Фионелла с досадой посмотрела на свое отражение в маленьком мутном зеркальце. Н-да, сейчас она определенно выглядит не лучшим образом. После всех пережитых малоприятных «приключений» она заметно осунулась, и глаза казались неестественно большими и запавшими на тонком лице. Такими показывали привидений в новомодных кинофильмах – последнее время в Империи популярна была всяческая мистика и метафизика. Вдобавок, пришлось распрощаться с длинными волосами, которыми Фио весьма гордилась. Волосы ей обрезали до плеч, и одевалась Фионелла в широкополую соломенную шляпу, просторную черную рубаху, широкие штаны и плетеные сандалии. Так ходило большинство местных женщин-простолюдинок. Если не всматриваться внимательно, теперь она вполне могла сойти за одну из них: у нее, как и у большинства анадриэлек, были темно-карие, почти черные глаза, черные волосы и смуглая кожа. Дженгцы выглядели похоже, хотя уступали анадриэльцам ростом. Тем не менее, в этой одежде и с обрезанными волосами она могла сойти за местную, если особо не присматриваться, и шляпа неплохо скрывала черты лица.
С того момента, как, покинув особняк Чаори Кая, Фио и ее сопровождающие прибыли в городок Шаэми, южнее Файинга, она редко показывалась на улице. Майор Ован поселил ее и Дейсела в небольшом домике на окраине города, и больше Фионелла его не видела. Они с Дейселом остались предоставлены сами себе, Ован оставил им некоторое количество местных денег. Дейсел, разумеется, тоже замаскировался под местного жителя, благо, гайонцы – низкорослые и смуглые – напоминали дженгцев даже больше, чем анадриэльцы. Мужчина время от времени выбирался в город на разведку, Фионелла предпочитала не рисковать, ведь она даже не умела говорить на здешнем языке. По местным меркам Шаэми был довольно крупным городом – больше пятидесяти тысяч жителей. В основном, они работали в близлежащих шахтах, где добывалась оловянная руда, кое-кто занимался рыболовством. Через Шаэми проходила железная дорога, и имелся свой порт. Как и Файинг, город выглядел сравнительно неплохо: в период гражданской войны между свободниками и Военным Правительством, до него бои не дошли.
Сейчас Фио сидела у окна, подперев подбородок кулаком, и слушала перебранку женщин на улице. Дюжина баб – от седых старух до юных девушек – собралась в торце улицы возле разорванного мешка, из которого высыпались зерна заргу, и увлеченно орали друг на дружку, размахивая руками. Шум стоял такой, что заглушил бы артиллерийскую канонаду. К месту перепалки уже подтягивались зеваки. Стекла в окне не было, только плетеная циновка вместо занавески, и с улицы доносился мерзкий гнилостный запах. Фио вздохнула: с санитарией здесь дела обстояли не лучше, чем в низших ярусах Файинга. Агинаррийцы пригнали военнопленных-свободников и заставили их вычищать город от разлагающихся отходов; время от времени Фио замечала в городе людей с тачками и тележками, работавших под присмотром местных солдат.
Побег от Чаори Кая прошел гладко, даже подозрительно гладко, и Фионелла была счастлива оказаться подальше от генерала с его «предложениями». Халупа в провонявшем насквозь бедняцком квартале была ей больше по вкусу, чем апартаменты во дворце Кая, но как долго удастся скрываться? Несомненно, о побеге генералу уже известно, и их с Дейселом ищут. Как скоро найдут? Пока что в Шаэми казалось тихо, но тревога Фионеллы не проходила. Чем скорее она выберется с Тэй Дженга, тем лучше. Дейсел говорил ей, что имеет контакты с надежными людьми, но в подробности не вдавался. Даэмогос бы побрал всю эту секретность!
Скрипнула дверь; Фионелла развернулась и вздохнула с облегчением. Ее «телохранитель» вернулся с корзиной, полной надоевшего заргу и местных овощей: поскольку он говорил по-дженгски, ходить за припасами приходилось тоже ему, а на долю Фионеллы выпала готовка. Не то, чтобы она была против, готовить она умела, благо, все же была наполовину анадриэлькой. Но с каждым днем нетерпение нарастало, а Дейсел говорил слишком мало, чтобы утолить ее любопытство.
- Ну и что? – не удержавшись, очередной раз спросила она.
Мужчина повернулся к ней и кивнул:
- Все хорошо. Я договорился с нужным человеком, - сказал он, и анадриэлька не удержалась от вздоха облегчения:
- Наконец-то!
- Все это было не так просто, - заметил гайонец. – Нужен был корабль, теперь он есть. Капитан – надежный человек, иногда доставляет ценные грузы для наших общих друзей. Мы выберемся из города на рыбачьей лодке, корабль будет ждать неподалеку от побережья.
- Хвала Творцу и пророкам его! – выдохнула Фио. – Я уже боялась, что мы застряли здесь навечно. Даже странно, что нас до сих пор не нашли.
