И к магии я обратился,
Чтоб дух по зову мне явился
И тайну бытия открыл.
Иоганн Вольфганг фон Гете "Фауст"

На Верген опускался вечер. Улицы постепенно пустели: жители уже начинали потихоньку расходиться по домам, а большинство торговцев собирать свой товар с прилавков. Шум и крики звучали все реже. Но только не в таверне.

Те из жителей, кто после работы домой не направлялся, направлялись сюда. Были здесь и кузнецы, и солдаты, и шахтеры, и торговцы, и конторские работники, и простые пьянчуги, прожигающие оставленные им в наследство каким-нибудь богатым родственником деньги. На закате дня пиво, эль и медовуха лились рекой, а небольшие пьяные потасовки вспыхивали тут и там. Оно и понятно, как еще можно мужчинам развлекаться по вечерам в средневековье? Разумеется, пить, драться и искать кого-нибудь, готового бесплатно, ну или за пару десятков оренов, согреть им постель ночью.

Понятное дело, что сейчас, в самый разгар веселья, в главном зале таверны и яблоку было негде упасть. Впрочем, Трисс все равно умудрилась отыскать пустой стол в углу. За ним я ее и обнаружила.

— А вот и будущая спасительница Вергена, — улыбнулась чародейка, заметив меня.

Я устало и совсем не женственно плюхнулась на скамью.

— Есть подозрение, что по-настоящему я ей так и не стану. Филиппа вытянет из меня все соки прежде, чем я научусь держать чертову концентрацию, — тут же пожаловалась я.

— В твоем случае концентрация особенно важна, — менторски сообщила Трисс. — Призыв души — дело тонкое. В нем нельзя позволить себе отвлекаться.

— Филиппа точно так же говорит. Только тон у нее при этом неприятнее раз в десять.

— Филиппа знает, что делает, — вздохнула девушка. — Пока что ты должна слушать ее во всем, что касается твоей способности.

— Угораздило же меня именно с этой способностью родиться... — пробурчала я, подпирая подбородок рукой и обводя зал взглядом.

К нашему столу как раз спешил трактирщик с дымящимся блюдом.

— Ваш заказ, милсдарыня чародейка, — возвестил краснолюд, водружая блюдо в центр стола.

Я громко сглотнула, вдохнув аромат запеченного с розмарином мяса. Рядом с ним на блюде стояла небольшая мисочка с брусничным вареньем.

— Трисс Меригольд, я тебя люблю, — честно призналась я, когда трактирщик отошел от нас. — Только Геральту не говори.

— Не волнуйся, не выдам тебя, — подмигнула чародейка, хитро улыбаясь. — А ты взамен расскажешь мне о своем обучении у Филиппы. Ни за что не поверю, что ты уже четыре дня просто сидишь там, уставившись на огонек свечи.

— И правда, — кивнула я, со всем возможным изяществом отправляя в рот кусок мяса. — Половину первого дня я слушала лекцию Филиппы, которую вкратце можно пересказать как "Хоть у тебя и нет других магических талантов, кроме медиумизма, но ты, все же, чародейка, так что веди себя соответственно". Потом мой мозг три дня насиловался свечами. Ну а сегодня, незадолго до моего ухода, мне наконец-то были продемонстрированы необходимые для призыва заклинания. Вот, — я вытащила вчетверо сложенную бумажку из-под корсета. — Я их переписала. К завтрашнему утру приказано выучить.

Трисс несколько раз пробежалась взглядом по строчкам и вернула листок назад.

— Тогда не откладывай. Я слышала, Филиппа уже всерьез ищет тебе подходящее тело.

— Ага, — я поморщилась. — Из обнаруженных Геральтом.

— Неприятно, понимаю, — Трисс, участливо кивнула, отрезая тонкий ломтик мяса от лежащего на блюде куска. — Но не думаю, что тебе больше понравится призывать душу какого-нибудь пьяницы, захлебнувшегося во сне собственной рвотой.

Я поперхнулась.

— Ой, — опомнилась чародейка. — Извини.

— Да ничего... — я отодвинула тарелку подальше от себя. — Я уже наелась.

Трисс бросила взгляд на входную дверь.

— Поздно уже. Тебе нужно дойти до дома, пока совсем не стемнело. А то мало ли что...

— Постой, — я непонимающе уставилась на чародейку через стол. — Ты со мной не идешь?

Она слегка смутилась.

— Я... нет. Не приду сегодня.

Я не сдержала улыбку, поднимаясь из-за стола.

— Да ладно, я все понимаю. Геральту привет.

 

Воздух на улице был довольно прохладным, но после духоты таверны это было самое то. Я шла медленно, опасаясь пропустить нужный поворот. Ну или свернуть не дойдя до него. За четыре дня я уже более-менее запомнила дорогу до нужного мне дома с привидением, но перестраховаться все же стоило.

И без того редкие прохожие пропали вовсе. Значит, я уже близко.

Впереди показался один из моих ориентиров — дом с зеленой дверью. Он сильно выделялся среди прочих, двери которых были выкрашены красной краской. Так... Сейчас нужно свернуть налево, миновать следующий дом, и я на месте.

