Оставь надежду, всяк сюда входящий.
Данте Алигьери «Божественная комедия». Том I «Ад».

Рассвет я встретила, свернувшись странным клубком у самого борта, в абсолютно бесполезных попытках хоть немного согреться. Тонкая куртка, предоставленная мне Трисс, в этом деле ну совсем не помогала. Да и верные кеды, расстаться с которыми я не пожелала ни при каких обстоятельствах, тоже. Несмотря на всё свое удобство, тепло они не сохраняли совершенно.

В поисках хоть какого-нибудь спасения от холода я просунула практически полностью потерявшие чувствительность руки между плотно сжатыми бедрами. Меньше чем через минуту в слегка согревшихся пальцах начало болезненно покалывать, но мне на это было совершенно плевать.

Я наклонила голову вперед, занавешивая замерзшее лицо волосами, и всерьез задумалась о том, что, переместись я вдруг в самое сердце Ородруина*, первые секунды там показались бы мне настоящим раем.

Подобная мысль заставила меня улыбнуться. А ведь сейчас я бы даже не удивилась подобной телепортации. Ну а что, вот плыву я на бывшей тюремной барке по Понтару, а в следующую секунду я уже внутри Роковой горы. Логично безумное продолжение событий предыдущих двух дней, ничего не скажешь.

Упёршись спиной в борт я, старательно изображая улитку-переростка, медленно поползла вверх, аккуратно опираясь на затекшие ноги. Три бесконечно долгих года обучения в ветеринарной академии научили меня засыпать в, кажется, абсолютно любом положении и при любых обстоятельствах. Использовать свободное время с пользой, так сказать. Навык, само собой, полезный, но пробуждение в таком случае не всегда оказывается приятным. Вот и вчера я умудрилась задрыхнуть, просто усевшись на палубе. А проснулась спустя пару часов до смерти замерзшая и с отсиженной задницей. Если и делать для себя какие-то выводы на основе последних двух дней, то следует, что мне в ближайшее же время стоит изобразить из себя готовящегося к спячке медведя и поднабраться подкожного жира. Очень уж большой дискомфорт доставляет мой, не приспособленный к таким жестким (в прямом смысле) условиям, тощий зад.

Словно опомнившись после этой мысли, мой живот требовательно заурчал. Да уж, о каком наборе дополнительного жирка тут может идти речь, если я в последний раз ела еще позавчера вечером у Трисс. Эх, домой как-то вдруг захотелось...

Чтобы хоть как-то отвлечь себя от тоскливых мыслей (львиную долю которых занимали, само собой, трепетные девичьи грезы о под завязку набитом едой холодильнике), я облокотилась на борт и внимательно уставилась на водную гладь. Прошла минута. Две. Пять. Какого-либо эффекта моя водная медитация так и не возымела. Перед глазами все еще кавалькадами носились тарелки, кастрюли и сковороды. Так, ладно, это ведь легко, просто нужно глубоко вздохнуть и подумать о чем-то другом и...

— Как же тебя сюда занесло? — неожиданно для себя поинтересовалась я у собственного поддергивающегося от дуновений ветра отражения. А потом быстро оглянулась по сторонам, не хватало еще кому-нибудь спалить, как я тут стою и сама с собой беседую. Убедившись, что всем на меня по-прежнему плевать, я, насколько мне позволял рост, перегнулась через борт. Рискую, конечно, через него перевалиться, но больно уж важное у меня сейчас дело.

Невесть куда запропастившиеся очки здорово усложнили мне задачу, но примерные очертания собственного внешнего вида я рассмотреть все же смогла. Воронье гнездо на голове, неестественно бледное лицо и, кажется, круги под глазами, как будто я сильно накрашенная попала под тропический ливень...

— Все в норме, — констатировала я, утягивая верхнюю часть туловища обратно наверх.

А теперь о важном. Действительно, как меня сюда занесло? Раньше мне как-то даже не приходило в голову об этом подумать, а зря. Как и говорила Трисс, амнезия была временной, и сейчас вполне ощутимая часть воспоминаний благополучно возвратилась обратно ко мне. К примеру, теперь я помню, что мне двадцать один и четыре года назад я из родного Петербурга переехала к папе в Упсалу, откуда все эти четыре года пять дней в неделю на утреннем поезде исправно отправлялась постигать азы ветеринарии непосредственно в Стокгольм.

