ГЛАВА 5

Северное море. Около 120 миль к западу от острова Малгари. 28 день Весны 1938 года.

Северное море, как обычно, злилось. Его недавний приступ благодушия продлился недолго, за ночь ветер принес мрачные, низкие облака, серой пеленой закрывшие небо. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь редкие прорехи в густой завесе. Высокие волны стремительно катились по хмурому морю, простиравшемуся от одного горизонта до другого. В их реве Ниоре Сетано слышалась бессильная ярость. Именно бессильная, потому что с высоты верхнего ходового мостика линейного корабля «Риото», на котором находилась адмирал Сетано, волны вовсе не выглядели грозными. И с какой бы силой они не били в бронированный борт «Риото», новейший линкор, казалось, вовсе не замечает их бешенства. От беспомощной злобы волны исходили пеной, которая вздымалась до верхней палубы исполинского корабля, и щедро окатывали ее потоками воды – и только. Идущий полным тридцатидвухузловым ходом линкор почти не поддавался качке. Он как будто бросал высокомерный вызов самой стихии и побеждал ее.
Ниора Сетано улыбнулась, проведя рукой по холодному железу. Н-да, никогда еще океаны Дагериона не рассекало нечто столь громадное и могучее. А «Риото» был воистину колоссален: самый большой, быстроходный и неуязвимый военный корабль из всех, когда-либо построенных. Его стандартное водоизмещение достигало пятидесяти восьми тысяч тонн, длина корабля превышала двести шестьдесят метров, ширина – тридцать четыре, а от ватерлинии до рогатой башенки артиллерийского дальномера, венчающей главную надстройку, было сорок метров. Подлинный шедевр судостроителей Севера, доказательство технической и военной мощи Сегуната, воплощенное в металле. Над широкой палубой возвышались граненые короба башен главного калибра, грозящие океану длинными стволами орудий, вполне соответствовавших всему остальному в этом корабле – монструозными 420-миллиметровыми громадами. Пушек было восемь, и они размещались в двух огромных, массивных башнях в носовой части; вторая, приподнятая на броневом барбете, могла стрелять поверх первой. Смелое решение конструкторов себя оправдало: нестандартное расположение артиллерии главного калибра дало серьезную экономию веса. Это позволило, удержав габариты «Риото» в пределах разумного, осуществить заветную мечту верховного командования Сегуната, которое, выдав задание на проектирование новых кораблей, сформулировало свои требования недвусмысленно: «у наших зверей должны быть самые большие клыки, самая толстая шкура и самые быстрые ноги».
За башнями главной батареи возвышалась похожая на высокий шпиль старинного замка надстройка, единственная мачта и отогнутая назад, необычно широкая дымовая труба; в самой корме располагались две катапульты для запуска гидропланов-корректировщиков. С обоих бортов – по пять небольших куполообразных башенок с парой 114-миллиметровых универсальных пушек каждая. Все это придавало кораблю очень характерный профиль, который невозможно было не узнать с первого взгляда. На мачте гордо развевался флаг Агинарры – серебристое полотнище с алым драконом [1], воинственно раскинувшим в стороны широкие крылья и извергающим пламя из пасти.
Ниора Сетано обернулась назад. За кормой «Риото», держась несколько правее флагмана, шел его близнец, «Мэгаси». Зрелище было красивым – два огромных, но по-своему изящных бронированных монстра, рассекающих серые воды. Оба были введены в строй флота лишь недавно. Третий их «брат», «Ситаро», еще проходил последние приемные испытания. Четвертый, и последний, корабль в серии, «Асаги», строившийся на частной верфи в столичном Кинто, задержался на финальном этапе достройки, и его ввод в строй пришлось отложить. Эти четыре сверхкорабля автоматически становились ядром линейных сил Объединенного Флота, его лицом и гордостью.
- Да, - адмирал Сетано улыбнулась и кивнула собственным мыслям, - безусловно, на парадах они будут смотреться незабываемо.
