ГЛАВА 2

Тэй Дженг. Близ Файинга. 45 Лета.

Из-под палубы доносилось приглушенное урчание дизеля. Барка неспешно ползла по воде, не отходя дальше мили от берега. Положив ладони на деревянные перила, ограждающие борт, Иджиме Сетано вперила взор в горизонт. Девушка чувствовала себя немного не в своей тарелке и сама же на себя сердилась из-за этого. Ну почему с ней всегда так? Она ведь уже успела побывать в настоящих боях, и нешуточных. Всего несколько дней назад, во время решающего наступления на позиции Фронта Свободы, в небе над равниной Шао-Тар разгорелось полномасштабное воздушное сражение, жестокое и упорное. Свободники, пытаясь остановить прорвавшихся на юг агинаррийцев, дали последний, отчаянный бой, в который бросили все, что у них оставалось – и на земле, и в воздухе. Иджиме Сетано, как и прочие, тогда делала по несколько вылетов в день, до полного изнеможения. Пару раз она оказывалась на волосок от гибели. Но в небе она не трусила, а вот теперь…
На виду показался высокий темно-синий плавник, а затем и горбатая серебристая спина. Огромная – добрых восьми метров от головы до хвоста – рыба с круглым и плоским, словно сплющенным с боков телом и маленькими глазками наполовину вынырнула из воды и снова погрузилась в волны. За первой последовало еще несколько. Иджиме узнала селений. Не меньше десятка громадных рыб проплыли мимо маленького деревянного кораблика, всего лишь метрах в десяти от борта. Барка закачалась с борта на борт от поднятой ими волны, и девушка, не сдержавшись, восхищенно улыбнулась и хлопнула в ладоши:
- Ого! Ты это видел?
- Трудно было не заметить, - Мичио Кейтаро изобразил на лице капризное выражение и сделал вид, будто отряхивается от брызг. Иджиме снова ухмыльнулась:
- Не придуривайся. На нас же смотрят.
- Ну и что?
Иджиме только закатила глаза к небесам и вздохнула.
- Ты хоть что-то в целом мире можешь воспринимать всерьез?
- Иногда.
- Уже достижение, - хмыкнула девушка и посмотрела на него. – Так ты надолго здесь?
- Нет, к сожалению, всего на несколько дней. Потом «Риокай» снова переводят.
Мичио не сказал, куда, а Иджиме, разумеется, не стала спрашивать. Романтика романтикой, а война войной. Она тоже рассказывала далеко не все. Да и какая разница?
«Вот так оно и должно быть, - философски рассудила она. – Несколько дней вместе, короткие встречи, а потом – снова разошлись по разным морям. Он отправится дальше, а я вернусь на аэродром. Еще повезло, что удалось выпросить у Митсури увольнительную», - саму капитана Миями Митсури, в знак признания успехов ее подразделения, пригласили во дворец генерала Чаори Кая на торжественный пир, посвященный победе у Шао-Тара. И тут, весьма кстати, в Файинг прибыло соединение «Риокай», и Кейтаро первым делом бросился разыскивать Иджиме, что было, надо признаться, приятно. Если бы не это проклятое чувство неловкости!
«Ладно, хватит робеть! – обругала она себя. – Я уже давно не школьница на первом свидании!» - хотя, по правде, опыт в этой области был у нее крайне невелик. Как выяснилось, воевать у старшей дочери Юкири Сетано получалось гораздо лучше, чем общаться с парнями, и не внушало такой, хм… неуверенности. Все демоны Вечной Бездны и их темная мать, неуверенность – вот чувство, которое Иджиме ненавидела больше всего!
- По крайней мере, ты зря боялась, - заметил Кейтаро. – На Айто ты не застряла надолго. А вообще, что там было?
Иджиме незаметно поморщилась – сам того не подозревая, ее кавалер затронул очень скользкую тему. Говорить о «Дзинкай» она не имела права, и ограничилась официальной версией:
- Ничего особенного. Там просто собирали летчиков этого года выпуска из разных школ. Для совместных тренировок. Базу «Сиюсей» решили превратить в новый учебный полигон.
Такие сведения распространило командование. Видимо, рассчитывали, что это поможет объяснить, для чего несколько сотен молодых пилотов собрали вместе на никому не нужном острове далеко на севере. Вряд ли этот факт мог ускользнуть от внимания разведок южан или восточников, но объяснение звучало правдоподобно. Так же и все четыре авианосца соединения «Дзинкай»: «Аранами», «Хонояма», «Майтори» и «Хайятори», числились в составе флота как учебные и вспомогательные суда.
- Ну, и как тебе понравилось на Тэй Дженге? – поинтересовался Мичио.
Иджиме состроила гримаску.
- Жарко, душно и кровососы не дают покоя. В общем, сбылась мечта всей моей жизни.
- Перестань, - хохотнул парень. – Я же вижу, что ты довольна.
Она не стала возражать. Мичио попал в точку – Иджиме Сетано ловила себя на том, что она довольна жизнью. После нескольких децим она уже привыкла к Дженгу, и все, что поначалу казалось сущим проклятьем, теперь превратилось в банальные ежедневные неприятности. Но главное – наконец-то Иджиме Сетано стала настоящим летчиком-истребителем, и на ее боевом счету уже было четыре сбитых врага. Целых четыре – еще один, и она с полным правом будет именовать себя асом! Столько же было и у Кейдзи. О ней с братом даже упомянули в «Северном Вестнике» пару дней назад - дескать, племянники тайрё Ниоры Сетано идут по стопам тетушки. На счету Кейтаро, между прочим, было пока только два сбитых карнских самолета – Иджиме его обогнала, о чем с немалым удовольствием и проинформировала при встрече.
