удовлетворения голос истязал меня сильнее, чем любая пытка.

— Отец, пожалуйста, остановись, — я чувствовал, как по моим щекам текут слезы, а это же самое время моё тело, повинуясь воле Магистра, шагало к столу с привязанным к нему ребенком.

Я пытался остановить себя, но все было бесполезно. Ни один мускул мне более не принадлежал. Мои окровавленные пальцы плотно обхватывали рукоятку кинжала, и разжать их я не сумел. И в этот момент бессилие и ужас трансформировались в ненависть. К нему. К отцу, который превратил меня в безвольную куклу, для того, чтобы показать, кто на самом деле хозяин. Создатель, если бы я только смог хоть на мгновение овладеть своим телом! Я нашел бы применение этому кинжалу и провел проклятый ритуал!

— Но твое тело принадлежит мне, Риано, — издевка в голосе отца слышится все отчетливее, — а на твою ненависть мне плевать. После того, что ты сейчас сделаешь, ты по-иному будешь смотреть и на меня, и на себя самого.

Нет!

Я приближаюсь к столу вплотную, и мои глаза встречаются с полными ужаса глазенками обнаженного малыша.

Нет!

Моя рука медленно поднимается и так же неспешно опускается, кинжал рисует на теле ребенка первую кровавую линию, и полный боли детский крик оглушает меня.

Нет!

Рука поднимается снова, и я знаю, что следующий надрез будет глубоким, в отличие от шуточного первого. Я напрягаю всю свою волю, пытаясь заставить себя остановиться, но единственное, что мне удается это слегка замедлить движение.

— Не упрямься, Риано! — громыхнул голос отца, и моя голова взорвалась болью. — Ты только делаешь хуже самому себе. Чем быстрее мы закончим, тем будет лучше для тебя!

Нет!

Рука продолжает медленно опускаться. Через мгновение я снова услышу крик ребенка. Я не могу смотреть на него, мне мешают слезы, застилающие глаза, но и отвернуться я не в силах.

Нет!

Лезвие касается кожи Райни, но вместо крика я слышу глухой звук удара, а следом теряю сознание сам.

***

Я прихожу в себя от несильных, но неприятных ударов по щекам. Голова продолжает раскалываться, но отцовское присутствие исчезло. Застонав, я поднимаю руку и невольно улыбаюсь — тело снова принадлежит мне!

— Слава Создателю, господин, вы очнулись! — я поворачиваюсь и вижу склонившегося надо мной отцовского любимца Анриэля, того самого эльфа, ласки которого когда-то не пришлись мне по душе. Что он здесь делает? Где отец? Что вообще случилось?

— Хозяин Риано, поднимайтесь, — невольник протянул мне руку. — Я не знаю, сколько продлится беспамятство вашего отца, но не думаю, что долго.

Вцепившись в тонкие пальцы раба, я медленно поднимаюсь, и меня тут же швыряет в его сторону — сил практически нет, пребывание под отцовским контролем и попытки сопротивления опустошили меня. Анриэль ловко подхватывает меня и подставляет плечо. Никогда не думал, что в хрупком женственном эльфе может оказаться столько силы и... смелости.

— Что случилось с отцом? — спрашиваю я, пытаясь собрать воедино жалкие остатки своих сил.

— Вино ударило ему в голову, — усмехается невольник, указывая на валяющуюся неподалеку от отцовского тела разбитую бутылку. — Нельзя смешивать алкоголь и магию, верно?

— Ты треснул его по голове? — облизывая пересохшие губы, спрашиваю я.

Он молча кивает, виновато опуская голову, ожидая моего приговора. А я впервые замечаю следы от магических ожогов на его шее. Похоже, отцовские ласки носили слишком уж жаркий характер. Но, неужели все это было настолько страшно, что Анриэль пошел на такое — поднял руку на своего господина. За это по Законам Империи полагается только одно наказание — мучительная смерть.

— Ты понимаешь, что с тобой теперь будет? — спрашиваю я, глядя в фиалковые глаза эльфа.

— Да, господин, но об этом — потом. Помогите мне освободить малыша.

