Сказать я пытался
Чудовищ нет на земле
Но тут же раздался
Ужасный голос во мгле
Король и Шут - Проклятый старый дом.
 

Сейчас главный зал таверны уже не казался мне таким негостеприимным и задымленным. Может, за время, что я здесь провела, я успела привыкнуть. Или же слишком увлеклась разговором и блюдом с до хруста зажаренной с луком свининой, после почти двух голодных дней казавшейся просто пищей богов.

— ...создание телепорта из Флотзама сюда отобрало кучу сил, да и самолечение тоже, — продолжала рассказывать Трисс. — Так что найти Филиппу с помощью магии я не могла, спросить дорогу тоже было не у кого, пришлось искать ее самой. Ну а дальше вы сами знаете: я расспрашивала краснолюдку про Филиппу, а тут и вы подоспели. Ваша очередь.

— Устраивайся поудобнее, — оживился Лютик. — Началось все...

— Во Флотзаме, — быстро оборвал его ведьмак. — После твоего похищения мы объединились со скоя'таэлями Иорвета и вместе с ними отбили у стражников тюремную барку. На ней прибыли сюда и попали во Мглу. О ней ты уже знаешь?

— Та краснолюдка что-то про нее говорила, но все, что я смогла понять, так это что во всем виновата Саския Драконоубийца. Которая, к тому же, теперь пытается снять с себя подозрения, рассылая по городу "тощих наглых человечьих девок", призванных "всячески ее выгораживать и вводить в заблуждение честный люд", — я скромно опустила глаза в свою пустую тарелку, а Геральт уткнулся в почти полную кружку с пивом, пытаясь не рассмеяться. — В общем, мне бы хотелось узнать об этом подробнее, — подытожила Трисс.

— Мне бы тоже этого хотелось, — посерьезнел Геральт, опуская кружку обратно на стол. — На данный момент нам известно лишь, что это мощнейшее проклятие крови, вернувшее в этот мир призраки всех погибших в произошедшей у стен города четыре года назад битве. Филиппа считает, что со временем Мгла лишь будет разрастаться, может даже поглотить Верген. И я склонен с ней согласиться.

— Значит, плохо дело, — пробормотала чародейка. — Известно, как можно снять проклятие?

— Филиппа работает над этим.

— Да делов-то, — хохотнул Золтан, вытирая с усов пивную пену. — Пойти туда, да перебить херовых призраков! А заместо щита можно Гвен прихватить. Ее ж ихние мечи это... не берут!

— Мечи не берут? — изумилась Трисс, переводя взгляд на меня. — А с этого места поподробнее!

— Мы тогда уже почти покинули пределы Мглы, — Лютик решил, что время молчаливой обиды на перебившего его Геральта истекло. — На нашем пути оставалось лишь несколько врагов. Все шло хорошо, но тут один из этих чудовищных драугиров проявил просто невероятную при его комплекции ловкость, избежав меча отважной и столь же прекрасной Убийцы драконов и, прости за банальность, проткнул Гвиневру насквозь.

— Как проткнул? — ахнула чародейка, глядя то на меня, то вновь на барда.

— Все мы, разумеется, решили, что вот и конец нашей дорогой спутнице, — продолжил Лютик. — И порядком огорчились. По крайней мере, я огорчился, — я выдавила из себя милую улыбку, внимательно слушая, что же происходило, пока я была в отключке. — Но стоило вытащить ее за пределы этой призрачной битвы, как, о чудо, она вскочила и начала вполне себе бойко разговаривать!

— Ничего не понимаю... — пробормотала Меригольд.

— Филиппа сказала, клинок должен был задеть сердце, — наконец решилась заговорить я. — Но он лишь разрезал одежду с обеих сторон, а на теле ни следа. Хотя я точно помню, что видела острие торчащим у меня из груди. Ты знаешь, почему это могло произойти?

— Филиппа осмотрела тебя?

— Да, сразу же. Она не знает, что это.

Трисс долго молчала, задумчиво закусив нижнюю губу.

— Филиппа намного старше меня, — наконец заговорила она. — И опытнее. Если она не поняла, что это, то не гарантирую, что я смогу. В любом случае, я поговорю с ней об этом и постараюсь сделать все от меня зависящее.