- А ты все никак не избавишься от этого украшения, - усмехнулась она, бросив взгляд на аккуратные тонкие усики, украшавшие верхнюю губу парня.
- И не избавлюсь, - сообщил он и тоже улыбнулся. – По крайней мере, пока не догоню Хару. Ну, или хотя бы тебя.
Иджиме только вздохнула. Проклятый «Небесный охотник». Не успел фильм выйти на экраны, как вся Агинарра помешалась на его главном герое, летчике-сорвиголове по имени Акира Хару. Теперь половина парней-агинаррийцев из соединения «Дзинкай» щеголяли с такими же усами, как тот. «Риокай», судя по всему, сие увлечение тоже не миновало. Иджиме почти порадовалась тому, что на Дженге туго с кинотеатрами.
Ну, не то, чтобы усы так уж портили внешность Кейтаро. Скорее, наоборот, на его лице они смотрелись больше к месту, чем у самого Горо Анзу, исполнителя главной роли. «Но уж я-то точно не тяну на Айко Гинга», - критично отметила Иджиме Сетано. Возлюбленная Хару была девушкой тихой, романтичной и благонравной. Иджиме не замечала за собой ни того, ни другого, ни третьего. И вообще, опять она думает о какой-то ерунде! Смешно – в воздухе она не боялась ничего, а тут робеет, как двенадцатилетняя девчонка. Тетушка Ниора, если бы только узнала, как племянница себя чувствует, наверное, полдня не могла бы разогнуться от смеха. Иджиме смущенно замолчала, не зная, о чем говорить, и снова сделала вид, будто любуется горизонтом. Великий Риото, летать в небесах и сбивать «Депредэро» определенно проще.
Снова над водой появились плавники селений – на этот раз подальше, в паре сотен метров от барки. Эти огромные серебристые рыбы водились здесь в изобилии, и местные рыбаки ловко били их гарпунами. Иджиме только вчера довелось увидеть, как это происходит, и она не могла не восхититься смелостью людей, которые выходили на такую охоту на хлипких деревянных катамаранах под парусами, не имея иного оружия, кроме примитивных копий с зазубренными наконечниками. Селении питались планктоном и были мирными созданиями, но достаточно сильными, чтобы одним ударом разбить такое суденышко и покалечить рыбаков. Зато одна селения могла обеспечить едой целую деревню. Если бы местные жители так же отважно сражались с врагами на собственной земле, нога захватчика вовеки не ступила бы на острова Тэй Анга.
Неожиданно огромные рыбы метнулись вперед в отчаянном рывке, шесть или семь круглых серебристых тел показались над волнами, а в следуюшую секунду, подняв тучу брызг, из-под воды вынырнуло нечто огромное и устрашающее. Несколько мгновений можно было отчетливо видеть половину длинного гладкого тела, темную спину, покрытую грубыми толстыми пластинами, блекло-серое чешуйчатое брюхо, переднюю пару огромных – размером с лодку – ласт, короткую сильную шею и клиновидную голову. Четырехметровые челюсти с силой сомкнулись, острые зубы-кинжалы впились в серебристые бока невезучей селении. Появилась алая кровь, и рыба отчаянно рванулась, но высвободиться из хватки этих челюстей было ей не под силу. Еще полсекунды чудовище, схватившее добычу, почти вертикально возвышалось над волнами – заметно выше мачты небольшой барки – а затем с жутким шумом рухнуло обратно в воду, подняв мощную волну.
Барка зашаталась, вокруг воцарился бедлам. Местные галдели по-своему, Иджиме, успевшая за несколько децим поднатореть в ангских ругательствах, узнала пару крепких словечек. Пассажиры, в основном, агинаррийские военные, как она сама и Кейтаро, ругались на родном языке. Девушка сглотнула и перевела дух. Левиафан! Самый настоящий лефиафан, и такой здоровенный! Метров под тридцать, больше они не вырастают. Величайший хищник Дагериона, гроза всех морей. Прежде Иджиме видела настоящего лефиафана только однажды, и тот был еще молодой, вдвое меньше.
Она непроизвольно отступила на шаг и уткнулась во что-то, не сразу сообразив, что это Мичио удерживает ее, приобняв за плечи. Иджиме подумала о том, что левиафана, несомненно, привлекло в эти воды обилие такой легкой добычи, как селении, а барка, если смотреть на нее со дна моря, выглядит похожей на большую рыбу. У левиафанов не очень хорошее зрение. Если бы такое страшилище напало на лодку… Потратить годы на учебу, пересечь полмира, сражаться в небе и побеждать врагов, и быть случайно убитой во время морской прогулки с ухажером чудовищем, которое даже не стало бы ее жрать, ведь для этого хищника люди - слишком мелкая добыча! Можно ли придумать более нелепую судьбу?
Постепенно волнение на воде улеглось, левиафан с добычей ушел обратно на глубину. Мощные легкие позволяли монстру оставаться под водой по часу и более, подстерегая у дна беспечную жертву. Рулевой налег на весло, и барка свернула к берегу. Никто не возражал. Иджиме перевела дух. Адреналин покидал кровь, и девушка ощутила постыдную слабость в руках и ногах. Сердце наконец-то перестало колотиться, как сумасшедшее, Иджиме как-то внезапно поняла, что Кейтаро все еще держит ее в объятиях и дернулась, высвобождаясь.
- Прекрати. Все же смотрят.
- Ну и пусть смотрят, - ответил он.
- Болван, - буркнула она в ответ. – И не думай, что я испугалась. Всего-навсего, ну… слегка опешила. Это было неожиданно.
- Это для всех было неожиданно, - фыркнул Кейтаро, не спеша убирать руки.