На душе отчего-то было легко и спокойно. Врученные мне Трисс ключи задорно позвякивали в руке.

С крыши соседнего дома вспорхнула чем-то потревоженная птичка. Я удивленно обернулась в ее сторону, и тут же чья-то сильная рука грубо обхватила меня сзади. Я хотела закричать, но мой рот уже зажала вторая затянутая в перчатку рука.

Господи, меня что, изнасиловать собрались?! Вот тебе и реалистичное средневековье. Дома-то у меня имелся ни разу не использованный перцовый баллончик для подобных случаев. Сейчас же все, что я могла делать, пока меня затаскивали за угол моего временного дома, это изо всех сил брыкаться, пытаться ударить насильника локтями и мычать ему в ладонь.

Меня вдруг сильно встряхнули. Так, что я едва не прикусила язык.

— Тихо ты.

Голос я узнала. Но осознание того, кто именно сейчас тащит меня в маленький закуток между домами, лишь увеличило направленные на сопротивление силы, и я сумела-таки ощутимо лягнуть мужчину по ноге. Я не хочу умирать! Ни в этом месте, ни в это время!

Он, впрочем, хватки от этого не ослабил. Только вновь встряхнул меня и, грубо развернув, прижал к холодной стене. Неровности каменной поверхности больно впились в спину через платье, но сейчас это было самой меньшей из моих проблем.

Стоящий передо мной человек, все еще зажимая мой рот, резко стянул скрывающий лицо капюшон.

— Тебя чертовски трудно разыскать, Гвиневра, — глаза Стенниса напоминали ледышки. — Я искал возможности поговорить с тобой четыре дня. Сейчас я уберу руку, но ты не станешь кричать. Потому что иначе... Впрочем, лучше тебе этого не знать.

От страха мое тело словно парализовало. Я даже перестала вырываться.

— Кивни, если поняла.

Прекрасно понимая, что выполнение его приказов сейчас может оказаться единственным путем к спасению, я послушно кивнула.

— Молодец.

Он действительно убрал руку, и я судорожно вздохнула.

— Ты ведь знаешь, что я хочу обсудить?

Кивок.

— На совете ты выбила кубок с отравленным вином у этой деревенской девки. Ты ведь не так проста, как кажешься, верно?

— Я никому ничего не скажу! — я жалобно всхлипнула. — Отпустите меня, прошу...

В глазах принца зажегся нехороший огонек.

— Никому? — выплюнул он. — Даже своей наставнице Филиппе Эйльхарт? Даже Трисс Меригольд и ее ведьмаку? Даже самой Саскии? А может, ты даже не расскажешь об этом своему дружку-ублюдку Иорвету, который и провел тебя на совет?

От страха я даже не могла заплакать.

— Никому. Никому из них, — прошептала я. — Никто не узнает от меня.

— Ты сорвала мои планы... — протянул Стеннис. — Но мне жаль убивать тебя. Чтобы заведомо пойти против уже практически короля Аэдирна... Для этого нужна смелость. Ты смелая девушка, Гвиневра, пусть сейчас и дрожишь передо мной.

Смелая девушка? Я едва не рассмеялась. Да я просто бесконечно безмозглая девушка.

— И все же, — продолжил принц. — С чего мне быть уверенным, что ты станешь молчать? Что знают двое, знает и свинья.

Мой голос сильно дрожал, но я, все же, заговорила, с трудом подбирая слова:

— Вы — наследник одной из древнейших и могущественнейших королевских династий Севера. А я... я просто безродная простолюдинка. Мне нет смысла обвинять вас. Мне никто не поверит, да и у меня нет ни одного доказательства. Прошу вас...

Принц задумчиво прошелся до конца переулка и вернулся назад.

— Пожалуй, сейчас я, все же, сохраню тебе жизнь. Считай это подарком от будущего короля этих земель. Но если я услышу хоть слово, хоть звук, о том, что ты пытаешься оклеветать меня... — прошипел он, глядя мне прямо в глаза. — Следующим моим подарком станет кинжал убийцы в твоем сердце...

— D'hoine достаточно издевались над женщинами Aen Seidhe, не трогай хотя бы женщину своего народа.

Стеннис сделал шаг назад и, с нескрываемой неприязнью, посмотрел на стоящего в паре метров от нас Иорвета.

— Не переживай, эльф, — холодно процедил принц. — Я уже ухожу. Можешь уединяться со своей ведьмой.

В подтверждение своих слов он накинул капюшон плаща, скрывая лицо, и сделал несколько шагов в сторону выхода из переулка. А затем остановился, словно вспомнил что-то.

— Не забудь, что я сказал тебе, Гвиневра, — бросил он и скрылся за домом.

Я сползла вниз по стене и уткнулась носом в колени.

Дура! Какая же я дура! Он ведь приходил выяснить, как много мне известно о покушении. А я? С перепугу все ему и выдала... Потому он и закончил разговор столь быстро и ушел все обдумать. Не предполагал, что личность отравителя мне известна...

— Поднимись, beanna.

Голос эльфа прозвучал совсем рядом. Я послушно встала, равнодушно глядя куда-то перед собой.