Я смутилась:


— Спасибо. Я доставляю вам столько неприятностей...

— Кхм. Извините, что прерываю, — прогудел уже знакомый голос Скаллена Бурдона за спиной. — У меня тут важные вести для вас.

— Что за вести, Скаллен? — поинтересовался Геральт, явно довольный возможностью отвлечься от нашего не слишком позитивного разговора.

— Саскии доложили о прибытии еще одной чародейки и она, значит, приказала найти в городе какой-нибудь пустой дом и предоставить его в распоряжение госпожи чародейки и милсдарыни Гвиневры, — сообщил краснолюд. — У нас тут есть один, а я, стало быть, пришел, чтобы сопроводить туда дам.

— За какие заслуги целый дом? — изумилась я.

— Ну, госпоже Меригольд по статусу не пристало по трактирам ошиваться, а вам за спасение жизни Саскии, — Скаллен выглядел явно удивленным тем, что ему вообще приходится объяснять столь очевидные вещи.

— Спасение жизни Саскии? — простонала Трисс, сжимая виски пальцами. — Я когда-нибудь до конца узнаю, что здесь происходило без меня?

— Расскажу тебе по дороге, — пообещала я, вытягивая чародейку из-за стола.

 

— Удивительный ты человек, Гвиневра, — покачала головой Трисс, когда я замолчала. — Несколько часов в городе, а уже успела стать местной героиней-спасительницей прекрасных дев.

— Ты преувеличиваешь мои заслуги.

— Ладно, а как ты узнала про яд?

Я закусила губу. Черт, черт! Знала ведь, что рано или поздно меня кто-нибудь об этом спросит. И что ответить? "Да так, игру проходила, не бери в голову"? Да и обманывать я ее не хочу... Но выбора, видимо, нет.

— Трудно объяснить... Предчувствие, наверно, — с трудом выдавила я.

Трисс кивнула, всем своим видом давая понять, что подобное оправдание она, как, впрочем, и я сама, правдоподобным не находит. И что позже меня совершенно точно ждут более подробные расспросы по этому поводу.

— Господин Бурдон, — тем временем обратилась к краснолюду чародейка. — Мне бы хотелось узнать, что представляет из себя столь любезно предоставленный нам дом.

— Хм, с чего б начать... — краснолюд задумчиво почесал в затылке. — Дом этот пустой стоит, сколько я себя помню. Никто вам уже наверняка не скажет, кто в нем прежде жил. Но точно известно, что был это какой-то чародей. Ну, или чародейка.

— И куда же подевался этот чародей? — удивилась Трисс.

— Это тоже никому не известно, — пожал плечами Скаллен. — Поговаривают, что однажды просто взял, да и пропал невесть куда. А вещички свои чародейские все пооставлял.

— Учитывая, что произошло это давно, местные уже наверняка все растащили, — заметила чародейка.

— Да какое там, — всплеснул руками Бурдон. — Это ж чародейское добро! Никто туда даже зайти не рискнул с того дня. Колдун якобы не совсем в своем уме был, мало ли каких ловушек магических и проклятий мог там наставить!

— А нам, стало быть, предстоит там жить? — развеселилась Трисс и развернулась ко мне. — Как тебе наше будущее жилище, Гвен?

— Так дядя потому его вам и предложил, — быстро вмешался Скаллен. — Вы ж чародейка! Сам дом хороший, добротный, еще тыщу лет простоит. Заселитесь и заодно разберетесь с этим городским гемороем. Вам-то раз плюнуть. А вот и он!

"Городской геморой" представлял из себя вполне обычный двухэтажный каменный дом недалеко от рыночной площади. От остальных он отличался лишь тем, что стоял не вплотную между своими соседями, а чуть поодаль. Видимо, никто не горел желанием иметь под боком дом безумного чародея, пусть и пропавшего без вести много лет назад. Меня вдруг передернуло. А вдруг он попросту умер и все еще лежит там? Хотя наверняка местные бы это поняли...

Трисс меж тем невозмутимо приняла ключ из рук краснолюда и, поблагодарив, отпустила его.