Иджиме дернулась еще пару раз, потом махнула на все рукой и позволила себе расслабиться. Вообще-то, ощущения даже, хм… приятные. Чувство неловкости не ушло полностью, но отступило, оставаясь где-то на грани восприятия, и девушка вздохнула. Ладно, в конце концов, у Хару должна быть Айко, таковы уж каноны жанра. И Иджиме Сетано даже поймала себя на кощунственной мысли, что оказаться в этой роли, пожалуй, не настолько неприятно, как она всегда предполагала.

Файинг.

Фионелла быстро убедилась, что атласы и путеводители, причисляющие Тайжи Унагир к величайшим архитектурным чудесам мира, не преувеличивали. Дворец смотрелся даже грандиознее, чем прославленный ксаль-риумский Палатиан. Тайжи Унагир был огромен, а непривычная, немного мрачноватая архитектура только усиливала впечатление массивности и монументальности. Дворец построили по приказу одного из наиболее могущественных правителей в истории архипелага - князя Унагира - несколько веков назад, в один из тех редких периодов, когда Тэй Анг не терзали гражданские войны. Фионелла не помнила, чем еще успел прославиться упомянутый князь, кроме возведения дворца, но и дворца было достаточно.
Тайжи Унагир преставлял собой огромное – вдвое больше Палатиана – трехъярусное квадратное сооружение в виде приземистой пирамиды из темного красновато-серого мрамора, украшенное длинными колоннадами со всех четырех сторон и увенчанное внушительным куполом. По углам возвышались четыре невысокие, но массивные башни. К главным воротам вели три пролета широкой мраморной лестницы. Центральное здание было окружено несколькими каменными пирамидами поменьше и тонкими башнями со странными многоярусными крышами, и обнесено невысокой стеной. Снаружи стены располагался дворцовый сад с каменными беседками, несколькими храмами, многочисленными фонтанами и бассейнами, небольшими двориками и дорожками, вымощеными темными плитками гранита и мрамора. Наконец, по периметру сада шла внешняя стена высотой в три человеческих роста, с зубцами наверху и башнями, возвышающимися через равномерные промежутки. Фионелла подумала, что во времена князя Унагира, когда огнестрельное оружие на островах Тэй Анга было большой редкостью, дворец мог служить не только резиденцией верховного правителя, но и последней линией обороны на тот случай, если враги возьмут город. И, судя по прочитанному в книгах, такое случалось дважды за несколько столетий, но оба раза дворец выдержал осады. Владыка Унагир Занче создал хорошую крепость, но, увы, не смог построить столь же прочную державу. С его смертью период относительной стабильности для Тэй Анга завершился, наследники Унагира немедленно перессорились из-за отцовского трона, а затем на островах появились экспедиционные войска Восточной Коалиции.
Ни разу не будучи взят штурмом, Тайжи Унагир неоднократно переходил из рук в руки в результате переворотов, мятежей, предательств. Последний раз такое случилось меньше четырех лет назад, когда нынешний хозяин дворца, генерал Чаори Кай, захватил власть, свергнув и заточив князя Шео Сагара. Через несколько дней тот покончил с собой в тюремной камере, а возможно, его убили по приказу Кая. Впрочем, и сам Шео Сагар занял Тайжи Унагир точно таким же образом лет за пять до собственного свержения. Кто был до него, девушка уже не помнила.
«Вот она, высокая политика во всей красе, - посетила Фионеллу циничная мысль, достойная Дейсела или Дэвиана. – За сто лет на троне может смениться сотня правителей, и ничего не изменится: сто первый честолюбец будет мечтать свергнуть сотого, в твердой уверенности, что уж на него-то не найдется сто второй претендент…»
Хотя Чаори Кай, надо отдать ему должное, нашел способ позаботиться о прочности собственного правления. Так же, как и нынешний тэйлуанский князь Ларго Шион, генерал Кай рассчитывал, что его удержат на дженгском троне агинаррийские штыки. И был прав: северяне, конечно, позаботятся о том, чтобы их союзники удержались у власти. До тех пор, пока упомянутые союзники делают то, чего требует от них Сегунат.
Да, дворец был великолепен, как и гостиница «Паранай», куда селили всех иноземных корреспондентов, и как весь верхний, четвертый ярус города. Глядя на него, легко было представить себе Файинг столицей процветающего государства. Но прежде, чем подняться по извилистой дороге к высшему ярусу, Фио успела налюбоваться на нижние. Здесь деление общества на «высшее» и «низшее» сословие обретало буквальный смысл, и жизнь обитателей нижних кварталов нельзя было назвать иначе, как убогой. Лачуги из древесины хиаценер были покрыты хиаценеровыми же листьями вместо черепицы, а более крупные дома – тоже деревянные, низкие и длинные - больше напоминали бараки. Люди ходили в рванине, на многих не было ничего, кроме потрепанных штанов, а обувью всем до одного служили плетеные из соломы сандалии. Запахи, царившие в нижних ярусах города, более чем явно говорили о том, что и нормальную канализацию провести там никто не озаботился. Гниющий мусор кучами сваливали прямо на улицах, затем его грузили в телеги и увозили куда-то за пределы жилых кварталов. Как неохотно признался «попечитель» Темис Найфор, даже это начали делать по приказу агинаррийцев, до их появления вывозом нечистот из низших кварталов никто не занимался вовсе. Болезни были обычным делом в Файинге, а время от времени, насколько слышала Фионелла, случались и эпидемии, затрагивавшие даже «чистые» верхние ярусы, куда вход обитателям нижних был закрыт.
