- Капитан, вы должны немедленно уйти в лазарет, - не терпящим возражения тоном сказал медик.
Марко Брайбент пренебрежительно отмахнулся. Движение вызвало приступ боли в плече и в боку, стянутом тугой перевязкой. Одна из бомб разорвалась при ударе о палубу, и осколки достигли открытой площадки, где находился в тот момент капитан «Мэджина». Глупая гордость… Один человек был убит на месте, двоих, тяжело раненых, отнесли в корабельный госпиталь. Брайбент тоже получил свою порцию раскаленной шрапнели.
- Я лучше вас знаю, что должен делать, - огрызнулся он на санитара.
- Капитан, - проявил упорство тот, - простите, но вы не сможете сделать ничего, если изойдете кровью. Одной лишь перевязки недостаточно.
Проклятый зануда говорил правду, капитан Брайбент едва держался на ногах. Боль в раненом боку была умопомрачителной – в какие-то моменты ненадолго затихала, затаившись, как хищник в засаде, чтобы при любом неосторожном движении вновь запустить в рану крючковатые, раскаленные добела когти. Капитан «Мэджина» был на грани нокаута. Как и его корабль.
Ублюдки-северяне долго не оставляли их в покое. Налет следовал за налетом. Одномоторные палубники сменяли самолеты наземного базирования - массивные двухмоторные «Сёкуйо» и «Тэнрио» в сопровождении тяжелых истребителей «Сэйдзин», многие из которых тоже несли бомбы и атаковали с пикирования, как штурмовики. За пять часов боя «Мэджин» пережил четыре налета, получил три попадания торпедами, не меньше десятка бомб и шесть или семь реактивных снарядов. Главная летная палуба была разворочена, передняя треть ее обвалилась внутрь ангара, и команда все еще продолжала борьбу с пожарами. К облегчению Брайбента, огонь удалось удержать вдали от цистерн с авиационным бензином – самым опасным грузом на борту авианосца. «Мэджин» имел сильный крен на правый борт и дифферент на нос, и контрзатопления отсеков левого борта не помогли полностью выправить корабль. Машинная команда доложила о затоплении одного из четырех котельных отделений – «Мэджин» лишился четырех паровых котлов из шестнадцати. Вышла из строя одна из трех турбин. К счастью, корабль, по крайней мере, слушался руля, но вместо максимальных двадцати шести узлов выдавал всего семнадцать. Но и этому можно было только радоваться: капитан ожидал худшего. «Мэджину» повезло в том, что изначально он проектировался как линкор, и кое-какие «линкорные» черты в нем сохранились даже после переделки, прежде всего – серьезное бронирование бортов и палуб и хорошая подводная защита. Это его и спасло: получив столько ударов, корабль остался на плаву и продолжал бороться за жизнь. Он был страшно изувечен, но, как бывалый борец, отказывался сдаваться, и Марко Брайбент ощущал гордость за свой корабль.
«Я непременно вытащу тебя из этой передряги, - пообещал он кораблю, словно тот был живым существом и мог услышать его мысли. – И выберусь сам. Мы еще повоюем».
«Мэджину» повезло, двум авианосцам ниалленцев – нет. Переделанные из судов невоенного назначения, «Беатриса» и «Кирилла» наравне с геаларским кораблем стали первой целью атаки северян, но они не имели защиты «Мэджина». Не прошло и часа, как оба превратились в беспомощные развалины, которые уже невозможно было спасти. Перепало на орехи, впрочем, не только авианосцам: агинаррийцы не давали восточникам передышки. Геаларцы потеряли линкор, крейсер и три эсминца. С флагманского «Редутэля» сообщили, что адмирал Ламбрен тяжело ранен и передал командование своему заместителю, вице-адмиралу Найферу, который отдал приказ – уходить на юг. Не все офицеры на борту «Мэджина» одобрили это, некоторые еще надеялись переломить ход боя, но Марко Брайбент понимал – день проигран бесповоротно. У флота Коалиции все еще было преимущество в числе тяжелых кораблей, но северяне не собирались устраивать классический бой, на который рассчитывали адмиралы-восточники. Они держались далеко за пределами досягаемости артиллерии и одну волну за другой слали в атаку самолеты. За все время боя ни один корабль под флагом Агинарры так и не появился на горизонте и ясно было, что в драку они не полезут. Зачем, если можно громить врага с безопасного расстояния?
