«Господи, ну и руины! Неужели нельзя было в отеле встретиться? Здесь же ни одной живой души поблизости, – думала Миса, выбираясь из такси и расплачиваясь с водителем.

Сказать, что местечко было мрачным, значит не сказать ничего. Но пугало Амане не это, она сама несколько лет назад испытывала тягу ко всему мрачному, готичному, таинственному и потустороннему, а из всех цветов предпочитала черный. Дело было в самой окутывающей полуразрушенный дом давящей, пугающей ауре.

Мисе пришлось заплатить кругленькую сумму, чтобы таксист согласился везти её в это Богом забытое место. «Только сумасшедший отправится туда даже днем, не то что вечером! Нечего там делать такой очаровательной леди, – сказал он Мисе на ломаном английском. – Давайте лучше я вас в более приятное место отвезу?» Но она настояла на своем, правда уплатить пришлось и за обратную дорогу, потому что найти здесь пассажиров было нереально, а возвращаться порожняком водитель не желал.

Задние фонари автомобиля уже превратись в два крохотных рубиновых огонька, а Миса все еще стояла в нерешительности. Но что она, зря летела сюда, что ли? Недешевое это удовольствие!

Несколько раз споткнувшись и больно ударившись плечом о косяк двери, Амане вошла в комнату, которую освещало только пламя двух черных свечей. Внимание Мисы приковала стоявшая у стола девушка – худенькая, невысокая, в длинном черном плаще и с распущенными темными волосами.

– Здравствуйте, Миса, – в японском девушки ощущался легкий акцент. – Я рада вас видеть, – она развернулась, и на секунду гостья испугалась – глаза собеседницы были похожи на две холодных бездны. – Послания вам отправляла я, об этом меня попросил Лайт… Я расскажу вам все о нашей встрече, но для начала – давайте выпьем, за знакомство, согласны? – она откупорила бутылку, наполнила и протянула Амане бокал с вином, второй, точно такой же, взяла сама.

– Хорошо, – Миса подошла, взяла бокал из рук черноволосой, но подносить к губам и пить не спешила, подождала, пока та возьмет свой и сделает первый глоток. Ольга усмехнулась и неспеша отпила из бокала:

– Вино хорошее, Миса, не бойтесь. Лайт сказал мне, что именно такое вы предпочитаете.

Амане бросила взгляд на этикетку – девушка не лгала, это было действительно её любимое вино, и после смерти Киры Миса его не пила, избегая воспоминаний. Но показать свою слабость перед этой странной девушкой? Никогда! Миса залпом опрокинула содержимое бокала, не заметив, как по губам Ольги скользнула легкая усмешка.

– Ну, а теперь, Миса, я расскажу вам, где и как встретилась с Лайтом, а потом дам прочесть его последнее послание.

– Я слушаю, – блондинка скрестила руки на груди и уставилась на Ольгу.

А та спокойно, голосом практически лишенным всяких эмоций, поведала Амане о своей неожиданной встрече с проигравшим Кирой в мире синигами. Миса слушала внимательно, чувствуя, как почему-то с каждой минутой все сильнее кружится голова. Может, это от запаха свечей? На лбу выступил пот, и она попросила:

– Налейте мне еще, здесь очень жарко, – хотя на самом деле вечер был удивительно прохладным, потому-то Ольга и надела легкий плащ.

– С удовольствием, – девушка протянула блондинке бокал. – Мне продолжать?

– Конечно, – Миса жадно глотнула вина. – Что Лайт говорил обо мне?

– Только то, что очень любит вас и тоскует… Он ведь никогда не сможет покинуть мир синигами. Это ужасное место, Миса… Там все серое, холодное, мертвое… Кстати, когда вы умрёте, тоже окажетесь там, – с усмешкой добавила Ольга.

– Я знаю, – головокружение усиливалось, звуки долетали словно издалека, изображение расплывалось, и с каждой секундой она все сильнее верила девушке в чёрном.

– А теперь прочтите письмо, Миса. Думаю, вы не сомневаетесь больше, что его настоящий автор – Лайт, – Ольга протянула Амане листок, испещренный иероглифами. Когда девушка поднимала голову, густые пряди черных волос на секунду сдвинулись и приоткрыли длинный рубец через всю правую щеку.

Пока эта щека была закрыта, девушка казалась Мисе весьма симпатичной, хотя и далекой от модельных стандартов: невысокая, худенькая, маленькая грудь, узковатые бедра. Но теперь от привлекательности мало что осталось, к тому же, было заметно, что рубец свежий.