— Мы что, серьезно будем здесь жить? — изумилась я, наблюдая, как она прячет ключ в небольшую сумку на поясе. — А вдруг на дом действительно наложено какое-то проклятие?

— Ты правда веришь в эти городские легенды? В любом случае, дом я проверю позже, а сейчас мы пойдем на рынок.

— Зачем?

— Ну, все мои вещи остались во Флотзаме, а сама я свалилась на землю из не слишком удачного телепорта. И сама видишь, что из себя сейчас представляю. А у тебя штаны на коленях порваны, и рубашка мечом распорота. Это я еще про грязь ничего не сказала. Теперь понимаешь?

 

— Ну что, девонька, брать будешь? — тихо спросила уже немолодая женщина, заправляя под белый чепец выбившиеся светлые пряди и устало улыбаясь. — Очень тебе идет.

— Красивое... — восхищенно пробормотала я, разглядывая собственное отражение в большом зеркале.

— Конечно, — кивнула портниха. — В целом городе второго такого платья не сыщешь. И размер твой, ничего ушивать не придется. А вот здесь посмотри-ка, — она подняла мою руку, указывая на оторочку рукава. — Виковарское кружево. Не подделка какая-нибудь, прямиком из Нильфгаарда мне доставили.

— Берем, — отрезала Трисс.

— Но Трисс, — я бросила последний тоскливый взгляд на свое отражение и повернулась к чародейке. — Оно ведь очень дорогое! А у меня ничего нет, я не смогу вернуть тебе деньги...

— Ты ничего мне не должна, Гвен. Это подарок. Или может, — Меригольд бросила на меня хитрый взгляд — оно тебе не нравится?

Вот ведь блин, в самый корень зрит! Платье было просто пределом мечтаний. Сшитое из бордовой ткани неизвестного мне происхождения, оно плотно облегало руки и корпус, от пояса переходя в широкую складчатую юбку в пол. В придачу оно имело совсем не жесткий, скорее декоративный, внешний корсет из бурой замши, придававший ему некий стимпанковский оттенок. В общем, это была любовь с первого взгляда.

— Безумно нравится, — честно призналась я. — Но...

— Никаких но, — категорично прервала меня Трисс. — Подарок. Сколько с меня? — обратилась она уже к портнихе.

Следующие несколько минут женщина вычисляла общую стоимость одного моего и двух предназначавшихся самой чародейке платьев. Пока Трисс отсчитывала нужную сумму (благо кошелек она носила с собой, и он не остался во Флотзаме вместе с остальными вещами), я любовалась своим подарком, не переставая думать о том, как же сильно я обожаю рыжеволосую магичку.

Распрощавшись с хозяйкой средневекового ателье, мы вышли на улицу. Шоппинг был успешно завершен.

Удивительные все же создания, эти женщины. Живя в разных временах, эпохах и даже мирах, они любят одни и те же вещи. Вот и мы с Трисс возвращались к своей новой обители в крайне приподнятом настроении, готовые к свершениям.

К слову, я уже успела благополучно забыть дорогу к нужному дому. Зато Трисс уверенно шла к цели. Нет, определенно, мне нельзя оставаться здесь одной. Я и в игре-то не всегда могла сразу попасть в нужную мне локацию Вергена. А в жизни город оказался в разы больше и запутаннее.

За очередным поворотом наконец показалось нужное здание. А перед ним обнаружился недоумевающий ведьмак. Заметив нас, Геральт придержал рукой сильно дрожащий ведьмачий медальон.

— Трисс, ты знаешь, сколько магии там внутри? — поинтересовался он вместо приветствия.

— Насколько мне известно, внутри куча магических артефактов. Я как раз собиралась разобраться с ними.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнул Геральт. — Ладно, я просто решил зайти сюда по дороге к Филиппе. Кажется, она выяснила что-то новое насчет Мглы.

Он еще раз окинул дом задумчивым взглядом и добавил:

— Когда выпустите еще одно проклятие — позовете.

После заверений чародейки, что именно так мы в случае чего и поступим, ведьмак удалился. А Трисс аккуратно вставила нужный ключ в замочную скважину.

