ГЛАВА 20

Виктэр. Столица Республики Геалар. 26 Лета.

Стоя у резных перил, Адриан ле Нэй – он же Ральен Даво, он же Маэстро – любовался барельефами на бронзовых плитах вдоль длинной стены, сложенной из массивных мраморных блоков. Изображения символизировали борьбу за свободу и победу Республики, и были расположены в хронологическом порядке. На первом шеренги солдат стреляли по людям в простой одежде небогатых горожан – печально знаменитый «день пророка Виртуления». В этот праздник, отмечавшийся 76 Зимы, в 1875 году по приказу градоначальника Виктэра войска открыли огонь по мирной демонстрации, организованной партией эквалитистов в знак протеста против отмены королем Фернаном Пятым законов о гражданских свободах. Было убито почти двести человек; позднее власти заявили о провокациях со стороны демонстрантов, среди которых якобы прятались вооруженные террористы, первыми начавшие стрелять по солдатам. Возможно, в обвинениях и содержалась доля истины, но до этого уже никому не было дела – народ, и прежде не питавший любви к королю, пришел в ярость. Пламя восстания охватило геаларский остров-метрополию за считанные дни. Многие армейские подразделения и часть флота перешли на сторону эквалитистов. Восставшие выступили на столицу. Попытка правительственных войск остановить их окончилась полным поражением в бою 25 Весны – этот бой был отображен на втором барельефе. По правде говоря, изображение на бронзовой плите преувеличивало истинные масштабы баталии, которая, фактически, свелась к непродолжительной перестрелке в пригородах Виктэра. Потеряв несколько десятков человек убитыми, королевские войска прекратили сопротивления и рассеялись – а многие примкнули к повстанцам. В ночь на 28 Весны 1876 года эквалитисты захватили Палэйс-Люмиер, столичную резиденцию короля – этому знаменательному событию был посвящен третий барельеф. Сам король весьма своевременно скончался за день до штурма от сердечного приступа, а возможно, покончил с собой, или же его отравили собственные приближенные. Правду не знал никто. Наследник предпочел не искушать судьбу и сбежал в Анадриэйл, где его потомки по сей день существовали в роли «принцев в изгнании». До них уже никому не было дела, да и сами они давно оставили надежду вернуть себе трон. Нынешний глава геаларской правящей династии владел в Анадриэйле преуспевающей фабрикой, жил на широкую ногу и если называл себя королем, то только «королем печатных машинок» - деньги, прихваченные прадедом из дворцовой казны во время бегства, пошли в дело и окупились сторицей.
Следом за барельефом со штурмом Палэйс-Люмиера, ознаменовавшим рождение Республики, шли другие бронзовые плиты. Учреждение Первого Конвента. Подавление «мятежа реставраторов» в 1890 году - единственной попытки вышеупомянутой королевской династии вернуть власть над страной. Прочие славные события из жизни Геаларской Республики. Последний барельеф изображал изгнание агинаррийских оккупантов из Виктэра. Агинаррийцы в панике бежали, теряя оружие, а победоносные полки под знаменем Республики преследовали их, топча брошенные беглецами флаги и штандарты. Вновь картина слегка искажала действительность. Вклад геаларцев в Северную Войну был минимален: измученная постоянными дрязгами Конвентов и революционными экспериментами эквалитистов Республика была разгромлена северянами и завоевана меньше чем за год. Метрополия была полностью оккупирована, правительство в последний момент бежало в Легран. Оккупация продлилась до самого конца войны. И позднее агинаррийцы не бежали из Виктэра в панике, разбитые геаларскими войсками, как было показано на барельефе, а оставили город – как и метрополию, и все острова Республики - по условиям Шлассенского мирного договора. Ушли неспешно, в течение полугода, за период оккупации успев вывезти из страны все, что сочли нужным, и оставив после себя чувство неизбывного унижения. Даже своим отступлением агинаррийцы втоптали в прах геаларскую гордость, и ле Нэй иной раз слышал злые реплики от людей постарше, смотревших на последнюю – пока еще последнюю - картину в Галерее Славы. Зато фреска была эффектной, внушала молодым людям чувство гордости и уверенности, а о том, как все было на самом деле, теперь говорили редко, да и книги писали официальные историки, не без успеха скрывавшие постыдную правду за многословными, туманными формулировками.