- Чаори Кай и его ищейки стеснены в средствах, - возразил Дейсел. – Ведь формально он ничего не знает о нас, значит, и объявить о нашем побеге во всеуслышанье не может. Мы все еще подданные Ксаль-Риума, и Кай не захочет портить из-за нас отношения с Империей, - впервые за все время гайонец так разоткровенничался. - Поэтому он не может устроить настоящую облаву и вынужден действовать тихо.
- Но ведь он ищет нас?
- Наверняка, поэтому время терять действительно неразумно.
Фио кивнула и задумчиво прищурила глаза.
- Я постоянно вспоминаю про тот храм, Дейсел… По-моему, агинаррийцы знали о нем заранее. Не случайно они спрашивали нас. Они знали, что там скрыто!
- Да, выглядит все именно так. Я даже удивлен, что они позволили Чаори Каю забрать нас. Похоже, этот храм… вернее, то, что под ним, очень нужно северянам. И они хотели сохранить секрет.
- Блестяще! – буркнула Фионелла. – Значит, еще и они за нами охотятся!
- Если Чаори Кай признался им, что упустил нас, то да. Он мог и не признаться. Ему-то нужны были вовсе не секреты Неведомых Богов, а… - Дейсел неловко кашлянул.
- О, можешь не смущаться, - процедила анадриэлька сквозь зубы. – Генерал очень ясно дал понять, что ему было нужно, - она тихо вздохнула. – Ладно, не стоит об этом. Наверное, нам повезло, что его настолько обуяла похоть. От агинаррийцев мы бы так легко не сбежали, верно?
Дейсел не ответил.
- Я тоже думал о том, что мы видели в храме, - сказал он вместо этого. – И согласен: агинаррийцы явно тут замешаны. Не знаю, кем все это было построено, но, с технической точки зрения, такие, кхм, машины не могли заинтересовать северян, если те знали об их существовании. А они могли знать.
- Как и геаларцы, - заметила Фио. – На карте пилота был отмечен храм и вход в подземелья. Любопытный поворот событий, да?
- Более чем. Мы должны рассказать в Ксаль-Риуме обо всем, что видели.
- И расскажем, если удастся выбраться отсюда. Мне даже не верится, что это скоро произойдет… впрочем, лучше не будем говорить об этом, боюсь сглазить. Надеюсь, все обойдется без лишнего шума?
- Разумеется. Выбраться скрытно – наш единственный шанс. Даже Чаори Кай не может перекрыть остров целиком или блокировать все прилегающие воды.
- Надеюсь, что так, - произнесла Фио одновременно со страхом и надеждой. – Даэмогос, я не могу дождаться завтрашнего дня…



Ночью она едва сомнкнула глаза. Зато Дейсела, похоже, ничто не пугало: мужчина растянулся на тюфяке на полу (кроватей в бедняцких хибарах, разумеется, не было), да тут же и захрапел. К Фионелле сон не шел, она ворочалась с боку на бок, слушая биение собственного сердца, и едва дождалась, пока забрезжил рассвет. На рассвете рыбаки выходили в море, значит, пришло время действовать. Это доставило ей облегчение. Лучше рискнуть, чем сидеть и ничего не делать, изнывая от беспокойства.
Вдвоем они вышли из дома. Совершенно непримечательная пара: мужчина и женщина в бедняцкой одежде. Как и положено добропорядочной местной простолюдинке, Фио несла за плечами тюк с вещами, тогда как «муж» шагал налегке. Они миновали несколько узких полутемных улиц и спустились в порт, где множество людей суетились возле лодок. Среди них были и девушки, и Фио не привлекала к себе особенного внимания. Дейсел уверенно шагал вперед и вскоре остановился возле одного из суденышек: небольшого, с единственной мачтой. На палубе двое босых, голых по пояс мужчин сворачивали в бухту длинный канат, а третий человек стоял на причале и курил сигарету. Его голый торс украшала татуировка в виде оскаленной зубастой пасти хищника. Фио предположила, что это хозяин корабля. Похоже, эти трое и составляли всю команду. Дейсел обменялся с ними привестствиями и заговорил о чем-то; Фионеллу изрядно раздражало, что она не может понять ни слова. Наконец, капитан рассмеялся и хлопнул гайонца по плечу. Тот обернулся к спутнице:
- Пойдем.
Вместе они спустились с причала на шаткую палубу. Доски зловеще поскрипывали под ногами. Корабль вонял смолой, рыбой и чем-то вроде уксуса. Капитан освободил свое суденышко от швартовочного каната, прикрученного к деревянной колоде на причали, и ловко перепрыгнул на палубу. Он занял место у рулевого весла, пока двое матросов поднимали единственный треугольный парус. Плотная парусина напряглась, выгнулась под напором ветра, и маленький кораблик тронулся с места и поплыл гораздо быстрее, чем ожидала Фио от такой скорлупки.