— Не бойся, Гвен, ничего такого там нет, — заверила она, поворачивая ключ. Я ожидала, что со старым, давно не используемым механизмом придется основательно повозиться, но замок тут же послушно щелкнул.

— Вовсе я не боюсь, — излишне поспешно ответила я.

— Так значит у тебя руки трясутся, когда ты спокойна? Хорошо, что предупредила, — улыбнулась Меригольд, без единого скрипа распахивая довольно тяжелую дверь. — Заходи, раз не боишься.

Я быстро спрятала мелко дрожащие руки за спину и решительно прошла в дверной проем. Пахнуло затхлым воздухом и совсем немного пылью. Намного слабее, чем должно было в доме, куда никто не заходил несколько десятков лет. Сзади раздались легкие шаги Трисс и тихий щелчок закрывшейся двери. Идущий с улицы свет пропал, и вокруг наступила кромешная темнота. Я остановилась, как вкопанная, боясь наткнуться на что-нибудь, если продолжу двигаться вслепую. Да и вообще боясь в принципе.

— Aen'drean ve, eveigh Aine, — тихо прошептала Трисс, и в ее ладони тут же начали закручиваться тонкие магические ленточки, образуя небольшую светящуюся сферу. Ее свет разлился по пустым стенам, наконец даруя нам возможность осмотреться.

— Передняя, — констатировала чародейка и двинулась вперед, увлекая за собой магическую сферу. — Следуй за мной.

Уговаривать меня не пришлось.

— Здесь что-то не так, — затараторила я, стоя за ее спиной, пока сама Трисс подыскивала ключ для следующей двери. — Дверь ни разу не скрипнула, как будто кто-то смазал петли. И пыли здесь почти нет!

— Думаешь, это дело рук нашего загадочного чародея? А сам он до сих пор прячется в доме и сейчас выпрыгнет на нас из шкафа? — развеселилась чародейка. — А если серьезно, то я не чувствую здесь никакой злой магии. Прежний хозяин попросту мог быть жутким чистюлей. Знаешь, существует много полезных в быту заклинаний. Пыли в воздухе и ржавчины на дверных петлях может не быть благодаря каким-то из них.

— Но ведь чародея здесь не было давным-давно, — не унималась я, пока Трисс, наконец обнаружив нужный ключ, отпирала следующую дверь. — Почему они все еще действуют?

— У подобных заклинаний редко бывают какие-то сроки годности. Они могут продолжать действовать даже после смерти наложившего их чародея или чародейки.

Неуверенно кивнув, я следом за Трисс прошла в комнату. Она оказалась намного больше крошечной передней, так что магического фонарика не хватало, чтобы осветить ее полностью. Зато в комнате имелись окна. Подойдя к одному из них, Трисс раздвинула плотные темные шторы. Стекла были довольно грязные, но света пропускали достаточно, чтобы отпала необходимость в светящейся сфере. Потушив ее, чародейка распахнула шторы на оставшихся двух окнах. Я же в нерешительности топталась у порога, осматривая помещение.

Мы попали в гостиную — это очевидно. Посреди комнаты находился невысокий круглый столик, рядом с ним стояли два кресла с высокими резными спинками, а позади виднелся наполненный золой камин. Я сделала несколько шагов вперед. Теперь я смогла увидеть, что вдоль двух противоположных стен тянутся забитые книгами шкафы. А на столике, рядом со стопкой исписанных листов, стоят чернильница с торчащим из нее пером и пустая фарфоровая чашка. Вообще вся эта атмосфера создавало какое-то неестественное в данной ситуации ощущение уюта. Словно живший здесь человек просто вышел куда-то на пару минут. Этому ощущению немало способствовало и идеальное состояние всей находящейся в комнате мебели.

Трисс тоже задумчиво осматривалась. Видимо, строила догадки, что здесь могло произойти.

— Надо осмотреть другие комнаты, — наконец проронила она.