— Погоди, — я поворачиваюсь к распростертому неподалеку отцу и накладываю на него парализующее заклинание, благо оно не требует особых усилий. Тех крох силы, что у меня имелись, как раз хватило, а эта уловка поможет нам выиграть еще немного времени.

Увидев меня у стола, Райни в ужасе закрывает глаза. Закричать он не может, настолько сильно я его пугаю. Как я смогу пояснить ребенку, что делало ему больно только моё тело? Я вижу длинный порез на его ручке и знаю, что это моя работа.

— Возьмите, господин! — Анриэль протягивает мне склянку с  лириумым зельем. — Или вы предпочтете мою кровь? — в другой руке он держит мой ритуальный кинжал. — Вам нужно восстановить силы.

Не колеблясь ни мгновения, я беру у него лириум и быстро опорожняю склянку, чувствуя, как ко мне начинает возвращаться сила.

— Откуда ты это взял? — спрашиваю я.

— Далерия... Простите, ваша матушка дала мне зелье, сказав, что оно может вам понадобиться.

От моего внимания не ускользает, что раб называет мою мать по имени, но с этим можно будет разобраться позже. Ощутив, что снова могу творить заклинания, я поворачиваюсь к Райни и говорю, как можно доброжелательнее:

— Успокойся, малыш, всё уже закончилось. Больше больно не будет, — я провожу ладонью над его ручонкой, и порез быстро затягивается, а затем я погружаю своего сына в глубокий сон. Хватит с него на сегодня впечатлений!

Вдвоем с Анриэлем мы быстро отвязываем уснувшего ребенка, эльф берет его на руки и говорит:

— Я отнесу малыша в вашу комнату, господин. А вы пока подумайте, что делать дальше.

А о чем тут думать? Отец хотел, чтобы я провел ритуал, и я это сделаю. Только повинуясь своей собственной воле. Взяв меня под ментальный контроль, он допустил ошибку. Одну из тех, которые не прощают. Я не могу позволить ему еще раз сотворить со мной подобное, а ведь он не остановится. Я слишком хорошо знаю своего отца.

Легкие, почти неслышные шаги и Анриэль снова оказывается рядом со мной и сообщает.

— Райни спит в вашей комнате под присмотром Дал... госпожи. Что теперь прикажете?

— Помоги мне положить отца на стол, — я опасаюсь, что просто не смогу поднять его при помощи магии, ведь все еще не до конца восстановился. Анриэль молча кивает и, соединив магию и физическую силу, мы водружаем моего всё ещё бесчувственного отца на стол. Я беру в одном из ящиков специальные ремни, блокирующие магию, и бросаю их эльфу. Тот ловко их ловит и быстро привязывает отцовские руки и ноги к особым креплениям на столе.

— Раздеть его, господин? — спрашивает он, затягивая последний узел.

— Да, — коротко бросаю я.

— Как прикажете, — недобрая улыбка искажает почти идеальные черты. — Пожалуй, еще никогда я не раздевал его с таким наслаждением! — цедит он, срывая с отца мантию.

— Он настолько плохо с тобой обращался? — спрашиваю я, чувствуя, как тело начинает слегка дрожать. Я страшусь того, что собираюсь сделать, и одновременно жажду этого.

— Позвольте, я покажу, — Анриэль быстро расстегивает рубашку и спускает её с плеч: рубцы покрывают его спину почти целиком, среди них есть старые и совсем свежие. Это следы от ожогов, порезов, от ударов кнута... Неужели отцу доставляло удовольствие истязать и без того покорного раба? — Если хотите, я могу и брюки снять, — иронично добавляет эльф, — но там точно такая же картина. А еще он делал больно Далерии... Простите, вашей матери. Нет, он её не бил, но ранить можно не только ножом. Вы редко бывали дома в последнее время, господин Риано, и не знаете, как тяжело ей жилось! — он быстро говорил все это, ловко застегивая рубашку. В голосе эльфа было столько тепла, когда он упоминал мою мать, что мне всё стало понятно.

— Ты любишь её? — прямо спросил я.