Я помню, что переехала к отцу, потому что бабушка, с которой я и жила до семнадцати лет, умерла меньше чем через месяц после того, как я закончила школу. И еще помню маму, навещавшую меня раз в год на день рождения. По сути, это было единственное ее участие в моей жизни после моего появления на свет, разве что имя мне она придумала. Хотя сама я, будь на то моя воля, с большим удовольствием передала это полномочие бабуле, да и жила бы спокойно всю жизнь какой-нибудь Марией или Евгенией. Но нет, этим делом в свое время решила заняться мама, всю свою сознательную жизнь посвятившая изучению скандинавской и германской мифологии. Стоит ли удивляться, что сейчас я была рада и счастлива стать просто Гвен и выбросить на время из головы собственное имечко.

Так, хватит лирических отступлений, надо попытаться выяснить, что же со мной произошло. Последнее что я помню, это как я вечером сижу на кухне своей квартиры, почесываю огромного папиного кота, развалившегося у меня на коленях, и читаю. Что именно, я не помню, но дело было уже на каникулах, так что наверняка не учебник. Так, значит вечер, кухня, кот, книга и... темнота. Дальше ничего, пустота. А в следующем воспоминании я уже прихожу в себя во флотзамском лесу.

Да, не густо.

Следующие пятнадцать минут я провела в бесполезных потугах вспомнить хоть что-то, хоть какую-нибудь деталь, прежде ускользавшую от меня. Понятия не имею, что мне могут дать воспоминания о перемещении сюда, но, почему-то, это казалось мне очень важным.

Еще десять минут я, то и дело нервно взлохмачивая волосы (еще одна отвратительная привычка), старательно обыскивала чертоги своего разума на предмет нужных воспоминаний. Нет, совсем ничего. От досады я со всей силы стукнула по доске здоровой рукой. Удар вышел сильнее, чем я рассчитывала, и я, поверженная в неравном бою с просмоленной древесиной, принялась тереть ушибленную конечность, щедро и громко посыпая ругательствами молчаливого противника. В таком положении меня и застал проходящий мимо светловолосый скоя'таэль. Обескураженный эльф резко поменял свой маршрут, переместившись практически вплотную к противоположному борту. Продолжая растирать руку уже за спиной, я выдала ему, пожалуй, самую дружелюбную свою улыбку. Эльф моего жеста не оценил и остальной свой путь проделал уже практически бегом, то и дело косясь на меня. Вот и пытайся наладить контакт с аборигенами после этого...

— Чтоб меня разорвало, а я-то не верил тому, что Геральт брехал про падающих с неба магичек! — изумленно воскликнул голос за моей спиной.

— Я не магичка. — машинально сообщила я, разворачиваясь к говорившему.

Сначала я никого не увидела, а потом, немного опустив глаза, наткнулась взглядом на изучающего меня с интересом Золтана.

— Так вообще замечательно! — нисколько не удивившись, ответил краснолюд. В отличие от Геральта с Иорветом, его отсутствие у меня магических способностей только обрадовало. — А то все они курвы всклочные, — поделился краснолюд, подтверждая мое предположение. — Бывают и другие, само собой, навроде Трисс Меригольд, но они птицы редкие...

Я с пониманием закивала.

— Золтан Хивай, — представился он, протягивая мне руку.

— Гвен, просто Гвен, — невозмутимо сообщила я.

По сравнению с рукой Золтана моя могла показаться детской и, могу поклясться, я услышала хруст суставов, когда он ее пожимал.

— Так ты, Гвен, стало быть, того, как Геральт? — он постучал пальцем по лбу, демонстрируя, что именно имел в виду.

Так он и об этом знает? Ну, Геральт...

— Ага, — не думаю, что ему интересны все нюансы, так что не стоит их уточнять. Да и не сказала бы, что я сильно много вспомнила. Например, путь, которым я здесь оказалась, для меня все еще загадка.

Краснолюд тем временем остановил взгляд на моих дрожащих руках.

— Замерзла? Зубы громче, чем кувалды в махакамских кузнях стучат.

Я прыснула и кивнула.

— Да, есть немного, — я спрятала окоченевшие руки подмышками.

— Вот, держи. Враз согреет, — хохотнул краснолюд, протягивая мне довольно большую кожаную флягу.

В обычной жизни я, разумеется, не пью жидкости неизвестного мне происхождения, но сейчас заверение краснолюда вкупе со зверским холодом оказали на меня прямо-таки магический эффект.

Выдернув пробку, я приложила горлышко к губам. Замерзший нос сейчас практически не различал запахи, так что я не почувствовала подвоха раньше времени. Расплата пришла немедленно. Глоток расплавленного свинца скользнул вниз по моему горлу в направлении желудка, сжигая все на своем пути. Из глаз фонтанами брызнули слезы, и я закашлялась, согнувшись пополам.

— Чт... Что это? — прохрипела я, наконец, прокашлявшись.