Солнце уже поднималось над джунглями на востоке, быстро светлело, и Фионелла видела вокруг немало других парусных лодок, очень похожих на ту, на которой плыли они с Дейселом. Некоторые были однокорпусными, другие – катамаранами. Рыбаки спешили за уловом. На палубах мужчины и женщины готовили сети, а кое-кто точил блестящие наконечники гарпунов. Лодки держались все вместе, но капитан их кораблика постепенно забирал в сторону, отдаляясь от остальных. Вглядываясь, Фио заметила на горизонте большой пароход с двумя трубами. Это и есть то судно, что должно их забрать? Но нет, корабль не сбавлял хода и вскоре пропал из виду, девушка даже не успела рассмотреть, под чьим флагом он плывет. Затем показалась нещадно чадящая канонерка вроде той, что встречала «Махаб» на входе в порт Файинга: небольшой ветхий пароходик с парой пушек. Должно быть, портовая охрана, и Фионелла непроизвольно вдрогнула и отвернулась, как будто с такого расстояния на канонерке могли рассмотреть ее лицо. Хвала Юнидеусу, все обошлось благополучно, корабль Военного Правительства свернул к берегу; густой темный дым из трубы тянулся за кормой и скрывал его силуэт, словно чернила, выпущенные сойпией[1]. Вскоре канонерка, как и недавний транспорт, пропала из виду.
Плыть им пришлось довольно долго, солнце почти доползло до зенита, когда капитан вытянул руку и сказал что-то Дейселу. Гайонец, сидевший, скрестив ноги, прямо на палубе, встрепенулся.
- О! – протянул он. – А вот и наш лайнер, Фионелла!
- Хм, - девушка улыбнулась. – На лайнер это не тянет, но я не привередлива.
Корабль, к которому они приближались, и впрямь не был похож на роскошный океанский лайнер. Собственно говоря, даже «Махаб», доставивший их на Дженг, на его фоне смотрелся почти внушительно. Фионелла готова была побиться об заклад на что угодно, что эта посудина сошла со стапелей еще в прошлом столетии. Неуклюжий корпус, одна мачта на высоком полубаке, а небольшая надстройка возвышается над ютом, и сразу позади нее – высокая и тонкая труба, дымящая не хуже, чем недавняя канонерка. На палубе были составлены какие-то ящики и бочки, накрытые парусиной или брезентом. Когда рыбачья лодка приблизилась достаточно, Фионелла рассмотрела на борту несколько местных иероглифов, а ниже, очевидно, перевод по ксаль-риумски: «Юная прелестница».
- У капитана есть чувство юмора, - оценила она.
- Может быть, когда кораблю дали имя, он на самом деле был нов и красив, - заметил Дейсел.
Фио скептически хмыкнула в ответ. Лодка наконец-то причалила к ждущему кораблю, сверху без лишних слов сбросили веревочную лестницу. Фио поднялась первой, за ней последовал Дейсел, напоследок сказав что-то рыбакам. Те звучно расхохотались.
- Что такого смешного ты им рассказал? – заинтересовалась Фио.
- Просто местный юмор, - уклончиво ответил тот. – Капитан Мокко? – обратился он к худому, плохо выбритому мужчине в грязной рубахе.
- К вашим услугам, - отозвался капитан по ксаль-риумски. – Вы?
- Ларан Кемлет и леди Диора Налиген, - представился тот.
«Леди? – удивилась Фионелла. – Это вместо пароля?»
Возможно, так и было, потому что капитан удовлетворенно кивнул.
- Очень хорошо, следуйте за мной. Я покажу вам каюту. Мы немедленно возьмем курс на юг. Без моего разрешения вы не можете появляться на палубе, - капитан явно был из тех, кто предпочитает сразу переходить к главному. – Не хочу рисковать. У нас есть надежное место, где мы укроем вас, если кто-то попытается обыскать корабль. Мы не будем двигаться быстро, и покинем территориальные воды Анга дней через шесть. Там вас ждет другое судно.
«Похоже, путешествие пройдет со многими пересадками», - иронически прокомментировала Фио, чувствуя возбуждение: неужели все-таки получилось? Они правда вырвались с Тэй Дженга? Ох, не сглазить бы. Они покинули остров, но опасность не миновала. Дейсел говорил правду: их единственный шанс на успешный побег в том, что никто ничего не заподозрит. Если вдруг агинаррийцы или дженгцы узнают правду, настигнуть тихоходное корыто вроде «Прелестницы» будет для них проще простого.
И все же, они снова в море, и Тэй Дженг остался за кормой. Одной этой мысли было достаточно, чтобы Фионелла с трудом удержалась от счастливого смеха.



