Вам придется поверить в легенды о призраках, мисс Суонн, вы среди них.
Капитан Гектор Барбосса (Пираты Карибского моря: Проклятие "Черной жемчужины")

Трисс Меригольд была взволнована и напугана. А когда она была взволнована и напугана, то последним, о чем она думала, были какие-либо приличия. Именно по этой причине она не стала утруждать себя такой мелочью, как стук, попросту толкнув оказавшуюся незапертой дверь.

Филиппа Эйльхарт, которой и принадлежали эта самая дверь и непосредственно дом, была взволнована не меньше, так что на подобные вольности внимания не обратила. Она была взволнована, но, в отличие от Трисс, не напугана, а взбудоражена как никогда.

Цинтия, ученица Филиппы, о находках своей наставницы была еще не осведомлена, поэтому не была ни взволнована, ни напугана, ни взбудоражена. Зато, по причине своей неосведомленности, выглядела крайне заинтересованной и внимательно следила как за Филиппой, так и за ее рыжеволосой гостьей.

Когда Трисс вошла, старшая чародейка, упёршись ладонями в стол, нависала над каким-то довольно старым по виду фолиантом. Услышав скрип резко распахнувшейся двери, она едва ли не подлетела к запоздавшей товарке.

— Наконец-то ты пришла, — тут же выпалила Эйльхарт вместо приветствия. — Тебе стоит об этом узнать.

— О чем узнать? — совершенно убитым голосом поинтересовалась Меригольд, без приглашения опускаясь на очень кстати стоящий у стола стул.

Филиппа замерла, заставляя себя успокоиться. Негоже одной из самых могущественных чародеек Севера вести себя, словно она деревенская девка, которой только что сделал предложение руки и сердца возлюбленный свинопас. Самоубеждение подействовало неплохо, и дальше она говорила уже спокойно, хотя глаза ее по-прежнему лихорадочно блестели.

— Почти весь сегодняшний день я провела за изучением связанных с призраками и проклятиями материалов...

—Ты ошиблась, Филиппа, это Геральт помогает тебе снять проклятие и избавиться от Мглы, не я.

— Не перебивай меня, Трисс, — полностью вернувшая контроль над собственными эмоциями чародейка поджала полные губы, но, решив, что полученная ею информация все же важнее, продолжила. — Я обнаружила кое-что крайне занятное в этой книге, — для пущего эффекта Филиппа выдержала небольшую паузу. — Что тебе известно о медиумизме?

— В академии о нем мало говорят. Если кратко, то это крайне редкий дар, позволяющий своему владельцу призывать в наш мир души умерших и общаться с ними. Эльфы называют таких людей "говорящими со смертью". Кроме того, при должной подготовке, медиум способен не только вытягивать нужную душу, но и открывать небольшие проходы между миром живых и мертвых. Но это крайне рисковое занятие — портал может попросту не закрыться, — равнодушно сообщила Трисс.

— Все верно, — кивнула Филиппа, вновь склоняясь над книгой. — Способный на открытие портала между мирами медиум — именно то, что нам нужно для снятия проклятия. Для этого ему, конечно, понадобятся некоторые символы войны, но...

— Ты шутишь? Где ты намерена взять медиума в Вергене? — Трисс выпрямилась на стуле и непонимающе уставилась на вторую чародейку.

Цинтия уже перестала делать вид, что ищет что-то в прикроватной тумбочке и внимательно слушала их разговор. Филиппа же явно наслаждалась пока что одной ей известным знанием.

— Начнем с причины, по которой медиумизм столь редок, — чародейка довольно поправила уложенные в сложную прическу темные волосы, явно не слишком торопясь выкладывать всю суть дела.

— Медиумизм — пассивная способность. Для ее активации необходим особый импульс, — нетерпеливо произнесла Меригольд, все еще не понимая, к чему клонит Филиппа. — Человек может родиться с этим даром и умереть, так и не узнав о нем.

— Особый импульс, именно. А этим импульсом является близкий контакт с загробным миром: либо медиум должен оказаться на пороге смерти, либо напрямую соприкоснуться с духом.

— Предлагаешь согнать во Мглу весь Верген и посмотреть, у кого после этого проявятся способности? — иронично поинтересовалась Трисс.

— Очень остроумно, Трисс, но это не понадобится, — Филиппа с большой аккуратностью перевернула пожелтевшую страницу. — Есть еще кое-что. Ты не упомянула об этом и, вероятно, не знаешь. Дело в том, что ни один дух не может как-либо навредить медиуму.

— И что это нам дает?

— Все, — серьезно произнесла Эйльхарт, пристально глядя в зеленые глаза собеседницы. — Среди твоих знакомых случаем нет кого-нибудь неуязвимого для мечей призраков Мглы?