Наконец – прошло несколько часов ожесточенных налетов – бой стих. Возможно, на агинаррийских авианосцах закончились бомбы и бензин, или пилоты были слишком изнурены, чтобы продолжать. Как бы там ни было, это стало для восточников спасением. Их флот ушел – потрепанный, но не уничтоженный. И все же, поражение было несомненным. Северяне понесли потери в самолетах, но не таких уж большие, а их флот не сократился в числе.
«Должно быть, ублюдки сейчас ликуют и празднуют успех, - с бессильной ненавистью подумал Брайбент. – Ну, ничего, мы еще возьмем свое. Прошлая Северная Война тоже началась с побед Сегуната!» - а в том, что события нынешнего дня стали прелюдией к новой войне между Севером и Югом Дагериона, капитан «Мэджина» не сомневался. И он старался не думать о том, как прошла та война для геаларцев. Северян разбили, но заслуги Республики в том не было.
Им еще предстоят многие сражения, капитан осознавал это. Но прямо сейчас его задача – довести «Мэджин» до базы на острове Дукон. И не сдохнуть самому. Марко Брайбент все же позволил увести себя в лазарет, понимая, что иначе вот-вот свалится без сознания прямо на месте.



Заходящее солнце повисло в небе на правом траверсе корабля, и для Сэмадзу Такэми это было приятное зрелище. Флот шел на юг. Линейные крейсеры Четвертого дивизиона в сопровождении легких сил двигались к Фар Дана. Мощные, но слишком тихоходные линкоры из Второго дивизиона вице-адмирал оставил у Тэй Луана для прикрытия авианосцев группы «Сэнкай». Даже на полном ходу уйдет еще не меньше двух часов на то, чтобы приблизиться к острову, и Такэми с трудом сдерживал нетерпение.
Вице-адмиралу Сэмадзу Такэми было тридцать семь лет – он стал самым молодым офицером в таком высоком звании за всю историю Объединенного Флота. Даже нынешняя командующая Ниора Сетано была повышена до ранга синрё лишь в тридцать восемь. Он был потомственным моряком, его отец Торо Такэми в прошлую войну тоже дослужился до вице-адмирала и прославился многими победами. Ему, в отличие от адмирала Мигумо, удалось выполнить свою часть плана и отвлечь ксаль-риумский флот во время трагически завершившейся операции «Песнь войны» - удара по ксаль-риумской базе на Хатьере. После Тиварны и гибели Мигумо Торо Такэми возглавил флот. Отец был бессилен переломить ход войны, и все же, предложенная им тактика истощения ксаль-риумцев привела к частичному успеху. Империя согласилась на перемирие на условиях, более-менее приемлемых для Сегуната.
Сейчас отца не было в живых. Он ушел в отставку через десять лет после окончания войны, а четыре года назад – ему было семьдесят два - умер спокойной смертью в собственном доме. Но Сэмадзу Такэми был полон решимости довершить начатое им дело, и понимал, что нынешний день дает ему такую возможность. 28 Осени 1938 года от Начала Хроник – воистину историческая дата. Вице-адмирал Такэми не допустит, чтобы вторая война с Ксаль-Риумом закончилась для Агинарры так же, как первая. Имперцы тоже смертны, и не так уж непобедимы. Во время недавней кампании в Ивире они терпели поражения и несли потери. Им мало было Сафири? Очень хорошо, воины Сегуната сделают все возможное, чтобы еще больше ксаль-риумских женщин стали вдовами. Если Агинарра хочет победить, единственный возможный способ действий – атаковать, давить, не щадя ни себя, ни врагов. Не давать им перевести дух и собраться с силами, непрерывно нападать, подрывая волю южан к сопротивлению и веру в собственный флот. Та же война с Ивиром показала, что в Империи нет единства, большие потери расколют ксаль-риумское общество, как это уже случилось четверть века назад. Ксаль-риумцы дорожат своей жизнью и личным благополучием, а война – дело опасное, хлопотное и – главное! - очень затратное. Очень скоро толпы привыкших к легкой жизни трусов, которые не хотят платить за победу своей Империи из собственного кармана, выйдут на улицы, требуя мира, и, если Сегунат не будет ослаблять давление, у Императора Велизара III не останется выбора, кроме как выполнить желание собственных подданных.