— Зачем ты здесь?

— У меня к тебе дело.

Я медленно, словно старая шарнирная кукла, развернула к нему лицо.

— Дело? К d'hoine? — безэмоционально удивилась я.

— Да. Ты — aen Mordice и можешь помочь. А Gwynbleidd сказал, ты как раз ищешь на ком тренироваться.

— И ты решил просить у меня помощи... — протянула я, не интересуясь значением странного слова, которым он меня назвал. — Наверняка все очень плохо.

— Более чем.

— Но Геральт не мог не сказать, что не я принимаю решения в этом вопросе. Тебе следует пойти к Филиппе и...

— Он сказал, — перебил Иорвет. — Я сам решил придти сюда. Лучше уж поговорить с тобой, чем с ведьмой Эйльхарт.

— Спасибо, что ли. Комплимент почти.

Эльф не обратил внимания на мою слабую попытку сарказма и продолжил:

— И, видимо, я пришел вовремя. Что Стеннису нужно от тебя?

"Следующим моим подарком станет кинжал убийцы в твоем сердце."

— Ничего, — с трудом выдавила я и, наконец, разрыдалась.

Нет, пожалуй, несправедливо утверждать, что у меня нет никаких талантов. Мой талант — ставить мужчин в неловкое положение своими внезапными слезами. Впрочем, в отличие от Геральта, Иорвет сориентировался довольно быстро: ухватив за локоть, дотащил меня до двери, подхватил с земли оброненные мною ключи и, быстро отперев дверь, без каких-либо церемоний втолкнул меня внутрь. А следом зашел сам, захлопнув за собой дверь.

Почти не видя дороги из-за пелены слез, я пересекла переднюю. Со стороны лестницы раздались звуки шагов, а затем и голос:

— Гвен! Почему ты так поздно сегодня? Я уже начала волно...

Астрид замерла на последней ступеньке и с явным возмущением осмотрела представшую перед ней картину.

Могу представить сейчас ее мысли при виде меня, стоящей на пороге в позе главного героя картины "Опять двойка" со стекающими по щекам слезами. Чародейка меж тем перевела взгляд на вошедшего вслед за мной Иорвета. А потом опять на меня.

— Гвиневра, — начала она, скрестив руки на груди. — Если ты плачешь из-за этого остроухого мерзавца, то у меня в тайнике за картиной возле камина припрятан просто потрясающий яд по моему особому рецепту. Две капли и...

Я быстро подняла руку, обрывая ее, и отрицательно покачала головой. Не хочу разговаривать с ней, когда рядом находится кто-то еще. Будет проблематично объяснить, что вместе со мной и Трисс в доме живет призрак его прежней хозяйки. С которой я, несмотря на разницу в возрасте и недолгое знакомство, уже вполне успела сдружиться.

— Чего хотел Стеннис? — с нажимом повторил эльф.

— Нет! Он убьет меня... — прорыдала я, пытаясь вытереть слезы. — Убьет, если расскажу...

До того стоявшая на лестнице Астрид подлетела к нам.

— Что происходит? Кто тебя убьет, Гвен? — она взволнованно коснулась моего плеча, и я вздрогнула от холода.

Я не понимала, что мне делать. Я хотела помочь Саскии, а что вышло? Принц все равно намерен убить ее, но теперь неизвестно, успеет ли Филиппа ее спасти. А если я попытаюсь предупредить Саскию, то и сама буду убита. Со мной-то ему наверняка будет проще справиться, чем с Аэдирнской девой. Мою еду не проверяют слуги... Да и понадобится ли Стеннису вообще заморачиваться с ядом? Может попросту вновь снять свои начищенные доспехи, закрыть лицо капюшоном и заплатить какому-нибудь пьянчуге у таверны пару оренов за мою быструю смерть в подворотне.

Поняв, что я не намерена все ему выкладывать, Иорвет раздраженно схватил меня за плечи и процедил:

— Я еще раз спрашиваю тебя, d'hoine...

— Он причастен к отравлению Саскии, — всхлипнула я и в ужасе замолчала.

Что я наделала? И кому я это сказала? Это ведь не Трисс, которая наверняка посоветовала бы что-нибудь. Это... Иорвет.

Единственный глаз эльфа стал почти круглым.

— Bloede minteoir... — прошептал он одними губами.

Я сделала шаг назад. Сейчас меня уже не пугал Стеннис с его угрозами. Сейчас меня безумно пугал стоящий прямо передо мной молчаливый Иорвет. В моей голове вдруг возникло изображение бомбы с таймером из какого-нибудь голливудского боевика.

Пять. Четыре. Три. Два. Один...

— Geas minteoir! — взревел эльф. — Она доверяет ему! Она помогает этому ублюдку взойти на трон!

Он бросился в дальний угол комнаты и схватился за рукоять меча, но тут же отпустил и вернулся назад.

— Если это он, то d'hoine должен умереть, — сейчас Иорвет напоминал взбешенного быка, перед носом которого тореадор, в лице меня, помахал красным плащом-Стеннисом. — Me cwelle ei.

От нечего делать Астрид уже несколько дней по вечерам учила меня Старшей речи. Выучить я успела всего ничего, но смысл этой фразы прекрасно поняла.

