Хогвартс. Этому величественному замку больше тысячи лет, однако он по-прежнему стоит на скалах, окружённый большим магическим озером, древним лесом, что рос ещё во времена Основателей, и полем, по другую сторону которого находится деревушка под названием Хогсмид.

В ноябре погода никогда не бывала милостивой к магам: то мелкий дождь заморосит, вызывая неприятные ощущения, то холодный ветер будет нещадно трепать флаги на башнях и мантии учеников, что случайно вышли на улицу, то снег выпадет, намекая, что зима близко. Но иногда тучи расходятся, и тусклое солнце дарит земле свои последние лучи.

Гарри Поттер, о котором пойдёт речь в этой истории, давно вырос из того возраста, когда любое слово взрослых принимается за чистую монету. Сейчас он почти самостоятелен в решениях – ещё год остался до его магического совершеннолетия, – и скоро большая ответственность свалится на плечи Избранного.

Мальчик–Который–Выжил. Кажется, именно так привыкли называть юного Гарри, что, сам того не понимая, на целых десять лет избавился от величайшего злодея столетия. А пока подросток сидел на очередном уроке Продвинутых Зелий, пытаясь не пропустить ни единого указания в учебнике Принца–Полукровки.

Сразу после Зельеварения должен начаться обед в Большом Зале, на котором Поттер надеялся увидеть директора Дамблдора, чтобы уточнить у него кое-что, услышанное недавно. Он немного сомневался: не стоит ли выпить Феликс Фелицис на удачу? Всё же в такие дела не каждого посвящают.

Вместе с гудением колокола, оповещающем о завершении урока, Гарри поставил образец своего зелья на стол учителя, собрал сумку и поспешил покинуть класс. За спиной он услышал тихий голос Малфоя, обращённый к некоторым слизеринцам, что присутствовали на уроке:

– Наш малыш Потти проголодался. Ути-пути, какая жалость. Надо бы его покормить, да?

И единогласный фальшивый смех змей.

В Большом Зале Дамблдора не было, однако коричневая школьная сова скинула ему сложенный вчетверо листок бумаги, где было написано приглашение от директора:

«Жду вас, мистер Поттер, у старого причала для шлюпок через десять минут. АД»

Нахмурившись, Гарри попытался припомнить, где находится это место, машинально скармливая сове кусочек бекона со своей тарелки.

– Гермиона, – обратился он к лучшей подруге. – Ты не помнишь, где в школе старый причал для шлюпок?

Девушка немного возмущенно посмотрела на лучшего друга, словно недоумевая, как можно не знать такой простой вещи.

– Это тот маленький порт, где причаливают все первокурсники после того, как переберутся через озеро в день распределения. Ты успел забыть такую мелочь?

– Эмм... – смутился Гарри. – Прости, я сегодня плохо соображаю.

Гермиона неодобрительно покачала головой и продолжила воспитание Рона, который не хотел аккуратно есть за столом.

Осторожно спускаясь по старым и отчасти скользким ступенькам, Поттер считал едва ли не каждый шаг, морально готовясь к трудному разговору с директором. Юноша понимал, что речь опять пойдёт о крестражах Тёмного Лорда, и найти минутку для своего вопроса он вряд ли сможет, но... Попытка – не пытка, верно?

Внизу было темно и сыро, воздух буквально был перенасыщен влажностью из-за близкого расположения озера, но маленький огонёк фонаря, висящего на стене, хоть как-то освещал скудную обстановку.

На первом курсе перед распределением как-то не до рассматривания причала было, а потом никто не вспоминал о том месте, где они впервые ступили на территорию школы.

Подойдя ближе, Гарри смог увидеть, что в центре фонаря стояла свечка. Маленький огонёк на её вершине трепетал, словно пытался выбраться из клетки и улететь, но все языки пламени гасли, сталкиваясь со стеклом фонаря. Поправив очки, юноша ещё немного присмотрелся и увидел, как капля растопленного воска стекает вниз.

– Верно, эту свечу никто не зачаровывал, – сказал кто-то позади Поттера, – и скоро она погаснет, успев перед этим подарить миру немного своего жара и света, частицу которых видишь сейчас ты.

Быстро обернувшись, Гарри заметил директора. Он был всё таким же величественным в своей широкой мантии, которая в темноте казалась почти чёрной, а на носу по-прежнему были очки-половинки – визитная карточка Альбуса Дамблдора.

– Здравствуйте, профессор, – поприветствовал Гарри старого волшебника.

– Здравствуй, Гарри. Прежде чем мы поговорим о том, зачем я тебя сюда позвал, расскажи ты, что тебя мучает.

Подросток колебался пару секунд, но всё же решился:

– Мм... Всем известно, что вы победили на дуэли прошлого Тёмного Лорда – Геллерта Гриндевальда, за что и получили много наград и всё такое. Но... Ладно, скажу как есть. Я слышал, что вы, профессор, и мистер Гриндевальд учились вместе в Хогвартсе и дружили. Это правда?

Гарри ожидал чего угодно, вплоть до обыденного ответа: «Не ваше дело, мистер Поттер», но директор всё же сказал:

– Верно, мы дружили. А потом, когда Геллерт рассказал мне, что хочет подчинить себе маггловский мир, я понял, что больше не могу продолжать с ним ни дружбу, ни общение. Несмотря на то, что это длинная история, её часть я могу тебе рассказать, пока есть время.

Немного помолчав, Дамблдор поправил левой рукой свои очки (Гарри знал, что правая повреждена какими-то тёмными чарами) и продолжил говорить:

– С детства я увлекался древними сказаниями и мифами, но никто не желал поддерживать меня в том, что эти истории не выдумки, что они случились на самом деле. Больше всего меня интересовали Дары Смерти. Именно на этой почве я познакомился в школе с Геллертом. Он был умён и умел очаровывать.

Согласившись с тем, что Дары существуют на самом деле, он признался, что тоже хочет их найти. И не просто найти, а владеть всеми тремя, чтобы стать Повелителем Смерти. Он смог найти Бузинную Палочку, а потом пришёл к выводу, что мир людям не нужен и что подчинить магглов можно только насилием.

Меня называли манипулятором, да. Иногда кукловодом. Но чаще всего великим светлым волшебником, помешанным на шахматах. Люди думают, что я делю мир на чёрное и белое, что я считаю сражение с Тёмным Лордом – ещё одной шахматной партией. Возможно, отчасти они правы.

Вот только из-за чувства дружбы, что я до сих пор питаю Геллерту, я не смог довести дело до конца.