- Замбрим! Эрелим! Вставайте немедленно! – громкий крик разрывает мертвую тишину в пещере. – Твари, они повсюду! Вставайте!
На кухне никого не было, и правильно, Замбрим объявил же отбой. В конце коридора, похожего на тот, что обычно показывают в фильмах ужасов, послышалось шуршание. Заспанный и недовольный Кассиэль с недоумением вышел ко мне.
- Что тебе надо? Чего ты шумишь? –басит он, прожигая меня насквозь взглядом опытного убийцы.
- Сыграть в ящик хочешь?
Кассиэль замирает на секунду, встряхивая головой вправо-влево.
- Что, прости?
- На тот свет торопишься? - моему терпению скоро придёт конец. Время для спасения на исходе.
Падший награждает меня «да-ты-свихнулась» взглядом.
- Нет, не особо, - наконец едко бросает он. – А есть предложения?
- Выйди. На улицу. Сейчас же. - отрывисто рычу я.
Кассиэль шумно вдыхает палёный воздух, явно недовольный моим тоном, но большего всего тем, что ему нужно довериться дочери человеческой и сделать так, как она сказала, затем направляется к двери и скрывается за ней. Осталось малость- разбудить остальных.
Проклиная всё на свете, я решаю сама зайти в комнату каждого. Для этого мне придётся пройтись по «а-ля фильм ужасов» коридору. Но время не ждёт, поэтому страху сейчас нет места. Первая дверь, которую я вижу, располагается с правой стороны. Неровная гравировка «постучись, а затем входи» едва видна в кромешной тьме. Я осторожно приоткрываю её. Внутри помещения также темно, как и в коридоре, но можно различить фигуру, распластавшуюся на кровати в позе звёздочки.
- Эй, - шепчу я. – Вставай, у нас проблемы.
Ответом мне послужил раздражённый стон.
Ну всё. Хватит церемониться. Я распахиваю дверь настежь, уверенно направляясь к кровати. Инафэль едва слышно причмокивает губами, а затем переворачивается на другой бок.
- Вставай! – нарушая царившую здесь гармонию, кричу я, склонившись над падшим.
Ничего не вышло. Он лишь вяло махнул рукой в мою сторону, словно отгоняя муху, жужжащую у него над ухом и мешающую его сладкому сну. Чистой воды наглость! Я снова предпринимаю попытку разбудить его, но опять получаю тот же нулевой результат.
«Ну что ж, не ворчи потом, сам захотел», - проносится в моей голове, а затем я хватаю уголок измятой, старой простыни и резко выдергиваю ее из-под него, да так, что тот с грохотом падает на пол, выдавая щедрую порцию всевозможных ругательств.
В долю секунды воин соскакивает на ноги и встает в боевую стойку. Его глаза моргают слишком часто, пытаясь восстановить зрение и увидеть неприятеля. Но когда взгляд серебристых глаз фокусируется на мне, Инафэль опускает кулаки.
- Ты чего? – сбивчиво спрашивает он. – Что ты тут делаешь?
- Пытаюсь разбудить вас по приказу Араима. Но знаешь, что я скажу? Проще поднять десяток медведей в январе, чем падших воинов, которые ещё по определению не могли так крепко заснуть!
Выражение Инафэля меняется, как только он осознал мои слова.
- Что случилось?
Хоть один нормальный вопрос за эту сумасшедшую ночь.
- Твари Первого круга. Они окружают нас. Кассиэль и Араим уже там, - моя рука указывает в сторону двери. – Остальных ещё только предстоит поднять.
Но падший уже не слушал меня. Он быстро пересёк комнату и вышел в темный коридор. Я поспешила за ним, не желая оставаться здесь в полном одиночестве. Инафэль остановился, и прежде чем прийти на помощь воинам и сделал то, что я не никогда не смогу забыть, даже если сильно захочу. Он запел. Это длилось всего несколько секунд, но таких прекрасных и восхитительных звуков я в жизни не слышала. Теперь сотни голосов людей, которым я так восторгалась и завидовала в мире до Апокалипсиса стали ничем, просто пародией на эти заставляющие замереть сердце звуки.
