Глава 7.
- Не лезь к моей кружке! Даже не смотри на неё! – вопила я, стоя посреди кухни, нервно тряся предмет в руках, размахивая им перед глазами Анаэля.
-На ней не написано, что она твоя! – защищался он, сверля всё вокруг взглядом и проклиная тот момент, когда он протянул свои пальцы к моей ярко-рыжей вещи.
- Но она моя! Не трогай Мурку!
Глаза падшего увеличивались в размерах за доли секунды.
-… Ты назвала кружку Муркой?..
- Да,- обиженно выпячивая губу ответила я, прижимая кружку с изображением кота к себе.
Анаэль приподнял одну бровь.
-И после этого я ненормальный по всем фазам, да? – вызов в его голосе побуждал меня на более рьяную защиту собственности.
-Чёрт побери, возьми стакан! Но не лезь к моей Мурке, она к тебе не хочет!
- А вдруг этот стакан тоже имеет имя и не хочет ко мне? – ошеломлённо парировал парень, хватая стакан, и, чуть ли, не прижимая его к моему носу.
Я осторожно прижала кружку к себе и обошла его, а затем аккуратно поставила Мурку к её собратьям на полку.
- Стакан имени не имеет. Можешь брать,- поворачиваясь, выдавила я.
Анаэль усмехнулся и вернул прозрачный предмет на стол, а потом ни слова не говоря вышел из кухни.
Да, так и начинались дни! Именно этими перепалками встречало меня каждое утро с тех пор, как падший ангел поселился в нашем подвале. Порой он был не выносим, но за это время я больше узнала о нём. Анаэль не походил ни на одного демона из старых страшилок бабушек и прабабушек. Наоборот, он скорее сошёл бы за бравого война, который был способен на благородные поступки. Но у него имелся очень серьёзный недостаток: ОН ВЕЧНО ХВАТАЛ МОИ ВЕЩИ! Поэтому я никогда не посмею причислить его к списку идеальных мальчиков (хотя мои глаза вечно опровергали это решение, смотря на бронзовую кожу, натянутую на стальные, рельефные мышцы).
Аври упрашивала меня взять её с собой на очередную вылазку за продуктами, но я каждый раз отказывала ей, объясняя это чрезмерной опасностью. Когда сестра уже отступилась и ушла в глубь подвала, Анаэль выглянул из-за двери и серьёзно посмотрел на меня.
- Я иду с тобой, - заявил он, глядя, как я старательно заматывала шарф на шее, закрывая ожоги.
- Зачем?
- Так безопаснее.
- Без тебя обходилась до этого, и дальше обойдусь,- отрезала я и вышла за дверь.
Как только мои ноги вступили на первую ступень лестницы, ведущей наверх, низкий голос пробасил за спиной:
- Нужно позаимствовать у тебя вредности, а то смотрю, тебе одной столько лишку.
Не обращая внимания на его ворчание, я осторожно поднимаюсь и открываю дверь наружу. Всё также тихо, только вот небо очистилось и окрасилось в нежные розово-золотые краски. Выйдя на тротуар, я закрыла глаза.
Раньше я ненавидела утро из-за ранних подъёмов в школу, вечно отсыпалась по выходным, уткнувшись лицом в подушку. Теперь же всё было иначе. Каждый день я выходила именно в пять или шесть часов утра, чтобы хотя бы на мгновение вспомнить жизнь, которой я жила до того, как всё рухнуло. Сейчас мир казался удивительным. Он будто бы был чище, добрее, чем вечером или даже днём. Я невольно улыбнулась, боясь открыть глаза и ощутить беспощадные уколы разочарования от того, что это было ложью. Мысли отчаянно цеплялись за ещё не поблёкшие воспоминания. Больше всего на свете я хотела проснуться и понять, что всё это- страшный сон. Соскочить с кровати и быстро пройти на кухню, где мама бы уже готовила завтрак: хлеб, облитый яйцом, а затем она бы сказала мне: «Доброе утро». Дрожь пробежала по всему телу, создавая иллюзию тепла. Но тут я вздыхаю, опускаю голову и медленно открываю глаза. Нет больше ни хлеба с яйцом, ни тепла, ни дома, ни даже мамы. Злость и боль обливают сердце, словно раскалённый метал. Раздражение волнами захлёстывает с головой, и вдруг я понимаю, что дрожу, а щекам становится неистово холодно. Легко касаюсь кончиками пальцев влажных дорожек, появившихся от слёз. Мой мир перестал существовать. Он разрушился, исчез, сгорел в огне и утонул в воде, унося с собой прошлую жизнь, в которой осталась моя мама и моя семья. Новая же реальность такова: я стою посреди полуразрушенной дороги, окруженной потрескавшимися домами, со стен которых стекают непонятной желеобразной массой рекламные плакаты (их, очевидно, расплавили кислотные капли), а за моей спиной стоит полуобнажённый парень с внешностью древнего бога и парой крыльев в придачу. Замечательно.