Небольшая лодка быстро приближалась к кораблю, чей длинный светло-серый корпус возвышался над водой. Дэвиан Каррел, в недавнем прошлом – префект Западной эскадры Империи Ксаль-Риум, ныне переведенный на север особым императорским указом – внимательно рассматривал корабль. Тот был заметно крупнее тяжелого крейсера, но выглядел не столь тяжеловесным, как линкор, и имел узнаваемый силуэт, характерный для большинства современных военных кораблей ксаль-риумской постройки: высокая носовая надстройка в виде восьмигранной башни, кормовая – пониже, увенчанная треногой мачтой, и две трубы между ними. Две башни главного калибра, с тремя длинноствольными орудиями каждая – одна приподнятая на броневом барбете – размещались на полубаке, третья - на юте. По четыре башенки поменьше с обоих бортов, со сдвоенными 132-миллиметровыми универсальными пушками, пригодными для стрельбы как по наземным или морским, так и по воздушным целям, и легкие занитные автоматы довершали вооружение. Острый, несколько приподнятый нос и стремительные обводы придавали облику корабля красоту и грацию, он чем-то напоминал гончую, ждущую команды устремиться за добычей. На борту Дэвиан прочитал название – «Императрица Азалин».
Лодка приблизилась к кораблю настолько, что длинный корпус закрыл от взора весь порт. Тень высокой надстройки падала на лодку. С такого ракурса линейный крейсер казался настоящим исполином, хотя, фактически, сравнение с дредноутами – да и с собственными собратьями более ранней постройки – проигрывал. Очень длинный – четверть километра – но узкий; такие обводы, особенно высокий, острый, сильно выдающийся вперед форштевень, были «позаимствованы» у тяжелых крейсеров агинаррийцев и говорили о быстроходности.
Дэвиан встал, кивком поблагодарил матросов и по веревочной лестнице быстро поднялся на борт. Здесь его уже дожидался офицер в форме субпрефекта. Это был человек лет тридцати пяти, среднего роста, с короткими темными волосами и гладко выбритым лицом. При появлении Дэвиана он отсалютовал.
- Префект Каррел! Субпрефект Намир Кардиф, старший офицер особого боевого отряда, в вашем распоряжении. Рад приветствовать нас на борту «Императрицы Азалин», префект.
Дэвиан вернул салют.
- Рад буду служить вместе с вами, субпрефект Кардиф.
- Экипаж «Азалин» уже построен и ждет своего нового командующего, - сказал тот.
- Хорошо, - кивнул Дэвиан, - Пройдемте.
Они вдвоем поднялись на полубак. На палубе было тесно от людей – здесь выстроилась вся команда, одетая в парадную форму. Те, кому не хватило места на палубе, заняли крышу носовых башен и нижний мостик на надстройке. При появлении префекта Каррела корабельный оркестр заиграл гимн Ксаль-Риума, и сотни людей одновременно вскинули вверх руки в воинском салюте. Над мачтой взвилась вереница ярких флагов. Взвыла сирена. В ответ раздался такой же рев со стороны «Арианы», второго корабля эскадры, который стоял на якоре в сотне метров от флагмана. Его мачта тоже была украшена разноцветными вымпелами. После церемонии на «Азалин» Дэвиан должен будет посетить и ее. К счастью, процедура официального вступления в должность была простой и непродолжительной.
Дэвиан, глядя на своих новых подчиненных, тоже вознес вверх руку со сжатым кулаком в традиционным имперском воинском салюте. Дальше предстояло самое неприятное: произнести перед командой вдохновляющую речь. В отличие от некоторых командующих, он этого терпеть не мог. Подчиненные, кстати, тоже не любили стоять по стойке «смирно» на палящем солнце, пока начальство упражняется в красноречии. Поэтому Дэвиан рассудил, что лаконичный стиль в данном случае равно устроит обе стороны.
- Приветствую вас, воины Империи! – отчеканил он уставные слова, вошедшие в традицию еще со времен великого Амелия Освободителя.
Матросы и офицеры отозвались слитным: «Приветствуем префекта!». Сотни рук со сжатыми кулаками единым движением взметнулись вверх в салюте.
- Нам всем предстоит много работы, – заговорил Дэвиан. – Война с Ивиром закончена, но мы не можем почивать на лаврах. Все вы знаете, что происходит на Тэй Анге. В нарушение собственных обязательств агинаррийцы вторглись на острова архипелага, и этим бросили вызов Ксаль-Риуму. Империя не может оставить их дерзость без ответа. Я уверен, скоро нам предстоит действовать, и как бы ни развивались события, мы должны быть готовы ко всему. Предстоит сделать очень многое в очень краткое время. Скучать без дела никому из нас не придется, а пока я скажу лишь одно: я рад, что оказался здесь, и я уверен, что мы оправдаем надежды Империи и Императора. Во славу Империи!
Разумеется, тут же прогремело уставное «Глория аэтерна!» Дэвиан кивнул Намиру Кардифу, тот тихо сказал что-то другим офицерам, выстроившимся в шеренгу перед нижними чинами. Прозвучала команда:
- Вольно! Разойтись!