— Ты с ума сошел! — я повисла на уже развернувшемся в сторону выхода эльфе. — Ты приговорен к смерти во всех королевствах Севера и сейчас намереваешься прикончить практически аэдирнского короля! Не терпится добавить в свою коллекцию звание цареубийцы?!

— Он не станет королем без помощи воинов Саскии.

Астрид, разинув рот, наблюдала за разворачивающейся в ее гостиной драмой.

— Но ни у меня, ни у тебя нет доказательств против него! Только мое слово, а оно здесь ничего не значит! Нельзя линчевать Стенниса! Твои обвинения никто даже слушать не станет, а самого тебя тут же прикончат! И это если тебе удастся убить его. А если нет, то и меня повесят рядом, потому что он заявит, что видел нас вместе и что я твоя сообщница...

Иорвет уже не предпринимал попыток уйти. Просто не мигая смотрел на меня. Я воодушевленно продолжила:

— Неужели тебе не надоело быть просто бездушным головорезом? Убийство — не выход. Должно быть иное решение!

— Она тебе дело говорит, между прочим, — заметила уже слегка вникшая в суть дела Астрид.

— Что ты предлагаешь, beanna? — хрипло поинтересовался эльф.

Я растеряно замерла.

— Я... Я не знаю...

— D'yeabl. Ты вообще хоть что-нибудь можешь?

Я обиженно вздернула подбородок.

— А что ты сам можешь предложить? Помимо кровопролития.

— Тебе известны подробности покушения?

— В организации Стеннису помогал жрец Ольшан, — пожала плечами я. — Тот самый, которому Хенсельт проломил череп на переговорах...

— Зачем жрецу травить Саскию?

— Он считал ее исчадием тьмы, поэтому с радостью согласился помочь. По сути именно он выполнял всю грязную работу для его высочества. Подменил предназначавшуюся Саскии чашу на другую, с полостью для яда, например.

— Исполнитель и заодно единственный свидетель против Стенниса, — протянул эльф.

— Он мертв, — на всякий случай напомнила я.

— Именно...

Иорвет задумчиво прошелся до камина и остановился.

— Слушай внимательно, beanna, у меня есть план.

 

Бродячая кошка, на которую я едва не наступила, громко зашипела и бросилась в сторону. Нет, все же надо как-то решить проблему с очками — в свете факела я приняла ее за большой камень.

Я замерла и осмотрелась. Да, я на месте. Иорвета же еще нигде видно не было. Ну и ладно, зато у меня есть немного времени для самокопания.

Итак, как же я до этого докатилась? А ведь еще неделю назад я жила обычной такой серой непримечательной жизнью. Днем училась, а по вечерам читала книги, смотрела сериалы, проходила игры и, время от времени, звонила единственной близкой подруге, оставшейся в России...

А теперь что? Я стою ночью на окраине Вергена, дрожу от холода и дожидаюсь Иорвета для осуществления его чертового блестящего плана. Да как он вообще меня уговорил? Какая неведомая сила заставила меня ответить "да"?

Наверно та же, что заставила его вместо уже привычного "beanna" назвать меня Гвиневрой. И запомнил ведь...

Черт, но как же низко я пала! От примерной ботанички и отличницы ветеринарной академии до банального вандала...

— Ты уже здесь, отлично.

Я едва не подскочила от неожиданности.

— Никогда не подкрадывайся ко мне! Мне хватило Стен... мм-м...

— Тихо, — прошипел эльф, рукой зажимая мне рот. — Хочешь весь квартал разбудить?

Он убрал руку и бросил мне какой-то кусок темной ткани.

— Надень.

Я перевела взгляд на свою не занятую факелом руку и поняла, что держу в ней плащ. Такой же был и на самом Иорвете.

— Зачем это?

— Нас могут узнать, — равнодушно бросил он. — Идем.

Стараясь не думать о том, как умер прежний владелец плаща, я набросила его на плечи и поспешила за эльфом.

Идти пришлось недолго — уже через пару минут Иорвет замер и жестом приказал остановиться и мне. Я сделала мысленную пометку позже напомнить ему, что я не скоя'таэль и не состою в его отряде.

— Этот дом, — сообщил он и протянул мне свой факел.

— И как мы туда попадем? На двери замок.

Проигнорировав мой вопрос, он приблизился к двери и, коротко замахнувшись, со всей силы ударил по ней ногой. Жалобно звякнув, старый проржавевший замок отвалился.

Я с ужасом уставилась на соседние дома. И это называется без лишнего шума!

Иорвет же невозмутимо перешагнул через порог и обернулся.

— Caemm'ere, beanna.

Ладно, черт с этими соседями. Аккуратно держа оба факела, я быстро поднялась на крыльцо. Но перед порогом замерла в нерешительности.

— Мы плохо поступаем. Мы вламываемся в дом мертвого человека...

— Он был плохим d'hoine, — прервал меня эльф. — Поторопись, Mordice, до рассвета меньше двух часов.

— Да что значит это "Mordice"? — я засунула свой факел в держатель на стене.

— Говорящая со смертью.

— Медиум?