Как же кошмарно это должно выглядеть при дневном свете, если даже в мягком пламени свечей пугает Амане до дрожи. Девушка заметила взгляд Мисы, прикипевший к её щеке, и усмехнулась.

– Правда, красиво? Особенно эффектно смотрится на ярком солнечном освещении, обеспечивает мне стопроцентное внимание мужчин. Но вы здесь ради письма, читайте.

Амане послушно уставилась в листок, старательно фокусируя зрение:

«Миса… Даже сейчас я не могу произносить твое имя равнодушно… Мы были вместе не один год, мы перекраивали этот прогнивший мир. Кира и его богиня… ты и я… В тот день, когда я впервые тебя поцеловал, я понял, что такое настоящая любовь, и до сих пор люблю тебя.

Знаешь, что самое страшное? Все мои желания и мысли остались со мной, но я никогда не смогу больше обнять тебя, коснуться твоей шелковой кожи, почувствовать запах твоих белокурых волос…

Нам ведь так хорошо было вместе… Такое невозможно забыть даже через тысячу лет. Впрочем, я легко смогу в этом убедиться, потому что у меня впереди одинокая вечность…

И знай, я не осуждаю тебя за то, что разделяешь теперь свое тело с другими. Да-да, я могу все это видеть, Миса! Такова милость, оказанная мне Рюком. Ты имеешь полное право распоряжаться собой. Надеюсь, те двое парней смогли утешить тебя в тот вечер?

Я понимаю всё. Я – мёртв, а ты жива, и у каждого из нас свой путь. Но я бы умер еще раз, только бы увидеть тебя снова. А ты умерла бы ради меня? Когда-то ты обещала мне это…

Но, стоп. Это говорит моё отчаяние и тоска. Я не имею никакого права просить тебя прийти ко мне раньше срока. Хотя это очень просто, и если ты когда-нибудь решишься это сделать, знай: достаточно умереть, пролив свою кровь, и тогда, покинув мир живых, ты присоединишься ко мне в мире синигами.

Тогда уже ничто и никто не сумеют разлучить нас, пусть изгои, но мы будем вместе. Я всё еще верю в то, что твоя любовь жива.

Твой Лайт».

Исписанный листок выпал из дрожащих пальцев Мисы, а сама она опустилась на пол и зарыдала. Все воспоминания о Лайте воскресли в ней разом, и теперь девушке казалось, что она даже слышит его голос, чувствует запах его парфюма.

Отняв ладони от заплаканного лица, Амане увидела, что Ольга отошла от стола к выбитому окну и сейчас молча всматривается в бархат ночного неба. А на столе в свете свечей поблескивает узкая полоса холодного металла – нож с длинным и тонким лезвием.

Так вот же он – выход! В ушах Мисы сейчас звучал только голос Ягами, шепчущий её имя, зовущий ее к себе, а перед собой она видела такое родное лицо, насмешливые карие глаза, небрежно уложенные волосы… Вот он протягивает к ней руку…

Миса невольно вытянула свою – пальцы сомкнулись на рукоятке ножа. Амане поднесла его к ладони, пробуя остроту, слегка провела по коже, и лезвие тут же ее рассекло. Но больно не было. Окружающий мир колыхался на волнах иллюзорного тумана, заполняющего её отравленный наркотиком мозг.

– Я последую за тобой, Лайт, – прошептала Миса и провела лезвием, быстро и сильно, по левому запястью, разрезая кожу и вены, а затем – по правому.

Боли она снова не ощущала, почти не ощущала, это была последняя милость Ягами – сделать её смерть безболезненной. Даже не милость, нет, на самом деле, Лайт просто не хотел, чтобы крики умирающей привлекли чье-то внимание.

Растворенный в вине препарат* купировал боль практически полностью, к тому же, лекарство обладало психотропным эффектом, его выписали Ольге после попытки суицида.

Приобрести его без рецепта было невозможно, но в случае Королёвой применение препарата было оправдано – он помогал стабилизировать психику пациента, делая того внушаемым, помогая врачам добиться нужного эффекта, вложить в голову самоубийцы мысль, что не стоит повторять попытки.

Но это лекарство ни в коем случае нельзя было смешивать с алкоголем, в этом случае его свойства усиливались многократно, и человек практически терял возможность мыслить самостоятельно.