Церемония действительно была недолгой, ее еще предстояло повторить на «Императрице Ариане», а затем на авианосцах, но сначала Дэвиан решил уделить несколько минут знакомству с офицерами «Азалин». Высокий сорокалетний мужчина в мундире прайм-капитана, разумеется, оказался командиром корабля, его звали Эверет Трайон. Худощавый секунд-капитан Мариус Арсен был старшим помощником, коренастый, с короткой бородкой Джерон Алани – вторым помощником. Артиллерийский офицер, прайм-лейтенант Галанн, оказался щеголеватого вида молодым человеком, а низкорослый усатый толстяк по имени Тарвус Комрен, в том же звании, был старшим инженером. Эти пятеро были старшими офицерами корабля. Намир Кардиф исполнял обязанности начальника штаба особого подразделения, в которое входили «Азалин» и «Ариана».
- Все необходимые бумаги подготовлены, - сообщил Кардиф, когда Дэвиан отпустил офицеров, кроме капитана Трайона и начальника штаба.
- Бумаги подождут, сначала покончим с церемонией, - ответил Дэвиан, - Сейчас я хочу знать, в первую очередь, как вы оцениваете состояние эскадры, господа. Мне нужно откровенное мнение.
- Как достойное, - тут же ответил капитан Эверет Трайон, и Кардиф согласно кивнул.
- Наш прежний префект Тариос не был активным командиром, но, к счастью, Магистр Верро не любит, когда корабли простаивают в порту без дела. Команды хорошо знают свою работу, моральный дух также на должном уровне. Мы готовы отправиться в бой хоть немедленно. Вы сами сможете убедиться в этом, префект Каррел.
- Однако, - неохотно заметил Трайон, - нашу эскадру Магистр Верро не относит к числу важнейших подразделений Великого Северного Флота. Он смотрит на «Азалин» и «Ариану» скептически, и, к сожалению, не без причин, - прайм-капитану явно не по душе было говорить так о собственном корабле, но он был откровенен. - Вы знаете, что они собой представляют?
Дэвиан кивнул. Про «Азалин» и «Ариану», последние линейные крейсеры, спущенные на воду, он был наслышан, и большинство отзывов, звучало, как и выразился капитан Трайон, скептически. Это были корабли новейшей постройки – они вступили в состав Северного Флота всего два года назад. Главной причиной их появления стал неприятно поразивший имперское командование факт, что ксаль-риумские тяжелые крейсеры по всем основным параметрам – скорости, бронированию, вооружению – безнадежно проигрывают новейшим кораблям этого класса, построенным агинаррийцами. Их действия во время нескольких конфликтов на севере, включая агрессию против Тэй Анга, произвели на ксаль-риумцев впечатление. Стремясь компенсировать превосходство главного потенциального противника в крейсерских силах, Штаб выдал кораблестроителям задание в сжатые сроки разработать и вопротить в металле «корабли-убийцы», которые могли бы охотиться за крейсерами северян и уничтожать их. Так и были созданы две последние «Императрицы».
Результат усилий имперских конструкторов и кораблестроителей оказался, мягко говоря, неоднозначным. При водоизмещении около тридцати шести тысяч тонн, «Азалин» и ее «сестра» разгонялись до тридцати четырех узлов, имели солидный запас хода, были маневрены для своих габаритов и могли действовать при неблагоприятных погодных условиях. Все их жизненно важные части прикрывала броня, эффективно противостоящая так любимым агинаррийцами 240-миллиметровым орудиям, состоящим на вооружении их тяжелых крейсеров. В свою очередь, «Императрицы» в качестве главного калибра имели по девять 300-миллиметровых пушек с предельной дальностью стрельбы свыше тридцати тысяч метров, хорошей скорострельностью и кучностью боя, и внушительным боезапасом, способных засыпать вражеский крейсер градом снарядов, от которых его броня защитить не могла. Словом, с задачей, поставленный флотским командованием, конструкторы справились достойно: встреча с «Азалин» или «Арианой» для любого агинаррийского крейсера означала бы смертный приговор.
Увы, этим достоинства новых линейных крейсеров исчерпывались. Главным их недостатком была излишняя специфичность. Для выполнения той задачи, ради которой их, собственно, строили, они были приспособлены прекрасно, но для чего-то другого «Азалин» и «Ариана» определенно не были лучшим выбором. Для полноценного линейного боя они были слишком слабы и вооружению, и по бронированию. Для рейдерства на вражеских трассах – слишком велики, дороги и потребляли чрезмерное количество топлива. Поэтому неудивительно, что Магистр Астиан Верро с самого начала протестовал против их строительства, и отнесся к этим двум кораблям, навязанным ему штабным начальством, весьма холодно. Их свели в пресловутый особый боевой отряд, и, как догадывался Дэвиан (хотя, само собой, вслух его новые подчиненные никогда этого не признают) в данном случае, определение «особый» означало, что никто в Северном Флоте не представляет, что же с ним теперь делать.
Приемлемую задачу для него нашли только теперь, когда в Империи решили создать экспериментальную авианосную флотилию по образцу агинаррийских ударных соединений. Магистр Астиан Верро, командующий Северным Флотом, и Магистр Себастьен Арин, под командованием которого был базирующийся на Хатьере Второй дивизион, не желали ослаблять свои главные силы, поэтому в качестве группы для сопровождения авианосцев без долгих размышлений выделили «особый отряд» линейных крейсеров. Дэвиан выбрал «Императрицу Азалин» в качестве флагмана эскадры, поскольку та изначально строилась для этой роли и была оснащена мощным радиооборудованием.