Все это заставляло вспомнить книги по истории Второй Империи. Похоже, Файинг вовсе не изменился за последние пять-шесть веков. Это оставляло тягостное впечатление. Фионелла не взялась бы утверждать, что общество Ксаль-Риума или Восточной Коалиции можно назвать идеальным, но в сравнении с местной жизнью оно могло сойти за таковое. Различия между кричащей роскошью, которой окружила себя ангская знать, и откровенной нищетой простолюдинов казались разительными. Фио твердо решила для себя, что первая ее статья о Тэй Дженге будет посвящена именно этому, вот только вряд ли многим в Ксаль-Риуме будет приятно ее прочесть.
Наверное, можно понять, почему местные жители с таким равнодушием воспринимают любого завоевателя, размышляла анадриэлька. Из-за чего им переживать? Ради чего бороться? Кто бы ни владел островом, их существование от этого не изменится.
- Мы прибыли, госпожа Тарено, - безукоризненно вежливый голос Темиса Найфора отвлек ее от невеселых мыслей.
Фионелла любезно кивнула в знак благодарности, когда попечитель с легким поклоном открыл перед ней дверцу. Темис Найфор, надо отдать ему должное, был весьма галантен, и девушка, улыбнувшись, заметила:
- Должно быть, вы много общаетесь с иноземцами?
- Это моя обязанность, госпожа. Я должен следить за комфртом и безопасностью наших гостей. Для нас дело чести позаботиться о том, чтобы пребывание в Файинге оставило у вас только светлые воспоминания.
- Благодарю вас, - она снова улыбнулась. – Вы очень любезны, господин Найфор.
Следом за ней из машины выбрался Дейсел, полез за своим фотоаппаратом и сделал несколько снимков дворца. Найфор повел их вперед, по вымощенной мраморными плитами дороге, к лестнице, тремя уступами поднимавшейся к самому дворцу. Вдоль лестницы парами – справа и слева – через равные промежутки выстроились солдаты в парадной форме, держа винтовки с примкнутыми штыками «на караул». Осматриваясь по сторонам, Фионелла заметила и других охранников – они небольшими группами караулили в саду, и оружие у солдат было отнюдь не парадное. Все-таки генерал Чаори Кай не был так уверен в собственной безопасности, как пытался демонстрировать.
Темис Найфор, в светлом костюме и местной широкополой шляпе с украшением в виде обвивающей тулью цепочки из серебряных дисков, шел первым. Фионелла поднималась следом за ним; на ней было темно-зеленое вечернее платье строгого фасона, с умеренным количеством серебряного шитья, а волосы она стянула в простой пучок, украсив его парой серебряных же заколок. Наконец, Эйрин Дейсел замыкал процессию. На коненастом, кривоногом гайонце парадный костюм смотрелся не лучше, чем шелковая попона – на немолодом рабочем коне, всю жизнь таскавшем плуг на фермерской пашне. Фионелла испытывала любопытство, смешанное с долей волнения, Дейсел выглядел уныло-равнодушным. О чем думал Темис Найфор, понять было невозможно за маской напускного радушия.
Вход во дворец преграждали бронзовые ворота, створки которых были богато изукрашены искусной рельефной резьбой в виде шеренг ратников в доспехах и шлемах, с небольшими круглыми щитами и копьями в руках. Должно быть, так выглядели местные воины во времена Унагира Занче. Сегодня, впрочем, у ворот караулили солдаты, вооруженные современными карабинами, а гостей встречали двое слуг в длинных зеленых мантиях. Они синхронно и очень изящно – явно учились не один год – склонились перед Фио, Дейселом и Найфором. Тот что-то сказал по-ангски, один из слуг ответил. Вместе прислужники раскрыли массивные створки, и гости, наконец, оказались внутри. Как сразу отметила Фионелла, внутреннее убранство Тайжи Унагира вполне соответствовало внешнему виду. Все было монументально, роскошно и отчасти мрачно. Длинный коридор тянулся вперед, пол устилал темный ковер, с потолка светили люстры, а вдоль стен выстроились бронзовые статуи. Тоже воины в старомодных доспехах, похожие на тех, что были изображены на дверях, только в полный рост, и выполненные настолько достоверно, что могло показаться – это живые люди, волей неведомого чародея превратившиеся в темные бронзовые фигуры. Фионелла покачала головой с невольным восхищением. Анадриэльцы во все времена ценили искусство, и ангские мастера работы с металлами, хрусталем и драгоценными камнями славились как одни из лучших в мире.
- Прошу за мной, - Темис Найфор провел своих спутников по коридору к еще одной лестнице, устланной ковром, и затем, наконец, вывел в огромный церемониальный зал.
Квадратное помещение было столь же вместительным, как главный зал императорского дворца в Палатиане, и не менее роскошно отделано. Фионелла невольно залюбовалась фресками на потолке, изображавшими диковинных созданий – полуящериц, полуптиц. Они были ярко раскрашены и, как все здесь, выполнены настолько подробно и реалистично, что создавалось впечатление, будто мифические существа готовы взмахнуть крыльями и устремиться в полет. Вдоль стен тянулись ряды мраморных колонн, а ближе к центру были расставлены столы, сервировка которых заставила бы позеленеть от зависти хозяев самых роскошных ресторанов в Анадриэйле. Наконец, ковровая дорожка вела к массивному подиуму, где в ряд было установлено несколько сидений. То, что в центре, несомненно, было княжеским троном, а другие выглядели скромнее и были добавлены явно позднее. Жестом пригласив Фионеллу и Дейсела следовать за ним, Темис Найфор прошел к трону, где восседал высокий темноволосый мужчина. По фотографиям Фио сразу узнала Чаори Кая, но и так ясно, что это не мог быть никто другой.