Кроме того, Северная Война все же кое-чему научила власти Республики. Поражение не сломило геаларцев, но заставило сделать определенные выводы. Нынешний Геалар был гораздо сильнее прежнего – уже почти сравнялся с Анадриэйлом - и вел активную политику, направленную на то, чтобы занять главенствующее положение в Коалиции. Вдоль каменной стены оставалось еще немало места для новых барельефов.
Пока ле Нэй любовался бронзовыми изображениями, к нему подошел человек в строгом темно-сером костюме. Адриан сразу узнал угловатое, гладко выбритое лицо Дирижера. Тот, облокотившись о перила, несколько секунд смотрел на барельефы, затем повернулся к ле Нэю.
- Неплохая работа, - заметил он. – Симон Прего всегда был отличным мастером.
- Я не слишком разбираюсь в таких вещах, - равнодушно отозвался ле Нэй. – Но следовало бы уважительнее отнестись к истории.
- О, историю всегда пишут победители, а истина мало кого интересует, - хмыкнул Дирижер. – Так было, есть и будет. Впрочем, мы здесь не для диспута по искусствоведению. Пройдемте в беседку, Даво, есть разговор.
Они отошли от огороженной перилами стены с барельефами и углубились в длинную аллею. Здесь, в тени деревьев, прогуливалось много людей. В конце аллеи били фонтаны. Парк Сабьез был знаменит еще при королевской власти, позднее заброшен, но лет десять назад восстановлен в былом великолепии. Правда, с новыми декорациями. Там, где раньше возвышались статуи геаларских королей и богинь в виде крылатых дев с мечом, книгой, лампадой или астролябией в руках (в зависимости от того, чему покровительствовали) теперь были вожди Конвентов и выдающиеся деятели из числа эквалитистов, а королевские багряные лилии сменило изображение руки с раскрытой ладонью – символ Республики.
Ле Нэй и Дирижер нашли свободную беседку. В ларьке неподалеку продавали пиво, чай и прохладительные напитки, небольшая очередь обсуждала последние новости из Тэй Анга. Усатый толстяк эмоционально вещал о том, что «пора вмешаться и повторить северянам урок прошлой войны».
- Им хочется воевать, - не скрывая презрения, усмехнулся ле Нэй. – Пример Ксаль-Риума кое-кого ничему не научил.
- Войны – не наша забота, Даво, - ответил Дирижер и, не развивая спор, сразу перешел к делу. – Возникла проблема.
- Какого рода?
- Из Ксаль-Риума бежал один человек. Юрген нар Кааринт, по прозвищу Барон. Этот каннивенец поставлял нашим людям в Империи информацию, но ксаль-риумцы разоблачили его. Теперь Барон здесь.
- Мы должны вывезти его? – опыт в делах такого рода у ле Нэя уже был. Он вспомнил недавнюю историю с «Киньелем».
- Все не так просто. Барон, судя по всему, не вполне доверяет нам. Возможно, думает, что это мы его выдали. В общем, есть подозрение, что он решил поторговаться с «Омбрей».
- «Поторговаться»?
- Да. Он вывез из Ксаль-Риума очень ценные документы. И, похоже, решил продать их геаларцам. Впрочем, с нами Барон тоже ведет переговоры. Скоро я встречаюсь с ним.
- Что я должен сделать?
- Прямо сейчас – ничего. Но будьте готовы. Когда получите команду, свяжетесь с Мари. Вы знаете, как ее найти. Она позаботится об остальном.
- Она передаст инструкции?
- Да. Наша главная задача – чтобы эти бумаги ни при каких обстоятельствах не достались геаларцам. Разумеется, крайне желательно самим получить их. Нам приказано не останавливаться ни перед чем ради достижения цели. На этом пока все. Ждите дальнейших указаний, Даво, - Дирижер кивнул, встал и вышел наружу.
Ле Нэй еще несколько минут сидел в приятной тени и прохладе беседки, затем присоединился к очереди и купил бутылку холодного аржуса. Вернувшись к барельефам, он потягивал кисловато-сладкий напиток прямо из горлышка, чем заработал несколько неодобрительных взглядов от прохожих, особенно от женщин. Ле Нэй любовался последним в ряду бронзовых изображений – тем, где геаларцы гонят прочь агинаррийцев. Вспомнились слова толстяка – «пора повторить урок!» Может быть, на самом деле уже приближается время, когда кое-кому снова придется получить урок, и второй раз за тридцать лет войска Сегуната войдут в Виктэр. Адриан ле Нэй был бы рад поспособствовать этому.