Следующая комната, дверь в которую обнаружилась между двух книжных шкафов, оказалась лабораторией. В самом центре помещения стоял довольно маленький квадратный стол на длинных ножках, служащий подставкой для какого-то странного металлического прибора с кучей трубок и линз. Вдоль стен были расставлены длинные дубовые столы. На них в свою очередь стояло просто немыслимое количество всевозможных колб, склянок, пробирок, чашек Петри, пипеток, мерных стаканов, спиртовок, несколько перегонных аппаратов, весы с гирьками и целая куча всюду раскиданных листков, исписанных мелким почерком.

Мои губы сами по себе растянулись в улыбке, когда в памяти всплыло очередное воспоминание.

 

Первый год обучения в ветеринарной академии. В тот день я немного задержалась после занятий и, как следствие, опоздала на свой поезд. Пришлось ждать следующий, в котором не нашлось ни одного свободного сидячего места. В добавок ко всему меня решила порадовать и мать природа, послав на мою голову проливной дождь. В общем не трудно предположить, в сколь скверном расположении духа я ввалилась домой, изрядно напугав кота.

Дома было на удивление тихо, что само по себе было чертовски непривычно. Обычно в это время папа сидел в своем миниатюрном домашнем кабинете. Дымил трубкой, развалившись в кресле под звуки "Кольца нибелунга". Бабушка рассказывала, что именно на одной из этой серии опер папа в свое время встретил мою маму. Их свела общая страсть к музыке Вагнера. Наверно именно ему я должна быть благодарна за свое появление на свет.

Но сейчас в доме было тихо.

— Па-ап? — тихо позвала я, постучавшись в дверь кабинета.

Ответа не последовало и, наплевав на церемонии, я распахнула дверь и шагнула в помещение. Пахнуло табаком, кожей и дорогим одеколоном — постоянным букетом этой комнаты.

Сам папа обнаружился спящим за столом, на подложенной под голову руке. А вокруг на столе, полу и даже подоконнике обнаружились кипы чертежей. Можно было подумать, что они рассыпались, но мне было известно, что они лежат именно в том, одному папе известном, порядке, в котором он сам их и разложил.

Вообще он приносил домой какие-либо рабочие материалы только в особых случаях. Видимо, у них там намечалось что-то грандиозное.

Еще раз окинув взглядом весь этот невообразимый художественный беспорядок и его мирно сопящего учинителя, я осуждающе повздыхала и направилась в гостиную за пледом.

 

Я тряхнула головой, отгоняя видение, и, движимая любопытством, наклонилась и подняла один лист с пола. Почерк был на удивление аккуратным, а буквы понятными, но я все равно не смогла понять ни единого слова.

— Трисс, — позвала я внимательно рассматривающую прибор неизвестного мне назначения чародейку. — Ты знаешь, что это за язык?

Она приняла листок из моей руки и осторожно перевернула его, всматриваясь в написанное.

— Это нильфгаардский, — аккуратные рыжие брови девушки удивленно поползли вверх. — В Аретузе я учила только классическую Старшую речь, так что вряд ли смогу перевести. Но я вижу здесь слова "смерть", "душа" и... взгляни-ка, это ведь чертеж этой штуки!

Мы, не сговариваясь, повернулись к мирно стоящему на столе аппарату.

— Этот чародей изучал возможности связи с загробным миром? Через... это? — предположила я первое, что пришло на ум.

К моему удивлению Трисс утвердительно кивнула.

— Похоже на то.

— И что же с ним могло случиться?

— Трудно сказать, — пожала плечами Меригольд. — Но любой контакт с миром мертвых — безумно опасная затея. Способность общаться с мертвецами крайне редкая и ценная. Поэтому многие чародеи искали возможность осуществить контакт, не имея врожденного дара. Но, как я уже сказала, это очень опасно. Природа не зря наделяет медиумизмом лишь малое количество людей. Все... неодаренные, пытавшиеся пойти против ее воли, ничем хорошим не кончали. Возможно, у нашего ученого что-то вышло и его просто... засосало в тот мир.

Я почувствовала, как вдоль позвоночника пробежался неприятный холодок.

— Какой кошмар...

— Это природный баланс, Гвен. Недостойный не должен получить доступа к знаниям загробного мира.

— Давай вернемся в гостиную? Мне здесь не по себе, — пробормотала я в наступившей тишине.

— Да, — Трисс быстро кивнула. — Давай осмотрим второй этаж.