— Yea. А теперь прекрати расспрашивать меня и ищи свой артефакт.

Я неуверенно осмотрела небольшое помещение. Проще сказать, чем сделать. Единственное, что мне было известно — артефакт, к которому привязана душа, должен быть. Должен быть здесь. И я должна его почувствовать. Но нет, ничего я не чувствовала.

Иорвет внимательно следил за каждым моим движением. И это отвлекало.

— Здесь наверняка есть какие-нибудь доказательства причастности жреца к покушению, — заметила я, вспоминая чертеж чаши с ядом, который в игре Геральт обнаружил в этой самой комнате. — Может, поищешь их? Мне нужно сосредоточиться.

Моя идея явно не слишком пришлась ему по душе, но он все же кивнул и отошел к столу.

Я же прикрыла глаза и осторожно вытянула вперед руку. Я должна была почувствовать импульс. Мне даже было примерно известно, на что он должен быть похож — странное, непонятное чувство, которое возникало у меня каждый раз, когда Астрид оказывалась близко. Это ощущение не было ни противным, ни приятным. Просто я словно кожей чувствовала ее. Даже когда не видела. Наверняка и сейчас должно быть что-то подобное. Только намного слабее.

Я неуверенно пошевелила пальцами вытянутой руки. Нужно сконцентрироваться...

Шорох, с которым Иорвет искал что-то стоящее среди записей жреца, постепенно перестал до меня доноситься. В кончиках пальцев начало едва заметно покалывать. Я, словно в трансе, сделала шаг вперед. Затем еще один. И еще.

Я шла с закрытыми глазами, сама не зная куда. Тело само несло меня, не отчитываясь перед разумом. Покалывание усиливалось.

И тогда я увидела его. Увидела через плотно сомкнутые веки. Белый сгусток энергии в темноте. Он был совсем рядом. Чтобы дотянуться до него, мне понадобилось всего лишь вытянуть руку чуть дальше.

На ощупь артефакт был теплым, но теплым не физически. Думаю, дотронься я до него без этого странного самогипноза, ничего бы не почувствовала...

Моей руки вдруг что-то коснулось. Что-то материальное. Я вздрогнула и распахнула глаза. Ощущение тепла исчезло, как наваждение.

Я стояла у стола, прижимая к груди обычную потрепанную книгу. Отодвинув ее, я посмотрела на обложку.

— Молитвенник...

 

Очень осторожно, стараясь не издать ни одного лишнего звука, я поднялась по лестнице. Так же тихо скользнула в свою комнату — на следующий день после нашего заселения радикально настроенная Трисс выловила в трактире не успевших вовремя улизнуть Геральта с Золтаном и отправила их вынести все содержимое чулана. Который на поверку оказался вполне сносной небольшой комнатой с одним окном. В тот же день туда были затащены новая кровать и маленький стол. В общем, обжилась я неплохо.

Первым, что я увидела, войдя в помещение, оказалась едва различимая в темноте хрупкая фигура, восседающая на моей кровати.

— Здравствуй, — поприветствовала она меня. — Удачно сходила?

— Да, — я продемонстрировала чародейке молитвенник и положила его на стол.

До меня донеслось недовольное сопение.

— Астрид, — я распустила шнуровку на корсете. — Я понимаю, что ты не одобряешь...

— Не одобряю?! — вспыхнула она. — Да ваша затея — форменное самоубийство! Как ты вообще могла на это согласиться?!

Она замолчала, но тут же продолжила уже более спокойным голосом:

— Я просто никак не пойму: дело просто в твоем возрасте или же в менталитете женщин твоего мира? У вас там принято издеваться над собой, безответно влюбляясь во всяких неприятных типов?

Я замерла.

— О чем ты говоришь?

— О, прошу, не делай вид, что не понимаешь. Тебе кажется, что ничего не видно? Ему-то может и да, а вот как по мне, так у тебя все просто на лбу написано.

Я резко отвернулась, чувствуя, как лицо становится не просто красным, а пунцовым.

— Тебе показалось.

— Как пожелаешь. Я просто хочу, чтобы ты еще раз все обдумала. Еще не поздно отказаться...

Я стянула платье через голову.

— Нет. Сколь бы безумной не казалась эта идея, иного пути уже нет... Иорвет прав, аристократии невыгодно, чтобы правда всплывала наружу, они просто попытаются все замять. Но не в случае, если завтра у меня все получится.

— Гвен... Я просидела здесь взаперти шестьдесят три года. И за все это время я даже не видела ни одного живого человека, не говоря уже об общении с кем-то. Шестьдесят три года я просто ходила по этому чертову дому. Порой это становилось так невыносимо, что мне хотелось лезть на стены. Но знаешь, в чем проблема? Я не материальна. Я попросту прохожу через эти проклятые стены... А тут появилась ты. Это как подарок судьбы. Ты не просто живой человек, ты медиум. Ты можешь видеть меня, мы можем разговаривать... Пусть это эгоистично, но сейчас я больше всего боюсь, что с тобой что-то случится и это все прекратится...

— Все будет в порядке... — я смущенно расправила складки на нижней рубашке. — У меня все получится, я смогу.