Темис Найфор поклонился. Фио следом за ним слегка склонилась, натянув на лицо самое любезное выражение и улыбаясь обаятельно, как шестилетняя девчонка, только что разбившая любумую мамину вазу.
- Ваше превосходительство, представляю вам госпожу Фионеллу Тарено, специального корреспондента «Южной Звезды». Это ее помощник, господин Эйрин Дейсел. Госпожа Тарено, перед вами его превосходительство генерал Чаори Кай, глава кабинета Военного Правительства Чрезвычайного Периода острова Тэй Дженг.
Чаори Кай окинул девушку проницательным взглядом темно-карих глаз. Фионелла машинально отметила, что генерал был видным мужчиной. Она знала, что Каю пятьдесят четыре года, но выглядел он не старше сорока. Короткие черные волосы на висках были слегка тронуты благообразной сединой, черты смуглого, гладко выбритого лица были правильными и четкими, как на хорошей гравюре, а темно-зеленый мундир с умеренным количеством наград и золотых позументов подчеркивал атлетическую фигуру. В другое время Фионелла сказала бы, что Чаори Кай весьма привлекателен.
- Госпожа Тарено, - сказал генерал с легким акцентом. – Я счастлив приветствовать вас в Файинге. Надеюсь, пребывание на нашем острове понравится вам.
- Я очень польщена знакомству с вами, ваше превосходительство, - Фио решила продемонстрировать, что не уступит дженгцам в светских манерах. – Я уже успела убедиться, что слава дворца Унагир нисколько не преувеличена. В мире найдется немного подобных шедевров. Я уверена, читатели «Южной Звезды» с большим интересом отнесутся к очеркам о жизни людей на вашем острове, генерал Кай.
- Не сомневаюсь в этом, - кивнул дженгец. – У нас прекрасная земля, и нам есть, что показать миру, госпожа Тарено.
- Вы превосходно говорите по ксаль-риумски, - сделала комплимент Фио. Хотя она этого ожидала – в юности Чаори Кай провел в Империи почти шесть лет. Во время Северной Войны молодой офицер, прошедший полный курс обучения в ксаль-риумской военной академии, возглавил партизанское движение, боровшееся против оккупантов-агинаррийцев. Теперь он во главе местного правительства вступил в союз с упомянутыми агинаррийцами, помогая им оккупировать родную землю. У судьбы своеобразное чувство юмора.
Генерал Кай очередной раз одарил ее белозубой улыбкой, и девушка, наконец, отступила. Однако от Фионеллы не ускользнуло, что взгляд генерала задержался на ней несколько дольше, чем того требовали правила приличий, и в этом взгляде промелькнуло нечто, ей не понравившееся. Похоже, генерал тоже счел ее привлекательной.
«Вот уж в этом я совсем не нуждаюсь, - подумала анадриэлька, неожиданно почувствовав желание поскорее убраться из дворца. – Великий Творец и все пророки его, я здесь затем, чтобы делать репортажи о военной агрессии Агинарры, а не затем, чтобы услаждать взор местного царька, то есть, прошу прощения – его превосходительства генерала».
Разумеется, покинуть дворец она не могла. Темис Найфор увивался возле нее, как хорошо выдрессированный пес. Дейсел пропал из поля зрения, и девушка почти позавидовала ему: до невзрачного фотографа никому не было дела. Что касается Фионеллы, то за последующие два часа она была представлена десятку приближенных генерала Кая – членов кабинета Военного Правительства – а также иностранцам-журналистам, которые собрались на Дженге, без преувеличения, со всего мира. Марко ди Кастелиано, соплеменник-анадриэлец из «Войче дель’Верито», был долговязым сорокалетним мужчиной со щегольской черной эспаньолкой, а державшийся рядом с ним румяный толстяк в темно-сером костюме оказался танверцем по имени Сибил Сильвейс. Сухопарый легранец Луис Сеншан, в черном фраке и со старомодным пенсне на глазах, больше напоминал пожилого банкира, чем журналиста, а высокий, бородатый, с прямой осанкой и грубоватым лицом Грегорен Нурадиос из ниалленской «Лептомериес» скорее был похож на отставного моряка. Агинарриец Самадо Ичияма из «Северного Вестника» держался особняком от прочих. Щуплого и молчаливого шлассенца Нарвинда Штарна можно было вовсе не заметить, зато Остин Крайвитт из Нордала – еще одного небольшого государства, входившего в состав агинаррийского Северного Братства – говорил и смеялся за двоих. Рейнар Инстен из Раэллы – маленького западного архипелага, сохранявшего строгий нейтралитет всегда и ко всем – выглядел так, словно сам не мог понять, что он здесь делает, а молодой черноволосый фиарриец Бруно Эйльдес уделял больше внимания красивым служанкам, чем коллегам-журналистам. К удивлению Фионеллы, присутствовал даже корреспондент из ивирской «Герчеин Иширги» - усатый верзила по имени Табаз Малаат, который, будучи представлен ксаль-риумке, нехотя выдавил из себя сухое привестствие. Фио ответила легким кивком, и ивирец убрался подальше, присоединившись к ди Кастелиано, Сильвейсу и щуплому, носатому Фераго Дэлатару из керратской «Диезори».
- Катраб не слишком-то счастлив нас видеть, - прокомментировал Дейсел, вновь присоединившийся к Фио. В руках у него было два бокала с вином. – Не желаете, госпожа Фионелла?
- Не откажусь, - девушка приняла высокий бокал из знаменитого ангского хрусталя и пригубила. Вино было геаларское, неплохое, но Фио предпочилала анадриэльские. – И вам нет нужды постоянно поминать «госпожу», Эйрин. «Фионеллы» будет вполне достаточно.
- Как пожелаете, Фионелла, - улыбнулся гайонец, а затем, слегка напрягшись, кивком указал в сторону. – А вот это действительно интересная личность.