Инафэль вышел на улицу, оставив меня в полном оцепенении. Сразу же после его ухода из глубин пещеры послышались быстрые шаги. В кухню ворвались Замбрим и Эрелим, у обоих одновременно вздымалась и опускалась грудь, будто они только что участвовали в соревнованиях по бегу. Заспанными, но широко распахнутыми глазами они смотрели то на меня, а затем переводили взгляд на дверь. Ни слова ни говоря оба война, как по команде, поспешили к выходу. Очевидно, Инафэль с помощью своего божественного пения сообщил им о тварях, которые уже, скорее всего, подобрались чрезмерно близко к пещере.
«Чем я могу помочь им? Я всего лишь человек», - эта мысль снизошла ко мне слишком поздно, а точнее, когда я стояла уже у входа снаружи.
Вокруг шла борьба. Тёмное, шевелящееся кольцо располагалось всего в паре метров от двери и сжималось с немыслимой скоростью. Я непроизвольно вжалась спиной в деревянное полотно. Каждый сантиметр кишел тварями. Теперь я понимала воинов, когда они называли их «примитивными». Они- дикие животные Преисподние. Каждое их движение напоминало зверей, которых я смотрела на Animal Planet . Только вот теперь их острые зубы и цепкие когти были слишком близко. Я не могла по отдельности рассмотреть их. Мои глаза видели их сплошным пятном, которое время от времени меняло очертания. Взвизги тварей и яростные крики и команды падших по очереди разрезали тяжёлый воздух. Невыносимое пекло усложняло ситуацию. Я вижу, как Араим в перерывах между атаками протирает пот со лба. Он сражался дольше остальных, но на его теле не было ни единой царапинки. По крайней мере, глубоких, истекающих кровью порезов, я не замечаю. В его руках сверкал металл, движения отточены и быстры, как будто он каждый день имел дело с подобной нежитью.
«Огненный страж», - напомнил внутренний голос. Теперь понятно, о чем шла речь. Теперь понятно, о чем шла речь. Он вырос в условиях вечных войн и нескончаемых тренировок.
Хуже всех обстояли дела у Кассиэля. Похоже, он никогда не был асом в сражениях против подобного сборища. В руках парня нет оружия, даже хиленького ножа. Он храбро, но безуспешно дрался в рукопашную, а мерзкие крысоподобные существа издирали кожу на его руках, плечах и торсе. Хотя Кассиэль и выступил против меня, все же искренне жаль его. Он не заслуживал таких мучений.
Мерзость перешла в наступление. Организованность их маневров поражала меня все больше и больше. Тошнотворные звуки, сопровождавшие каждый выпад, буквально разрывали сознание. Я ничего не могла сделать. Роль обычной человеческой дочери в сверхъестественных схватках- стоять в сторонке и не мешать настоящим профессионалам. Вот только если бы у самих этих накаченных парней все шло гладко... Нужно помочь им.
Не придумав ничего лучше, я возвращаюсь на кухню и нахожу нож в горах посуды на тумбочке. Что ж, на тварей с ножом- в этом вся я. Непроизвольно улыбнувшись своему "смертельному орудию пыток", я крепче сжимаю каменную ручку и выбегаю на улицу, ставшую уже ареной шоу на выживание. Итак, проведём небольшой анализ. Падшие не случайно рассредоточились и встали в разные углы. Очевидно, они действовали по определенному плану, разработанному Замбримом. Двое спереди, один справа, один слева, и еще одного я не смогла увидеть, значит он занимает позицию сзади. Но твари прибывают со всех сторон. Араим прекрасно справится и без меня. Замбрим уже помогает Кассиэлю, а Инафэль успешно раскидывает всех на своей стороне. Здесь нет Эрелима.