Первое столкновение завершилось в пользу Сегуната. Самолеты соединения «Сэнкай» нанесли чувствительные удары по врагу. Вернувшиеся пилоты докладывали о потоплении нескольких кораблей. Ксаль-риумцы отступали, и вице-адмирал вел свой флот к Фар Дана, намереваясь занять остров и покончить со всеми, кто еще будет его защищать. Он не рискнул бы углубляться дальше на территории Геалара, преследуя отходящий вражеский флот, но Фар Дана был реальной целью.
Соединение «Сэнкай» осталось далеко позади – авианосцам незачем близко подходить к вражеским островам. К тому же, хоть имперцы и были слабее, для агинаррийцев бой прошел не совсем без потерь. Одну ответную атаку ксаль-риумцы все же организовали, и провели ее достаточно грамотно. Флагманский авианосец «Сэнши» не пострадал, «Инадзума» тоже, а вот «Юмикари» досталось, несмотря на все старания ресутаев истребительного прикрытия и «Сэйдзинов» с Тэй Луана. Хотя всего три или четыре бомбы из всех, сброшенных имперцами, попали в цель, этого оказалось достаточно. Ксаль-риумцам улыбнулась удача: одна из тяжелых бомб, пробившая три палубы и взорвавшаяся ниже ангаров, вызвала детонацию части авиационных боеприпасов и сильный пожар – авианосец пострадал так, что полностью утратил боеспособность. Погибло почти три сотни человек из команды. С огнем кое-как удалось справиться, но «Юмикари» нуждался в серьезном ремонте, и у Такэми не осталось выбора, кроме как отправить его к Тэй Луану. Но в целом, соотношение потерь было явно в пользу агинаррийцев. Жаль, что не удалось отправить на дно ксаль-риумские авианосцы, особенно – «Тамарию», но всему свое время. Дойдет очередь и до них. Думая об этом, Сэмадзу Такэми хищно улыбнулся. Отец так и не смог смириться с поражением – все эти долгие годы, как ни скрывал он свои чувства, сын видел боль и стыд в его глазах. Теперь настало время взять реванш за прошлое. Жаль, что отец не дожил до этого дня. Он был бы доволен.
Флот шел на юг. Наконец-то.



Солнце ушло за горизонт, и небо быстро темнело. Огонь бросал оранжевые отсветы на воду: несмотря на все старания команды, справиться с пожарами на «Императорице Теофарис» не удалось. Но Дэвиан Каррел еще не готов был смириться с потерей корабля. Основной флот уже ушел, но «Азалин» и «Ариана» остались. Пока на «Теофарис» боролись с огнем, с «Арианы» пытались завести буксирные тросы.
Дневной бой был жестоким; как и боялся Дэвиан, агинаррийцы бездействовали недолго. К счастью, у ксаль-риумцев и геаларцев, по крайней мере, осталось время поднять самолеты в воздух. Истребители делали все, чтобы прикрыть корабли, и отчасти это удалось. Но только отчасти.
«Теофарис» не повезло. Несколько бомб пробили летную палубу и взорвались под ней, вспыхнули пожары, а затем корабль стал жертвой агинаррийских торпедоносцев. Две торпеды ударили его с обоих бортов, и слабая подводная защита бывшего линейного крейсера времен Северной Войны не выдержала. Попадания пришлись в исключительно неудачные места, были затоплены два котельных отделения, и вышла из строя одна из турбин. Скорость упала до четырнадцати узлов; к счастью, генераторы питались не от основных машин, а от собственного дизеля, и подача электроэнергии была сохранена. Помпы, откачивавшие воду из пострадавших отсеков, работали, как и насосы пожарной системы. Казалось, что покалеченный корабль еще удастся спасти. Но затем третья торпеда вывела из строя рулевое управление, и «Теофарис» сделалась асболютно беспомощной. Она еще держалась на воде, но не могла идти своим ходом.
«Тамария» и «Велиона» пострадали гораздо меньше, хотя Дэвиан понимал, что в этом не столько заслуга ксаль-риумцев, сколько их удача – вернее, несогласованность в действиях агинаррийцев. В какой-то момент одна из их эскадрилий «Хэйдзенов», нацелившихся на «Красотку Тар», вдруг свернула с курса, чтобы атаковать имперские линкоры, многие другие самолеты последовали за ней. Вряд ли это было сделано намеренно, скорее, впервые оказавшиеся в настоящем бою пилоты соединения «Сэнкай» ошиблись с выбором целей. Как бы там ни было, для кораблей префекта Каррела это стало спасением. Дэвиан не тешил себя иллюзиями – если бы вся мощь атаки была нацелена на его отряд, вряд ли хоть у одного из трех авианосцев остался бы шанс уцелеть. Линкоры Себастьена Арина приняли удар на себя, что спасло «Красотку Тар» и «Леди Велиону».