 

Я попыталась сделать шаг назад, но ноги запутались в длинной юбке, и я с грохотом рухнула на пол. Приземление вышло крайне болезненным, но я не обратила на это внимания и тут же заработала ногами и руками, пытаясь отползти к стене.

Высокая женщина, стоящая посреди комнаты, даже не пошевелилась.

Я почувствовала, как от безысходности и ужаса мои глаза наполняются слезами. Откуда-то я знала, кем именно она была.

Женщина сделала маленький шаг в мою сторону.

Ну почему это происходит именно со мной? И почему не до ухода Трисс?

— Пожалуйста, — жалобно всхлипнула я, спиной упираясь в холодную каменную стену. — П-пожалуйста, н-не трогайте меня...

Она вдруг резко замерла и почему-то оглянулась.

— Я не х-хотела разозлить вас... Я уйд-ду отсюда и... и никогда не вернусь! Толь... только отпустите меня...

— Que? — ее голос оказался мягким и тихим. — Ты... ты видишь меня? — ошеломленно воскликнула она и тут же ответила сама себе. — О Великое Солнце, ты действительно видишь меня!

Я испугано моргнула и шмыгнула носом, чувствуя, как слезы скатываются по щекам.

А она вдруг бросилась ко мне и, опустившись на колени рядом, затараторила:

— Я напугала тебя, дитя? Я не хотела, прости меня! Великое Солнце... Я не разговаривала с людьми столько лет!

— Разве вы не убьете меня? — удивленно пискнула я, затравлено глядя на нее.

— Убью? — непонимающе переспросила женщина. — Зачем мне убивать тебя?

— Я потревожила вас, — вновь всхлипнув, сообщила я, все еще надеясь отодвинуться подальше.

— И я должна убить тебя за это? Да я мечтала, чтобы кто-нибудь пришел сюда уже... Какой сейчас год?

Я быстро начала прокручивать в голове игру. Я все еще не понимала, что ей нужно, но злить ее явно не следовало.

— Тысяча двести семьдесят третий.

Она ахнула, прижав узкие ладони к лицу.

— Шестьдесят три года... Тогда был тысяча двести десятый!..

Слегка осмелев от осознания того факта, что я все еще жива, я все же решилась проверить свою догадку:

— Значит вы — Астрид вар Менд?

— Да-да, — она радостно закивала. — Ты меня знаешь?

— Мне рассказывали о вас, — вновь шмыгнув носом, сообщила я. — Вы призрак?

— Вовсе я не призрак! — обиженно сообщила она, и я вздрогнула. — Призраки — это умершие люди. А я не мертва! Я временно застряла в этом мире. Но я ищу путь назад и смогу вернуться!

— Но если вы мер... застряли в том мире, как я вас вижу? Я тоже призрак?! — пораженная этой мыслью, я уже не обращала внимания, что разговариваю с умершей шестьдесят три года назад чародейкой. Чего только в этом мире со мной уже не случалось.

— Вовсе нет, — поспешила ответить она, игнорируя то, как я вновь ее назвала. — Ты не можешь принадлежать миру, в котором я нахожусь. Я чувствую. Ты теплая... и живая.

Странное объяснение, но действительно, что за бред мне в голову лезет? С чего вдруг мне стать призраком? Я же выжила после меча драугира.

— Но почему же тогда я вас вижу?

 

— Не может быть, — выдохнула Трисс, осознав смысл услышанного.

— У тебя есть еще какие-то объяснения? — холодно поинтересовалась Филиппа.

— Нет, но... — Меригольд замолчала, подыскивая подходящие слова. — Она ведь абсолютно обычная девушка. То есть она, конечно, свалилась буквально с неба и родом не из этого мира, но в остальном она совершенно обычная... Да в ней же нет ни капли магии!

— Ничего удивительного, — парировала Эйльхарт. — Давно ты ее проверяла? Еще во Флотзаме, полагаю. А судьбоносная встреча с мечом драугира произошла под вергенскими стенами.

Она замолчала и бросила вполне недвусмысленный взгляд на все еще сидящую на корточках у тумбочки Цинтию. Поняв намек, та спешно подхватила юбку и ретировалась в соседнюю комнату.

— Эта девчонка сейчас словно неотшлифованный алмаз, — вновь заговорила Филиппа. — Но в моих силах придать ей нужную огранку. Превратить в кристально чистый драгоценный бриллиант.

— А что если она не согласится? С какой стати ей доверять тебе, Филиппа?