В ответ он опустил голову и тихо обронил.

— Это не имеет значения, господин. Я знаю свое место. Я просто хотел, чтобы Далерия была счастлива.

— Ясно. Ты можешь идти, Анриэль. Дальше я справлюсь сам.

— Господин... — начал было эльф, но я бросил не терпящим возражений тоном.

— Иди, займись Райни.

Он покорно склонил голову и бесшумно выскользнул за дверь, а я обвел взглядом комнату. Тело Айраны неподвижно лежало в луже застывшей крови. Отец убил её моими руками, чтобы восстановить свои силы, потраченные на подчинение меня своей воле. Райни это видел, и теперь мне придется стереть этот день из памяти малыша.

Я ведь не смогу ему пояснить, что маг, убивший его мать, а затем резавший его тело, и я — это не один и тот же человек. Ему всего пять, он просто этого не поймет, но ужас пережитого навсегда изуродует психику малыша, если попросту не сведет его с ума сразу же. Это всегда будет стоять между нами и не позволит ему сблизиться со мной. Со своим отцом. Сблизиться? Разве этого я хочу? Но об этом после.

Сейчас я должен совершить то, ради чего отец привел сюда моё бесчувственное тело. Я докажу ему, что давно готов стать Магистром и что моих сил вполне хватит, чтобы пройти Испытание Давернуса. Я поднимаю с полу брошенный Анриэлем кинжал и снимаю с отца заклинание. Я хочу, чтобы он осознал всё величие момента, чтобы понял, насколько я послушный сын. Ему нужна «Родная кровь»? Он ее получит.

— Риано? — отец открыл глаза и попытался пошевелиться, что веревки держали крепко. — Что ты задумал? — спросил он, осознав, что находится в данный момент на месте Райни.

— Я собираюсь провести ритуал. Ты же этого хотел, верно? — усмехнулся я, глядя в его глаза. — Для этой цели годится любой близкий родственник.

— Ты совсем сбрендил! — попытался повысить голос он, но осекся, видя, что я никак на это не реагирую. — Ты сердишься, что я взял тебя под контроль? Поверь, это было для твоего же блага! Магистр должен быть сильным, а я просто помог тебе преодолеть временную слабость! Кровь этого выродка дала бы тебе настоящее могущество! Я заботился только о твоем благополучии...

— Да ну? — усмехнулся я, вспоминая, какой надрез должен быть первым. — И потому ты подчинил меня себе. Как вещь, да?

— Риано, ты должен понять —  у всего есть своя цена! Сила, которую ты мог получить благодаря ритуалу, сделала бы тебя практически равным Давернусу, — быстро заговорил он, видя, что я поднимаю руку с кинжалом.

— Райни был слишком мал, отец, — процедил я, — его крови оказалось бы недостаточно.

— Риано, остановись! — теперь в его глаза появился ужас, так похожий на тот, который я видел в глазенках Райни. — Ты не посмеешь! Я твой отец и я...

— Ты перестал им быть, когда влез в мой разум, — спокойно парировал я. — Теперь ты просто «Родная кровь» — необходимый ингредиент для ритуала! — я коснулся лезвием ножа его кожи, рассекая её и творя про себя необходимые заклинания. Я ощутил, как его жизненная сила перетекает в меня, заставляя пульсировать каждую жилку, и едва сдерживался, чтобы не закричать от захлестывающего с головой наслаждения, смешанного с жуткой болью...

***

Нож выпал из моих скользких от крови пальцев, а следом и я сам рухнул на холодный мраморный пол, бывший когда-то белым. Ритуал «Родная кровь» завершен, вся сила моего отца стала моей, и завтра у Империи появится новый Магистр. Сердце колотится неровно и гулко, почти проламывая ребра. Кожа горит огнем, я вижу, как по ней пробегают красные, словно кровь, искры. Дышать всё труднее с каждым мгновением. Сила переполняет меня, она бурлит в моих жилах, словно выливающаяся из жерла вулкана лава. Еще немного, и меня просто разорвет в клочья... Дикий, яростный, оглушающе безумный крик вырвался из моего горла, тело скрутила жестокая и болезненная судорога. Обламывая ногти, я цеплялся за щели в мраморных плитах, пытаясь не потерять сознание. Я должен... я смогу... я...

