Когда тебя собираются вешать, попроси стакан воды.
Никогда не известно, что может произойти, пока его принесут.
Весемир из Каэр Морхена.

Руки были скованны. Кандалы на лодыжках присоединялись к цепи, сковывающей запястья. Цепь была так коротка, что невозможно было сделать и шага.
Время в тихом омуте одиночной камеры тянулось невыносимо медленно. Догорел факел на стене коридора, за зарешеченной дверью, сменился охранник. Прошла ночь. Наверное, он задремал.

Послышались шаги в коридоре, распахнулась дверь. Стражник осветил факелом камеру и, осмотревшись, вошел. В коридоре стояли еще двое.
Схватившись за цепь, человек рывком поставил эльфа на ноги, и тут же снова свалил на пол.
— Сними с него цепи. — Обернулся он к сопровождающему. — А ты вставай, ушлепок, с нами пойдешь.
Никакого смысла в неподчинении не было.

Проведя по длинному коридору, его втолкнули в довольно большое помещение, наверняка караулку.
Здесь находились еще Dh'oine. Иорвет без всякой надежды, скорее по привычке, оценил их количество и вооружение.
Горели факелы. Эльфа оставили стоять в центре комнаты, его конвоиры присоединились к другим, стоящим у стены.
Ожидание затягивалось.
Из мебели в комнате было одно только деревянное кресло, и никаких инструментов, цепей и прочих приспособлений, характерных для пыточной.
Что происходит? Разве пытки не будет?
Наконец дверь открылась. Вошедший невысокий человек уселся в кресло, опираясь на подлокотник, окинул эльфа оценивающим взглядом.
— Вот ты. — Указал он на одного из стражников. — Только не как в прошлый раз, оставь что-нибудь для палача и виселицы...
Все стало понятно.
Эльф надменно вскинул голову. Он не собирался доставлять радость Dh'oine, участвуя в их грубых развлечениях. Только какой у него выбор? Достойно позволить себя искалечить?
Человек меж тем уже скинул грубую куртку, стянул рубаху. Он был крупнее и тяжелее эльфа, да и рацион его питания явно был богаче.
От первого удара Иорвет уклонился, отступил, вынуждая человека открыться, потерять равновесие. Только вот никогда он не был особо хорош в кулачном бою...
Плечи вдруг обожгло огнем. Резко развернувшись, он понял, что получил тяжелым длинным бичом из тех, что и на щите оставляют отметину.
— Дерись, если ты не баба!
Было трудно одновременно защищаться от ударов стражника и следить за человеком с бичом, который не торопясь шел кругом, выжидая, и бич то тянулся за ним по полу, то извивался у ног как гадюка.

Следующие удары стражника попали точно в цель. Быстро и сильно. Хватка опытного бойца, и улыбка профессионала, которому это нравится.
Бич с шипением пролетел над самым полом, и эльф перепрыгнул через его змеящийся хвост, но в возвратном движении граненый конец бича разорвал рубаху на боку.
Было уже не до стратегии. Он просто как мог, уворачивался от ударов под хохот и глумливые замечания Dh'oine
Бич свистнул верхом, метя в лицо. Иорвет вскинул руку. Что-то мелькнуло перед глазами. Вспышка и темнота... Последнее, что он почувствовал, был холодный, липкий от крови пол.