— У нее не будет выбора, — обаятельно улыбнулась черноволосая чародейка. — Эту способность крайне тяжело контролировать. Даже если сейчас она откажется, то уже через пару дней сама приползет ко мне с мольбой о помощи. Когда души всех когда-либо умерших в округе потянутся к ней. Она будет видеть их везде, куда бы ни пошла. Они даже будут являться ей во снах. А я помогу ей. Научу закрываться от них, научу призывать в наш мир и ненадолго подчинять своей воле. И тогда, в благодарность за мою доброту, она выполнит любую мою просьбу.

— Наивно было полагать, что ты так стараешься только ради снятия одного, пусть и очень мощного, проклятия.

— Разумеется, — кивнула Филиппа. — В любом случае, весьма полезно иметь на своей стороне преданную тебе юную деву с подобными способностями.

Заметив недовольный взгляд собеседницы, она добавила:

— Брось, Трисс. С твоей новой питомицей ничего не случится. Я не попрошу ни о чем... незаконном. Просто небольшая дружеская помощь доброй наставнице. И все во благо магии.

— Например, призвать душу Астрид вар Менд и выпытать у нее парочку утраченных формул, — холодно проговорила Трисс. — Я согласна с тобой, если Гвиневра медиум, то ей необходима помощь опытной чародейки. Помощь, которую я не могу ей оказать, потому что ничего не смыслю в медиумизме и никогда им не интересовалась. Но, тем не менее, разумно ли ей просить этой помощи у тебя?

— Она достаточно взрослая для самостоятельного принятия решений. Так что не лишним будет спросить об этом ее саму.

 

Астрид вар Менд была красива. Очень красива. Сейчас, уже успокоившись, я смогла как следует ее рассмотреть.

Первым, за что цеплялся взгляд, были волосы. Длиной примерно до пояса, густые, со слегка завивающимися кончиками. А еще рыжие. Не медные, как у Трисс, а светлого оттенка. Как у лисицы.

С лисицей у меня ассоциировалось и ее лицо. Треугольное, с высокими скулами, аккуратным прямым носом и большими зелеными глазами. Наверняка при жизни отбоя от кавалеров не было.

Кроме того она, вопреки всем моим стереотипам о могущественных чародейках, казалась безумно милой и дружелюбной. Наверно, это меня и подкупило. В любом случае, она выглядела как человек, которому можно было доверять. А еще, после шестидесяти трех лет без возможности общения хоть с кем-нибудь живым, она была крайне внимательным слушателем. Потому я вдруг и начала вываливать ей все подряд.

Сначала вкратце рассказала о моем столь далеком теперь мире. Потом о том, как я вдруг очнулась в лесу без памяти, как встретила принявшего меня за воспользовавшуюся неудачным телепортом чародейку Геральта, как ведьмак, все еще считающий меня чародейкой, потащил с собой спасать похищенную Трисс Меригольд, как на угнанной во Флотзаме барке мы прибыли в окрестности Вергена, как попали во Мглу...

— ... а потом вдруг появилась Филиппа, превратившаяся в сову, и...

До того сидевшая и слушавшая меня едва ли не с открытым ртом Астрид вздрогнула, словно на нее вылили ушат холодной воды.

— Филиппа? Филиппа Эйльхарт?!

— Ты ее знаешь? А, ну да, ей ведь сотни под две...

— Филиппа Эйльхарт сейчас в городе? — бледное, не тронутое загаром, лицо чародейки оказалось совсем рядом с моим.

— Да, в городе, — удивленно подтвердила я.

— Зачем? — не унималась Астрид. — Что она ищет?

— Власти она ищет, — выдала я наиболее точное, на мой взгляд, определение цели Эйльхарт. — Помогает Саскии победить Хенсельта, короля Каэдвена, чтобы та могла создать в долине Понтара новое государство и взойти на его престол. А Филиппа станет советницей королевы.

— Очень в духе Филиппы... — грустно покачала головой вар Менд.

— Откуда ты с ней так хорошо знакома? — не сдержавшись, полюбопытствовала я.

— Мы учились вместе, — пожала плечами чародейка. — А потом... хотя это не важно.

Она вдруг спохватилась и быстро накрыла мою руку своей. Я вздрогнула от пронизывающего холода, мигом разошедшегося по всему телу. А я-то уже начала забывать, что передо мной призрак.

— Важно другое, — было прекрасно видно, что она взволнована. — Филиппа не должна узнать обо мне. Не должна узнать, что ты разговаривала со мной. Да и вообще, что я когда-то жила в этом доме! Прошу тебя!

—Хорошо-хорошо, я нема, как рыба, — заверила я. — А Трисс ты покажешься? Она хорошая и восхищается тобой! Она скоро придет...

