В отличие от мгновенно вырубившегося Лайта, Ольга уснуть не могла. Смесь охвативших девушку чувств была ужасна: стыд, страх, раскаяние и где-то глубоко-глубоко внутри терзающее сожаление. Такого с ней еще не случалось. Лайт был прав, назвав её саму своим самым злейшим врагом. Её отвратительные, бородавчатые, извергающие вонючую слизь демоны злорадно хохотали в унисон льющимся из глаз слезам.

А ведь все так хорошо начиналось! И Лайт... Он был таким осторожным и нежным, так старался разбудить в ней желание, и у Киры это почти получилось. Но распроклятая память услужливо подсунула ей совсем другую картину.

Тогда мужская рука тоже скользила по её телу, вот только грубо, жадно, похотливо, а сам насильник не обращал никакого внимания на её слезы и мольбы. Воспоминание было настолько живым и ярким, что всё её существо тут же заледенело и сжалось в крохотный комочек. И Ольга судорожно схватила Лайта за руку, моля остановиться. Страх оказался сильнее желания, секунду назад полностью захватившего девушку.

Она проклинала себя за это: как можно было выставить себя такой дурой? Как всё это выглядело со стороны? Могла бы взять себя в руки и позволить Ягами довести дело до конца, тем более, она и сама хотела его. Девушке были приятны его поцелуи и прикосновения нежных и умелых рук.

Но, стоило только представить, как он проникает в её тело, и волна ледяного ужаса захлестывала Ольгу с головой. Прекрасно. Мало того, что на лицо без слез не глянешь, так еще и не способна дать понравившемуся парню то, чего он хочет — своё тело.

Понравившемуся? Да, что тут еще скажешь, Лайт нравился Ольге, эта симпатия возникла еще там, в мире синигами. Ей стало жаль его, заключенного в том сером и мертвом месте. Потому-то она и согласилась помочь Ягами вернуться, потому и ухаживала за ним, практически не отходя от беспомощного парня в первые три дня по его возвращении в мир живых. Она и сама не заметила, как Кира стал частью её жизни, как нужно ей его присутствие, его голос, его улыбка.

И что может быть проще: закрыть глаза и довериться его рукам. Это же естественно, в конце концов! Для нормальной девушки. Как выяснилось вчера - для неё это слишком. И как теперь смотреть ему в глаза? Её поведение было точно таким же, как у тех девушек-«динамо». Отвечая на его ласки, она сама давала яснейшие намеки на «продолжение банкета», а потом указала ему на дверь. Да еще и снова распустила сопли...

Умница Ольга, так держать! Это только она способна на такое — отказать тому, с кем секунду назад была готова сблизиться. Бред! Чушь! Идиотизм! Лайт правильно сделает, если, убив последнего насильника, бросит её ко всем чертям.

Зачем нужна девушка, не способная к самому простому — заняться любовью? Он молод, хорош собой, у него есть определенные потребности, удовлетворить которые она оказалась неспособна в силу своей неполноценности.

Ладно. Хватит. Потерявши голову, по волосам не плачут. От этих слез и сожалений нет никакого толка. Что сделано, то сделано. Остается пожинать плоды своего поступка. Наконец-то милосердный сон опустил невесомое покрывало над девушкой, и самобичевание закончилось.

Следующее утро было серым, пасмурным и дождливым, а потому просыпаться совершенно не хотелось. Но настойчивая трель будильника была неумолима, и Ольга, зевая и потягиваясь, поднялась с постели, набросила на плечи халатик и поплелась на кухню.

Но на пороге девушка застыла как вкопанная: газовая плита была уже включена, на ней весело посвистывал закипающий чайник, на столе стояли чашки и тарелка с пирожными, а у плиты хозяйничал Лайт. Парень обернулся, услышав её шаги, и улыбнулся:

— Утро доброе, неужели я так шумел, что разбудил тебя раньше, чем заварил чай?

— Нет, — она невольно улыбнулась в ответ. — Это всё будильник. Но зачем ты...

— Готовлю завтрак? Просто так, — он налил кипяток в чашки. — И ничего я не готовил, вскипятить чайник и достать из холодильника пирожные и Рюк может.