Тэй Дженг. 29 Лета.

Из динамиков радиоприемника звучала какая-то песня, но трудно было разобрать мелодию за постоянным треском помех. Создавалось впечатление, будто несчастная певичка тяжело простудилась, и ее голосок то и дело прерывается надсадным кашлем. Иджиме Сетано, стараясь не обращать внимания на хрипящее радио, без особого аппетита ковырялась в тарелке с распаренными зернами заргу, сдобренными файей – местным овощем, сладковатым и пряным. Имелось также оливковое масло и немного тушеного со специями мяса – пилотам полагалось усиленное питание. Еда была вполне недурной (если не вспоминать о деликатесах, которые готовил домашний повар в Кинто, конечно), но проклятая жара напрочь отбивала аппетит.
Было время обеда, и пилоты собрались в «столовой», роль которой выполнял обширный парусиновый навес, под которым в три ряда стояли длинные столы и деревянные скамьи. С кухни веяло приятными запахами. Здешние повара, надо отдать им должное, на удивление неплохо готовили, правда, основу рациона составлял незименный заргу – злак полезный и питательный, но за годы учебы в «Риосен» надоевший дальше некуда. Раздраженно вздохнув, Иджиме отправила в рот очередную ложку полупрозрачных желтоватых зерен. Есть-то все равно надо. Пилот должен быть в хорошей форме. Миями Митсури, еще пока они тренировались на Айто, пугала молодняк историями о летчиках, которые разбивались потому, что теряли сознание прямо в воздухе на крутых виражах. Из-за плохой еды и местной жары ослабленный организм не выдерживал перегрузок.
- Имперцы расколотили-таки султанский флот. Все радиостанции об этом твердят, - заметил Кейдзи. Братец на аппетит никогда не жаловался – его тарелка уже успела опустеть, и он потянулся за металлической кружкой с горячим игни.
- Брр… - поежилась Иджиме. – Как ты можешь пить игни по такой погоде, ума не приложу.
- Ты просто слишком привередлива, сестренка, - рассмеялся юноша. – И всегда такой была.
- Я-то привередничаю? – возмутилась Иджиме. – Я, между прочим, живу тут в тех же условиях, что и все. И летаю, как все. Даже получше некоторых, - насмешливо заметила она.
- Я же говорил – сбила с небес одного свободника, и сразу возгордилась, - фыркнул Кейдзи.
- Ты просто завидуешь. Тебе-то не повело.
- Да ладно вам, - примирительно сказала Аюми. – Почему вы все время лаетесь? Никогда вас не понимала, у меня-то брата нет.
- Вот поэтому и не понимаешь, - заявила Иджиме. – И потом, вовсе я не возгордилась. Не мне одной удалось сбить врага, в конце концов.
В первом своем воздушном бою пилоты «Дзинкай» сбили девять вражеских истребителей, причем два записала на свой счет капитан Митсури. Сами агинаррийцы потеряли два самолета. К счастью, для Киоми, старой подруги Иджиме еще по школе военных летчиков, все обошлось благополучно. Она успешно посадила подбитую машину на северном берегу Шан-Си-Гуа, на «своей» территории, и вернулась на аэродром целая и невредимая. Второго сбитого пилота, Аригу с «Хоноямы», Иджиме знала плохо – тот учился в летной школе в Кинто. Он был ранен, но сумел выброситься с парашютом, и теперь угодил в госпиталь. В общем, результат боя, безусловно, был в пользу Агинарры. Пилоты соединения «Дзинкай», хоть и воевали пока на земле, а не на авианосце, одержали первую победу. И, разумеется, скоро их станет больше!
Иджиме неприязненно посмотрела на горку круглых желтоватых зерен в ложке.
- Говорят, что восточники решили возродить добровольческий корпус, - заметил щуплый Иватэ. – Собираются вооружить его новыми самолетами и отправить на Тэй Анг в поддержку местных.
- Может, так и сделают, - согласился Кейдзи. – Хоть на что-то они должны решиться! У Империи своих проблем хватает, но не может быть, чтобы Коалиция отдала нам Анг вовсе без сопротивления.