Кровь из перерезанных сосудов заструилась толчками, почти синхронно с ударами сердца, но смерть все не наступала, только с каждой секундой усиливалась слабость… Неужели умереть – это не так просто, как ей показалось вначале?

– Вы все сделали правильно, Миса, – сказала Ольга, внимательно глядя, как кровь Амане стекает на пол, образуя темную лужицу.

Она пыталась отыскать в своем сердце хоть каплю жалости к этой, абсолютно незнакомой ей девушке, но не могла. Ольга поймала себя на мысли, что с нетерпением ожидает, когда же Миса наконец-то умрет, заменит Лайта в том жутком сером мире синигами.


Место: мир синигами.

Расширенными глазами Лайт смотрел, как Миса вскрывала себе сосуды. Момент его торжества приближался. Осталось совсем немного, и он снова будет живым. Тетрадь. Вот в чем беда! Тетради у него так и не было, но время еще не истекло.

– Фух, я устал, – Рюк с несчастным видом опустился на камень рядом с Лайтом. – Я сейчас эту Тетрадь просто брошу и все! И хрен с ней, кто подберет, тот и подберет! Иначе я тут скоро со скуки помру… Хотя, нет, помереть-то я как раз и не могу!

– Сочувствую, – Лайт усмехнулся. – А ты не думай об этом, Рюк, какая разница – кто поднимет?

– Огромная! Надо, чтобы было ВЕСЕЛО! – синигами поморщился. – И чтобы яблоки были.
М-м-м, сладкие, вкусные, сочные яблоки, – Рюк досадливо швырнул Тетрадь, и та приземлилась рядом с ним на камень, но Ягами сделал вид, что этого не заметил.

– Скажи мне, Рюк, а ты никогда не жалел о том, что вписал меня в Тетрадь? Ведь ты сам говорил, что так весело, как со мной, тебе никогда не было? – Лайт задал этот вопрос, намереваясь втянуть синигами в дискуссию и отвлечь его внимание от происходящего на Земле. Краем глаза Ягами оценил расстояние до Тетради – схватить её он успеет, если только бог смерти не возьмет ее в руки.

«Когда же ты сдохнешь, сучка! Давай же!» – мысленно подгонял бывший Кира Мису.

Словно услышав его приказ там, в мире людей, Амане, под пронзительным взглядом Ольги, подняла выпавший нож скользкими от крови пальцами. Сколько же можно ждать смерти! Она хочет встретиться с Лайтом немедленно – нож вонзился в шею, пробил сонную артерию, и теперь кровь хлынула фонтаном, с губ сорвался облегченный вздох, и её уже мертвое тело рухнуло в лужу собственной крови, а душа стремительно понеслась к миру синигами.

Образовавшийся за спиной сгусток энергии Лайт не увидел – почувствовал. Это было именно то, ради чего Ягами существовал последние дни – открывался портал в мир людей.

Молниеносным движением схватил Лайт лежащую на камне Тетрадь и стремительно шагнул в приоткрывшуюся дверь, успев услышать раздавшийся за спиной гневный возглас Рюка:

– Сукин сын! Таки догадался!

Однако последовать в этот портал за исчезающим Лайтом синигами не мог. По этому Пути боги смерти ходить не могли. Путь крови. За всю историю им пользовались всего лишь несколько раз.

Лайт и Миса встретились на середине Пути, когда она ступала в мир синигами, а Кира покидал его.

– Лайт! – радость вспыхнула в глазах Амане. – Ты встречаешь меня! Как я счастлива! – воскликнула она, видя стремительно мчащегося навстречу Ягами.

– Прощай, Миса! – его губы искривила торжествующая ухмылка. – Удачного пребывания в мире синигами, а мне пора! – его сильные пальцы коснулись ее руки и отшвырнули девушку в сторону будущей тюрьмы.

Последнее, что она услышала, когда портал смыкался, был его крик, полный нечеловеческой боли.


Место: Город N, заброшенный район.


Сначала Ольга увидела, как в комнате образуется светящееся окно портала, а потом услышала крик, жуткий, пробирающий до костей, словно кого-то просто раздирают на части. С каждой секундой крик становился все громче, и вот из этой двери между мирами вывалился парень и приземлился прямо рядом с телом Амане, чудом не угодив в кровавую лужу.