— Ты ведь ни разу не делала этого прежде, — сокрушенно покачала головой чародейка.

— Именно поэтому я собираюсь сделать это прямо сейчас.

 

Виланд Беккель тяжко вздохнул и вновь с тоской посмотрел на столпившихся у его пустого прилавка: пятеро рослых вооруженных эльфов-скоя'таэлей во главе со своим командиром и сильно нервничающая человеческая девушка. Насчет ее личности краснолюд не был уверен, но предполагал, что крестьянкой она не была. Больно уж хрупкая для тяжелой работы. Да и у крестьянских барышень было принято носить волосы заплетенными в косу. Длинные крупно вьющиеся каштановые локоны, как у этой, были скорее прерогативой чародеек... Стало быть, чародейка. Этих в городе в последнее время стало как собак нерезаных.

Предположение, что перед ним чародейка, казалось Виланду идеальным. Пока девица вдруг не повернула к нему бледное лицо с большими карими глазами и не пробормотала, мило улыбаясь:

— Спасибо, что помогаете нам, господин краснолюд.

Беккель рассеяно кивнул. Какие там благодарности — пояс приятно оттягивал набитый кошель. Иорвет, конечно, был широко известным психом и головорезом, так что оказать ему нужную услугу краснолюд согласился бы и после пары угроз... Но прибывший на рыночную площадь чуть раньше своей спутницы эльф лишь коротко объяснил, что именно ему нужно, и вручил Виланду деньги. Сам Виланд, разумеется, знал, как именно скоя'таэлям они в свое время достались, но кошель все же принял. Деньги, как известно, не пахнут.

"Странно это все" — покачал головой торговец, наблюдая, как каштановолосая девушка что-то быстро шепчет скоя'таэльскому командиру. Тот жестом оборвал ее и обвел взглядом площадь.

Чтобы они не затевали, размах у этого был впечатляющий: время уже подходило к полудню, на рыночной площади было не протолкнуться. Краснолюды, эльфы, люди...

— Пора, — коротко сообщил Иорвет, повернувшись к девушке.

 

С трудом сглотнув, я уставилась на свой импровизированный пьедестал — он доходил мне почти до пояса, так что нечего было и думать самостоятельно влезть на него. Тем более в платье. Иорвет это тоже понял, поэтому, выругавшись, чуть наклонился и подхватил меня на руки. Немного более аккуратно чем тогда, в Замке Трех Отцов. Приятно, когда ты превращаешься в ценного союзника.

— Ты так часто носишь меня на руках, что я могу подумать, будто ты тайно влюблен, — ляпнула я, оказавшись на прилавке, и тут же прикусила язык. Вот почему я всегда несу такой бред, когда нервничаю?

Эльф смерил меня ледяным взглядом, но промолчал.

Я неуверенно выпрямилась и осмотрелась. Место Иорвет действительно выбрал идеальное — мы находились на небольшой возвышенности, так что мне открывался вид на всю рыночную площадь. Которая, как и весь город, в реальности оказалась куда больше.

Я могла видеть, как покупатели в любом ее уголке выбирают товары, торгуются, платят и ругаются с торговцами. Следовательно, меня сейчас тоже можно было заметить отовсюду. Ну а если я громко заговорю, то и услышать.

Но проблема состояла в том, что никто даже не думал обращать на меня внимание.

— Давай, beanna, — зашипел снизу Иорвет. — Говори! Сейчас все в твоих руках.

Я судорожно сглотнула, чувствуя, как к дрожащим рукам присоединяются еще и ноги. Я всегда жутко боялась публичных выступлений. Особенно импровизаций. А еще смерти.

В памяти вдруг всплыло лицо Стенниса тогда в подворотне и я, неожиданно для себя, крикнула:

— Жители Вергена!

Стоящие поблизости горожане недоуменно посмотрели в мою сторону и начали перешептываться.

— Жители Вергена! — Крикнула я уже громче, пытаясь перекрыть гудящую, словно улей, толпу. — Я обращаюсь к вам! Ко всем вам! Я обращаюсь к краснолюдам, обращаюсь к эльфам и к людям!

Я не была уверена, но, кажется, теперь на меня было направлено уже несколько сотен пар глаз.

— Я обращаюсь ко всем вам наравне! Потому что вы все равны! Люди и нелюди! Вы равны, хотя большинству из вас приходится все время доказывать это! Бороться за это! Но уже скоро это может наконец прекратиться! Вам больше не нужно будет бояться, нелюди не будут умирать в лесах от голода и болезней, а люди от скоя'таэльских стрел! Это то, к чему вас ведет Саския! К свободе и равенству!

Часть толпы, в основном нелюдская, одобрительно загудела. Я перевела дыхание, шокированная сама собой, и продолжила:

— Но не все в городе разделяют ее идеалы. Не все хотят, чтобы вы получили то, что вам причитается! Ведь всем вам уже известно о гнусном преступлении против Девы из Аэдирна. Яд, смерти от которого она избежала лишь чудом. И трус и предатель, поставивший себя выше ваших богов, решающий, кому жить, а кому умереть, сейчас среди вас!