- Прошу прощения, командующая? – удивленно произнес контр-адмирал Масахиро Оми, начальник штаба Объединенного Флота.
- Я говорю – на смотрах в порту Кинто эти корабли будут поражать воображение, - повторила Ниора.
Оми недоуменно нахмурился. Он был невысоким, плотным мужчиной чуть за пятьдесят, с явственно наметившейся лысиной и короткой, заостренной темной бородой, прошитой пока еще редкими прядями седины.
- Вам не нравится «Риото»? – недоверчиво сказал он. - Это прекрасный корабль, адмирал Сетано. Линкоры серии «Риото» – самые огромные и могучие военные суда в истории нашего мира. Агинарра строила их пять лет. Они станут символом нашего флота, символом военной мощи Сегуната.
Ниора снова улыбнулась уголками губ – Масахиро высказал вслух то, о чем она только что думала.
- Как женщина, я от них в восторге, - сообщила тайрё [2] Сетано, - но, как адмирал, с трудом представляю, что мне с ними делать.
Лицо несчастного начальника штаба приобрело еще более растерянное выражение.
- «Как женщина»? – он кашлянул. - Простите, командующая Сетано, я не могу уследить за ходом ваших мыслей.
- Это же очень просто, Масахиро, - соизволила пояснить Ниора, - Мы без ума от всяческих дорогих безделушек, а этот корабль – самая дорогая безделушка в истории всего Дагериона. Знаете, что он мне напоминает?
- Кхм… нет, - страдалец Оми смотрел на командующую настороженно, ожидая очередного святотатственного высказывания, и Ниора Сетано улыбнулась еще шире.
Она снова повернулась, любуясь великолепным силуэтом «Мэгаси». Солнце неспешно ползло к закату, и небо, наполовину затянутое завесой темно-серых облаков, окрашивалось в красноватые оттенки. На фоне этого огненного марева могучий корабль смотрелся бесподобно. О да, безумно красивая и дорогая безделушка.
Ниора вздохнула, постукивая пальцами по металлу поручня. Она была выше ростом, чем коренастый Оми – вообще выше многих мужчин – и весьма недурно сложена, тем более для своих-то сорока восьми лет, и при том, что даже в молодости особенно не старалась заботиться о собственной внешности. Черные волосы, в которых, как ни странно, еще не появилась седина, были привычно стянуты на затылке в простой хвост длиной до лопаток, на широком лице выделялись необычные для агинаррийцев зеленовато-голубые глаза – наследство от бабки-чужестранки.
- Эти корабли, Масахиро, - вернулась она к беседе, - они похожи на то чудесное шелковое платье, которое моя младшая сестра Юкири подарила мне на минувший день рождения. Оно сшито по последним веяниям столичной моды, яркое, роскошное и ужасно непрактичное. Владеть им приносит чувство удовлетворения и гордости, но чтоб демоны уволокли меня в Бездну, если я представляю себе ситуацию, в которой оно было бы мне нужно. Я, знаете, уже не в том возрасте, чтобы кружить головы кавалерам. Платье прекрасное, просто это наряд для столичной модницы, а не для адмирала Объединенного Флота, вот и все.
- Кхм… - кашлянул Оми. - Я понимаю, что вы имеете в виду, командующая Сетано. Но позволю себе не согласиться с вами. Все морские стратеги и тактики, за очень немногими исключениями, сходятся во мнении, что линейные корабли по-прежнему составляют основу боевой мощи любого современного флота.
- Все морские теоретики, Масахиро, мыслят категориями той войны. И тут я с ними не спорю: окажись эти линкоры двадцать пять лет назад у Тиварны, цены бы им не было. Но сегодня…
«Хотя это не худший вариант, - заметила она про себя. – Уж лучше эти красавцы, чем то, что могло бы быть вместо них!»