— Самогон. Краснолюдский. — гордо сообщил Хивай, принимая смертоносную флягу из моей руки. Тыльной стороной другой я все еще вытирала выступившие слезы. Страшно подумать из чего они гонят этот самый самогон.

Краснолюд уже начал открывать рот, чтобы сказать еще что-то, но я его опередила:

— Долго нам плыть еще?

— До Вергена-то? — Золтан с грустью глянул куда-то вдаль поверх носа корабля. — Только к полудню прибудем. Черт бы побрал этот сраный корабль, ползет, что накер недобитый. Да и земля под ногами ходуном ходит, будто накануне ведро этого самого самогона вылакал. Ну, мне-то еще терпимо, а вон Лютик, тот со вчерашнего дня из трюма выползти не может.

— Бедняга, — искренне посочувствовала барду я. Хоть самой мне страдать от морской болезни и не приходилось, а наблюдала я ее исключительно у своего папы. Что, в принципе, довольно странно для человека, родившегося и почти половину жизни прожившего в Стокгольме — городе, стоящем на четырнадцати островах... Хей, а вот это круто! Я уже и такие детали припоминаю. Может, мне просто не стоит зацикливаться на утраченных воспоминаниях, и они вернутся сами по себе? Да, пожалуй, так и сделаю.

— О, тебе же тут все равно делать нечего, так, может, я вас и познакомлю? — оживился краснолюд. — В трюме не такой холод собачий и ветра нет. Да и виршеплет этот, хоть и помирает там, а все равно мне не простит, ежели барышне его не представлю. Так что, согласна?

— Веди!

Ну а что, не вечно же мне ото всех тут шарахаться, в самом деле! Первичный шок от осознания реальности происходящего вокруг уже отступил, и я потихоньку начала понимать, что моя ситуация не так уж и паршива. Помыли вот, покормили, одели соответственно эпохе, убивать пока никто не собирается. Рука, правда, еще болит, и очки я потеряла, но на самом деле это мелочи. Да и вообще, все это намного круче, чем когда ты просто управляешь персонажем, развалившись перед монитором с чашкой чая. Тут конечно начать все с последнего сохранения в случае моей безвременной кончины не удастся, но это ли не повод наконец стать аккуратнее?

 

— ... и тут твой покорный слуга очень кстати увидел на земле палку, схватил её и, ни минуты не колеблясь, проткнул последнюю гарпию, — вдохновенно завершил Лютик.

Выглядел бард намного лучше, чем когда я впервые его увидела. Не берусь утверждать, но, возможно, дело тут было в мятном леденце, случайно обнаруженном мною в кармане штанов. Я так и не смогла вспомнить, когда успела переложить его туда из своих приведенных в негодность моей "лесной прогулкой" джинсов. Леденец был торжественно вручён поэту с характеристикой "Да я тебе отвечаю, потрясное чародейское лекарство, прямиком из моего мира — здесь такого нигде не найдешь. Бери, пока предлагаю". О действии леденцов в подобных ситуациях мне прекрасно известно, но и плацебо наше все, а я была крайне убедительна. По крайней мере, самой себе я таковой показалась. В конечном счете "чудо лекарство" нужный эффект все же возымело, что явно прибавило мне симпатий со стороны Лютика. Так что теперь я уже довольно длительное время, сидя в дальнем углу трюма, слушала об их с неким ведьмаком (около часа назад покинувшим нашу компанию, дабы что-то обсудить с Иорветом с глазу на глаз) похождениях в вольном пересказе барда. С его же поправками, разумеется.

— А что маркиза? — поинтересовалась я, устраиваясь на полу поудобнее.

— Поначалу долго восхищалась моей отвагой и кричала, что я ее герой, а потом...

— Все-все, я догадалась, — быстро перебила я. Лютик, впрочем, не обиделся.

Сзади послышались тяжелые шаги.

— Эй вы! Отрывайте задницы от пола, и пошли, — радостно пробасил вернувшийся Золтан. Не так давно краснолюд решил на время прервать поток не всегда лестных комментариев, вставляемых им в рассказ Лютика, и отправился на палубу разузнать обстановку.

По его довольному виду было очевидно, что скоро мы наконец покинем корабль, так что долго убеждать меня не пришлось. Развив самую большую возможную в данный момент скорость, я преодолела расстояние до лестницы и взлетела вверх по ней, на ходу удивляясь, как же я до сих пор не споткнулась и кубарем не полетела назад. Оказавшись на палубе, я тут же увернулась от незнакомого мне светлобородого краснолюда, куда-то очень спешившего. Впрочем, сейчас все на палубе носились, суетились и перекрикивались, готовые в любой момент пришвартовать корабль. За всю жизнь мне доводилось плавать только на пароходе, так что сейчас я с интересом приготовилась наблюдать за этим процессом вживую.