«Азалин» и ее «сестра-близнец» «Императрица Ариана» стояли почти борт к борту, пришвартованные к бетонным сваям, торчащим из воды. На некотором удалении выстроились двумя шеренгами остальные большие корабли соединения Себастьена Арина – шесть разнотипных линкоров; Второй дивизион не случайно прозвали на флоте «сборной солянкой». Но внимание Дэвиана привлекли авианосцы, которые ему предстояло принять под свое командование. Верро и Арин не возражали против этого: как и большинство офицеров старой закалки, прошедшие Северную Войну, они видели в авианосцах лишь вспомогательное средство морской войны, и когда Штаб решил немного создать из них новое ударное соединение, отнеслись к этому равнодушно – как к очередному эксперименту, и не более того.
«Красотка Тар» уже покинула Кадар, но до прибытия к Хатьере ей оставалось еще несколько дней пути. «Императрица Теофарис» внешне была схожа с «Тамарией», что неудивительно, поскольку обе были перестроены из устаревших линейных крейсеров одного типа, но «Теофарис» - один из первых авианосцев в Императорском Флоте - была на шесть лет старше «Красотки». Это сказалось: «Теофарис» сохранила более толстую броню и имела сильное артиллерийское вооружение из восьми 240-миллиметровых пушек, снятых с устаревшего тяжелого крейсера: четыре разместили в двух носовых башнях, размещенных ниже летной палубы, и четыре в кормовых казематах. За тяжелую артиллерию пришлось заплатить на два узла меньшей, в сравнении с «Тамарией», скоростью и ослаблением авиагруппы: если «Красотка Тар» вмещала шестьдесят восемь самолетов, то «Теофарис» - всего полсотни. Не самый удачный корабль, и если бы это зависело от Дэвиана, он загнал бы «Теофарис» в сухой док для серьезной модернизации. Следовало избавиться от совершенно бесполезных для авианосца больших пушек, зато, насколько возможно, увеличить вместимость ангаров. К сожалению, сейчас такой возможности просто не было.
«Императрица Велиона» была значительно меньше «Тамарии» или «Теофарис», развивала скорость до тридцати двух узлов и несла тридцать самолетов: словом, была неплохим легким авианосцем наподобие агинаррийского «Риоко». Да и в целом, соединение, отданное под командование Дэвиану, напоминало агинаррийское «Риокай» - пара тяжелых авианосцев и один лмалый. Дэвиан хотел видеть в этом добрый знак: группа «Риокай» считалась самой грозной и боеспособной в Объединенном Флоте. Но агинаррийское соединение действует уже несколько лет и имеет солидный опыт, тогда как ксаль-риумцы впервые хотя бы задумались о возможности применения нескольких авианесущих кораблей в составе отдельного боевого отряда.
Дэвиан повернулся к своим новым подчиненным и сказал:
- Как только покончим с церемониями, я жду вас в конференц-зале, господа. Вас и командиров всех кораблей отряда. Нам предстоит многое наверстать, а времени, боюсь, может быть в обрез.



- Но я не могу это сделать! – сказал Девелан. – Поймите, такое просто невозможно!
Спиро Арген оторвался от созерцания волн, лижущих наклонные бетонные плиты набережной, и посмотрел на секретаря. Тот вздрогнул, но повторил:
- Прайм-канселиор не позволяет мне присутствовать на тайных встречах. Мне известно, что он ведет переговоры с Тэраути, но о сути их я знаю только в самых общих чертах. Прайм-канселиор пытается заключить сделку с агинаррийцами – вот все, что мне известно. Господин Темплен никогда не говорил в моем присутствии о том, что он обсуждает с послом Тэраути.
- Этого мало, если вы хотите, чтобы наше сотрудничество продолжалось, - заметил Арген.
- Но я не могу сделать больше! Повторяю вам: Орас Тэмплен встречается с послом Тэраути только за закрытыми дверями. Он не доверяет никому, даже мне.
- Но вы посвящены в его дела, Девелан.
- Не больше, чем прайм-канселиор считает необходимым.
- И что он счел необходимым в деле с агинаррийцами?
- Я встречаюсь с послом, провожаю его к прайм-канселиору. Не более того. Господин Темплен не делится со мной тем, о чем они разговаривают. Но, как мне кажется, он доволен. Я полагаю, они с Тэраути близки к соглашению.
- Где происходят эти встречи?
- Чаще всего, в личном кабинете прайм-канселиора. Посла приглашают для решения якобы каких-либо рутинных вопросов.
- И это делаете вы?
- Да, я отсылаю приглашение в посольство, и я же встречаю господина Тэраути. Но я догадываюсь, что вы хотите. Сожалею, подслушать их разговоры невозможно. Они встречаются всегда за закрытыми дверями.