Строительство кораблей типа «Риото» стало следствием крупной дипломатической победы Агинарры девять лет назад, когда северянам удалось добиться снятия значительной части ограничений, предусмотренных мирным договором 1914 года. В приступе эйфории Верховный Морской Штаб немедленно разработал грандиозную сверхсекретную программу «12+8», согласно которой Объединенный Флот должны были пополнить не много, не мало, двадцать линкоров и линейных крейсеров за десять лет. Адмиралу Фусо Итоми, в то время занимавшему должность командующего, пришлось повоевать со штабными теоретиками, доказывая, что эти эффектные на бумаге, но заведомо невыполнимые планы приведут лишь к разорению флота. Итоми добился своего: Штаб внял гласу рассудка и поумерил амбиции, ограничившись заказом на четыре линкора и четыре линейных крейсера. Требования, предъявляемые изначально к проекту нового линкора – восемьдесят тысяч тонн водоизмещения и орудия калибром 400 линий – также были пересмотрены в сторону здравого смысла. В результате, за восемь лет Объединенный Флот пополнили сначала линейные крейсеры типа «Хагеши» в тридцать шесть тысяч тонн, а теперь и линкоры – «Риото» с братьями. И это были прекрасные корабли, но Ниора Сетано, сменившая Итоми на посту командующей флотом четыре года назад, так же, как и ее предшественник, сомневалась в том, что для них найдется применение, которое позволило бы окупить затраты на постройку.
Ответа от Масахиро Оми на свое замечание Ниора не дождалась. Кажется, контр-адмирал чувствовал себя оскорбленным. Он как раз относился к числу традиционалистов, придерживавшихся старого убеждения: господство на море должно быть достигнуто путем полномасштабного генерального сражения линейных флотов. Так продолжалось веками, и в прошлую войну этот принцип очередной раз себя оправдал, хотя и не для Агинарры. Ниора вздохнула, чувствуя некоторую неловкость. Возможно, иногда она позволяет себе излишнюю категоричность в суждениях. Но она всегда говорила то, что думала. Порой Ниора Сетано сама себе удивлялась: как при такой склонности она поднялась до уровня командующей всем флотом Сегуната, да еще и в относительно молодом возрасте.
Не сказать, чтобы женщины в военном флоте Агинарры были таким уж обычным явлением, но и не таким уж редким. Конечно, тайрё Сетано была среди всех самой известной. В ее роду всегда хватало моряков и вояк.
Ниора Сетано происходила из знатной семьи – одного из воинских кланов, существовавших еще в ту пору, когда вся Агинарра размещалась на нескольких десятках мелких и средних островов, самых северных во всем Дагерионе, не считая необитаемых Ледяных Земель. Заселили их уже очень давно, около двадцати веков назад, из которых примерно девятнадцать веков всю историю архипелага можно было описать тремя словами: непрерывная междоусобная резня. Бесчисленные кланы сражались за главенство, поглощали соседей и тут же распадались вновь. И что бы ни творилось в мире – возникали и рушились державы, сотрясали континент эпидемии и катастрофы, господствующие религии сменяли одна другую – агинаррийцы, самозабвенно предававшиеся своему любимому развлечению, знать ничего не желали.
Неудивительно, что в ту пору сложилась традиция – женщины из знатных родов обучались воинскому ремеслу наравне с мужчинами и нередко сопровождали в боях и походах своих мужей и братьев. Эта традиция сохранилась и после того, как около ста лет назад великий Наритано Огато сумел-таки в ходе жестоких войн объединить под своей властью все островные кланы. Правда, после этого число упомянутых знатных родов изрядно сократилось – о да, Огато был великим человеком, но в Агинарре милосердие не относили к числу добродетелей, подобающих истинному величию. Хронисты эпохи войны за объединение с достойным ученых и историков беспристрастным равнодушием повествовали об истреблении тех из глав кланов, кто дерзнул оказать сопротивление Огато, вместе со всеми их семьями.
Сетано оказались умнее большинства прочих – они вовремя определились, куда ветер дует, и примкнули к победителю. В результате не только существовали, но и процветали, все эти сто лет прочно удерживая свое место в числе агинаррийской элиты. Брат Ниоры занимал далеко не последнее место в Ассамблее [3], младшая сестра управляла принадлежащими семье торговыми компаниями и машиностроительными заводами, которые никогда не страдали от нехватки заказов. После объединения под властью Сегунов острова Севера развивались стремительными темпами, торопясь наверстать двадцативековое отставание.