— Вот и приплыли! — внезапно материализовавшийся рядом со мной Золтан довольно потер руки.

— Минуточку, — я в недоумении уставилась на расходящиеся по воде круги в месте, где только что опустился на дно якорь. — А причала здесь нет?

Игру я проходила довольно давно, но, насколько я помню, момент высадки Геральта и ко в окрестностях Вергена там показан не был.

— Нет и не было. Как видишь, дорогая, замочить ножки все же придется, — бодро сообщил присоединившийся к нам Лютик.

Я поежилась, представив, что вот-вот окажусь по колено в ледяной воде. Да уж, не лучшая перспектива, но выбора, видимо, нет, если я, конечно, сейчас по-быстрому не научусь летать.

— Гвен, ты остаешься? — поинтересовался Геральт, глядя на меня снизу вверх. Как выяснилось, пока я ужасалась своей судьбой, вся знакомая мне компания уже успела покинуть корабль.

А, была не была! В последний раз жалобно взглянув на водную поверхность, я перекинула ноги через борт и, зажмурившись, с громким всплеском съехала вниз. Вода действительно была чертовски холодной. Правда доходила она не до колен, как я ожидала, а до середины бедра. Взвизгнув, я пулей вылетела на берег, порядочно при этом обогнав всех своих спутников. Впрочем, они тоже не горели желанием задерживаться в воде, и не заставили себя долго ждать.

— И куда теперь? — тут же осведомилась я у старательно отряхивавшего сапог от воды ведьмака.

— Это ты у Золтана спроси, тут он специалист по краснолюдским городам, — перенаправил меня Геральт, прыгая на одной ноге и с кряхтением натягивая мокрый сапог обратно.

— Туда, — Хивай уверенно ткнул пальцем на узкую тропинку, через несколько метров теряющуюся где-то между скалами, и тут же бодро зашагал в указанном направлении. А следом за ним покорно зашагали и все остальные.

 

Кажется, шли мы уже больше часа. Даже мои кеды уже почти высохли и больше не издавали противные хлюпающе-чавкающие звуки при каждом шаге. Как ни странно, за это время я даже не особо и устала. Видимо "твоя бесполезная беготня по лесу завернувшись в штору" как бабушка обычно называла все ролевки, которые я посещала лет с шестнадцати, была не таким уж и бесполезным занятием.

Мужчины шли впереди, что-то обсуждая. Сначала я еще пыталась вникнуть в суть разговора, но очень скоро поняла, что ничего нового для себя все равно не узнаю, и теперь просто старалась не отставать от них. Время я убивала, старательно всматриваясь вдаль в надежде разглядеть городские стены. Занятие, к слову, полностью лишенное какого-либо смысла, так как, согласно сюжету игры, впереди нас, помимо бесконечных поворотов тропинки, ожидало еще и поле произошедшей четыре года назад битвы. И, соответственно, Призрачная мгла...

Вдруг далеко впереди я заметила какое-то движение. Гарпии? Желая проверить свою догадку, я внимательно уставилась на слабо шевелящуюся кучку и тут же радостно воскликнула, указывая на нее:

— Смотрите, там краснолюды!

Нас тоже уже заметили, судя по тому, что один из краснолюдов в этот момент как раз махнул рукой в нашу сторону. Другой сразу же отделился от трех своих товарищей и быстро зашагал к нам. Возможностей моего зрения не хватало, чтобы как следует его рассмотреть, но, насколько я помню игру, это был Ярпен Зигрин. Вот и хорошо, он был мне глубоко симпатичен как в книге, так и в игре.

— Клянусь сиськами Великой Матери, Геральт из Ривии! — тем временем взревел краснолюд. — Вдобавок в отменной компании.

— Ярпен Зигрин! — вышедший вперед Лютик тут же оказался заключен в медвежьи объятия Зигрина.

После барда настал черед Золтана.

— Сколько лет, старое куепутало, — воскликнул Хивай, а я тем временем мысленно сделала для себя заметку при первой же возможности поинтересоваться у него о значении этого слова. — Рад тебя видеть в добром здравии.

Отстранившись от Золтана, Ярпен с недоумением уставился на стоящего рядом со мной Геральта.

— Геральт, ну чего уставился, будто духа увидал? Не обнимешь старого товарища?

— У Геральта плохо с головой, — поспешил сообщить Золтан.

— Ха! Так он и правда зарубил Фольтеста? — всплеснул руками Ярпен. — Мне-то лучше! Фольтест был сука и себе на уме. Это ты, Геральт, молодец, — продолжил он, обращаясь уже непосредственно к ведьмаку.