— Господин Риано, вы позволите? — снова раздается этот мягкий голос, и эльф помогает мне подняться. Второй раз за сегодняшний день.

Перед моими глазами все ещё качается багровый туман, в ушах раздаются затихающие удары сердца, но я сумел это сделать. Я провел ритуал и смог удержаться на краю безумия. Я впитал отцовскую мощь до последней капли, я умер и родился заново. Совершенно другим.

Наверное, сейчас я кажусь Анриэлю демоном — взлохмаченный, полуобнаженный, покрытый с ног до головы засохшей кровью. Нельзя, чтобы кто-то увидел меня таким. Особенно — Райни. Хватит с него кошмаров. Я облизываю потрескавшиеся от внутреннего жара губы и едва слышно произношу:

— Помоги мне дойти до ванны, чтобы никто не... — договорить я не смог, но это и не потребовалось. Эльф всё понял и потащил меня в туалетную, примыкавшую к ритуальной комнате.

Пока мы шли, я сделал для Анриэля то малое, что мог — исцелил его раны, стёр с кожи эльфа уродующие его шрамы. Я не хочу, чтобы эти следы напоминали нам всем о прошлом. Невольник заметил прикосновение магии, но ничего не сказал. Помог мне раздеться и опуститься в ванну, вода в которой тут же стала красной. Я откинул голову на каменный бортик и закрыл глаза. Единственное, чего я сейчас хочу — несколько мгновений покоя.

Скрестив руки на груди, я стоял у стола и смотрел на Райни, который сосредоточенно водил пальчиком по строкам под картинкой в той самой книжке со сказками. Мгновение назад он примчался в мой кабинет и, сверкая моими глазами, выпалил.

— Папа! Папа! Я научился читать! Вот, слушай! — он раскрыл книгу и медленно, запинаясь на каждой букве, прочел первые слова сказки «Давным-давно в далеком Орзаммаре» и уставился на меня, ожидая похвалы.

Я взъерошил его непослушные волосы и прижал к себе, чувствуя, как быстро стучит его сердечко и как чудесно пахнет от него чистотой, невинностью детства и... корицей. Он обожает булочки с корицей и не упускает случая стянуть парочку из кухни, пока повариха не видит или делает вид, что не видит.


С того дня, как я провел ритуал «Родная кровь», прошел почти год. Мне пришлось стереть этот кошмар из памяти Райни, но я поклялся, что больше никогда не буду вмешиваться в его разум. Но тогда это было необходимо, потому что пережитый ужас едва не стоил моему сыну рассудка и самой жизни.

Несколько дней он метался в жару и беспамятстве, а я ничего не мог сделать, магия была бессильна. Если же малыш приходил ненадолго в себя и видел в этот момент меня — забивался в самый дальний угол кровати и пронзительно кричал, умоляя его не убивать. Больна была его душа, вот почему я не мог исцелить тело. И тогда я воспользовался силой своей крови и просто стер тот день из памяти мальчика.

После ритуала Райни проспал два дня, а когда проснулся — был совершенно здоров и зверски голоден. Нежность, тепло и ласка моей матери помогли малышу быстро освоиться в нашем доме, и вскоре он перестал горевать об исчезнувшей матери. Тело Айраны я предал погребальному огню, как и труп отца. Смерть не делает различий между рабами и хозяевами, ей все равно, кем было при жизни это бездыханное тело. Как и нет разницы для пламени, кого принять в свои жаркие объятия — Магистра Империи или простую рабыню.

Ах, да, то злосчастное Испытание я, конечно же, прошел и теперь был не только магистром, но и Сенатором вместо своего отца, который, ко всеобщему сожалению, так и не вернулся из одного из путешествий в Тень. Вероятно, погиб в сражении с демоном, может даже с тем самым, что когда-то открыл тайну «Родной крови» моему далекому предку.