Наритано Огато был гением, одним из тех уникальных людей, чья воля изменяет течение самой истории. Недаром культ поклонения ему был возведен в Сегунате почти в статус официальной религии. Он не только сделал разобщенные кланы северного архипелага единым целым, но и сумел направить их на новый путь – прогресса и роста. Из напыщенного, но по сути своей полудикого народа, который всех остальных считал варварами, но сам не умел даже производить огнестрельное оружие, покупая его у южан, за двадцать пять лет сформировалось небольшое, но густонаселенное и промышленно развитое государство – Великий Сегунат Агинарры и Джангара. И тогда, почувствовав себя достаточно сильными, островитяне решились сами вступить в борьбу за влияние, которую традиционно вели между собой континентальная Империя и многочисленные, раздробленные островные державы Юга.
Забавно, но первый шаг на пути к завоеваниям будущие соперники Ксаль-Риума преодолели с помощью самой же Империи. Тогдашнему Императору показалась привлекательной мысль создать сильное и агрессивное, но подконтрольное Ксаль-Риуму государство на севере, чтобы использовать его как пугало, в противовес амбициям более крупных островных держав вроде Драконова Хребта, Шлассена или Тэй Анга. Первые корабли флота Агинарры были построены на имперских верфях, первые верфи самих островитян строились имперскими инженерами и на средства из имперской же казны. Обновленную армию агинаррийцев обучали ксаль-риумские инструкторы. Все та же Империя поставила ей современное оружие. И с этого начался великий поход на Юг.
Что поделаешь, воинственность была у агинаррийцев в крови. Когда Огато объединил их собственные острова, и резать друг друга стало нельзя, они с не меньшим энтузиазмом обратили оружие против соседей. От того, что сабли и копья уступили место винтовкам, пушкам и картечницам, суть не изменилась. Наритано еще успел увидеть, как под напором его реформированных армий пали огромные, густонаселенные, богатые, но праздные и разобщенные Драконовы Острова. Это дало Агинарре ресурсы, которых ей так не хватало, и позволило начать развертывание собственной военной промышленности, что и было проделано в рекордно короткие сроки. Целеустремленность агинаррийцев не уступала их воинственности; к тому же, они отличались склонностью к прагматичности и рационализму. В большинстве случаев.
Одновременно ухудшились отношения с Империей. Новый Император осознал, какого дракона разбудил – и сам же вскормил - его предшественник, но к этому моменту Агинарра уже сама могла обеспечить собственную военную машину и не нуждалась более в помощи могущественного южного соседа.
Тогда захваченный врасплох Ксаль-Риум предпринял первую и единственную попытку прижать к ногтю вышедшего из-под контроля вассала. Не вышло. Сильная флотилия военных кораблей поначалу вытеснила агинаррийцев из открытого моря, но приближаться к побережью самих островов оказалось роковой ошибкой. Тут имперские броненосцы встретили многочисленные минные заграждения, а также катера, миноносцы и брандеры, атакующие из засад. Громоздкий ксаль-риумский флот не привык действовать в узких проливах среди множества мелких островов, отмелей и подводных камней. Агинаррийцы же нападали дерзко и отчаянно, с полным пренебрежением к своей и чужой жизни – и имперцы дрогнули.
Не больше преуспели и десантные части, высаженные на несколько крупнейших островов коренной Агинарры и встретившие ожесточенное сопротивление. Через несколько децим боевых действий, потеряв почти треть военных кораблей и тысячи солдат, имперцы убрались обратно на юг, ничего не добившись. Действуй они более решительно, дави до последнего – скорее всего, Сегунат бы рухнул, не выдержав войны с намного более сильным врагом, но шок от внезапного поражения оказался так велик, что напыщенные ксаль-риумцы предпочли убраться восвояси и сделать вид, что ничего не было.