Одежды на нем не имелось вообще, а правое плечо, запястье и бок были обагрены кровью. Крик оборвался, и несколько секунд в комнате было слышно только тяжелое дыхание парня, почти всхлипы, а сам он инстинктивно подтянул колени к груди и обхватил их руками, пытаясь так уменьшить боль, разрывающую каждую клетку его тела.

Лайт и представить себе не мог, что это так больно. Даже умирать было легче, а вот возвращаться - в него словно вонзились тысячи тонких длинных игл, прожигая и леденя одновременно.

Сейчас Ягами из всех сил старался унять слезы, струящиеся по щекам, и успокоить свое дыхание – такое судорожное и болезненное, словно с каждым вдохом в его легкие попадали раскаленные железные стружки: вдох – выдох, вдох – выдох… тише, спокойнее… еще спокойнее…

– С возвращением, Ягами Лайт, – тонкая рука в черной перчатке протянулась к нему. – Сможешь подняться?

– Не знаю… – собственный голос показался ему хриплым и незнакомым. – Я не думал, что это так больно.

Он осторожно распрямился, попытался встать сам, но тут же зашипел от боли, когда вес пришелся на раненое запястье. Пришлось вцепиться в ее руку и медленно подняться, его тут же качнуло, и девушка подхватила Ягами второй рукой – на удивление твердой и сильной.

Он простоял несколько секунд, навалившись на нее всем весом своего тела… вновь обретенного тела, и только потом сумел выпрямиться и наконец посмотреть в глаза своей спасительнице.

– Ну вот, я здесь, – из прокушенной нижней губы Лайта потекла струйка крови, – и Тетрадь тоже, - он кивнул на лежащую на полу черную тетрадь. – Все, как я и обещал.

– Ага, но есть одна проблема, – она невольно улыбнулась, продолжая его поддерживать. – На тебе ничего нет. Не знаю, как сейчас в Японии, но у нас разгуливать в таком виде не принято.

– В Японии тоже запрещено, – Лайт наконец-то сумел твердо встать на ноги, прошлепал, старательно обходя кровавые лужи, к столу. – Я не знал, что переход возможен только в таком виде. В противном случае учел бы это и попросил тебя купить одежду. – Ягами смерил ее изучающим взглядом. – Но твой плащ вполне подойдет. К тому же, сейчас ночь, я не думаю, что на улицах очень много людей.

Лайт бросил взгляд на стоящую на столе сумку Мисы и через секунду бесцеремонно вытряхнул её содержимое. Его губы брезгливо искривились – снова в сумке был полнейший хаос и куча ненужных вещей, но кошелек оказался сверху. Неловко управляясь одной рукой, Ягами раскрыл его и улыбка стала шире – все кредитки были на месте, плюс – немаленькая сумма наличными.

В потайном кармашке обнаружилась бумажка со всеми кодами к пластиковым картам – Миса так и не научилась запоминать цифры, все его нравоучения пропали даром. Впрочем, сейчас тупость Амане была им на руку, в противном случае воспользоваться ее деньгами бы не получилось. Ни минуты не сомневаясь и не раздумывая, Лайт протянул Ольге кошелек.

– Вот это нам пригодится. Вызывай такси, по пути домой остановимся у ближайшего подходящего банкомата, и ты снимешь наибольшую возможную сумму. Завтра – снимешь еще, но уже с других банкоматов. Пока труп Мисы не найдут и не опознают, у нас есть возможность завладеть этими средствами, часть из которых и так принадлежит мне. Я уверен, что здесь их немало.

– Хорошо, – Ольга согласно кивнула, подчиняясь его логике и пряча кошелек в свою сумку. На лежащее совсем рядом тело Мисы оба они не обращали ни малейшего внимания. – Я вызову такси.

Однако это оказалось не таким простым делом, как думала Ольга. Уже третий по счету диспетчер, услышав куда нужно ехать, тут же безапелляционно заявлял, что свободных машин нет, четвертый попросил подождать, сообщив, что перезвонит через десять минут.

Пока Ольга звонила, Лайт успел в полной мере ощутить, что означает быть снова живым. Оцепенение после перехода прошло, и все три раны немилосердно дергало и жгло, а на пол начала капать кровь. Он изо всех сил пытался сдержать стон, но не смог, и девушка тут же встревожено обернулась к Ягами.

– Тебе плохо?

– Да… кровь… – он выдавил два этих коротких слова и бессильно привалился к стене. Сесть было не на что, а пол оказался невероятно грязен и залит кровью Амане.