— Но не будет! — тут же отозвался из зала синигами. — Делать мне больше нечего! Я тут по ТВ о вашем обжоре репортаж видел. Весело! Не зря говорят, что ожирение до добра не доводит! А вы тут пирожные трескаете! Фу! — бог смерти снова затих, и теперь из его комнаты доносилось только бормотание телевизора.

— Ну, раз ты сама проснулась, присаживайся, — Лайт отодвинул стул, приглашая Ольгу. — Правда, чай еще не заварился.

— Тогда я в ванную пока схожу, умоюсь хотя бы, — она смущенно улыбнулась, — и расчешусь. «Нечего пугать его своей помятой физиономией и стогом сена на голове, — мысленно добавила девушка, — хотя хуже уже и так некуда».

Когда она вернулась, аромат чая заполнял кухню, а Лайт сидел за столом и крутил в руке пирожное, примериваясь, с какой стороны его откусить. Подобные бисквиты в невероятных количествах истреблял Эл. Друг, враг, так похожий на него самого, приковавший Ягами к себе наручниками и умерший по воле Лайта, потому что слишком близко подобрался к разгадке личности Киры. Парень тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и улыбнулся Ольге.

— Ты вовремя. Чай как раз заварился, или лучше кофе?

— Нет, спасибо. Чай я тоже люблю, — девушка опустилась на стул напротив Ягами и взяла чашку, поднесла к губам, но пить не стала. Тут же отодвинула и, заставив себя посмотреть ему в глаза, сказала:

— Лайт, я думаю, нам нужно поговорить. — «Господи, какие дежурные слова, других, что ли, нет?» — пронеслось у девушки в голове. — О вчерашнем. Я... ты прости, что всё так... — каждое слово давалось ей невероятно тяжело.

— Перестань, — Кира улыбнулся, отставил чашку и взял Ольгу за руку. — Последний, кто в этом виноват — это ты. Я ведь прекрасно знаю, почему так случилось, и ни в чем не виню тебя. Чего-то подобного я и ожидал, — вот тут Ягами лукавил, его изрядно раздосадовал внезапный конец любовной игры. — Я бы удивился, если бы у нас всё получилось. Просто тебе нужно время, а я никуда не тороплюсь, — он ласково погладил ее пальцы.

— Правда? — в её глазах плескалось недоверие. — Ты не обижаешься?

— Ольга, я давно уже не подросток, чтобы подобное могло меня настолько расстроить. Чем сложнее задача, тем большее удовольствие можно испытать, наконец-то отыскав верный ответ, разве я не прав? — он внимательно смотрел в её глаза.

— Прав, просто я подумала, — начала было Ольга, но Лайт её перебил.

— Я знаю, что ты подумала, озвучивать твои мысли не стану, потому что все они ошибочны. Я не настолько озабочен сексом, чтобы случившееся как-то повлияло на моё отношение к тебе, понимаешь? — Лайт вопросительно приподнял бровь. — Я готов ждать. Сколько понадобится.

— Б-л-и-и-и-н, Лайт, переиграл в благородство! От твоего пафоса у меня аж зубы разболелись, все сразу! — встрял в разговор появившийся из зала Рюк. — Кончай уже побыстрее. Ты ведь умеешь! — бог смерти хихикнул.

— Рюк, — по щекам Ягами пополз румянец от недвусмысленного намека на вчерашний вечер, явно звучавшего в словах синигами. — Ты перегибаешь! Что ты тут забыл? Телевизор, что ли, сломался?

— Нет, — бог смерти расстроено вздохнул. — Там реклама. По всем каналам сразу. Гадость, — он скривился. — А тут ты такие сказки рассказываешь, что я аж заслушался.

— Я вообще-то не с тобой разговаривал, — Лайт нахмурился. — Оставь нас, нам поговорить нужно, понятно?

— Бог смерти обязан следовать... — заунывно начал было Рюк зачитывать одно из правил, но осекся под пристальным взглядом Киры, взглянул на опустившую голову девушку и тяжело вздохнул. — Ладно, может, реклама уже кончилась, пойду проверю, — синигами потащился обратно в зал, а Лайт снова повернулся к Ольге.