Агинарра, получив свободу, год за годом продолжала расширяться на юг, поглощая более слабых соседей, пока, двадцать пять лет назад, это продвижение не привело к войне с островными державами юго-востока. Поначалу все складывалось удачно – северяне одерживали победы, стремительно продвигаясь все южнее и южнее по длинной цепи восточных островов. Но затем в войну вмешалась Ксаль-Риумская Империя, и была Битва Тысячи Пушек. В тот день имперцы взяли реванш за свое прошлое постыдное поражение и доказали, что Ксаль-Риум все еще остается силой, главенствующей в Дагерионе.
Однако потери Империи и ее союзников в том сражении тоже были велики. Стало очевидно, что полностью вытеснить северян с завоеванных территорий стоило бы еще больших жертв; вторжение на земли самой Агинарры становилось практически неосуществимой мечтой. В Ксаль-Риуме все громче звучали призывы к перемирию, и Император Атавир Каррел был вынужден к ним прислушаться. Начались переговоры, завершившиеся в начале 1914 года подписанием Шлассенского мирного договора, определившего достаточно, кхм… неопределенный исход войны.
По условиям соглашения Агинарра была вынуждена отказаться от большей части завоеванных земель и обязывалась удерживать численность своего военно-морского флота в пределах установленных ограничений. С другой стороны, Ксаль-Риум признавал северные моря зоной преобладающих интересов Сегуната, фактически отказываясь от вмешательства в дела северных держав. Словом, достигнутым компромиссом остались в равной мере недовольны обе стороны, и требования мирного договора как Севером, так и Югом соблюдались весьма условно. Агинарра упорно стремилась обрести большую власть над Дагерионом, чем уже имела, Ксаль-Риум не желал делиться, и это противоречие, кажется, было непреодолимо. Политическое противостояние двух держав продолжалось, иногда балансируя на грани скатывания к новому конфликту, к которому упорно готовились и те, и другие.
Поражение в минувшей войне было унизительным ударом для Сегуната и Объединенного Флота. Планы реванша вынашивались уже давно, но естественным препятствием на пути к их осуществлению было, само собой, сохраняющееся превосходство ксаль-риумцев в численности и огневой мощи флота. Попыткой компенсировать это превосходство стало в том числе и строительство новых сверхкораблей, с мостика одного из которых адмирал Сетано любовалась сейчас морским пейзажем.
Ниора в который уже раз прикинула в мыслях соотношение сил. Картина получалась не обнадеживающая. После ввода в строй «Ситаро» и «Асаги» у Агинарры станет восемнадцать линкоров: четыре типа «Риото», четыре типа «Хагеши», четыре типа «Натори» и еще шесть кораблей двух наиболее старых серий, построенных в первые годы после войны. У Ксаль-Риума только в составе Великого Северного Флота восемнадцать больших кораблей, и еще десять на востоке. Старые утюги из Западной эскадры можно не считать, но нельзя забывать про Восточную Коалицию. Отношения между островными державами востока и Ксаль-Риумской Империей всегда были напряженными, но в прошлую войну они заключили союз против Севера, который вполне мог возродиться, начнись новая война. В таком случае неравенство сил станет абсолютно подавляющим.
«Что тогда? Ударить именно по восточным островам, по Анадриэйлу и прочим? – подумала Ниора, - Но это мы уже проходили. Вновь вмешается Империя, и события пойдут по сценарию прошлой войны. Это нам ни к чему. Нет, основной целью должен стать именно Ксаль-Риум, и удар должен быть нанесен внезапно и с сокрушительной мощью. Чтобы победить имперцев, нельзя давать им опомниться и собраться с силами, нужно давить, давить и давить, подрывая их веру в победу и волю к сопротивлению…»
С другой стороны, превосходство Ксаль-Риума и его союзников было несомненным только в плане линейного флота. Крейсерские и легкие силы Агинарры и Империи были сравнимы по численности, как и подводные. Если говорить о еще не испытанном в деле нововведении – авианесущих ударных соединениях – тут явное преимущество было на стороне Сегуната. Не считая малых эскортных кораблей, предназначенных для сопровождения конвоев, а не для боя, у северян имелось в строю десять авианосцев против десяти у Ксаль-Риума. Но это по официальным данным, а фактически, на одной из баз далеко на севере, вне досягаемости разведчиков Империи и Коалиции, ждали своих пилотов еще четыре корабля, построенных в обстановке строжайшей тайны. Причем «плавучие аэродромы» северян превосходили корабли южан по всем параметрам – размерам, скорости, числу самолетов. Анадриэйл, Геалар и прочие страны Коалиции вовсе не воспринимали сомнительное новшество всерьез, и там было построено всего несколько экспериментальных кораблей, не отличавшихся высоким боевым потенциалом.