Ничего особенного там мы не обнаружили. Скромная спальня с аккуратно застеленной кроватью, большим зеркалом на стене и объемным сундуком, запечатанным заклинанием. Им Трисс решила заняться позже. В соседней комнате обнаружился чулан, забитый метлами, тряпками и прочими инструментами уборки. По виду они, как и все остальное в доме, выглядели едва ли не новыми. А еще — ни разу не использованными. Видимо, теория Трисс о безумной чистоплотности прежнего хозяина была верна. И для поддержания чистоты он действительно пользовался исключительно магией.

 

Более детальный осмотр дома мы начали с первой комнаты. А вернее, с книжных шкафов. Трисс решила, что, раз уж мы не можем перевести рукописи чародея, то стоит хотя бы ознакомиться с интересующей его литературой. Может, попадется какая-нибудь подсказка. Покопаться в книгах я, к слову, была совсем непротив.

Многие из них оказались на нильфгаардском, но встречались и написанные на всеобщем.

— Знаешь, чего я никак не могу понять? — я аккуратно перелистывала очередную книгу, бегло читая случайно открывающиеся страницы.

— Чего же? — Трисс встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до верхней полки доставшегося ей шкафа.

— Почему я понимаю вашу речь? И ты мою понимаешь. Я ведь говорю на языке моего мира, а ты своего... Они совпадают? Или то, что забросило меня к вам, как-то изменило мою речь?

— Да уж, — чародейка покачала головой, возвращая книгу на место. — Сейчас у нас больше вопросов, чем ответов. Начиная с того, как ты вообще здесь очутилась, и заканчивая тем, как мы умудряемся понимать друг друга.

— У меня есть еще один...

Я смущенно опустила глаза, решая, стоит ли сейчас задавать этот вопрос. Но он мучил меня весь день, и я не сдержалась:

— Трисс, почему ты так добра ко мне? Я ведь тебе никто, мы и познакомились-то всего пару дней назад.

Явно не ожидавшая подобных расспросов девушка замерла с поднятым в руке томиком.

— Как тебе объяснить... — наконец заговорила она, задумчиво накручивая рыжий локон на палец. — Сначала я считала, что ты чародейка, а потом... Ну сама посуди, ты беззащитная девушка, да еще и с провалами в памяти, невесть как попала в наш мир. И у тебя здесь никого нет. Мне совесть не позволяет оставить тебя на произвол судьбы.

Я вздохнула. Так значит жалость. Не то чувство, которое мне бы хотелось вызывать у окружающих.

— Кстати, о провалах в памяти, — спохватилась Трисс. — Как у тебя с ними?

— Почти все вспомнила.

— Почти?

— Да. Никак не могу вспомнить, как умудрилась попасть сюда.

— Жаль. Но не все сразу, так ведь? — она присела на одно из кресел и жестом пригласила меня занять второе. — Расскажи мне о себе.

— О себе? — задумчиво протянула я, опускаясь на сидение. — Мне двадцать один год и я учусь на ветеринара...

— Ветеринара? — удивленно переспросила чародейка. — Кто это?

Ах да, в этом мире ведь в каждом доме не живут котики и собачки. А если и живут, то о них никто особо не печется, как в моем далеком мире.

— Ветеринар — это врач, который лечит животных.

— Животных? — еще больше изумилась Меригольд. — Зачем их лечить?

— Ну, в моем мире о них очень заботятся, — пожала плечами я. — Как видишь, даже специальные врачи для них есть.

— Ладно, а что насчет твоей семьи?

— Мама бросила меня через пару месяцев после рождения, так что до семнадцати лет я жила с бабушкой. А потом она умерла, и я переехала к папе.

— И ты не скучаешь по нему сейчас? — удивилась Трисс.

— Я еще не успела соскучиться. Он... — я задумчиво уставилась на украшенную растительными узорами обложку лежащей у меня на коленях книги, пытаясь придумать, как тут лучше назвать его профессию. — Он ученый. Исследователь. Его часто и долго не бывает дома.

— Понимаю... — Трисс встала и прошла обратно к шкафу. — Скажи, ты не обнаружила ничего, что могло бы помочь в наших поисках?