— Не в этом дело, — вставил Лютик. — Он потерял память.

— И я не убивал Фольтеста, — поспешил добавить Геральт.

— Да какая разница? Значит, кто-то другой его прихлопнул, — скользнув по Геральту, его взгляд остановился на мне. — А что за барышню вы с собой притащили?

— Это Гвен, — сообщил Золтан. — Она... э-э-э... Гвен, кто ты там вообще?

— Турист? — пожав плечами, предположила я. Действительно, в каком статусе я теперь тут нахожусь мы как-то не обсуждали.

— Кто? А ладно, она потом сама тебе объяснит.

Краснолюд резко замолчал и все, включая меня, уставились на словно из ниоткуда возникшего Иорвета.

— Где Саския? — без каких-либо прелюдий спросил эльф.

— У-у-у, а этот мясник что тут делает? — неприязненно пробурчал Зигрин.

— Я привел сто лучников. Лучших на свете. Мы хотим помочь вашему делу.

— Ну, тогда придется обождать, — осадил его краснолюд. — Потому как Саския вместе с принцем Пеннисом, тьфу ты... Стеннисом пошли переговариваться с Хенсельтом. А мы с ребятами тут стоим — мало ли что.

Собственно "мало ли что" не заставило себя долго ждать. Хотя за все время, которое я уже провела в этом мире, мне еще ни разу не довелось видеть магию, сейчас я сразу поняла, что это именно она. И вовсе не потому, что помнила по игре, что проклятие активизировалось именно во время этого диалога. Просто в какой-то момент я буквально кожей почувствовала, как электризуется воздух вокруг. А затем резко похолодало, и я почувствовала резкий запах озона. Как после дождя, только сильнее раз в пять.

По моей спине пробежался целый табун мурашек. Да уж, действительно полярно разные вещи: просто наблюдать за этим через монитор и реально находиться здесь, как никогда ощущая свою ничтожность в сравнении с силой, медленно опутывающей все вокруг своими зловещими сетями. Мною все сильнее овладевал какой-то первобытный ужас. Я, не мигая, проследила за рукой Ярпена, указывающей на небо:

— Солнце погасло, — удивленно произнес краснолюд. — Зовите магичку! — крикнул он, разворачиваясь к трем вергенским краснолюдам.

— Идем, Геральт, — дернул ведьмака Иорвет, указывая в сторону, где как раз должны были сейчас находиться Саския и принц, хотя вряд ли принц хоть немного интересовал эльфа.

— Э, а ну-ка стойте, — Зигрин нежно погладил заткнутый за пояс топор. — Я с вами пойду.

Я в полном недоумении уставилась на воинственного краснолюда. Как это он идет с ними?! Готова поклясться, в игре этого не было!

— А я вам что, хер обвисший? И я иду! — Золтан гордо положил руку на рукоять своего меча, окончательно сбивая меня с толку.

Геральт кивнул:

— Быстрее.

Мы с Лютиком ошарашено переглянулись.

— Владеешь каким-нибудь оружием? — тихо поинтересовалась я, заранее зная ответ.

— Только словом, душа моя, — пожал плечами бард.

— Тогда бегом за ними! — воскликнула я, утягивая его за собой в том же направлении, в котором только что, на подмогу "даме", отправились четверо доблестных "рыцарей".

 

Уже в сотый раз я мысленно восторгалась собственной предусмотрительностью, не позволившей мне расстаться с кедами. На самом деле меня просто жаба душила их выбросить, но я предпочитала в этом не признаваться и сваливать все именно на предусмотрительность. Хотя так ли важны мои мотивы, главное, что сейчас ничто не мешало мне не отставать от спутников. Ну, по крайней мере, не терять их из виду.

Темнота тем временем все сгущалась, словно бы окутывая нас. Не знаю, было ли дело в том, что проклятие все еще набирало силу, или же в том, что с каждым шагом мы все сильнее приближались к сердцу Мглы. Воздух будто стал плотнее, а к ставшему уже невыносимым запаху озона начал примешиваться еще один, незнакомый мне и еще более жуткий из-за этой неизвестности.