Программу строительства авианесущих кораблей пробил в Штабе адмирал Фусо Итоми, предшественник Ниоры Сетано на посту командующего Объединенным Флотом. Отчасти ее внедрению способствовал и подписанный северянами мирный договор, ограничивший их линейные силы. Заняв место Итоми, Ниора – его последовательница и в какой-то мере даже воспитанница - продолжила его линию. Это создало ей немало недоброжелателей из числа традиционалистов, не желавших принимать перемены, но адмирал Сетано не отступалась от своего. Облик морской войны менялся, старые правила уходили в историю, и Объединенный Флот, которому она посвятила всю свою жизнь, не должен жить прошлым, если хочет иметь шанс на победу в грядущей новой войне с Югом.
В неизбежности же новой войны мало кто сомневался. Подготовка к ней велась уже давно. Флот и армия вели упорные, жестокие тренировки, почти не отличавшиеся от реальных сражений. По всей стране были открыты престижные летные школы, в которых молодые люди обучались пилотированию боевых самолетов – так создавался резерв, готовый заменить погибших в боях. В столице работали многочисленные секретные конструкторские бюро, чтобы, с учетом уже имеющегося боевого опыта, создать корабли, максимально приспособленные к современному бою. Улучшалось и совершенствовалось все – от конструкции котлов и паровых турбин, повышающих мощность при тех же габаритах и весе установки, до систем управления артиллерийским огнем, которые, благодаря новейшим электромеханическим вычислителям – гордости и величайшему секрету флота - оказались почти вдвое быстрее и эффективнее прежних.
Было очевидно, что ресурсы даже всех островов Севера не позволят построить флот столь же многочисленный, как ксаль-риумский. Поэтому агинаррийцы, с присущим им деловым прагматизмом, старались использовать все возможности возместить количество качеством. И здесь нельзя было пренебрегать никакими мелочами. Уж так устроен мир. Чтобы сравниться с противником в огневой мощи, можно строить все больше и больше громоздких и дорогостоящих пушек, а можно снабдить те, что уже есть, новыми прицелами, позволяющими чаще попадать в цель, и снарядами, которые лучше пробивают броню.