— Мне было бы проще искать, если бы ты объяснила, что именно нам нужно, — заметила я. — А так, из того, чьи названия я смогла прочесть, тут есть целая куча энциклопедий, несколько философских трудов и книга, в которой, как я поняла, перечислены все дворянские рода Нильфгаарда. Включая императорский.

— У меня тоже ничего такого. А насчет того, что мы ищем... Если этот чародей действительно предпринимал попытки связи с загробным миром, то он наверняка был чертовски могущественным. Мне бы хотелось узнать его имя.

— Имя? — меня словно озарило, и опустившись на пол, я принялась быстро рыться в стопке разобранных книг. — Я как-то не придала этому значения... Там была одна рукопись в кожаном переплете, на нильфгаардском, правда, но по оформлению записей выглядела, как тетрадь с рецептами. Так вот там, кажется, было какое-то имя...

— Ты не прочитала его? — заволновалась Трисс, внимательно следя за моими поисками.

— Нет... Вот она!

Я аккуратно раскрыла книгу на первой странице и, сильно прищурившись, прочла вслух:

— "Астрид вар Менд". Хей, а наш чародей оказался чародейкой! Трисс, ты чего?

Меригольд замерла на месте, как каменный истукан.

— Астрид... вар Менд? Ты уверена?

— Вот, сама посмотри, — когда она осторожно взяла у меня книгу я заметила, как дрожат ее руки.

Дрожал и ее голос, когда она заговорила:

— Астрид вар Менд — настоящая легенда...

— Странное имя, — вставила я, не разделяя восторга Трисс.

— Ее отец был каким-то нильфгаардским аристократом, а мать была родом с островов Скеллиге, — пояснила чародейка. — Ты права, действительно уникальное сочетание имперской фамилии и северного имени. Но она и сама была уникальной женщиной...

— Была?

— Да. Пропала без вести около шестидесяти лет назад. Она была немного... со странностями. Любила уединение. Знаешь, у гениев свои причуды. Потому ее в свое время не сразу хватились.

— Значит, дом точно принадлежал ей, — пробормотала я. — А в чем заключалась эта ее гениальность?

— Сама я ее не застала — она пропала до моего рождения. Но в Аретузе мы изучали жизнь и открытия величайших чародеек. В том числе и Астрид.

Трисс вновь села на стул, любовно прижимая к себе записи пропавшей чародейки.

— Ты все верно поняла, это рецепты, — она раскрыла книгу примерно на середине и положила передо мной на стол. — Рецепты зелий, эликсиров и прочего. Это то, чему Астрид посвятила всю свою жизнь. И весьма преуспела в этом. Некоторыми из разработанных ею рецептов современные чародейки, и я в том числе, пользуются практически каждый день и вообще не представляют без них свою жизнь. А некоторые считались навеки утерянными после исчезновения вар Менд. И это считается одной из величайших потерь магии. Как ты понимаешь, еще не родился способный переплюнуть ее в искусстве изготовления различных эликсиров чародей или чародейка.

Трисс перевела дух и продолжила:

— А еще... Это ничем не доказано, но говорят, что в свое время Астрид принимала участие в создании ведьмачьих мутагенов. Вернее не в самом создании, созданы-то они были века за полтора до ее рождения. Просто тогдашние ведьмаки не были столь идеальными бойцами. А Астрид якобы доработала формулы, превратив последующих ведьмаков в совершенных убийц монстров. Но, как я уже сказала, это лишь слухи.

— Ого-о... — ошеломленно выдохнула я. — А зачем ей понадобилось связываться с духами?

— Этого я тоже не понимаю, — вздохнула чародейка. — Но мне известно, что она всерьез занималась созданием эликсира вечной жизни. Его рецепт был, по сути, главной ее мечтой. Может, эта связь с загробным миром как-то была связана с разработкой эликсира?

— Смерть и вечная жизнь, — задумчиво протянула я.

Трисс открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но ее оборвал требовательный стук в дверь.

— Я открою, — быстро вызвалась я, и Трисс благодарно кивнула.