— Иногда он зарывается, не обращай внимания.

— Я уже привыкла к Рюку и его не всегда смешным шуткам, — девушка улыбнулась. — Он ведь неотъемлемая часть всего этого. Если бы не Рюк, ты бы так и не узнал, что можно вернуться в мир людей.

— Если бы не этот пожиратель яблок, я бы вообще не умер, Ольга, — холодно бросил Лайт, но тут же снова голос его потеплел, он улыбнулся и поманил её к себе. — Иди ко мне. Я хочу окончательно уверить тебя, что нисколько не обиделся, — Ягами протянул к девушке руку.

Ольга послушно встала, подошла к Лайту, а тот взял ее за руку и усадил к себе на колени.

— Если тебе так хочется чувствовать себя виноватой и мучиться угрызениями совести, я могу предложить верный способ искупить свой «грех», — карие глаза насмешливо поблескивали из-под падающих на лицо прядей.

— Какой это? — настороженно спросила она.

— Поцелуй меня. Это будет получше множества слов, — здоровая рука Ягами утонула в её волосах.

— Но... — сердце снова застучало быстро-быстро, а дыхание стало прерывистым.

— Просто поцелуй и всё, — он поддразнивающее улыбался, перебирая её черные локоны.

Ольга не сказала больше ничего, закрыла глаза и коснулась его губ, откликнувшихся горячо и жадно, словно только этого Лайт и ждал. Извинительный поцелуй явно затягивался, руки девушки скользили по его плечам, а его здоровая рука снова осторожно ласкала ее грудь...

Издевательский свист синигами прозвучал внезапно и очень громко, заставив их разжать объятия и почувствовать себя так, словно их обоих кто-то окатил ведром холодной воды.

— Рюк! — негодующе воскликнул Лайт, резко оборачиваясь к синигами. — Какого черта?!

— Так тут по ТВ такое показывают, сам увидишь — еще и не так засвистишь! — невинным тоном сообщил бог смерти.

— Ты невыносим, — тяжело вздохнул Ягами. — Почти так же противен, как Ниа. Хорошо, хоть его здесь нет, и он понятия не имеет о моем возвращении и о смерти Мисы.

— Ниа — это тот детектив? — спросила Ольга, вставая с его колен и возвращаясь к почти остывшему чаю.

— Да, и я очень надеюсь, что мы никогда больше не встретимся, — Кира скривился. — В результате нашей последней встречи я умер.

***

Лайт Ягами ошибался относительно полного неведения Ниа относительно смерти Амане Мисы. Несколько дней назад в Интерпол поступил запрос на идентификацию отпечатков пальцев неопознанного женского трупа, внешне напоминающего известную японскую модель.

Каково же было удивление сотрудников дактилоскопического отдела, когда отпечатки неизвестной девушки полностью совпали с «пальчиками» Амане, которые хранились в картотеке со времени ареста Мисы по подозрению в том, что она и есть Кира-два. Один из сотрудников отдела тут же сообщил об этом Ниа, откровенно скучающему по настоящему делу.

В голове детектива тут же возник целый рой вопросов. Почему Амане оказалась в той стране? Что она там делала? Действительно ли это было ритуальное самоубийство? Ниа задумчиво перебирал снимки с места происшествия: оккультные символы, оплывшие черные свечи, залитый кровью пол — внешне всё так напоминает сатанинский ритуал.

Однако есть несколько НО: почему тело было одето и располагалось так далеко от пентаграммы? Отсутствие документов Ниа не удивило, в отчете говорилось: предположительно, смерть наступила более сорока восьми часов назад.

Патологоанатом писал, что непосредственной причиной смерти стало ранение в области шеи. Кроме того, у жертвы были вскрыты вены на обоих запястьях. Орудие, которым это было сделано, прилагалось: нож с длинным и тонким лезвием обнаружили рядом с телом Амане.

Никаких отпечатков, кроме «пальчиков» самой Мисы, на ноже не нашли, да и отсутствие следов борьбы говорило о том, что известная модель просто свела счеты с жизнью.