Проводились эксперименты с новым оружием, и здесь островитяне приготовили соперникам кое-какие неприятные сюрпризы, вроде самонаводящихся акустических торпед, находящих цель по шуму винтов. Улучшалось и модернизировалось все, что не было возможности заменить. Верфи работали рекордными темпами, по всем островам Агинарры дымили трубами многочисленные заводы и фабрики. Флот был жадным зверем, в немереных количествах пожирающим сталь, нефть и деньги, деньги, деньги…
Разрабатывались планы нападений, рассматривались и отбрасывались как невыполнимые многочисленные варианты; другие, одобренные командованием и самим Сегуном, ложились в сейфы сверхсекретных архивов. Войну старались заранее расписать от первого выстрела до последнего – направления ударов, начальные и конечные цели. Бессмысленное, по мнению Ниоры, занятие. Чтоб ей провалиться, если хоть один из так тщательно разработанных в Верховном Штабе планов нападения имеет шанс быть осуществлен в соответствии с тем, что написано на бумаге…
Что касается Ниоры Сетано, то командующая флотом сама не знала, хочет ли она воевать. Да, ей не чужды были амбиции, и какая-то часть ее души жаждала новых сражений, новых побед. Но это все уже было в ее прошлом. И память осталась на всю жизнь. Адмирал непроизвольно потянулась к старому шраму, рассекавшему щеку, но отдернула руку. Неровный шрам, оставленный осколком снаряда, тянулся от уголка левого глаза до мочки уха. Эту «метку доблести» командующая Объединенным Флотом носила на лице уже двадцать пять лет. Вечная память о знаменитом сражении у Тиварны, в котором Ниора Сетано, в то время – двадцатитрехлетняя лейтенант – имела честь участвовать. Да уж, то была воистину славная битва, в которой моряки Объединенного Флота проявили чудеса доблести и мастерства. Жаль, что все равно проиграли…
«Решать буду не я, - философски подумала она, - Но мне предстоит стать исполнительницей чужих решений. Тучи сгущаются. Будет шторм… такой шторм, какого Дагерион еще не видел. Кто знает, куда нас вынесут волны…»
- Кстати, Масахиро, - сменила она тему, - вы уже слышали новости от отдела разведки Комуры?
- Да, командующая, - кивнул начальник штаба. - На западных границах Ксаль-Риума неприятности. По всей видимости, мятеж, но не исключен и конфликт с Ивиром.
- Н-да, - Ниора в задумчивости куснула нижнюю губу, - любопытно, это тоже постаралось наше Управление Внешней Разведки?
- Не возьмусь ничего утверждать, адмирал Сетано. Я не представляю, какую выгоду мы можем извлечь из происходящего. Ивир уже давно ни для кого не угроза. Пусть даже мы продали им несколько неплохих кораблей – все равно это не флот, а стадо. Насколько я знаю, после того, как ивирцы их купили, флот ни разу не проводил учебных стрельб и даже не покидал столичного порта. Вряд ли команды хотя бы толком знают, как заряжать пушки или работать с механизмами; про офицерство я и не говорю. Командует флотом дядя султана Ажади, и я слышал о нем, что, кроме звучного голоса, иными достоинствами, приличествующими командиру, капудан-паша не обладает. В лучшем случае, Ксаль-Риум перебросит с севера на запад еще несколько устаревших кораблей. Для нас это мало, что изменит.
- Вы правы, Масахиро, - не стала спорить командующая Объединенным Флотом.
- Мне кажется, - добавила она после затянувшейся паузы, - это просто пробный камень, заброшенный в огород Ксаль-Риума. Наши умники из Седьмого Отдела мутят воду, потому что хотят посмотреть, как отреагирует Империя. Как хорошо обучены их моряки, насколько предприимчивы руководители. Как поведет себя в момент кризиса Император, в конце концов. Короче говоря - чего от них можно ждать в предстоящей войне.
- Если вы угадали, командующая, то это неплохая мысль, - заметил контр-адмирал Оми. - Подобные знания о противнике, бесспорно, очень важны для нас.
- Да, - снова согласилась Ниора. - Мне интересно, как будут развиваться события. Я приказала Комуре держать меня в курсе. Думаю, все должно разрешиться в течение нескольких дней. Я ожидаю, что столкновение между ивирцами и Западной эскадрой произойдет завтра, самое позднее – послезавтра.
- Вероятно, так и будет, - ответил Оми. - Да, еще одно, командующая. Недавно мы получили радиограмму из нашего Западного Округа.
- Что там? – заинтересовалась Ниора. - Я надеюсь, хотя бы у нас на западных границах все спокойно? Или пример Ксаль-Риума оказался заразителен?
- Даже не знаю, что на это ответить, командующая Сетано, - смутился Оми. – Опять остров Тэххо.
- О… - неопределенно протянула Ниора Сетано. – Легенда западных морей. Проклятый остров. Что на сей раз? Снова корабли-призраки?
- Нет, корабли реальные, командующая. Один из наших крейсеров во время патрулирования обнаружил несколько быстроходных транспортов под агинаррийскими флагами, стоявших на якоре у побережья Тэххо. Корабли разгружались.