Хлопнула входная дверь. Мы с Астрид дружно уставились на дверной проем между передней и гостиной, в котором уже стояла Трисс.

— Гвен? — чародейка выглядела порядком озадаченной. — Зачем ты сидишь на полу?

— Это все, что тебя интересует? — изумленно выдохнула я, переводя взгляд на сидящую напротив меня Астрид вар Менд.

— Она меня не видит, — скромно пояснила та.

— Гвен, на что ты смотришь? С тобой все нормально? — Трисс быстро пересекла комнату и склонилась надо мной. — Ты вообще можешь встать?

— Могу, конечно, — пробормотала я, на автомате принимая вертикальное положение.

Астрид виновато улыбнулась, все еще сидя на полу.

— Гвен, — Трисс слегка замялась. — Нам нужно поговорить.

 

— Как ты понимаешь, я сама не в восторге от этого. Но выбора нет. По крайней мере, сейчас. Филиппа права, скоро призраки потянутся к тебе... Черт, Гвиневра, ну не молчи же ты!

Я оторвала взгляд от люстры, на которую до того пялилась уже минут десять. Все пыталась понять: шутит Трисс или нет.

Медиум? Да как такое вообще возможно? Я ведь обычный такой будущий ветеринар. По крайней мере, была им каких-то пять дней назад. А теперь что? Теперь меня провозгласили медиумом, и Филиппа Эйльхарт на полном серьезе намерена взять надо мной кураторство в освоении новоиспеченной сверхспособности. Потрясающе.

И ладно бы я могла опровергнуть это дурацкое заявление насчет моей избранности. Так нет! Я уже умудрилась поболтать с духом мертвой чародейки. Которая теперь с самым невозмутимым видом восседала на подлокотнике занятого мною стула и, испытующе глядя сверху вниз, дожидалась моего ответа.

— Соглашайся ты, — со вздохом посоветовала она. — Не все в этом мире такие милые и ненавязчивые, как я.

Я дипломатично решила не напоминать ей, сколь мило и ненавязчиво она сейчас нависла надо мной.

— Я согласна, — наконец проронила я. — Если я научусь это контролировать, то смогу помочь вам со снятием Мглы. А потом открою свой салон и буду за огромные деньги устраивать всяким богатеям свидания с мертвыми родственниками, любовниками и друзьями. Вот заживу тогда...

— Сначала придется научиться вызывать этих родственников, любовников и друзей, — улыбнулась Трисс. — А вот потом кто знает...

— И когда у меня первый урок? — поинтересовалась я, внимательно разглядывая золотую вышивку на платье по-прежнему ненавязчиво сидящей на подлокотнике Астрид.

— Филиппа ждет тебя завтра утром.

На меня вдруг навалилась просто невероятная усталость. Слишком уж много событий в один день.

— Утром так утром, — философским тоном сообщила я, поднимаясь со стула. — А сейчас я спать.

 

Обучение контролю над собственными способностями, вопреки моим ожиданиям, оказалось самым скучным делом, которым мне когда-либо доводилось заниматься. Единственным занятием, за которым я провела первые два дня под пристальным наблюдением Филиппы, оказалось обучение держать концентрацию. Я просто сидела и часами пялилась на зажжённую свечу, пока она полностью не прогорала. По утверждению чародейки я должна была научиться очищать свой разум от ненужных мыслей, чтобы потом полностью сконцентрироваться на нужной душе. Очищать свой разум... Я как будто в буддистский монастырь попала.

Филиппа, однако, была непреклонна. Хотя и она понимала, что практика мне необходима.

Именно по этой причине, ввалившись к Эйльхарт на третий день, я застала ее за разговором с Геральтом.

— Значит, мы договорились, — довольно кивнула чародейка, давая понять, что аудиенция закончена.

Геральт что-то буркнул в ответ и, выходя, сочувственно похлопал меня по плечу.

— Зачем он приходил? — удивилась я.

— Я попросила его об услуге, — равнодушно пояснила Филиппа. — Тебе нужна практика. То есть душа для призыва. А у ведьмака куча работы в городе. Таинственные смерти в том числе.

— И мне их души призывать?! — ахнула я.

— Именно. Ведьмак обещал дать знать, когда попадется что-нибудь подходящее тебе.

Вот уж замечательно. Мне теперь души убитых монстрами людей и нелюдей вызывать и расспрашивать? Нашли ж детектива...

А тела ведь наверняка изуродованные. И в крови...

Вслух, впрочем, я свое возмущение выразить не рискнула. А зря. Знала бы я тогда, сколь глобальными неприятностями это обернется для меня в дальнейшем...

________
Прим. автора:

Que? — Что?
________

Название главы честно утащено автором у одноименной книги Алана Брэдли.