- Пока они до чего-то договорятся, все острова уже будут наши, - заявил Иватэ. – Кстати, я слышал, что вскоре нас опять собираются перебазировать на новый аэродром поближе к линии фронта. Свободники-то драпают на юг со всех ног.
- Да уж, наша армия всыпала им по первое число у Шан-Си-Гуа, - мстительно ухмыльнулась Киоми, которая временно осталась бескрылой и оттого злилась. – Скоро весь Дженг будет наш.
- А затем и Карн, и остальные, - согласилась Иджиме. – Формирование Великого Северного Братства будет, наконец, завершено.
- Да услышит тебя Бог-Дракон, - проговорила Аюми. – Северу давно пора стать единым.
- Угу, - поддакнул Кейдзи. – Что бывает, когда островные государства НЕ едины, мы можем наблюдать на примере Коалиции, - при последних словах кое-кто рассмеялся. Постоянные дрязги между державами Восточной Коалиции давно стали притчей во языцах. В последнем выпуске «Северного Вестника» была довольно остроумная карикатура на эту тему – дирижер, под которым подразумевалась Ксаль-Риумская Империя, тщетно пытался заставить оркестр из семи музыкантов играть, но те, вместо музыки, предпочитали колотить друг друга по головам своими инструментами.
Наверное, Аюми в чем-то права, подумала Иджиме. Уж лучше жесткая власть единого правителя, чем такая, кхм… свобода, которая царила здесь последние двадцать лет. И все шло к тому, что на этот раз Агинарра присоединит-таки Анг к Северному Братству. Сопротивление Фронта Свободы на Тэй Дженге уже было сломлено. Недавняя битва при Шан-Си-Гуа обернулась для свободников полным разгромом. Агинаррийцы прорвали их оборону быстро и решительно, в рекордные сроки наведя переправы через реку и нанеся сильные удары сразу на нескольких участках. Прежде, чем командующие Фронта Свободы поняли, что удержать позиции не удастся, и отдали приказ об отступлении дальше на юг, дивизии агинаррийцев уже вклинились глубоко в их боевые порядки, перерезав главные дороги. В окружении оказалась лучшая часть вражеской армии. Вновь потянулись на север колонны военнопленных. Радио объявило, что сдались в плен пятьдесят тысяч вражеских солдат, и еще тридцать тысяч было убито; агинаррийцы и их союзники потеряли убитыми около восьми тысяч. Генерал-полковник Кэнори Кодзуми, и раньше не страдавший от недостатка популярности, превратился в героя Агинарры. Теперь свободники, пережившие разгром, поспешно отступали к своей столице на южном побережье, но агинаррийцы и войска Военного Правительства продолжали преследование, не давая им передышки. Всего за несколько дней они оттеснили врага почти на пятьдесят километров от Шан-Си-Гуа. Так, пожалуй, на самом деле вскоре придется перебазироваться на один из недавно захваченных аэродромов на южном берегу реки.
Иджиме потянулась, чтобы налить себе холодного чая, но прежде, чем успела сделать глоток, взвыла сирена. Тревога! Все повскакивали с мест и бросились к летному полю, где уже ждали заранее подготовленные к взлету истребители.
Вскоре появились Митсури. Она широким шагом приблизилась к шеренге подчиненных. На лице женщины было обеспокоенное выражение. Пилоты поспешили выровнять шеренгу и вытянулись по стойке смирно. Капитан раздраженно отмахнулась:
- Вольно. Внимание, мальчики и девочки, нештатная ситуация. Авангард нашей армии атакован авиацией свободников. Видимо, где-то поблизости еще остался аэродром, который мы не добомбили. Наша задача – защитить своих. На этот раз мы никого не сопровождаем, просто прибываем в указанный квадрат и там сбиваем с небес все, что не наше. Задача ясна?
- Так точно! – гаркнула вместе с остальными Иджиме.
- Вот и славно, - Митсури развернулась на месте. – По машинам!
Иджиме, как и прочие, поспешила занять место в кабине «Раймея». Помощник механика убрал колодки из-под шасси. Передние самолеты уже выруливали на взлетную полосу. Иджиме повелительно махнула рукой:
- От винта!
Помощник механика – местный, дженгец – замешкался, растяпа. Иджиме скривилась и, высунувшись из кабины, снова махнула рукой, приказывая болвану убираться, и прикрикнула:
- Заснул, что ли? В сторону! Ксуонг! – добавила она бранное словечко, которое выучила в первый же день на аэродроме Кайши. По-другому с местными разговаривать, похоже, было бесполезно.