Ну и в завершение всего этого леденящего кровь представления вокруг начали раздаваться какие-то странные звуки, похожие на шепот. Словно к нам, живым, обращались духи убитых, которые вот-вот должны были здесь появиться. Чем дальше мы шли, тем громче становились эти голоса, только вот разобрать, что они говорят, у меня по-прежнему не выходило. Но что-то, возможно мое бурное воображение, подсказывало, что нашептывали они какой-то аналог фразы «Ты не пройдешь» из «Властелина колец». Или же «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Я когда-то вешала напечатанную на принтере табличку с этой цитатой на двери своей комнаты и прежде находила это забавным. Но теперь при мысли о ней меня передернуло. Кажется, все мое тело в этот момент покрылось «гусиной кожей». То ли от ужаса, то ли от холода, то ли от всего сразу. Да, разумеется я могла попробовать побежать вслед за краснолюдами в Верген, но вероятность того, что я оказалась бы в безопасности городских стен до появления призраков была практически равна нулю. А заболтать пару сотен почивших года четыре назад и теперь жаждущих крови живых людей мужиков и быстро сбежать под шумок у меня вряд ли вышло бы.

Погруженная в свои мысли, я едва избежала столкновения с резко остановившимся Геральтом. Осторожно выглянув из-за его спины, я, наконец, увидела цель нашего похода. Цель, стоя на коленях, помогала подняться лежащему на земле человеку. По всей видимости, принцу. Кроме этих двоих тут уже никого не было.

Заметив нас, Саския облегченно вздохнула и тут же вскрикнула, показывая на что-то позади нас. Как по команде все повернулись в указанном девушкой направлении. Там один за другим возникали искрящиеся клубы черного дыма, шевелящиеся, словно живые существа. Прежде, чем я успела что-то понять, Геральт грубо схватил меня за локоть и дернул назад, в сторону Саскии и принца, другой рукой выхватывая меч из перевязи за спиной. Новые черные сгустки энергии продолжали возникать везде, куда хватало глаз, а появившиеся раньше тем временем быстро принимали форму закованных в латы людей.

— О боги, — простонал побледневший Лютик. — Что это такое?

— Призраки, — тихо прошептала я, с трудом разлепив высохшие губы. — Проклятие Сабрины Глевисиг.

Дальнейшие события разворачивались стремительно. Окончательно принявшие облик облаченных в доспехи скелетов призраки бросились друг на друга и на нас. Геральт, Иорвет и краснолюды — оба с громкими ругательствами, посвященными в основном их интимного характера личной жизни с матерями призраков — принялись отбивать их атаки. В то время как мы с бардом тщательно пытались слиться с холодным камнем скалы, в надежде, что нас не заметят.

Поначалу это даже помогало, а потом новый призрак вдруг возник всего в паре шагов от меня и, заметив свою жертву, тут же занес меч над головой. С визгом я рванула в сторону, слыша, как позади меня клинок мертвеца жалобно звякнул о камень. Вероятно в месте, где только что была моя голова. Быстро оглянувшись и убедившись, что желания прикончить меня призрак не растерял и теперь гонится следом, жутко щелкая лишенными зубов челюстями, я ускорила бег.

Особого эффекта это не возымело, потому что почти сразу прямо передо мной возникла ревущая огненная стена. Едва успев затормозить перед ней и чудом ничего себе не опалив, я развернулась к преследователю. Прекрасно понимая, что теперь я в ловушке, куда сама себя и загнала, я, чувствуя спиной жар огня, в ужасе закрыла лицо руками.

Вот так и закончится моя не то чтобы длинная жизнь. Сейчас я считанные мгновения буду испытывать боль, а потом она прекратится. И существование мое тоже прекратится.

Я почувствовала движение воздуха, когда призрак замахнулся. И все. Никакой боли не последовало.

В недоумении я убрала руки от лица и успела заметить, как тонкий, слегка изогнутый клинок вошел между ржавым нагрудником и наплечником, а потом повернулся там с отвратительным хрустом. Без единого звука призрак опустился на землю и тут же растворился в воздухе. Просто растворился, будто его тут и не было.

— Осторожнее, beanna, — хрипло проговорил Иорвет, когда наши глаза встретились. — Я не собираюсь все время спасать тебя.

Я испуганно кивнула и эльф, резко развернувшись, рубанул следующего призрака. Прежде чем окончательно потерять его из виду, я успела заметить тонкую полоску свежей раны чуть выше длинной кожаной перчатки.

Тем временем все, включая присоединившуюся к мужчинам Саскию, переключили внимание на нового противника — драугира. Жуткий монстр ревел и размахивал мечом, по своей длине примерно равным моему росту.

Меня же кто-то в очередной раз схватил за локоть. Кажется, я уже даже не вздрогнула.

— Гвиневра, ты с ума сошла?! — возмущенно зашипел на меня Лютик. — Нашла где стоять, разве что вывески «убейте меня, призраки» не хватает. Там укрытие, бежим, — продолжил он, указывая куда-то в направлении навеса, где до того проходили переговоры с Хенсельтом.