– Нужно срочно перевязать раны, Лайт, иначе ты истечешь кровью. Вот только чем? – Ольга нахмурилась, оглядывая комнату.

К сожалению, ничего, кроме кофточки Мисы, частично тоже перепачканной кровью, не обнаружилось. Девушка решительно рванула оставшийся сравнительно чистым рукав, перетянула рану на плече Ягами, и тот снова застонал, вцепившись здоровой рукой в край стола.

– Извини, но это необходимо, – она оторвала еще два лоскутка, – теперь запястье и бок.

И снова стон сорвался с губ Лайта:

– Черт, больно, – он тяжело дышал, а на лбу выступил холодный пот.

– Я знаю, но уже все. Это, конечно, не Бог весть что, но до дома, надеюсь, хватит. Теперь давай оденемся.

Она сняла плащ и помогла Лайту его надеть, ведь сделать это самостоятельно тот не мог: правая рука висела плетью, а малейшая попытка пошевелить ею усиливала и без того рвущую на части боль. Критически осмотрев парня, Ольга не смогла сдержать усмешки, и это не ускользнуло от внимания Ягами.

– Я знаю, что выгляжу, как полный идиот, – он попытался улыбнуться, - но это все же лучше, чем ничего.

– Согласна, – кивнула она и посмотрела на часы. – Почему же этот диспетчер долбаный молчит? Уснул он там, что ли?



Место: мир синигами.
 

Портал захлопнулся перед Мисой, и вокруг девушки теперь клубился серый липкий туман, холодный и всепроникающий.

– Вот подлец, правда, Миса? – голос Рюка, прозвучавший сзади, заставил девушку обернуться. Синигами сидел на камне и ухмылялся.

– Но… Лайт обещал, что мы вечно будем вместе, он говорил, что люби-и-и-и-т меня, – слезы градом хлынули из ее глаз.

– Ха-ха-ха, – громко, искренне расхохотался бог смерти. – Говорил! Обещал! Уморила! Ему нужно было, чтобы кто-то заменил Ягами здесь, вот он соловьем и разливался, а ты поверила! Эх! – Рюк махнул когтистой рукой.

– Нет, не может быть, он же мне такие письма посылал, – рыдала Миса. – Не мог Лайт со мной так поступить! Я же умерла ради него!

– Твоя смерть – единственное, что и было нужно твоему обожаемому Лайтику, – синигами окинул ее оценивающим взглядом. – Хотя, мог бы и еще кое-что получить, но только не здесь.

– Как он это сделал? Как сбежал? – требовательно спросила Амане, размазывая слезы и ощущая, что в ее душе любовь к Ягами стремительно превращается в прямо противоположное чувство. – Как ему это удалось?

– Путь крови, – Рюк ухмыльнулся, – добровольная жертва. Только так можно покинуть Мир Богов смерти. Им почти никогда не пользовались, потому что очень мало охотников отдать свою жизнь за кого-либо. На моей памяти это третий раз.

– Но откуда Лайт узнал об этом? Это же только синигами знают, да и то не все, наверное. Рем мне об этом не рассказывала, – Миса прикусила губу.

– О Пути крови знали только Царь синигами и я, – ухмылка бога смерти стала шире. – Возможно, Лайт сумел его очаровать. Ягами же такой милый, правда, Миса?

– Не упоминай при мне этого мерзкого имени! – она топнула ногой. – И открой мне дверь!

– Какую дверь? – непонимающе уставился на блондинку синигами.

– Как это «какую»? Дверь обратно! Ты же можешь в любой момент спуститься на землю, – нетерпеливо пояснила она.

– Я – да, но не ты, – в глазах синигами полыхнуло злорадное торжество. – Ты умерла, Миса, а по Договору после смерти твоя душа не попадает ни в рай, ни в ад, она остается здесь. Так что – милости прошу к нашему шалашу!

– Так… так нечестно!!! – Миса снова залилась слезами, а Рюк склонился к ней и шепнул.

– И не советую приставать к другим с расспросами. Никто из наших не любит тех, по чьей вине погибают синигами. А на твоей совести – двое. Так что найди себе уголок потише, забейся в щелку, сиди там и не рыпайся. А у меня теперь снова есть дела в мире людей, – он расправил крылья и устремился в портал. – И пусть только будет скучно и не окажется яблок! – пробормотал синигами. – Я тогда тебя снова убью, Ягами.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Примечание: * - указанного препарата в реальности не существует, это плод фантазии автора.
Sylianna