Но это обошлось ксаль-риумцам очень дорого. Дэвиан видел огонь на «Северине», флагманском корабле Магистра Арина, а «Император Натарис», один из трех линкоров типа «Нерион», пострадал не меньше чем «Теофарис». Когда бой прервался, «Натарис», лишившийся хода, едва держался на воде, накренившись так, что стволы развернутых набок башен главного калибра задрались вверх, словно линкор собирался расстреливать из тяжелой артиллерии налетающие самолеты. У Себастьена Арина не было другого выбора, кроме как снять с корабля команду, и после этого один из эсминцев прикончил обреченный линкор несколькими торпедами. Досталось и геаларцам – агинаррийские бомбардировщики разгромили аэродром. На острове до ночи пылали пожары, с которыми уже не пытались бороться.
После того, как самолеты северян исчезли, ксаль-риумцы и геаларцы получили столь необходимую передышку. Пока аварийные команды устраняли повреждения, а моторные катера подбирали оказавшихся в воде людей, Себастьен Арин связался с Палатианом. Через какое-то время пришел ответ – уходить к Дукону. Очевидно, похожий приказ получил от своего командования геаларский полковник Вайе, потому что вышел на связь и потребовал от ксаль-риумцев забрать его людей. Пока геаларские солдаты с Фар Дана грузились на имперские корабли, Дэвиан пытался спасти «Теофарис». Он отослал «Тамарию» и «Велиону» вместе с эскадрой Арина, а сам остался с двумя линейными крейсерами. Авианосец был слишком ценен, чтобы потерять его. Заменить «Теофарис» будет просто нечем, сейчас на имперских верфях не строится ни одного корабля этого класса.
Геаларский гарнизон оставил остров, и вскоре корабли Магистра Арина скрылись за горизонтом на юге. Дэвиан опасался, что агинаррийцы не остановятся на достигнутом, и вскоре его подозрения подтвердились: гидроплан-разведчик с «Азалин» обнаружил флот северян, направлявшийся к Фар Дана. Они были уже близко, возможно – прямо сейчас готовились атаковать. Дэвиан все еще отказывался признать неудачу, но приказал одному из эсминцев быть наготове. Возможно, все же придется торпедировать «Теофарис», чтобы не оставить ее северянам. С авианосца была эвакуирована большая часть команды, остались лишь немногие, кто еще продолжал тушить пожары.
Дэвиан стоял на мостике линейного крейсера. Он ничего не говорил. Рядом были капитан «Азалин» Эверет Трайон и субпрефект Кардиф, начальник штаба особого отряда. Они тоже молчали. Над кораблем повисла тяжелая атмосфера подавленности и напряжения. Все знали, что агинаррийцы уже где-то рядом.
- Новое сообщение от «Арианы», префект, - сказал Намир Кардиф. – Они опять не смогли закрепить буксирный трос. Похоже, это безнадежно. Как бы осторожно мы ни действовали, все канаты просто рвутся.
- Ясно… - Дэвиан прикинул время. Где сейчас северяне? Было темно, и воздушная разведка стала бесполезной. Рискнуть и попытаться еще раз, или пришло время смириться с гибелью авианосца? Дэвиан плотно стиснул зубы. Он не хотел отдавать приказ, но не видел выбора.
- Придется уходить. Передайте мой приказ: остаткам команды покинуть «Теофарис». Заберем всех и пустим корабль на дно.
- Так точно, префект, - Кардиф кивнул с мрачным видом. Для всех было ясно, что в этом бою Империя потерпела тяжелое поражение.
Дэвиан и не рассчитывал на лучший исход. Его соединение еще не было в достаточной мере подготовлено к бою; было большой ошибкой направлять его к Тэй Ангу. Сама демонстрация силы, затеянная в Палатиане, как оказалась, была большой ошибкой. Хотя, когда принималось решение, кто мог предположить, что придут эти проклятые фальшивые приказы…
Префект наблюдал, как люди покидают горящий авианосец. «Теофарис» заметно осела кормой и слегка кренилась на левый борт. Огонь все еще не унимался кое-где над палубой, озаряя море вокруг. Дэвиан обернулся к Кардифу и Трайону, и в этот момент неподалеку громыхнуло. В сотне метров от «Императрицы Азалин» вода взметнулась вверх четырьмя огромными фонтанами.