- Я не люблю слово «невозможно», - отрезал Арген. – Мы вам поможем, Девелан, но вы будете делать все, что мы приказываем, в точности. О последствиях неудачи, надеюсь, напоминать не нужно.
- Я все помню! – огрызнулся Девелан. – Разве я не сотрудничаю с вами? Что еще вы хотите?
- Вот, - Арген протянул собесенднику чемоданчик. – Внутри – записывающее устройство. Оно достаточно компактное, чтобы вы могли спрятать его в кабинете.
Секретарь прайм-канселиора раскрыл чемоданчик и удивленно уставился на то, что было внутри: большой, массивный том в дорогом кожаном переплете с золотым тиснением.
- Но это же книга…
- А вы что ожидали увидеть? Третий том «Истории падения Принципиона» Дастиуса Принна. У Темплена в кабинете полное собрание сочинений Принна в шкафу рядом с его рабочим столом; все, что вам надо – незаметно подменить нужную книгу.
- Вы хотите, чтобы я спрятал это… эту вещь в кабинете прайм-канселиора?
- Да. Ленты хватит почти на два часа непрерывной записи, так что, когда вы очередной раз доставите посла Тэраути к прайм-канселиору, все, что требуется – включить устройство нажатием замаскированной кнопки. Вот здесь. Все остальное оно сделает само. Затем вы должны будете вернуть «книгу» мне.
- Юнидеус, я… не рискну. Это слишком опасно! Если прайм-канселиор узнает…
- У вас нет выбора, Девелан. Помните: что бы ни думал прайм-канселиор, секретная служба все еще работает на Императора. Темплен не сможет ничего сделать вам. В худшем случае, он вас уволит, но ведь это совсем не то, что тюрьма или виселица.
Секретарь побледнел, и Спиро Арген почувствовал отвращение. Этот ублюдок работал на Барона и агинаррийцев, чтобы скрыть собственные грешки, а теперь трясется от страха. Он думает, что имперская секретная служба отнесется к нему с большим снисхождением? Если так, он очень наивен.
- У вас нет выбора, - повторил он. – Сделайте, что приказано, и, возможно, вас оставят в покое.



- Патруль? - спросила Фионелла.
Дейсел отодвинулся от иллюминатора.
- Да, похоже.
- Дженгцы?
- Нет, мы уже слишком далеко от Тэй Дженга. Но и не агинаррийцы. Похоже, это их союзники с Тэй Карна.
Фионелла выглянула через тот же иллюминатор. К «Юной Прелестнице» довольно быстро приближался небольшой корабль. Фио не настолько хорошо разбиралась в военных кораблях, чтобы назвать его класс, но по размерам, пожалуй, он не тянул даже на миноносец. Небольшой, приземистый, с острым носом, единственной длинноствольной пушкой на полубаке и сдвоенным пулеметом над маленькой надстройкой. Наверное, какой-нибудь сторожевик или канонерка. Над надстройкой, на небольшой мачте, был виден ярко-красный флажок с двумя вертикальными белыми полосами и черной между ними. Фио не узнавала эту символику, да и неудивительно – на островах Тэй Анга соперничали между собой множество князьков, остров Карн не был исключением. Прежнее правительство, Кабинет Возрождения, было низложено после того, как остров оккупировали северяне, а кого они посадили на место свергнутого премьер-министра Со Мира, Фионелла не знала. Это произошло как раз тогда, когда они с Дейселом скитались по джунглям.
- Думаешь, они нас ищут? – с тревогой спросила она.
- Сомневаюсь, - ответил Дейсел. – Не настолько мы важные птицы, чтобы объявлять нас в общий розыск и поднимать шум на весь Анг. По крайней мере, я надеюсь, что агинаррийцы рассуждают так.
- Что, если нет?
Дейсел пожал плечами:
- Тогда бы они вообще не отдали нас Чаори Каю. Доставили бы нас в Агинарру, и больше никто бы нас никогда не увидел.
- Очень оптимистично, - проворчала Фионелла. – Кай говорил, что агинаррийцы хотели так поступить. Думаешь, он лгал? Пытался меня испугать?
- Не знаю, все могло… - прежде, чем Дейсел успел договорить, дверь тесной каюты без стука распахнулась, и на пороге появился длинный молодой парень с жиденькими усиками. Его физиономия была перепачкана чем-то черным. Звали его Беллом, он был племянником Торна Мокко, капитана «Прелестницы».
- Корабль, - с порога сказал он. – Карнцы, люди князя Ледео.
Значит, вот как зовут союзника агинаррийцев на Тэй Карне. Впрочем, какая разница?
- Пойдемте, - Беллом жестом велел следовать за ним. – Вам лучше спрятаться, пока они не уйдут.
Фионелла и Дейсел последовали за ним и спустились в трюм. Здесь было темно и тесно из-за многочисленных ящиков и бочонков с грузом. Беллом зажег фонарь и ловко протиснулся между двумя здоровенными деревянными ящиками к самой стене.