- Кто? – в первый момент не поняла Фио. Там, куда смотрел Дейсел, вокруг Чаори Кая собралось несколько мужчин в военных мундирах.
- Тот коротышка в агинаррийской форме. Это сам генерал-полковник Кэнори Кодзуми. Командующий экспедиционной армией на Тэй Дженге.
- Я наслышана о нем, - пробормотала Фионелла, глядя на агинаррийца, парадный темный мундир которого был украшен серебряными нашивками, серебряным же тройным витым шнуром аксельбантов и несколькими орденами. Большинство здешних военных носили заметно больше наград, чем северянин.
- Герой Тэй Луана, а теперь и Тэй Дженга, - кивнул Дейсел. – Все победы Агинарры – и три года назад, и теперь – его достижения. Кай и остальные могут изображать из себя что угодно, но без Кодзуми и агинаррийских дивизий они ничего бы не добились. Их задача - блистать на пирах, но когда доходит до дела, приказы отдает Кодзуми.
Фио критично отметила, что с виду генерал Кэнори Кодзуми не походил на лихого вояку. Невысокий и вовсе не богатырского сложения, на фоне Чаори Кая, с которым разговаривал, агинарриец казался совсем неприметным. Ему было столько же лет, сколько дженгскому правителю – немного за пятьдесят. Его узкое лицо украшали тонкие усики по агинаррийской моде, а глаза, казалось, все время хитро щурятся. В облике аганаррийского полководца проглядывало что-то очень неприятное: пугающе коварное, холодное и жестокое.
«Или, может быть, мне просто так кажется, - здраво заметила Фионелла, - потому что я представляю себе агинаррийцев именно такими», - на самом деле, до сих пор северяне не совершили на Анге ничего по-настоящему ужасного. По крайней мере, ничего такого, что не позволяли бы себе местные армии, или что в свое время не делали ксаль-риумцы или анадриэльцы, с грустью подумала девушка. Она не строила иллюзий – в борьбе за власть над Ангом север и юг друг друга стоили, а местные жители превратились в заложников чужих интересов. Северяне, южане, восточники – все стремились урвать свою долю и раздавали оружие и деньги местным князькам, принявшим их сторону, а те грызлись друг с другом, и этому не предвиделось конца. Вот почему Фионелла стремилась попасть сюда. Может быть, хоть кто-то в Ксаль-Риуме, наконец, поймет, до чего довело целый народ это проклятое затянувшееся противостояние.
- Значит, реальная власть на Дженге принадлежит не Каю, а агинаррийцам, - негромко проговорила Фионелла.
- Примерно так, - согласился Дейсел. – Если здесь все так же, как на Луане – а так и есть, скорее всего – то Чаори Кай распоряжается всем на острове, а северяне без необходимости не вмешиваются в его дела. Но только до тех пор, пока он действует в их интересах.
- И генерал согласился на роль марионетки Сегуната? – удивилась Фио. – Странно это. В прошлом Кай был непримиримым врагом агинаррийцев.
- Но не слишком жаловал и нас, - заметил Дейсел. – Кай был одним из тех, кто после Северной Войны поднял на Дженге восстание и добился изгнания восточников. Это ему удалось, а вот попытка захватить власть в собственные руки провалилась. У него был выбор – присягнуть на верность князю Шео Сагару и служить ему, или угодить на виселицу. Фактически, Чаори Кай и привел Шео Сагара к власти.
- А потом предал и сверг, - кивнула Фионелла и обаятельно улыбнулась маячившему чуть в стороне Темису Найфору. – Известная история.
- Он захватил-таки власть в Файинге, но подчинить себе весь остров все равно оказался не в силах. Юг Тэй Дженга остался за сторонниками Сагара, которые позднее назвали себя Фронтом Свободы, и Кай ничего не мог с ними сделать. Его положение оставалось очень непрочным.
- И из-за этого он сговорился с агинаррийцами?
- Почему нет? Пусть они оставят Каю только номинальную власть, зато, пока он выполняет их требования, агинаррийские ружья будут ему надежной гарантией безопасности. Это лучше, чем стать жертвой очередного восстания или заговора. Большинство правителей на Анге так и закончили, и Чаори Кай не хочет стать очередным в этом списке. Тот и без него слишком длинен, - хмыкнул Дейсел.
Фионелла собиралась ответить, но внезапно по залу прокатился низкий звон гонгов, и пожилой мужчина в церемониальной одежде – зеленой мантии до земли и странном головном уборе из сшитых вместе полос разноцветного шелка – громко произнес несколько фраз по-ангски. Тут же Темис Найфор приблизился к Фио и Дейселу и пояснил:
- Всех приглашают за столы. Пойдемте, я провожу вас. Для журналистов приготовлено почетное место.
Он провел ксаль-риумцев к большому столу, откуда можно было видеть княжеский трон. Там восседал генерал Кай, места по обе стороны от него заняли другие дженгские офицеры – кабинет Военного Правительства в полном составе. Их было девять человек, не считая самого Чаори Кая. Фионелла предполагала, что генерал Кодзуми займет одно из пустующих мест возле трона или, по крайней мере, встанет у подножия. Но тот прошел к столу рядом с тем, что был выделен для журналистов. Там же собрались и другие офицеры-агинаррийцы, их было около двадцати человек. Среди прочих Фио бросилась в глаза худощавая женщина лет под тридцать, с идеально прямой осанкой, короткими черными волосами и надменным выражением на лице. Она сразу привлекала к себе внимание – должно быть, потому, что в армиях и флотах Ксаль-Риума или Восточной Коалиции женщины не служили.