- Даэмогос! – выругался капитан «Азалин». – Северяне уже здесь!
Дэвиан успел заметить вспышки в ночи далеко на севере. Новый залп противника. Опять все снаряды прошли мимо – не так-то просто поразить цель в ночной темноте. Агинаррийцы целились, ориентируясь по зареву пожара, бущующего на «Теофарис».
- Вот они и явились, - мрачно улыбнулся префект. – Не отвечать, капитан Трайон. Их слишком много, ответным огнем мы только выдадим себя.
Еще один залп, на этот раз направленный точнее. Снаряды упали в воду недалеко от горящего авианосца. Это становилось по-настоящему опасно; к счастью, люди уже успели покинуть погибающий корабль. Дэвиан кивнул:
- Уходим. Здесь нам нечего больше делать.
По сигналу с «Азалин» эсминец, державшийся неподалеку от «Теофарис», одну за другой выпустил четыре торпеды. Полминуты ожидания – и стена воды и огня целиком заслонила авианосец. Когда водяные столбы опали, стало видно, что «Теофарис» быстро кренится на левый борт. Агинаррийцы дали еще один залп, потом еще – все мимо. Ночь скрыла ксаль-риумцев.
Когда стрельба прекратилась, капитан Трайон первым нарушил мрачное молчание.
- Не могу избавиться от чувства, будто мы бежим от врага, - хмуро сказал он. – Проклятье! Ксаль-риумцы не отступают! – в голосе капитана была злость и унижение, и Дэвиан чувствовал то же самое.
- У нас еще будет шанс отомстить, господа, - сухо сказал он. – Скоро.



Амадин Ролан устало откинулся на койке. Кубрик был рассчитан на двадцать человек. Как и вчера, он был заполнен целиком. Но вчера Ролан знал каждого из парней, занимавших койки. Сегодня он узнавал не больше половины. Другие были пилотами с «Теофарис». Их авианосец уже в начале боя получил слишком сильные повреждения, чтобы можно было садиться на его палубу, пилотам пришлось сажать самолеты на «Красотку Тар» или «Велиону». Машины отправляли в ангар, а лишние остались прямо на палубе. Но лишних аэропланов было немного, после боя авиагруппа «Тамарии» сильно сократилась в числе. Из пилотов «Теофарис» тоже уцелело не больше половины.
Амадину повезло – его подобрали и вернули на авианосец. Он не получил ни царапины, а спасательный жилет позволил продержаться в теплой воде, пока его не обнаружила одна из лодок. Да, лейтенант Ролан мог чувствовать себя счастливчиком. Не всем так повезло. Многие погибли, защищая «Красотку», другие – во время контратаки, организованной префектом Каррелом. Вернувшиеся говорили, что разбомбили один из авианосцев северян, возможно – даже пустили на дно. Это отчасти подсластило горечь поражения, а в том, что бой был проигран Империей, сомнений не осталось уже ни у кого. Северяне оказались просто лучше подготовлены к войне.
«Это тебе не ивирцы, - со злой иронией подумал Амадин Ролан. – Мы привыкли к легким победам, вот и нарвались…»
Его напарник, Феран Кайрен, все же успел выпрыгнуть с парашютом. Это спасло гайонцу жизнь, но он был тяжело ранен. Врачи не знали, переживет ли Феран эту ночь, и даже если выживет, полеты для него закончились надолго – тяжелая пуля попала в левую ногу и перебила кость. Возможно, он уже никогда не сможет ходить по-нормальному. Амадин вздохнул. Он вспомнил праздничное настроение, царившее на «Тамарии» после побед над ивирцами. Сейчас на корабле была совсем иная атмосфера. Сейчас ликует враг…



Ниора Сетано бросила на стол очередные бумаги. Доклад с Тэй Анга, само собой. От вице-адмирала Такэми. Тот был искренне доволен, и большинство офицеров в Тсубэ разделяли его настроение. Когда пришли подробности о битве и успехах агинаррийцев, по базе быстро распространилось торжество. Даже Масахиро Оми казался захваченным общей эйфорией. Еще бы – неожиданное сражение закончилось явной победой Объединенного Флота. Коварное нападение восточников отбито, контрудар обратил врага в беспорядочное отступление, немногим отличающееся от панического бегства. Ксаль-риумцы и восточники потеряли, по первым прикидкам, не меньше трех линейных кораблей, четыре или пять крейсеров, три авианосца – у агинаррийцев же не потоплен ни один корабль, и лишь немногие повреждены. Чем не повод для торжества?