Как обычно, ругань возымела желаемый эффект, тощий парень соизволил-таки убраться из-под винта. Здешние обитатели вообще все делают не спеша – из-за того, что привыкли жить в таком пекле, не иначе. Но вот он отбежал в сторону, и Иджиме завела мотор. Лопасти винта дернулись, завертелись и расплылись туманным кругом. Из выхлопных патрубков потянулась струйка белесого дыма. Иджиме еще в первый вылет заметила, что мотор не дотягивает до полной мощности – бензин здесь явно не лучшего качества. Далеко не тот, что был на «Аранами». Ладно, что толку жаловаться. Противник в тех же условиях, в конце концов.
Она дождалась команды и повела «Раймей» на взлет. Вскоре два десятка истребителей, выстроившись в воздухе пятью четверками, взяли курс на юг.

Виктэр. Отель «Монтроз».

«В кинофильмах секретные агенты живут более шикарно», - критически оценил Спиро Арген, рассматривая скромную обстановку своего номера. Одна небольшая комната – спальня, она же столовая, она же гостиная – туалет с душем, электрическая лампочка под потолком и вторая, на столе, кровать и пара стульев. Через единственное окно с простыми жалюзи открывался вид на небольшую шумную площадь. Люди в неброской одежде стояли перед лавками торговцев, спорили или просто прохаживались без дела.
Арген прибыл в Геалар вчера по документам торгового представителя компании «Северин и Фларренис», снял номер в «Монтрозе» и оставил сообщение портье – прибыл господин Клавион Шанно из Ксаль-Риума. Теперь оставалось только ждать.
В дверь постучали. Арген бросил взгляд на часы. Ровно полдень. Гость пунктуален. Ксаль-риумец снова подумал, что, происходи все в кино, сейчас ему полагалось бы достать пистолет и проверить обойму. Разумеется, он не стал делать ничего подобного - собственно говоря, пистолета у него вовсе не было. Коммивояжеры редко путешествуют с оружием. Он подошел к двери и провернул ручку, впустив невысокого мужчину с короткими каштановыми волосами. Тот кивнул в знак приветствия и протянул руку.
- Гражданин Шанно? Мое имя Барро Левьен, я от Флерри. Весьма польщен увидеть вас.
Спиро Арген ответил на рукопожатие.
- Я привез образцы, о которых просил гражданин Флерри, - сообщил он.
- Очень хорошо, - сказал Левьен. – Здесь мы можем поговорить свободно, Шанно, - настоящее имя собеседника он, разумеется, не пытался узнать. Так же, как Спиро Аргену незачем было знать настоящее имя геаларца.
Они заняли места за небольшим квадратным столиком.
- Мне известно, что вам нужно, Шанно, - сразу перешел к делу Левьен. – Кое-какая информация имеется. Человек, который вам нужен – каннивенец по прозвищу Барон – появился в Виктэре некоторое время назад. Нашим людям удалось выйти на его след, но, сказать по правде, благодаря чистому везению.
- Такое бывает довольно часто, - хмыкнул Арген. – Где он прячется?
- Все не так просто, к сожалению, - сказал геаларец. – Ваш Барон – тот еще ловкач. Он снова скрылся от нас. Хуже того, нам удалось узнать, что он пытается наладить контакт с «Омбрей».
Спиро Арген тихо прошипел ругательство. Неудивительно, что, сбежав в Геалар, Юрген нар Кааринт пытается продать свои данные тайной разведке Республики. Видимо, он не слишком доверяет своим хозяевам-агинаррийцам – если в прошлом действительно работал на них. Информация, которой может располагать Барон, бесценна. В первую очередь, это имена тех людей, которые поставляли ему информацию. Среди них были, вероятно, важные шишки, занимавшие ответственные посты в ксаль-риумских канселиориях и супериориях. Получи «Омбрей» в свое распоряжение архивы Барона, и этим людям вскоре сделают тонкий намек: или они продолжат работать теперь уже на геаларцев, или ксаль-риумская секретная служба узнает об их «подвигах» на службе у нар Кааринта.
- Недопустимо, чтобы Барон и «Омбрей» пришли к соглашению, - резко сказал Спиро.