***
— Больша куча в звонах!
— Дубль в листах! Гвинт!
— Баба!
Иорвет приоткрыл глаза. С ума он, что ли сошел? Темнота, вонь гнилой соломы, затхлой воды и немытых тел.
Дежавю.
Кто-то, приподняв ему голову, поднес к губам миску с водой. У воды был привкус крови.
Все болело. Плечо, ребра, стертые запястья...
Но все это меркло по сравнению с пульсирующей болью в замотанной какой-то заскорузлой тряпкой голове. С болью в пустой глазнице...
Впрочем, от боли не умирают. Что кроме этого могло иметь значение?
Он сел, прислонившись к осклизлой, в грязных потеках стене, огляделся.
Возле решетки, отделяющей камеру от коридора, на полу, куда еще доставал неверный свет чадящего факела, сидели два краснолюда, увлеченно играющие в карты.
Рядом, наблюдая за игрой, присел на корточки эльф. Кроме них в камере еще находились две эльфки. Одна, забившись в самый темный угол, тихо всхлипывала, обхватив себя руками за плечи. Вторая, высокая и темноволосая, сидела рядом с ним, держа чашку с водой.
— Сeadmil, хорошо тебя отделали. — Улыбнулась она. — Давай знакомиться. Я Даэра. Краснолюды - Браундт и Коннор - наемники, Элеас купца ограбил, а та, в углу, что сопли распустила, подружка его. Видимо первый раз ее так прошпарили. Расстроилась.
— А ты?
— А мне все равно. Я в «Пассифлоре» работала. В Новиграде. Не понял? Шлюха я. Осуждаешь? — Она снова сверкнула улыбкой, и, видя, что эльф не торопится с ответом, ответила сама. — Осуждаешь. И, вижу, брезгуешь. Только не говори, что в бордель не ходил. Не поверю.
— Я никогда не жил в человеческих городах. И не привык покупать любовь за деньги. — Ответ прозвучал даже резче, чем хотелось.
— Вольный что ли? Может даже с Гор? Первый раз вижу такого. Ну да все равно. Скоро рядышком будем висеть - шлюха и вольный гордый Seidhe, которому все давали даром.
Закрыв глаз, он откинул назад голову, прижавшись затылком к стене, давая понять, что разговор окончен.
Они еще хуже Dh'oine, эти живущие и умирающие по человеческим законам, продавшие свободу за жратву.
Шлюха фыркнула, но, вопреки ожиданиям, не ушла, а начала длинную и довольно бессвязную историю о пропаже у ее клиента какого-то письма.
Иорвет не слушал.
Накатила темная волна отчаяния. Что дальше? Пытки, камера смертников, и выход один...
О Дракенборге не зря шла дурная слава. Здешние умельцы кого угодно заставят ползать в ногах, умоляя о пощаде, чтобы потом все равно умереть в петле как сознавшийся трус и предатель.
Шлюха, наконец, замолчала, чихнула и дико рассопливилась, вытираясь предплечьем. Иорвет с отвращением скосил на нее взгляд и... перехватил ее руку, осторожно освободив из тонких слабых пальцев маленький, замызганный (и где только прятала?) пакетик.
— Отдай! — пискнула Даэра. — Не просыпь, оставь мне...
— Thaess aep, beanna.
Фисштех был отвратительного качества, эйфории не было, но свет факела вдруг стал ярче, звуки громче, и самое главное наркотик приглушил боль.
Шлюха ползала, шаря в грязной соломе, в поисках небрежно смятого и отброшенного пакетика.
— Почтенные! — Негромко окликнул он краснолюдов. — Поговорим?

***

Пронзительный, долгий женский крик разнесся по камере и тюремным коридорам. Трое охранников, сидящие за столом переглянулись. Один из них поднялся и подошел к зарешеченной двери. На полу, вцепившись в прутья решетки, скорчилась темноволосая эльфка.
— Помогите! Не виноватая я... — снова завопила она, увидев подошедшего.
Страж оглядел камеру, вглядываясь в тени. Бандиты забились в угол, один краснолюд спал, другой безразлично, тупо тасовал карты. Последний заключенный, похоже, не подавал признаков жизни.
— Чево орешь, курва?
— Помогите...
— Я те щас подмогну хайло-то заткнуть. Мало тебе, видать...
Он оглянулся на товарищей. Те, не вставая из-за стола, лениво следили за ним.
— Оставь ее, Блейз, не поганься. Вся зараза через эльфов. — Посоветовал один.
Но человек уже загремел засовом. Сделав шаг в камеру, он еще раз настороженно окинул взглядом арестантов, и наклонился над отползающей назад эльфкой.
Вдруг его мускулистая рука дернулась к мечу, но поздно... Сильные, жесткие как клещи пальцы краснолюда сжали, смяли его горло, выдавливая жизнь. Грузное тело еще оседало на пол, а Иорвет уже вырвал из его ножен корд.
Двое других охранников разом ринулись к решетке, выхватывая мечи.
Коннор, недолго думая, бросился в ноги одному из стражей и тот, вскрикнув, повалился.
Эльф заставил человека замолчать, ударив ногой в челюсть, и прежде чем тот успел издать еще один звук, перерезал ему горло. Со вторым по-быстрому разобрался опять же Браунд, старший краснолюд, с такими плечами, что верно не в каждую дверь проходили. Ему и достался главный приз - боевой топор с лезвием-полумесяцем, что висел на стене не иначе как для красоты.

Они быстрым шагом шли по коридору. Иорвет никогда не забывал мест, где ему довелось пройти хоть однажды. Вот и сейчас он уверенно вел свой маленький отряд. Он помнил, где горели факелы, где находится дверь, ведущая во двор.
Ладно, возможно ведущая во двор.
Позади уже слышался топот бегущих, обутых в тяжелые сапоги ног и громкая забористая ругань. Иорвет оглянулся, ускоряя шаги. За ним спешил Элеас, одной рукой сжимая рукоятку меча, другой он поддерживал свою подругу.
Бежать она не могла. Иорвет отвернулся. Жизнь давно отучила его задумываться об отставших.
— Все равно не уйти. — Неожиданно буркнул Браунд, видимо правильно истолковавший его взгляд. — С ней или без нее, все равно не уйти... Ты ведь тоже в это не веришь. Никто еще не уходил из Дракенборга. Но хоть умрем как мужчины, с оружием в руках.
— Смерть сегодня не входит в мои планы, — огрызнулся эльф. — Не в этой грязной яме...
Вот и дверь. Массивная, сколоченная из толстых, прошитых множеством медных заклепок, досок, окованная железными полосами. Разумеется, она была закрыта.
Коннор загремел связкой ключей, взятой с тела убитого стража и тяжелым замком, висящим на двери.
— Дайте мне время, парни.
— Браунд, — распорядился Иорвет, — Выходишь во двор первым. Элеас, ты со мной, задержим Dh'oine.