Не то, чтобы обошлось совсем без потерь. «Юмикари» серьезно пострадал и надолго выбыл из строя – неприятный удар в первый же день надвигающейся войны. Соединение «Сэнкай» потеряло почти семьдесят самолетов с экипажами, Первый Ударный Флот – пятьдесят. Не так мало, чтобы не заметить. Резервы есть, погибшие пилоты будут заменены, и все же… Ниора прикусила губу, как всегда делала в детстве, когда сильно нервничала. Раздражающая привычка, от которой она до сих пор не избавилась.
Итак, восточники и ксаль-риумцы отступают. Объединенный Флот защитил Тэй Анг. Превосходно. Победа в битве – еще лучше. Да, было предостаточно оснований для того, чтобы торжествовать. Но Ниора Сетано не чувствовала торжества – только усталость и тревогу. Первая битва выиграна. Что дальше? Она не знала…



Сидя на высоком жетском стуле перед стойкой бара, Иджиме потягивала сок сейго через соломинку. Завтра у пилотов с «Аранами» была увольнительная, и она могла позволить себе что покрепче, но заргая не хотелось, а вино, которое здесь можно было купить, никуда не годилось. Иджиме пожалела о нгон - легком напитке с приятным цветочным запахом, который попробовала на Тэй Дженге. Нгон ей понравился, жаль, что на Айто его было не купить.
На улице было холодно, ветрено и хмуро. Два дня назад с запада принесло густые серые тучи, которые полностью закрыли небо, а вчера ближе к вечеру, наконец, разродились густым снегопадом. Нетипично для этого времени года, но капризы знаменитого Фридина – колоссального холодного течения, пересекающего два океана в северном полушарии и затрагивающего большую часть земель Агинарры – всегда были непредсказуемы. В Кинто снег шел уже третий день.
Скрипело радио, передавая какую-то музыкальную пьесу – на взгляд Иджиме, как содержание пьесы, так и качество исполнения, в лучшем случае, держались на отметке «посредственно». Слушать любовную историю бравого капитана и цирковой артисточки – по замыслу сценариста, это была комедия, но смеяться оказалось не над чем – не хотелось, другого способа убить вечер на ум не пришло, и Иджиме Сетано откровенно скучала. Ничего делать не хотелось, отправляться спать – к сожалению, тоже. Несколько ее знакомых, среди них Аюми и Киоми, отправились в кинозал – привезли новый фильм, впрочем, судя по анонсу, тот не слишком отличался от радиопостановки, а если отличался, то не в лучшую сторону. Иджиме не пошла с ними, о чем теперь жалела. По крайней мере, скучала бы в компании.
За одним из столиков устроился Кейдзи в компании Синэ – как и следовало ожидать, та быстро помогла братцу забыть о размолвке с невестой. Ну, это их дело, Иджиме, само собой, не собиралась ни во что лезть. Присоединяться к этой парочке она тоже не хотела, тем более, они явно не нуждались в компании. Кейдзи что-то рассказывал, Синэ хитро улыбалась. Оба потягивали заргай, не обращая никакого внимания на окружающих. За другими столиками также в большинстве сидели моряки и пилоты из «Дзинкай». Иджиме знала некоторых в лицо или по именам, но близких знакомых, к которым хотелось бы подсесть, среди них не было, так что этот вечер, похоже, она обречена провести в гордом одиночестве. Ну и ладно.
Девушка отставила пустой стакан из-под сока и подумала – может, все-таки стоит заказать заргая? Ничего ей не будет от одного-двух бокалов. Или просто вернуться в свою каюту на «Аранами» и провести остаток вечера за чтением? От столь тяжелого выбора ее отвлек резкий звук из динамиков радио. Иджиме даже дернулась от неожиданности. Пьеса прервалась, что, по правде, ее ничуть не огорчило: щебетанье главной героини уже начинало по-настоящему раздражать.
- Внимание всем! – прозвучал сухой, четкий мужской голос. – Все радиопередачи прерываются для экстренного сообщения.
«Что за?..» - у Иджиме сразу возникло предчувствие, о чем будет это сообщение. Другие пилоты и моряки в баре тоже напряглись, переглядываясь. Кейдзи даже привстал.