Людей на площади было уже в разы больше, чем в начале. Боже, как же я на это подписалась...

Я заметила какое-то движение у ведущих в город ворот. Оттуда в толпу протискивались несколько аэдирнских дворян, виденных мною на совете. Видимо, весть о ненормальной девице, толкающей речь на площади, уже облетела город.

— Так ты нам, девка, скажи, хто убийца-то? — крикнул какой-то крестьянин, оказавшийся совсем рядом со мной.

— Я скажу вам! Потому что больше не скажет никто! Потому что если вы узнаете, этого уже нельзя будет замять!

Я обвела взглядом толпу. В наступившей тишине мой голос прозвучал, словно выстрел.

— Я обвиняю принца Стенниса.

Тишина продлилась еще не больше десяти секунд. А потом вдруг заговорили разом все. Я не могла разобрать ни единого слова. Я не понимала, порвут ли сейчас на части меня или же отправятся за принцем...

— Довольно!

Вперед из толпы вышел невысокий мужчина и замер в шаге от бойцов Иорвета, не подпускающих никого к занятому мною прилавку. Я помнила этого человека по игре, хоть и забыла его имя. Передо мной стоял брат покойного Зельткирка из Гулеты.

— Остановись, безумная дева! Ты не понимаешь, что говоришь! Ты публично обвиняешь будущего короля Аэдирна в худшем из преступлений — в предательстве! Обвиняешь без единого доказательства!

Рука Иорвета сжалась на рукояти меча. А я вдруг увидела у ворот и самого принца. Вернее, увидела его позолоченные доспехи, блестящие на солнце.

На ум пришли мои собственные слова, произнесенные накануне. "Сколь бы безумной не казалась эта идея, иного пути уже нет".

— Вы ошибаетесь, благородный господин. У меня есть доказательство. У меня есть больше чем доказательство — у меня есть свидетель, — я подняла потрепанный молитвенник в дрожащих руках. — Я вызываю свидетеля обвинения — жреца Ольшана.

Над площадью пронесся разочарованный вздох.

— Так ведь жрец-то дуба дал!

— Мертвеца выспрашивать будет?

— Я ж вам сразу сказал, ненормальная она!

— Вот чертова баба!

Не обращая на это внимания я, все еще держа книгу в вытянутых руках, закрыла глаза и подняла лицо к небу.

— Явись мне! Подчинись мне! — едва слышно прошептала я, закончив произносить довольно короткое заклинание.

У меня тут же возникло уже знакомое ощущение. То же, что и этой ночью. Словно по венам вместо крови вдруг потекло что-то холодное. Потекло в направлении сжимающих молитвенник пальцев. Как объяснила Астрид, это моя магическая энергия. Мана, стало быть.

Стоящие в первых рядах попятились. Отовсюду начали раздаваться возгласы "ведьма!".

Я выдохнула. Наполнившаяся энергией книга сама выскочила у меня из рук и, раскрывшись на середине, упала прямо на освободившееся от людей пространство.

— Покажи себя!

Происходящее дальше очень сильно напоминало появление призраков во Мгле. Белый энергетический шар, сорвавшийся с пожелтевших страниц, закрутился, растягиваясь и постепенно принимая форму сгорбленного, облаченного в рясу человека. Все присутствующие в немом ужасе наблюдали за полупрозрачной фигурой жреца.

У меня вдруг закружилась голова, и я покачнулась, едва не рухнув вперед, но все же устояла на месте.

— Назови свое имя! — воскликнула я.

Помимо непосредственно призыва заклинание даровало и частичный контроль. В этом и заключалась вся суть — жрец попросту не мог соврать мне.

— Ольшан, — равнодушно сообщил призрак.

Я чувствовала, что слабею. Это нельзя было затягивать. Только факты.

— Причастен ли ты к покушению на Саскию?

— Да.

— Это ты пытался отравить ее?

— Да.

— Ты совершил все это в одиночку?

— Нет.

— Тогда кто помогал тебе? — гробовая тишина, установившаяся на площади, позволяла мне не слишком напрягать голосовые связки, и за это я была признательна.

— Принц Стеннис. Он раздобыл яд и устроил мне допуск на кухню.

— Но зачем ему смерть Саскии?

— Девка мешала ему своими идеями равенства. Мешала получить корону.

— Благодарю тебя. Ты можешь быть свободен! — облегченно выдохнула я.

Связь оборвалась. Раздался громкий хлопок, и белый свет залил все вокруг. А потом резко исчез. И дух тоже исчез. Лишь старый молитвенник остался лежать на земле.

— Вы все слышали! — торжествующе крикнула я, вновь обращаясь к собравшимся. — Вы хотите, чтобы вашим королем стал предатель?!

Первым в себя пришел один из дворян:

— Колдовские фокусы! Мерзкая клевета!

Я испуганно замерла.

— Надеюсь, ты довольна, ведьма! — на небольшую площадку, которую прежде занимал призванный дух, вышел сам принц.

— Ваше высочество, здесь опасно...

— Я не боюсь, — оборвал Стеннис, бросив на меня злобный взгляд, и повернулся к столпившимся на площади. — Жители Вергена! Кому вы верите? Тому, кого на трон Аэдирна возвели сами боги, или же эльфьей шлюхе?