Была еще далеко не ночь, но за окном уже стемнело, так что перед началом разбора книжных завалов мы с Трисс отрыли в чулане и зажгли две масляные лампы. Я аккуратно взяла одну из них и, прихватив с собой ключи, направилась к входной двери. Стук повторился, и я быстро отперла замок. На пороге стояла крайне недовольная Цинтия.

— Мне нужна Трисс Меригольд, — тут же сообщила она. — Ты ее служанка?

Я обиженно одернула юбку.

— Я не служанка.

— Действительно, слишком уж хорошо одета. Так где Трисс? Филиппа хочет с ней поговорить.

Филиппа хочет? Или ты? Я прекрасно помню эту сюжетную линию в игре. А вернее то, зачем Цинтии нужна Трисс. А я совсем не хочу, чтобы чародейка оказалась пленницей нильфгаардцев. И если мне уже один раз удалось помочь ей избежать этого, то я не допущу, чтобы это случилось сейчас. От меня, конечно, мало что зависит, но, по крайней мере, я должна предупредить Трисс о грозящей ей опасности.

— Сейчас она занята, — с самым честным лицом сообщила я. — Но я передам ей, чтобы она зашла к Филиппе, когда освободится.

Цинтия поджала губы, но кивнула. Так-то! Нет, я определенно молодец.

— Кто приходил? — из-за ведущей в гостиную двери показалась голова Трисс.

— От Филиппы. Она хочет о чем-то с тобой поговорить.

— Тогда не буду заставлять ее ждать. Ты не против остаться одной? Призраки тебя больше не пугают? — с улыбкой поинтересовалась Меригольд.

— Трисс, подожди!

— Что, все-таки еще боишься? Можешь пойти со мной.

— Нет, — я отрицательно помотала головой. — Я хочу рассказать тебе кое-что очень важное. Ты должна быть осторожнее. Ученица Филиппы, Цинтия, — нильфгаардская шпионка. И она охотится за тобой.

— Что?! — зеленые глаза чародейки округлились. — Нильфгаард охотится за мной? Зачем? И как ты узнала?

— Да. Не могу объяснить тебе, откуда я знаю, все равно ты в это не поверишь. Просто доверься мне.

Трисс, не мигая, уставилась на меня.

— Я... я все еще не понимаю...

Я набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:

— Эмгыру нужен человек, которому известно все про Ложу чародеек. И этот человек — ты.

— Ложу?! Ты и про нее знаешь? И... Эмгыр знает?

В этот момент она выглядела такой испуганной, что мне вдруг стало ее безумно жаль.

— Трисс... — я сделала шаг в ее сторону. — Я знаю, что ты больше в ней не состоишь. И я клянусь, что ни один человек не узнает от меня, что когда-то состояла. Я просто хочу помочь тебе. Так же, как ты помогаешь мне, — я неуверенно сжала ее руку. — Просто будь осторожна с Цинтией, хорошо?

Она неуверенно кивнула и двинулась к двери. А потом вдруг остановилась и развернулась ко мне.

— Гвен... я не представляю, как ты все это узнала и не думаю, что хочу знать, но... Спасибо тебе. Правда, спасибо.

Я улыбнулась.

— Филиппа ждет, — спохватилась Трисс и быстро нырнула за незапертую входную дверь.

А я почувствовала некоторое смущение. Но я ведь все сделала правильно, несомненно.

 

Я выпрямила затекшую спину и гордо осмотрела аккуратно расставленные по местам книги. Не знаю, как скоро вернется Трисс, но до того момента я вполне могу скоротать время с одной из них. Читать без очков конечно трудновато, но где наша не пропадала? К тому же, я видела где-то здесь написанный на всеобщем сборник эльфийских мифов и легенд. Определенно стоит ознакомиться.

Пальцы быстро пробежались по корешкам, выискивая нужный. А сзади вдруг послышались тихие шаги и шуршание длинного платья.

— Трисс? — позвала я, не отрывая взгляда от книжной полки. — Ты уже вернулась? Я не слышала, как ты вошла.

Чародейка ничего не ответила. А шаги и шуршание возобновились совсем рядом.

— Трисс? — удивленно повторила я, оборачиваясь.

И истошно закричала.