- Сегодня наш флот близ Тэй Анга был внезапно, без предупреждения атакован силами Восточной Коалиции. Последовал бой, в котором противник потерпел поражение и отступил, понеся серьезный урон. Потери среди наших сил невелики. Сегун Норикава Кансен подписал приказ о введении военного положения по всей территории Северного Братства. Объявляется общая мобилизация. Всем военнослужащим предписывается немедленно прибыть в свои части. Всем военнообязанным – явиться на мобилизационные пункты. О подробностях…
Голос продолжал, но Иджиме Сетано уже не слушала. «Накрылась увольнительная», - вдруг подумала она. Более нелепой мысли в такой момент девушка сама не могла представить, но избавиться от нее оказалось на удивление трудно.
Кейдзи подошел к ней; Синэ держалась рядом с братом. Иджиме бросилось в глаза, как та держит ладонь у него на плече, очень уж… по-собственнически. В другое время это зрелище могло бы ее даже разозлить, но сейчас голова была занята совсем другим. На красивом лице Синэ, впрочем, тоже не было обычного лукавого выражения, скорее – растерянность. Кейдзи выглядел не лучше, да и сама Иджиме тоже.
- Вот и начинается? – произнес брат с недоумением. – Так… просто?
Иджиме молча кивнула. Как и Кейдзи, она была застигнута врасплох новостью. Иджиме догадывалась, что дело может кончится чем-то подобным, она даже ожидала таких вестей в любой день, и все равно, когда ожидания обернулись реальностью, Иджиме Сетано растерялась. Не было ни ликования, ни особого страха. Только недоумение. Кейдзи попал в точку: неужели подобные события могут происходить вот так банально? Скучный вечер, пустой бокал перед тобой, хрипящее радио, глупая пьеска – и вдруг…
«Ну, а чего следовало ожидать? – ядовито осведомилась девушка у себя самой. – Рева боевых труб и барабанной дроби? Грома с ясного неба и лика Бога-Дракона над горизонтом? Интересно, когда началась прошлая война с Коалицией, все происходило так же? И что почувствовала тетушка Ниора, когда узнала?» - Иджиме пообещала себе, что задаст Ниоре этот вопрос при следующей встрече. В самом деле, интересно, как все случилось тогда? Иджиме знала, что и двадцать семь лет назад восточники начали первыми, понадеялись на численный перевес и просчитались. В первом же сражении неподалеку от берегов Тэй Карна их флот был разбит и принужден к отступлению – весьма, надо сказать, поспешному. Если бы в тот раз Сегунат ограничился малым и согласился на переговоры, прежде чем в войну ввязались ксаль-риумцы, кто знает, как бы все обернулось. А что будет теперь?
- Похоже, начинается, - негромко ответила Иджиме на вопрос брата.
- Как странно… - заметила Синэ. – Восточники напали первыми? А казалось, они не хотели воевать.
- Всем что-то казалось, - вздохнул Кейдзи. – Но, похоже, все ошиблись.
Иджиме махнула рукой.
- Мы не знаем, что произошло на самом деле, - сказала она. – Надеюсь, в ближайшие дни все прояснится, - девушка честно признавалась себе, что некоторая часть ее сознания захвачена постыдной надеждой: вдруг все это – просто какое-то недоразумение, и уже завтра надвигающаяся буря развеется сама собой.
И в то же время, ей хотелось драться. Иджиме Сетано с детства мечтала пойти по стопам тетушки Ниоры и сразиться с ксаль-риумцами. Убедиться: так ли страшна Империя, как ее малюют? Вот он, ее шанс, и теперь Иджиме сама не понимает – радоваться или пугаться. Такая нелепая двойственность. Девушка прикусила губу, выдав свою напряженность, и тут же вернула на лицо выражение уверенности. Вовсе незачем Кейдзи, а уж тем более Синэ, знать, что она чувствует.
- Что бы там ни случилось, - заключила она с деланой уверенностью. - Я надеюсь, что теперь наш отдых на Айто надолго не затянется.



- Коммодор! – молодой лейтенант почти бегом приблизился к Ису Тагати и вручил сообщение.
Тагати быстро пробежал глазами текст.
- Что-то новое? – заинтересовался Артуа Мориоль, стоявший за пультом управления. – Или это секрет?
- Никакого секрета, - Тагати с мрачной улыбкой покачал головой. – Напротив, все слишком явно. Это от генерала Кодзуми. Сообщение всем частям, базирующимся на Тэй Дженге. Произошел бой с восточниками и ксаль-риумцами.
- Что? – глаза Мориоля расширились.