- Быть может, удастся выкупить у него нужные бумаги? – предложил Левьен. – Это был бы идеальный вариант.
- Идеальные варианты редко осуществляются, - возразил ксаль-риумец, хотя не мог не согласиться: да, так было бы лучше всего.
Левьен поморщился.
- Я бы предпочел обойтись без шумовых эффектов. Сделать все тихо и быстро.
- Разумеется, - усмехнулся ксаль-риумец. Опять-таки, в столь популярных ныне кинофильмах работа секретных агентов сплошь состоит из погонь и перестрелок. В реальности, однако, подобного старались избегать любой ценой. К крайним мерам прибегали только в самой отчаянной ситуации. Но сейчас, как опасался Спиро Арген, ситуация была именно такая.
- Есть еще кое-что, - заметил Левьен. – Агинаррийцы тоже ищут Барона.
- Вот как? – сузил глаза Арген. – Вы уверены?
- У меня есть надежный источник информации в одной из их ячеек. Этот «Оркестр» запустил свои щупальца всюду в Геаларе, у них есть осведомители даже в «Омбрей». Ну, а мы получаем некоторую часть того, что удается выведать агинаррийцам. Собственно, так мы и вышли на Юргена нар Кааринта.
- Они близки к успеху?
- Опасно близки.
- Ваш человек может помешать агинаррийцам?
- Нет. Он только поставляет мне информацию. И я не стану им рисковать, Шанно, он слишком ценен.
- Люди в «Омбрей» у вас есть?
- Никого, кто мог бы быть вам полезен, - Левьен скривил губы. – Послушайте, Шанно. Я получил инструкции из Центра. Я знаю, что должен оказывать вам всяческое содействие. Но кое о каких вещах лучше не спрашивайте. Я уже рассказал вам все, что считаю возможным.
- Мне этого недостаточно, - холодно ответил Арген. – Барона нужно доставить в Ксаль-Риум любой ценой, и его бумаги – тоже. Если это сопряжено с риском, значит, придется рискнуть.
- Но я рискую много большим, чем вы.
- Я понимаю. Обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвергать вас и ваших людей опасности сверх необходимого.
- Это звучит не слишком обнадеживающе. Кроме того, мои люди – вам не помощники в таком деле. Мы только собираем сведения и переправляем их дальше. Оперативников у меня в распоряжении нет.
- Плохо. Мускулы могут понадобиться. Вы ведь знаете, где можно найти подходящих людей?
- Возможно… - протянул Левьен. – Если будет необходимо, я сведу вас с надежными специалистами, кхм, должной квалификации. Они делают свое дело чисто и не задают вопросов. Правда, и берут соответствующий гонорар.
- Деньги – не проблема. Главное – найдите Барона раньше, чем это сделают геаларцы или агинаррийцы.
- Мы делаем все возможное, Шанно. Ну, а вы что намерены предпринять?
Спиро Арген сухо улыбнулся и потянулся за бутылкой, чтобы наполнить стакан аржусом.
- Я уже сказал вам, Левьен – все, что будет необходимо.

Тэй Дженг.

Иджиме Сетано с удовольствием проводила взглядом продырявленный пулями «Депредэро», отвесно летящий к земле. Кровь бурлила от адреналина. Уже второй! Два боя – две победы. Определенно, великий Бог-Дракон Риото – а может быть, и темная богиня Айджин - на ее стороне!
Она заметила, как от падающего самолета отделилось что-то темное, а затем в воздухе раскрылся белый купол парашюта. Пилоту повезло. Правда, на земле он наверняка сразу окажется в руках агинаррийцев или солдат Военного Правительства, а те, как слышала Иджиме, с вражескими летчиками не церемонились. Как, впрочем, и сторонники Фронта Свободы – с агинаррийскими. Быть может, погибнуть в воздухе означало бы большее везение.
Горящий самолет рухнул вниз, посреди поля линарии. Безбрежные темно-зеленые моря протянулись на десятки километров во все стороны, разделенные узкими дорогами и проходами. Не самое удачное место для наступления – стебли линарий достигали в высоту четырех метров, и среди этих плантаций могла заблудиться целая армия. Основные бои разгорелись западнее, там, где поля заканчивались, уступив место холмистым долинам.