Анаэль ни разу не окликнул меня и не выдернул из раздумий, а лишь тихо стоял, смотря на всё своим понимающим янтарным взглядом. Как только я нашла в себе силы обернуться и взглянуть на него, он кивнул головой в сторону небольшого магазинчика на самом конце улицы будто бы спрашивая «мы туда идём?». Я ещё долго не могла отвести взгляда и вырваться из огромных лап тоски, но затем тоже посмотрела в сторону супермаркета и обречённо кивнула. Ноги не хотели слушаться и идти по взорванной дороге, обходя валуны гравия, превращая походку в более, чем креативную. Мы набрали еды в несколько раз больше, чем я принесла бы одна. Мой мозг даже допустил мысль, что нет ничего плохого в том, что падший пошёл со мной.
- О чём ты думаешь? – завёл на обратном пути разговор Анаэль.
- Что мне делать дальше,- отвечаю я, перепрыгивая через огромный камень, преграждающий путь.
- Например?
Поравнявшись, я бросила быстрый взгляд на него.
- Мы же не можем жить тут всю жизнь и ждать, когда еда в магазинах исчезнет. Нужно что-то придумать.
- Думаешь, в лесу будет легче? – его уверенный и одновременно удивлённый тон посеял сомнения в моей душе.
- Нет, но там хотя бы не будет людей. Ты слышал этих сумасшедших ночью? Их становится всё больше.
Анаэль ничего не ответил, а лишь тихо вздохнул, заставляя моё сердце отозваться беспокойством.
- Не того ты боишься…- едва слышно шепчет он и прибавляет шаг.
Внезапно я встала, прищурив глаза.
- Ты это к чему?
Анаэль не ответил, продолжая идти. Мне пришлось последовать за ним и смириться с его молчанием, однако я думала над его словами до тех пор, пока мы не упёрлись в дверь подвала. Падший без труда открыл её.
Моё сердце остановилось в этот момент. Железная вешалка на входе была перевёрнута, по всему полу лежали осколки зеркала. Я медленно оглядела всё. Что тут случилось?
«Аври» - внезапно пронеслось в голове.
Я бегом кинулась на кухню. Стол перевёрнут и сломан в трёх местах. Тумбочка превратилась в груду досок, будто распиленных или грубо нарубленных.
- Аври! – кричу я, кидаясь в спальню, а затем в нашу с ней комнату.
Кровать сестрёнки сломана, матрас изрезан ножом так, что был виден только лишь белый, ватный наполнитель. Игрушки лежали на полу в одной куче, за исключением Бейби Бон, которая валялась у стены в самом дальнем углу. Моя же кровать была перевёрнута вверх ногами. Стекло окна под потолком выбито, поэтому в помещении стоял холодный воздух.
Аври не было здесь. Я уткнулась лицом в стену, заглушая слёзы, хлынувшие наружу. Я потеряла самое дорогое, что у меня было. Прислонившись спиной к шкафу, я скатилась вниз на пол, не чувствуя собственного тела. Внезапно тёплые руки легли на мои плечи, осторожно поднимая с колен. Я быстро вздёрнула голову и увидела лицо Анаэля.
- Мы найдём её. Я помогу тебе,- мрачно, но сочувствующе начал утешать он. – У меня есть предположение, кто мог превратить подвал в груду хлама и забрать Аври.
Мой сердце предательски наполнилось надеждой.
-Кто? – сквозь рыдания спрашиваю я, пытаясь унять терзающую бурю внутри.
Янтарные глаза падшего вспыхивают недобрым огнём, но в ту же минуту гаснут.
- Гадрел…
- Кто? – вновь повторяю я. – Кто это такой?
Анаэль явно жалел, что пришлось заговорить об этом. Его тело напряглось, а губы стали тонкой, длинной линией.
- Так зовут одного из падших ангелов.
Я непонимающе уставилась на него, стирая слёзы рукой.
- При чём тут ты? При чём тут Аври? – злость закипает в моей душе.
Пропала моя сестра, а он тут подозревает каких-то своих падших!
Анаэль тихонько качает головой.
- Он, наверно, разозлился, что ты помогла мне той ночью.
Понимание обрушилось на меня.
- Этот Гадрел твой враг?
-Да, - грустно отвечает парень. С каждой секундой его глаза становились на тон темнее. – Он мой самый злейший враг…и… сын по совместительству…