— Ты девку-то не оскорбляй, твое высочество, еще неизвестно, кто из вас правый! — крикнул кто-то из толпы.

Принц, впрочем, внимания на этот возглас не обратил, и повернулся к солдатам-краснолюдам.

— Схватите колдунью! На закате она будет сожжена. А ее сообщников — повесить.

— Надо было все же просто убить его... — едва слышно прошептал Иорвет.

— Стойте!

Красивый властный голос. Он мог принадлежать только одной женщине.

— Не вмешивайся, госпожа Эйльхарт, — поджал губы Стеннис. — Если не хочешь разделить ее судьбу.

— Я уже была одной из сильнейших и могущественнейших чародеек Севера, когда твой дед еще даже на горшок сам сходить не мог, — процедила чародейка. — Как смеешь ты угрожать мне, мальчишка?

— Эта девка — лживая клеветница, пытавшаяся своими преступными чарами одурманить честный люд, а ты пытаешься защитить...

— Эта девка — медиум, — резко прервала его Филиппа. — Тебе известно, что это значит, принц? Она только что призвала в наш мир душу убитого жреца. Так же поступали и сто лет назад, когда этот дар встречался чаще: если ключевой свидетель вдруг погибал, то на суде его призывал медиум. А знаешь, что еще важно? Вызванная душа не может соврать медиуму.

Эйльхарт обернулась, и я заметила в толпе еще одно знакомое лицо.

— Ты все видела и слышала, Саския, — бросила чародейка. — Что скажешь?

— Арестуйте принца, — разочарованно покачала головой Драконоубийца. — Его будут судить по законам Аэдирна.

— Ах ты паскуда венценосная! — взревел где-то поблизости голос Золтана Хивая. — Говнюк брехливый!

Довольный Иорвет повернулся ко мне, намереваясь что-то сказать. А у меня вдруг потемнело в глазах, и я мешком рухнула на него.

 

— Будь ты проклят, Иорвет! Какого черта ты втянул ее в это? Я тебя спрашиваю!

— Прекрати кричать, чертова ведьма! Я думал, она знает, что делает!

— Лучше бы ты подумал поговорить со мной! По-твоему, призвать чью-то душу — это тоже самое, что зарубить какого-нибудь крестьянина?!

Я опасливо приоткрыла глаза и осмотрелась. Я лежала на чьей-то кровати, так что виден был лишь местами потрескавшийся потолок.

— Да она едва не погибла! — продолжала бесноваться Филиппа. — Если я еще раз увижу тебя рядом с ней, то остаток своей чертовой эльфийской жизни ты проведешь одноглазой жабой!

Хлопнула дверь. Я попыталась с головой заползти под одеяло.

— О, она уже очнулась! — деланно восхитилась чародейка. — Поприветствуйте блюстительницу справедливости в порочном Вергене! Храбрую и прекрасную деву, грохнувшуюся в обморок от истощения!

— Филиппа, не кричи, — взмолилась я, высовывая нос из-под одеяла. — У меня голова кружится!

— Разумеется, кружится! — взвилась Филиппа. — Чем ты вообще думала?!

— Я хотела восстановить справедливость. Стеннис виновен! — я возмущенно села на кровати и тут же схватилась за голову.

— Ляг, — скомандовала чародейка. — А то опять кровь носом пойдет.

Она прошлась в противоположный угол комнаты и вернулась назад.

— А ведь я говорила, что тебе еще нельзя никого призывать! Твои родители вообще объясняли тебе когда-нибудь, что нужно слушать старших?

— А я и слушала, — слабо огрызнулась я. — Или ты старше, чем Иорвет? Я думала ему сотни две...

— Думать буду я, — ледяным тоном прервала Филиппа. — Кем ты себя вообще возомнила?

Я задумчиво потянулась.

— Я первый в мире консультирующий медиум. Вот.

Чародейка фыркнула.

— Еще одна подобная выходка, и ты будешь до конца жизни квакать на болоте вместе со своим драгоценным Иорветом.

— Неа... Я ведь тебе нужна.

— Да, убедила. Тебя я недели через две расколдую.

Я собиралась сделать обиженный вид, но передумала и поинтересовалась:

— А это правда? Ну, то, что ты сказала на площади? Медиумы правда раньше вызывали на суд мертвых свидетелей?

— Ну разумеется, нет, — Филиппа раздраженно передернула плечами. — Подобная чушь могла прийти в голову только вам двоим. Я просто пыталась тебя выгородить.

— Спасибо... — сонно пробормотала я. — И я не хотела тебя обидеть. Ты классно выглядишь. Лет на двадцать...

— Спи, — вздохнула она.

Повторять дважды ей не понадобилось.

________
Прим. автора:

D'hoine — человек, люди
Aen Seidhe — эльф, эльфы
Beanna — женщина
Gwynbleidd — Белый Волк
Bloede minteoir — чертов предатель
Geas minteoir — проклятый предатель
Me cwelle ei — я убью его
D'yeabl — черт, дьявол
Caemm'ere, beanna — иди сюда, женщина
Yea — да