Когда все траурные церемонии были закончены, я занял его место в Сенате. С помощью моей новой силы доказать, что я этого достоин, оказалось несложно. Сейчас я являюсь самым молодым Сенатором за последние сто лет, и поговаривают, что у меня есть все шансы стать самым молодым Архонтом Тевинтера. Возможно, когда-нибудь я задумаюсь над этим всерьез, но не сейчас. Как только право имущества перешло ко мне, я освободил Райни и Анриэля. Для начала.


Мать... Тот наш разговор я не смогу забыть никогда. Она вошла в туалетную, не дожидаясь пока я приду в себе окончательно. Я ожидал чего угодно: слез, криков, истерики, обвинений, но только не того, что услышал. Меряя нервными шагами комнату и старясь не смотреть на алую воду, в которой я лежал, мать рассказала мне, кто стал «Родной кровью» для моего отца.

Оказывается, я был вовсе не единственным ребенком, но мой брат-близнец очень часто болел, а в конце концов, лишился возможности ходить, упав с лестницы. И тогда отец решил придать его жалкому существованию более глубокий смысл. Он с легкостью возложил на стол собственного сына, получив взамен то самое могущество, которым так похвалялся передо мной. Власть и положение были для отца куда важнее такой мелочи, как ребенок-инвалид, на исцеление которого потребовалось бы затратить слишком много сил.

Мать умоляла его не делать этого, отказаться от ритуала, но всё было напрасно. Отец никогда и никого не слушал. С того момента она возненавидела своего мужа, но тот был намного сильнее, и матери оставалось стиснуть зубы и жить дальше.

Когда она увидела Райни рядом со мной, то подумала, что сходит с ума, и перед ней возник дух мертвого сына. А когда отец рассказал, кто этот мальчишка на самом деле, и для какой цели он был куплен, мама решила, что не позволит этому случиться. Анриэль подслушал наш с отцом спор и доложил матери, что я тоже против проведения ритуала. А дальше на сцене появилась бутылка «Агрижио Павали»...

А еще Анриэль сумел отогреть её душу. Нежный, ласковый и добрый эльф долгое время был её молчаливым и участливым слушателем и приятным собеседником. Ей нравилось слушать, как невольник поет, его хрустальный голос заставлял её забывать обо всех своих горестях. Мама смеялась и плакала вместе с героями его песен и сама не заметила, как Анриэль перестал быть в ее глазах только красивым рабом.

Любовь беспощадна и бескомпромиссна, она уравнивает сильных и слабых, рабов и господ, она дарит крылья и сбрасывает в пропасть. Вот так и моя мать сама стала добровольной пленницей фиалковых глаз эльфа. В отличие от отца, невольник был мягким, ласковым и внимательным. Он жалел её и всегда был готов явиться по первому зову и сделать все для своей госпожи. Мать знала, как жестоко отец обращается с Анриэлем, но ничего не могла сделать, только компенсировать это своей нежностью.

Раба, осмелившегося осквернить господское ложе, ожидает страшная казнь. Его бросают в яму, полную голодных кошек, которые разрывают несчастного на куски. Анриэль обо всем этом знал, но...  Теперь смерть ему не грозит. Они могут любить друг друга, не боясь грозной отцовской тени. А сплетни? Пусть кто-то попробует ляпнуть хоть одно грязное слово о моей матери, и это будет последнее, что скажет любитель потрепать языком.


Райни очень любит, когда я читаю ему на ночь. Он слушает меня, затаив дыхание и крепко вцепившись в мою руку, словно боится, что я могу куда-то исчезнуть. А еще ему очень нравится, когда над нами висит крохотный магический огонек. Он вообще тянется ко всему волшебному и безумно гордится тем, что он сын магистра.

А вчера рядом с моим магическим огоньком засверкал еще один, созданный Райни. Мой сын унаследовал от меня не только внешность, но и магию. Я не знаю, радует ли это меня самого, мне неизвестно, что будет с нами дальше. Но я совершенно уверен в одном —  «Родную кровь» Райни не проведет никогда. Книги с описанием ритуала больше не существует. Она отправилась в погребальный костер отца и вернулась в Тень, откуда когда-то пришла.