- Я же ясно сказал: произошел морской бой. Восточники атаковали Объединенный Флот.
- И кто победил?
- Трудно сказать. Кажется, ваши соплеменники отступили, а наш флот не стал их преследовать.
- Кхм… - геаларец кашлянул. – Я правильно понял: это значит, что начинается война?
- Да, очень возможно.
- Тогда, очевидно, как геаларец, я должен рассматриваться в роли военнопленного. Или вероятного противника?
- Не говорите глупостей, Мориоль, - огрызнулся Ису Тагати. Хотя тот был прав по-своему: теперь, в свете происходящих событий, геаларец, работающий на Агинарру, наверняка привлечет особое внимание контрразведки. Тагати с раздражением подумал о людях из Седьмого Отдела, сующих нос в его дела. Вряд ли удастся и теперь держать Мио Тинга и полковника Ишигаву в стороне от Шестнадцатого Отдела.
Мориоль недобро усмехнулся.
- По крайней мере, - сухо сказал он, - теперь у вас есть шанс наложить руки на Базальтовые Острова, как я уже предлагал. Геаларцы сами дали вам повод, - под мрачным взглядом агинаррийца он примирительно поднял руки. – Простите, коммодор. Я нервничаю, вот и говорю глупости. Таков мой недостаток.
- Нервничаете? – повторил Тагати. – Из-за войны между Геаларом и Агинаррой?
- Да, пожалуй. Буду откровенен: не ожидал такого от себя, но теперь… Мои соотечественники сделали все, от них зависящее, чтобы их судьба была мне безразлична. Но зла им я все-таки не желал никогда, - Мориоль вздохнул. – Ладно, что тут можно сказать… От меня ничего не зависит, да и от вас тоже, Тагати. Посему я предпочту сделать вид, что все это меня не касается, и вернусь к своей работе. Вы по-прежнему можете рассчитывать на меня, коммодор.
- Весьма рад, - холодно произнес агинарриец.
Мориоль отвернулся к пульту и начал подкручивать рукоятки настройки. Тагати отметил, что его движения были более резкими, порывистыми, чем обычно. Геаларец действительно был взволнован новостью. Сам коммодор – тоже. Ису Тагати был уверен, что правительство Сегуната не стремится к конфликту, да и восточники, казалось, не пылали воинственным энтузиазмом. Они согласились на переговоры, как и ксаль-риумцы – те вели себя так, словно их судьба Тэй Анга и подавно не заботила. И вот… «Любое предположение хорошо лишь до тех пор, пока не разбилось об истину», как говорил великий Наритано Огато, основатель Сегуната. Он был воистину мудрым человеком. Ты предполагаешь, строишь планы, а действительность разрушает все с пренебрежительной легкостью. Сколько вообще хитроумных планов осуществилось в точности так, как ожидали их создатели? Хорошо, если хотя бы один за две тысячи лет истории рода людского на Дагерионе…
- Коммодор! – голос Мориоля отвлек его от размышлений. – Тагати, подойдите сюда!
Он подошел. Геаларский ученый, нахмурившись, изучал странную кривую на небольшом овальном экране. Он подкрутил верьньеры на деревянной панели, и диаграмма изменила форму, но затем вновь вернулась к прежнему виду.
- Что это значит? – удивился Тагати.
Он более-менее разбирался в тонкостях управления аппаратами Зенин. Созданные агинаррийцами приборы формировали электромагнитные импульсы, которые служили командами для машин Древних. Профессор Дайчи Юдзуки и Мориоль предполалаги, что Зенин обладали врожденной способностью генеровать слабые радиоволны и таким образом общались друг с другом и управляли своей техникой. Людям приходилось для тех же целей использовать сложную радиоаппаратуру и, действуя почти наугад, подбирать нужные комбинации сигналов. При необходимости, Ису Тагати сам мог бы управиться с машиной, с которой работал сейчас Мориоль, но странные показания на экране поставили коммодора в тупик.
- Это не я… - пробормотал Мориоль. Он тоже казался растерянным. – Не наш сигнал, он… он приходит откуда-то извне. Вы понимаете, что это означает, Тагати?
- Пока нет, - сухо ответил агинарриец. – Но рассчитываю, что вы объясните.
- Это сигнал извне, коммодор! – с нажимом повторил Мориоль. – Кто-то посылает его нам. Не знаю, кто, но… очевидно, они поняли, где мы, они поняли, что мы делаем… И они пытаются с нами говорить!