Когда все заняли места, снова прозвучал гонг, и Чаори Кай встал с трона.
- Дамы и господа! - начал он и картинным жестом широко развел руки в стороны. – Гости Тэй Дженга и наши друзья. Я рад привествовать вас во дворце Тайжи Унагир в этот знаменательный день. Много веков дворец Унагир был символом славы Тэй Дженга, оплотом силы, порядка и стабильности на нашем острове. Увы, события последних лет – мятеж так называемого Фронта Свободы, пользующегося поддержкой со стороны наших врагов - привели к расколу и затяжному противостоянию. Но, наконец, в войне наметился перелом. В сорок третий день сего Лета завершилось решающее сражение на равнинах Шао-Тар, армия мятежников потерпела сокрушительное поражение, и наши войска, сломив сопротивление противника, продолжили победоносное наступление. В самые ближайшие дни будет осажден последний оплот неприятеля – город Ун-Шей. Наконец-то на Тэй Дженге вновь будет восстановлен мир и законный порядок.
«Смотря, кого следует называть бунтовщиками», - мысленно прокомментировала Фионелла.
Фактически, этого титулования скорее заслуживал сам Чаори Кай, который сверг прежнего правителя и узурпировал власть. Но ведь и тот пришел к власти таким же путем. Получается, что генерал Кай был мятежником, служившим другому мятежнику, а потом предавшим его. А сторонники Фронта Свободы являются мятежниками, которые борются с людьми, поднявшими мятеж против их вождя… Н-да… Девушка невесело улыбнулась. Здравый рассудок отказывался все это воспринимать. Если дженгское Военное Правительство получит официальное признание, дипломатам придется поломать голову над тем, какой статус оно имеет и кем является его лидер.
- Сегодня наш праздник – в честь этого великого события! – провозгласил Чаори Кай. Генерал говорил по-имперски: этот язык был международным для обитателей Дагериона. Любой дипломат обязан был знать ксаль-риумский; большинство зарубежных корреспондентов также его изучали. – Отныне для Тэй Дженга начинается новый период в истории – период твердой власти, закона и стабильности. При всех, собравшихся здесь, я обещаю, что наш кабинет Военного Правительства покончит с беспорядками и поведен народ Дженга к процветанию. Приближается время, когда мы займем то место в мире, которого достойны! – очевидно, под «достойным» генерал подразумевал место в агинаррийском Северном Братстве, решила Фионелла.
Речь Чаори Кая была встречена аплодисментами, в том числе среди журналистов. Генерал занял место за одним из столов, после чего расселись и прочие. Подали первое блюдо: какой-то суп с райзой и овощами. Выглядел он не очень привлекательно – густой и мутноватый – но на вкус оказался неплох. Приправа, которую Фионелла не узнала, придавала блюду экзотический, пряный аромат. В дополнение к супу прилагались мягкие лепешки из райзы, также сдобренные чем-то необычным – сладковатым и пахучим.
- Это называется «син-лар», - не преминул пояснить Темис Найфор, - одно из традиционных блюд нашей кухни. Ешьте смело, - попечитель позволил себе улыбку. – Почему-то некоторые иноземцы думают, что в Тэй Анге едят исключительно копченых ящеров и сушеных насекомых. Здесь всего лишь рыба, райза и местные пряности.
- Благодарю за пояснение, - сказала Фионелла, - я вовсе не боюсь экзотики. Вы знаете, ведь я росла в Анадриэйле. Одним из наиболее изысканных блюд национальной кухни там считается нерожденный детеныш морского ящера, запеченный прямо в яйце.
- В самом деле? – поразился толстяк.
Фио утвердительно кивнула, и господин попечитель, чуть побледнев, отвернулся. Девушка сделала над собой усилие, чтобы ехидное удовольствие, которое она испытывала, не отразилась на лице. Она сказала чистую правду. По какой-то причине именно это традиционное блюдо анадриэльской кухни не пользовалось популярностью за пределами островов Королевства.
Следом за супом подали тушеную рыбу, попробовав которую, Фионелла сочла, что ангские повара, пожалуй, все-таки злоупотребляют пряностями. Продолжая ковыряться в тарелке серебряной двузубой вилкой – не самый удобный столовый прибор, надо отметить – девушка больше внимания отдавала наблюдению за гостями, чем вкусу еды. Вскоре она заметила, как ее коллеги по писчему цеху уже разделились на две группы: одна занимала места возле анадриэльца ди Кастелиано, а центром другой был Грегорен Нурадиос из Ниаллена. Сама Фионелла по чистой случайности оказалась между теми и другими. Обе группы журналистов из Восточной Коалиции явно не жаловали друг друга – за столом угадывалось напряжение. Агинарриец и ивирец также заняли места поближе к ди Кастелиано, а «нейтралы» из мелких островных государств, не поддерживавших ни Юг, ни Север, ни Восток, разделились примерно поровну между двумя группами.
- Вы не успели прибыть на Тэй Дженг к началу сражения? – поинтересовался анадриэлец у сухопарого легранца Сеншана.
- Увы, нет, - признал тот. – Мой корабль задержался из-за шторма.
- Жаль, - с почти натуральным прискорбием заметил ди Кастелиано. – Это было незаурядное событие. Сторонники Фронта Свободы были разбиты наголову. Генерал Кодзуми командовал армией Военного Правительства и опять застал их врасплох.
- Так сражались дженгцы или агинаррийцы? – довольно громко поинтересовался геаларец Юстиан Сомерье, сидевший бок о бок с Нурадиосом. – Поясните нам, тар ди Кастелиано, коль скоро вы столь блестяще осведомлены.