Бросив взгляд на поверженного драугира, с грохотом повалившегося на землю, я кинулась вслед за бардом. Укрытием оказалась здоровенная каменная глыба. За глыбой обнаружился полулежащий раненный принц.

— Здравствуйте, Ваше Высочество, — вежливо прошептала я. Как будто вокруг нас сейчас в очередной раз не убивали друг друга несколько тысяч призраков.

Судя по возникшему на его лице выражению, меньше всего при подобных обстоятельствах принц ожидал светских церемоний от совершенно незнакомой девушки.

— Здравствуйте… — машинально выдал он и вопросительно уставился на меня.

— Гвиневра, — подсказала я.

— Здравствуйте, Гвиневра, — продолжил Стеннис. — Я бы поцеловал вашу руку, но, как видите, я слегка ранен…

— Да-да, я вижу, — закивала я, продолжая эту странную игру в «этикет». А затем мое внимание привлек какой-то слабо поблескивающий предмет, совсем рядом с каменной глыбой, за которой мы укрывались.

Игнорируя изумленные взгляды принца и поэта, явно пытающихся понять загадочную женскую натуру, я поползла туда на четвереньках. При ближайшем рассмотрении предмет оказался наконечником стрелы. Так же я разглядела и небольшую часть древка, остальное было сокрыто под слоем мелких камешков, полусгнивших листьев и прочего. Аккуратно потянув за наконечник, я вытянула стрелу наружу.

— Бинго! — обрадовалась я. Дерево, видимо, было чем-то обработано, потому что, не считая налипшей грязи, выглядела она как новая.

— Умеешь стрелять? — изумился Лютик.

— Теоретически да, практически — нам обоим может представиться шанс узнать, — я пожала плечами и, бережно опустив стрелу на землю, начала шарить руками вокруг.

— Я, конечно, не знаток в стрельбе, но, кажется, это не так делают, — ехидно заметил бард, внимательно наблюдая за моими действиями.

— Так помоги мне лук найти, умник, — пропыхтела я, старательно прощупывая почву.

— Это он? — подал голос Стеннис, указывая на кучу из смеси камешков и грязи. Из кучи высовывалась слегка изогнутая палка.

Я быстро переползла к указанной куче и тут же вскрикнула: из-за нее на меня уставились пустые глазницы чьего-то черепа. По всей видимости, хозяина лука.

— Ладно, приятель, ты ведь не против? — виновато пробормотала я, ощущая себя конченым мародером. — Тебе-то он уже ни к чему?

Взявшись за конец палки, я бережно потянула ее наверх, помогая себе острым камнем, подобранным мною тут же и теперь используемым, чтобы разрывать землю вокруг оружия. Наконец лук поддался и оказался в моих руках. Выходит, не такая уж я и бесполезная! Осталось только вспомнить все, что я когда-либо читала про стрельбу из лука, и уж одного призрака при необходимости самообороны я точно смогу пришить.

— Гвен! — воскликнул Лютик, указывая на что-то передо мной. Там, недоумённо уставившись на мою высунувшуюся из-за камня голову, стоял один из призраков. Поняв, что перед ним враг, он бросился на меня.

— Вот и шанс, — пробормотала я, с поразительной для себя скоростью вскакивая на ноги и вскидывая лук. Несмотря на тяжелые доспехи, призрак стремительно приближался, не оставляя мне времени, чтобы как следует прицелиться. Ну и ладно он большой и уже близко, вряд ли промажу. Быстро оттянув тетиву до подбородка, я на выдохе отвела большой палец назад.

Дальше все происходило словно в замедленной съемке. Раскрыв рот, я с ужасом наблюдала, как выпущенная мной стрела летит мимо цели метра на полтора. Прямо в спину ничего не подозревающего Иорвета, так некстати оказавшегося недалеко от меня. А потом, за долю секунды до попадания стрелы, эльф, атакуя своего противника, шагнул в сторону, открывая моему взору другого призрака, уже заносящего над ним меч. Просвистев у самого уха скоя`таэля, стрела вонзилась в пустую глазницу призрака.

Стоящий рядом Лютик ахнул.

Резким движением перерубив шею первого противника, Иорвет в недоумении уставился на второго, медленно оседающего на землю. Без труда поняв, откуда была выпущена стрела, он перевел взгляд на меня, потом на лук в моих руках, а потом вновь на меня. Поняв, что эльф ни при каких обстоятельствах не должен узнать правды, я резко выпрямилась и, задействовав весь свой актерский талант, попыталась придать собственному лицу выражение «ну прямо как я планировала» и старательно закивала эльфу, мол, не стоит благодарности.