Из волокна линарии получались крепкие веревки и канаты, недаром это растение издавна прозвали «морским деревом». Ценный ресурс. Такой же ценный, как деревья раба, дающие столь нужный Сегунату каучук. А еще месторождения угля, серы, фосфора. Железо, медь и олово, цинк и алюминий, хром и никель, поля райзы и заргу, промыслы рыбы и морских рачков, наконец. Такая богатая земля. Богатая, слабая и разобщенная – неудивительно, что в Риогиру готовы на любой риск, лишь бы сделать Тэй Анг частью Северного Братства.
«Раймей» Иджиме промчался на бреющем полете над одной из длинных, узких прямых дорог, тянущихся через плантации. По дороге пылила длинная колонна солдат с винтовками. Не агинаррийцы; судя по темно-зеленой форме и широкополым шляпам вместо касок, это были союзники - войска файингского Военного Правительства. Колонна брела вперед, возглавляемая конным офицером. Неожиданно несколько солдат вскинули руки, указывая вверх, а затем схватились за винтовки. Растерянная Иджиме обернулась, ожидая увидеть в небе вражеский самолет, но нет, лишь пара других «Раскоряк» нарезала круги высоко в небе. Однако пехотинцы внизу не успокаивались, и, пролетая над ними, Иджиме успела заметить, как они вскидывают ружья к плечу и стреляют.
«Великий Риото, да ведь они в меня целятся!» - ошарашенная Иджиме среагировала машинально, резко потянула рукоять на себя, и «Раймей» свечой ушел вверх. Кажется, вслед ему продолжали палить с земли, но все пули прошли мимо. Вскоре истребитель был уже слишком далеко для винтовок. Иджиме обернулась. Колонна так и застряла на прежнем месте. Девушка пожалела, что дженгские солдаты не могли услышать ругательств, которыми она их осыпала с небес.
- Вонючие ублюдочные кретины! – завершила она свою тираду. – Отродья ратт с помойки!
В первый момент Иджиме подумала, что столкнулась с вражеским отрядом, но потом догадалась, что солдаты, скорее всего, просто приняли ее самолет за вражеский и обстреляли с перепугу. Девушка искренне понадеялась, что идиотам влетит как следует. Слепые они, что ли – яркий знак драконьего пламени на крыльях издалека виден! Иджиме присоединилась к своим товарищам. Бой – недолгий, но ожесточенный – уже закончился. Снова победа осталась за агинаррийцами, которые сбили семь или восемь «Депредэро», прежде чем свободники обратились в бегство. Их собственный отряд на этот раз обошелся вовсе без потерь – сказалось численное превосходство и неожиданность нападения. Иджиме записала себе второго сбитого врага, на сей раз повезло и Кейдзи, и Аюми тоже открыла боевой счет. В общем, были все основания торжествовать. Но эти слепые болваны… Ксуонги, одним словом!
- Что, «Седьмая», побывала летучей мишенью? – поддела ее Митсури. – Отведала дружеского огня?
- Угу, отведала, - проворчала Иджиме. – Попадись мне эти стрелки…
- А чего ты ожидала? – проворчала капитан. – Их только что бомбили свободники, они были вусмерть напуганы, а ты шла на бреющем полете, к тому же приближалась к ним с южного направления. И «Раймей» внешне похож на «Депредэро». Что, по-твоему, должны были подумать дженгцы?
- Вообще-то у меня на крыльях знаки различия, - проворчала Иджиме, смутившись. – Я полагала, отличить драконье пламя от полос Фронта Свободы они способны.
- По-твоему, в такой момент они стали бы всматриваться? Ладно, так понимаю, ты цела? Вот и прекрасно. Хороший урок для тебя и для прочих. В другой раз будешь думать головой, Сетано.
- Так точно, капитан Митсури, - сумрачно отозвалась Иджиме. – Есть думать головой, - она уже видела в своем воображении ликование на лице брата и предвкушала шквал колкостей и иронии. Такого шанса Кейдзи не упустит, в храм не ходи!
Он и не упустил.
- Ха! – почти сразу услышала она в наушниках. – Я всегда знал, что ты страшный человек, сестрица. Не успела прибыть на войну, как запугала не только врагов, но и союзников.
- Да пошел ты… - буркнула девушка.
- Все, разговорчики, - перебила Митсури. – Не засорять эфир. Вернемся домой, будет разбор полетов, там и поговорим обо всех ваших, кхм… подвигах.