- Я, помимо прочего, осведомлен, что Сегунат заключил военный союз с Луаном и Дженгом, - парировал ди Кастелиано, и снова переключил внимание на легранца. – Это был действительно изящный маневр. Значительную часть поля боя – равнины Шао-Тар – покрывают плантации линарии. Вы, конечно, значете, что такое линария? – не дожидаясь ответа, анадриэлец продолжал, помогая себе оживленной жестикуляцией. – Это растение вдвое превышает человеческий рост, и посажено на плантациях очень густо. Тех, кто идет через заросли линарии, почти невозможно заметить. Правда, есть и минус, вполне очевидный, - корреспондент улыбнулся с такой гордостью, словно описываемая воинская хитрость была его собственным изобретением. – Передвигаться в таких зарослях тоже почти невозможно. Поэтому сторонники Фронта Свободы ждали атаку не оттуда, а со стороны холмов Анторо, что в двадцати километрах западнее.
- В самом деле? – с вежливым любопытством на лице спросил Сеншан, больше внимания уделяя жареной птице, нежели повествованию анадриэльца. – Но Военное Правительство все-таки нашло способ провести армию через плантации линарии? И так застало неприятеля врасплох?
- Не совсем, - ди Кастелиано снова улыбнулся. – Генерал Кодзуми придумал несколько иной план, - анадриэлец сделал ударение на имени. Очевидно, он был поклонником талантов агинаррийского полководца. Из всех держав Восточной Коалиции, сильнее всех пострадали в прошлую войну Геалар, Ниаллен и Каннивен. Неудивительно, что и сейчас Нурадиос, Сомерье и каннивенец Норад Тейервинд были среди тех, кто относился к событиям на Тэй Дженге с явным неприятием. Анадриэйл же понес умеренные потери, агинаррийцы так и не дорвались до исконных территорий Королевства. Зато сегодня анадриэльцы и геаларцы недолюбливали друг друга – Республика претендовала на лидерство в Коалиции, что, разумеется, анадриэльцам не пришлось по вкусу. Фионелла не сомневалась: теперь в Магниции рассчитывали на то, что угроза с севера побудит геаларцев поумерить амбиции.
- Генерал Кодзуми отправил небольной отряд лучших бойцов через заросли линарии во фланг сторонникам Фронта Свободы, занявшим оборону на укрепленном рубеже, - углубился в рассказ анадриэльский журналист. - А следом за солдатами двинул туда же несколько больших гусеничных тягачей, к которым прикрепили цепи, бороны, пустые бочонки – словом, всякий хлам, который только собрали. Получилось так, что сначала мятежники подверглись внезапной фланговой атаке, а потом с их аэропланов-разведчиков обнаружили тягачи, прокладывающие дороги в зарослях. Сверху наблюдатели увидели машины и заметили, как что-то движется в зарослях позади них, но что именно – определить не могли. Когда они доложили об увиденном своим командующим, те решили, что армия Военного Правительства действительно обходит их с фланга через плантации, маскируясь в зарослях. Испугавшись очередного окружения, они спешно перебросили в том направлении значительную часть своих войск. И вот тогда последовала настоящая атака. Со стороны холмов Анторо, как и ожидалось с самого начала! – ди Кастелиано хлопнул в ладоши. – Но оборона там была ослаблена и рухнула прежде, чем свободники успели осознать свою ошибку. К исходу дня их армия оказалась рассечена и окружена, а еще через два дня – сорок третьего числа - большая часть ее уже сложила оружие. Фронт Свободы только пленными потерял без малого восемьдесят тысяч человек. То, что осталось от их армии, ушло на южное побережье и окопалось возле города Ун-Шей. Это последний очаг мятежа на Тэй Дженге. Скоро генерал Чаори Кай станет единоличным правителем острова.
- Весьма… эффектный план, - одобрил легранец Сеншан. – Господин ди Кастелиано, вы не могли бы передать мне блюдо с маринованными овощами? Боюсь, я не настолько хорошо говорю по-ангски, чтобы объяснить слугам… Благодарю покорно.
Молчаливые слуги в длинных одеяниях ловко сменяли тарелки и подносы. Фионелла пробовала одно блюдо за другим, изображала на лице подобающее ситуации почтение и любезность, время от времени обменивалась фразами с коллегами по журналистскому цеху, Дейселом и Темисом Найфором. Она подумала о том, что после ужина нужно будет попробовать поговорить с кем-то из агинаррийцев. Раз уж они здесь, интересно, что они скажут ксаль-риумской журналистке по поводу «братской помощи» Тэй Дженгу? Вряд ли ее допустят к самому генералу Кодзуми, а что насчет этой женщины с холодным взглядом? Похоже, не самая приятная особа на свете, и все же… По крайней мере, женщина-офицер – это нечто необычное для южан, и уже поэтому достойно внимания.
Тут Фио заметила еще один взгляд со стороны генерала Чаори Кая, и этот взгляд опять ей не понравился. Дженгец смотрел на нее не просто как на журналистку из Ксаль-Риума. Так мужчина смотрит на женщину, на красивую женщину. В другое время Фионелла, быть может, и была бы этим польщена, но только не теперь. Неожиданно ей стало тревожно. Фио подумала, что сейчас она во дворце Кая, нет – она на его острове. И генерал, похоже, из тех людей, кто привык, чтобы его мимолетные прихоти удовлетворялись без возражений. Фио снова обернулась в сторону хозяина Тайжи Унагир, чтобы убедиться в своих подозрениях, и опять перехватила его оценивающий взгляд. Да, это взгляд был направлен именно на нее.
«Творец и все пророки его… Вот на ЭТО я точно не рассчитывала, отправляясь сюда», - впервые Фионелла подумала, что Дэвиан, возможно, был прав, посоветовав ей держаться подальше от Тэй Анга.