- Сюда, - он напрягся, сдвинув один из ящиков, Дейсел помог ему. В переборке открылось небольшое круглое отверстие.
- Там тесно и темно, но дышать можно, - обнадежил молодой человек.
- И часто вы вывозите людей с Анга? – заинтересовалась Фионелла, следом за Дейселом протиснувшись в узкий лаз.
- Мы много что возим, - сухо ответил парень, завесив проход брезентом и задвигая тяжелый ящик на место. Теперь лаз был не виден снаружи, разве что поисковая группа догадается перерыть весь трюм. Фионелла молилась, чтобы это не пришло им в голову.
Внутри было действительно очень тесно и совершенно темно: это напомнило Фионелле, как она, совсем девчонка, вместе с младшим братом пряталась в шкафу, когда они еще жили на Туренне. На полу стоял какой-то ящик, и Фио уселась прямо на него. Она догадывалась, что обычно в тайнике перевозили вовсе не людей, а некие грузы, не занесенные в официальный манифест. Капитан «Юной Прелестницы» явно не чурался контрабанды, но, очевидно, был надежен, раз Дейсел и его загадочные знакомые положились на него.
Ритмичный стук работающей машины смолк окончательно: корабль лег в дрейф. Затем корпус слегка вздрогнул, послышался звук удара, и Фио поняла, что карнский сторожевик пришвартовался борт к борту с «Прелестницей». Девушка понятия не имела, что происходит. Она слышала рядом с собой дыхание Дейсела, но не видела того. Хотелось задать какой-нибудь вопрос – просто чтобы не молчать – но Фио прикусила губу. Еще не хватало болтать, пока чужаки обыскивают корабль. Фио сомневалась, что, если карнцы вдруг услышат голоса в пустом трюме, то примут их за призраков и ретируются в страхе.
Она понятия не имела, сколько времени все это продлится. Чтобы хоть как-то отсчитывать время, да и просто чем-то занять себя, она начала в мыслях считать от одного до сотни, потом сначала. Она успела закончить счет четырежды и пошла на пятый круг, когда снаружи послышались шаги и резкие голоса. Фио вздрогнула, и ей показалось, что Дейсел тоже напрягся.
Она узнала голос капитана Мокко, тот разговаривал с кем-то по-ангски. Незнакомец спрашивал, капитан отвечал. Из всего сказанного она могла распознать только пару слов: «со» и «ма» - «да» и «нет». Спор продлился недолго, Фио ничего не могла видеть, но капитан раздраженно проворчал что-то, а его собеседник рассмеялся. Затем все смолкло, снова послышались шаги, и она поняла, что мужчины покинули трюм. Фионелла вздохнула с облегчением.
Однако пришлось ждать в темноте еще довольно долго, пока снаружи не послышался звук сдвигаемого ящика, глухое ругательство по-ангски, затем чья-то рука отдернула брезент, и Фио наконец-то увидела свет керосиновой лампы. Внутрь заглянул Беллом.
- Выходите, - проворчал он по-имперски с заметным акцентом.
- Кто это был? – не удержалась от вопроса Фионелла, выбираясь наружу. После тесного укрытия даже темный трюм с ящиками и бочками мог показаться залом в императорском дворце.
- Береговая охрана, - отозвался Беллом.
- И что им было надо?
Парень сердито махнул рукой:
- А что им всегда надо? Деньги! Третий год плаваю с дядей Мокко, ни разу не было, чтобы они мзду не взяли. Луанцы, Военное Правительство, свободники, Кабинет Возрождения, князья эти… один хрен, честное слово! – он кашлянул и извинился. – Простите, госпожа. А попробуй не дай, сколько велят. Пустят на дно, глазом не моргнув, и скажут: контрабандисты. Уроды гребаные… - он снова прикусил язык, бросив неуверенный взгляд на Фионеллу. Та улыбнулась, отчего юноша смутился еще больше.
Они вышли на палубу. Сторожевик уже удалялся, направляясь к берегу Тэй Карна, едва видимому на горизонте. Капитан Мокко провожал их мрачным взглядом. Фионелла не решилась заговорить, но капитан, очевидно, прочел невысказанный вопрос у нее на лице, потому что раздраженно махнул рукой, совсем как племянник.
- Ничего особенного, госпожа, - буркнул он. – Обычное дело. Они получили свое и убрались, и хвала богам. Завтра к утру, мы уже будем в нейтральных водах.
- Да, спасибо, капитан, - Фио вздохнула. – Я не буду скучать по этому месту.
«Да уж, - язвительно поддел зловредный внутренний голос. – Ты нашла здесь совсем не то, на что рассчитывала. Хотя слава и первые полосы в «Южной Звезде», безусловно, теперь обеспечены».
Она предпочла вернуться в каюту, Дейсел остался снаружи. «Прелестница» продолжала путь.

[1] Сойпия – крупный морской головоногий моллюск с дюжиной щупалец, ближайшие земные «родичи» - кальмары.