Призрак, до того вместе со мной наблюдавший за полетом ему же предназначавшейся стрелы, опомнился и вновь бросился на меня. Испуганно взвизгнув, я машинально использовала для защиты первое, что попалось под руку, и со всей дури заехала ему в лицо луком. Раздался громкий хруст и, сделав пару шагов назад, призрак неловко взмахнул руками и рухнул на спину.

— Нихера себе, — прокомментировала ситуацию я, ошеломленно выдохнув.

Преисполненный негодования Лютик видимо как раз собирался высказать все, что он думает насчет моих экспериментов, так что я быстро перебила его:

— Сова.

— Какая еще сова?! — возмутился бард.

— Вон летит, — невозмутимо сообщила я, указывая на приближающуюся к нам Филиппу.

Обратившуюся чародейку окутывало теплое желтое свечение, так что в окружающем мраке она могла сойти за маленькое солнышко. Раздался громкий взрыв, отбросивший всех призраков за пределы созданного ею защитного поля. Да, в этот момент я определенно ее любила.

— Это Филиппа, — громко пояснила всем Саския, и я не без зависти отметила, какой у нее красивый голос. — Она указывает нам путь.

Геральт что-то проворчал в ответ, а дева бросилась в нашу сторону помогать принцу встать, а затем идти, практически таща его на себе.

 

Можно сказать, что дальше все шло как по маслу. Вслед за Филиппой мы шли по полю битвы, а редкие призраки, которым удавалось проникнуть за созданный чародейкой барьер, тут же гибли, если вообще можно употребить это слово в их отношении. Лично мне наша процессия вообще напоминала крохотный живой остров в мертвом море. Да, по сути, так и было.

Положение вещей изменилось, когда на наш «остров» сумели-таки прорваться несколько призраков. Внешне они сильно отличались от тех, в доспехах, сражавшихся друг с другом снаружи. Да и вместо того, чтобы бить друг друга, они объединили усилия, чтобы своей призрачной магией удерживать Филиппу и не позволять ей придти на помощь остальным в борьбе против двух словно из ниоткуда возникших драугиров.

— Ну-ка пригнись, девка, — крикнул мне Ярпен. Едва я выполнила его просьбу, как краснолюд с силой запустил свой топор прямо в череп одного из драугиров. Пролетев над моей головой, лезвие с треском вонзилось в кость, и монстр с ревом упал.

— Надо убивать тех, что держат заклятие, — крикнула я оказавшемуся рядом Геральту.

Ведьмак быстро кивнул, замахиваясь и опуская на одну из них меч. Вообще эти два вида призраков я, еще проходя игру, квалифицировала лично для себя. Те, что удерживали заклинание, были облачены в какие-то длинные рваные белые хламиды, отдаленно напоминающие платья, так что я мысленно называла их призраки-женщины. Ну а призраки солдат соответственно были призраки-мужчины.

Геральт тем временем резким выпадом пронзил последнюю из призраков-женщин, и наконец освободившаяся Филиппа вновь вернула себе полный контроль над собственным заклинанием.

Потом история повторилась. Возникли новые призраки, новые драугиры, а когда и с ними было покончено, мы продолжили путь.

Когда это произошло в третий раз, я даже обрадовалась — значит, мы вот-вот выйдем за пределы Мглы.

Наученная опытом предыдущих двух раз, вся вооруженная часть нашего отряда первым делом принялась за призраков в хламидах. Оба драугира в бешенстве ревели, пытаясь их защитить. В прошлые разы я внимательно следила за каждым их движением, стараясь не попасться. Тогда мне это даже удавалось. Но на этот раз грезы о скорой безопасности заставили меня забыться и ненадолго упустить одного из них из виду.

— Гвен! — крикнул Геральт, бросаясь в мою сторону.

Я уже хотела открыть рот, чтобы выяснить, в чем дело, но резкий болезненный холод в груди не позволил мне этого сделать. Опустив глаза, я с непониманием уставилась на острие огромного меча, торчащее немного ниже ключиц. А потом мои ноги подкосились, и я мешком рухнула на руки подоспевшего ведьмака.

— Гвен! Холера, Гвен! — он тряс меня, как тряпичную куклу, пытаясь привести в себя, а я безуспешно пыталась сфокусироваться на его лице. Но оно лишь еще больше расплывалось, сливаясь в одно пятно с окружающим пейзажем.

— Геральт, мы почти выбрались… надо вытащить ее отсюда, — услышала я чей-то голос откуда-то издалека, прежде чем мир окончательно погрузился во тьму.

______________________
Прим. автора:

*Ородруин — тот самый вулкан, в пламени которого было создано (а потом и уничтожено) Кольцо Всевластия.

Beanna (Hen Llinge) — женщина