Повинуясь инстинктам, я срываюсь со своего относительно безопасного места и несусь за пещеру. Как только мои ноги вступают на горячую землю сражения, вихрь тварей засасывает внутрь с головой. Ничего не видно, ничего не понять. Вокруг лишь омерзительные зубастые морды и темные, едва различимые тела. Пробиваясь сквозь визжащую толпу, я с трудом нахожу падшего. Эрелим также дерется в рукопашную, не имея никакого оружия. Но у него это не плохо получается.
Боль пронзает меня. Внезапно возникшая ниоткуда тяжесть неуклонно валит на раскалённую землю. Воздух вдруг стал в тысячи раз жарче, он безжалостно обжигает плечи, которых время от времени я уже даже не чувствую. Дикий визг разрывает барабанные перепонки в ушах, прерывая всяческую работу головного мозга. На мгновение мир превратился в кашу, словно пятно красок на палитре художника, смешавшего чёрные и серые цвета. И снова боль…
- Дея!- кричит кто-то издали, но я уже почти не слышу его.
Что-то тёплое укрывает меня, словно пуховое одеяло. Губы изгибаются в блаженной улыбке, и я пытаюсь заговорить, но выходят лишь непонятные булькающие звуки. Привкус и запах железа заставляет всплыть воспоминания о начале Апокалипсиса, когда мы ещё думали, что сможем все вместе спастись. Моя мама всё время тогда повторяла: «Ты должна выжить. Ты сильнее, чем тысячи других», хотя она прекрасно знала, что ни здоровьем, ни физической силой я никогда не отличалась. Она просто верила в меня, как любая бы верила в своего ребёнка.
Моя семья была родом из Америки, но деду предложили приличную работу на Урале, и они приняли решение уехать. Моей маме тогда было чуть больше года, а другие тёти вообще ещё не родились. Меня назвали в честь бабушки, и она любила повторять, что характером я тоже пошла в неё. Такая же сильная духом, волевая и авантюристка во всех смыслах этого слова.
Глаза наливались свинцом, когда чьи-то сильные руки подхватили меня. Странное ощущение отрешённости и пустоты наполняло каждый уголок души. Я радовалась, что теплое одеяло всё ещё накрывало тело, потому что с детства не любила холод, а в какой-то момент жизни даже боялась его. Мне было всё равно. В голове вспыхивали друг за другом красочные воспоминания, и они приносили с собой одну лишь безграничную радость. Их плавное течение едва нарушали низкие голоса снаружи, бурно обсуждающие что-то.
Внезапно меня снова пронзила боль. Адское жжение молниеносно распространилось по всему телу. Я закричала, но не слышала собственного крика.
- Привяжи её! – донеслось до меня. – Раз не можешь удержать.
Знакомый голос. Я его уже слышала раньше.
И снова боль. Она вновь и вновь повторялась, усиливаясь с каждым разом. Через минуту этих жутких пыток каждая клеточка кожи билась отдельно от другой. Дыхание становилось прерывистым. Меня будто душили чьи-то руки, хотя их на шее я не ощущала. Я, как мне казалось, кричала и билась, пытаясь хоть как-то воспрепятствовать этому…
Сначала утихли звуки, следуя примеру давно оставившего меня зрения, а потом я и во все потеряла связь с чувствами. Тепло улетучилось так же внезапно, как и пришло, оставляя меня во власти ненавистного холода. Последнее, что ещё смог распознать мозг были слёзы. Я плакала не здесь, запертая в собственном теле и не воспринимающая мир вокруг. Я плакала там, наяву, где находился источник нестерпимых пыток.
- Шшшш, - ласковый голос действовал подобно убаюкивающей колыбели. – Всё закончилось, девочка. Больше не будет больно.
Нежное прикосновение к русым, спутавшимся волосам было последним сообщением из реальности, которое я получила…