- Мы давно знаем, что на Тэххо ведутся какие-то работы, Масахиро, - заметила Ниора. – Их курируют из Кинто. Но когда я задаю вопросы относительно Тэххо, в Штабе делают вид, что не понимают, о чем идет речь. Впрочем, рекомендуют избегать этого региона, как «опасного для судоходства».
- Чем же они там заняты? – вздохнул Оми.
- Скорее всего, строят очередной сверхсекретный полигон для работы над экспериментальным оружием, - высказала свое единственное предположение командующая Сетано. – Это наиболее правдоподобное объяснение, вы же знаете, Масахиро, что в Кинто одержимы желанием компенсировать численный перевес южан технологическим превосходством. Радиолокация, реактивные снаряды и новые самолеты… и кое-что из этого даже работает, - Ниора облокотилась о железные поручни. - Временно оставим Тэххо в покое, все равно мы ничего не узнаем наверняка, пока Штаб не сочтет нужным поделиться информацией. А они редко бывают откровенны. Что-то еще, Масахиро?
- В некотором смысле… - контр-адмирал запнулся. – Пришел рапорт из Аками, то есть, из школы «Риосен».
Ниора тяжело вздохнула.
- Ясно. Ну и что еще натворила моя племянница?
- Затеяла драку, командующая.
- И что с того? – отмахнулась тайрё. – Когда курсанты не дрались? Причем, замечу, девицы всегда оставляли парней далеко позади. Уж в этом можете мне верить, Масахиро!
Оми отрицательно покачал головой.
- Драка была не между курсантами, командующая Сетано. В рапорте сказано, что, кхм… курсант Иджиме Сетано напала на офицера.
- Вот как… - медленно проговорила Ниора. – Ну, что же… Спасибо, что поставили меня в известность, Масахиро. Я разберусь с этим делом.
«Прибью идиотку!» - нападение на офицера было, естественно, самым серьезным из всех мыслимых нарушений устава, какое только мог позволить себе курсант. И что прикажете с этим делать?
«Великий Бог-Дракон, за что ты меня так наказываешь? Я не боюсь войны с Ксаль-Риумом, но, проклятье, я не подписывалась опекать безмозглых племянников! Ну почему я в свое время не послушала Юкири и не отправила ее детишек обратно в столицу первым же самолетом?»
- Пусть проведут дознание обычным порядком, - решила Ниора. – Я не стану вмешиваться в это, по крайней мере, пока не будут знать в подробностях, что произошло.
«И если Иджиме – а это она все затеяла, не Кейдзи! – думает, что я непременно вытащу ее из неприятностей, она жестоко разочаруется!» - хотя Ниора понимала, что врет сама себе. Вытащит, конечно, куда ж она денется…
- Как скажете, командующая, - отозвался Оми.
- Я скажу, что мы уже достаточно намерзлись на ветру, Масахиро, - с улыбкой заметила Ниора Сетано. - Предлагаю спуститься в кают-компанию и согреться горячим чаем. Мне недавно доставили партию отборного анадриэльского «королевского алмаза», по сравнению с ним наш агинаррийский – безобразная бурда. Что там у нас дальше по графику, учебные стрельбы?
- Да, по береговым объектам на острове Камрей, - подтвердил Оми, и уточнил, - С предельной дистанции и с использованием самолетов-корректировщиков.
- До Камрея еще часа четыре, не меньше, и все это время нам с вами совершенно нечего делать, - констатировала Ниора. - Поэтому давайте временно отложим все проблемы в сторону, и насладимся этим чудесным круизом на самом большом и дорогом корабле в истории Дагериона.

[1] Дракон – герб и символ Агинарры. Верховное божество Севера – Великий Дракон Риото. Само слово «Агинарра» (точнее, «Аоги-на-Рио»; Агинарра – искажение на ксаль-риумский манер) переводится как «Земля детей Дракона».
[2] Тайрё - адмирал.
[3] Ассамблея - агинаррийский парламент.