Несколько минут они сдерживали натиск пяти солдат, вооруженных длинными клинками. К счастью, коридор был достаточно узок, и солдаты не могли напасть разом. Иорвет ранил двоих просто потому, что они не думали, что он, вооруженный коротким кордом, осмелится подойти достаточно близко.
— Быстрее давай! Я хером бы скорее открыл, — поторапливал Коннора Браунд, стоящий с топором наизготовку возле двери.
— Ыть!? Открыл!

Сильный удар выбил оружие из его руки. Эльф метнулся назад, вылетел во двор, захлопнул дверь, наваливаясь на нее всем телом.
Подскочивший Коннор торопливо сунул под дверь обломок меча и сильным ударом каблука загнал его как можно дальше.
В тот же миг тяжелое тело с глухим ударом обрушилось на дверь. Она задрожала и со скрежетом скребущей по камню широкой гарды, дверь сдвинулась на долю дюйма.

Ночное небо рассекла молния, ее короткая вспышка осветила деревянный частокол, груженую телегу и идущий во дворе бой.
Даэра размахивала мечом неумело, но с яростью, какой Иорвет не мог в ней и предположить. Лицо, обрамленное гладкими иссиня-черными волосами, было бледно, синие глаза сузились от ненависти.
Краснолюд отказывался отступать под натиском двух солдат. Он стоял, расставив ноги, весь залитый кровью и размахивал трофейным топором. На земле, перед ним лежало тело светловолосой эльфки, чье имя Иорвет так и не успел спросить. Меч вошел между ее плечом и шеей, разрубив ключицу.
Было понятно, что Браунд долго не продержится, но он сделал еще один шаг вперед, еще раз опустил топор, покончив с одним из нападавших. И в то же мгновение, когда топор краснолюда погрузился в тело врага, второй его противник вонзил меч в грудь Браунда.
Дверь сотрясалась вновь и вновь, когда тела били в нее.
— Коннор, Элеас! Телегу к стене! Быстро! — рявкнул Иорвет.

Он схватил скользкую рукоятку топора, выпавшего из руки краснолюда. В руках наемника топор летал как перышко, порхал бабочкой, но показался довольно тяжелым эльфу, привыкшему к легким парным клинкам, все же он взмахнул им и отбил удар противника с такой силой, что собственный меч ударил того в лицо. Бросился вперед, топор вспорол живот еще одного врага.
— Готово! Уходим! — крикнул Элеас.
Иорвет оглянулся, повсюду лежали тела...

И снова его жизнь зависит от быстроты ног. Не пора ли уже что-то изменить? Но в том, чтобы сейчас героически пасть под клинками Dh'oine, нет никакого резона.
Снова блеснула молния, высветив силуэты людей, над головой заворчал гром. Пелена дождя скрыла тяжелые очертания форта. Из темноты вылетела стрела.
Прежде, чем они достигли первых деревьев, дождь превратился в ливень.

Рядом, задыхаясь от непривычного бега, запнулась Даэра.
Он схватил ее за руку, выругавшись, вздернул на ноги, не позволяя упасть.
Она же почти ничего не видит перед собой. Не столько из-за темноты, сколько от страха.
Городская эльфка спотыкается на каждом шагу, оскальзывается на мокрой траве и глине, валится в какие-то колдобины, через которые он летит как по ровной дорожке.
И какого D’yaebl он тащит ее за собой?

Черное небо стало серым, а ливень превратился в мерзкую мелкую морось, когда они остановились на небольшой поляне. Кто прислонился к дереву, кто просто рухнул на мокрую траву.
Иорвет молча протянул наемнику топор. Коннор любовно пробежал пальцами по рукояти и обуху.
— Сразу видно, наша работа. Сталь, заточка... Йех! — завертел он топором, аж засвистело. — А и порублю я им сукинсынов, чтоб старый Браунд на том свете порадовался, земля ему прахом... в смысле, пухом...
— Тогда тебе с нами по пути. — Заговорил Элеас. — Мы боремся за свободу! Против Dh'oine-поработителей. И ты, Даэра, пойдем со мной.
— Neen, — мелодично протянула эльфка. — Я свою дорогу уж выбрала, я с вольным пойду. Куда он, туда и я.
Три пары глаз в ожидании смотрели на него. Иорвет осторожно качнул головой.
Наемник-мародер, бандит и шлюха. Хорошее начало...
— Не из той ли ты ганзы, — спросил он Элеаса, — О которой говорили солдаты в форте? Ограбили купца, сожгли амбар с зерном... Да я просто обязан познакомиться с такими героями.