Настораживало еще вот что: в крови Амане была обнаружена большая доза психотропного препарата*, известного подавляющим волю эффектом. Из-за такого побочного действия он крайне осторожно применялся в психиатрии, хотя оказывал неплохое воздействие на страдающих психозом пациентов.

Всё это вместе не складывалось, хотя местные правоохранительные органы бодро рапортовали о задержании группы молодых людей, увлекающихся оккультизмом, на которых и предполагалось возложить вину за преступление. Кстати, именно они и обнаружили тело Амане, автоматически став первыми подозреваемыми.

Однако, даже самый тщательный обыск юных дьяволопоклонников, а так же их домов, ничего не дал — вещей покойной ни у кого из них найдено не было, но разве это что-то доказывает? Документы они могли просто выбросить или сжечь, телефон — продать, а деньги? Тут и говорить нечего.

Пока трое арестованных парнишек упорно отрицали свою вину, божились, что никогда не совершали человеческих жертвоприношений, ну, была пара бездомных собак и несколько кошек. Да и эту мертвую девушку никто их них никогда раньше не видел, но...

Ниа прекрасно знал, что под влиянием некоторых обстоятельств люди вспоминают не только то, что забыли, но и то, чего никогда не знали. Достаточно допросить этих мальчишек пожестче, и они признаются в том, что принесли японскую модель в жертву Сатане, получат сроки, и дело благополучно закроют. Но сам детектив очень сильно сомневался в причастности несовершеннолетних оккультистов к смерти Мисы.

Первый и главный вопрос: что Амане вообще делала в этой стране? Пожалуй, чтобы получить ответы на все вопросы, Ниа нужно будет для начала отправиться в Японию, лично осмотреть квартиру Мисы, возможно, там найдутся какие-нибудь зацепки? Конечно, он мог и не браться за это дело, но... У Ривера была своя, глубоко личная причина принять участие в этом деле.

Миса нравилась Ниа, ему было очень жаль девушку. Детектив видел, как Лайт относится к своей молодой и красивой подруге, слышал, как пренебрежительно разговаривает с ней по телефону, использует ее, как вещь, и ни капельки не уважает. Ни разу не слышал Ниа теплых ноток в голосе Ягами, а его взгляд, адресованный Мисе, был холоден, презрителен и высокомерен.

А она... Она относилась к Лайту, как к божеству, смотрела на него, как на высшее существо и беспрекословно подчинялась. Иногда Ниа казалось, что прикажи ей Ягами убить себя — Миса сделает это, радостно улыбаясь и не колеблясь ни секунды.

Если бы Лайт был жив, тогда самоубийство ради любимого имело бы хоть какой-то, за уши притянутый, но смысл. Но Кира умер. Ниа лично присутствовал при вскрытии тела Ягами, он своими глазами видел заключение судмедэксперта: «Смерть наступила в результате сердечного приступа». Это в двадцать три-то года!

Но детектив прекрасно знал, почему Ягами так скоропостижно скончался. Он проиграл и бог смерти, сопровождавший Киру всё это время, вписал его имя в свою Тетрадь, тем самым поставив точку в земной жизни Лайта. «Гори в аду, Ягами, — прошептал тогда Ниа, который так и не сумел простить Кире смерть Эл и еще многие тысячи смертей. — Без тебя будет лучше. Всем».

Именно Ниа поддерживал тогда Мису, находившуюся на грани безумия, но девушка настолько была поглощена своим горем, что просто его не замечала. А когда Ривер таки решился предложить ей свое дружеское плечо, Амане влепила ему пощечину и послала ко всем чертям, заявив, что именно он виноват в смерти Лайта, и будь у нее сила Киры и глаза бога смерти, жить Ниа оставалось бы несколько секунд.

Единственное, что он мог сделать в такой ситуации — вернуться к себе на родину. Так Нейт Ривер и поступил. Он продолжил работу, но так и не выпустил Амане из поля зрения, а потому и не мог остаться равнодушным к ее смерти. Кто-то определенно стоит за этим, якобы ритуальным, самоубийством, кому-то смерть Мисы была просто необходима, вот только непонятно зачем?

Но недаром Ниа был преемником Эл — его дедуктивные способности не уступали предшественнику, а значит, он обязательно сумеет разобраться в этом деле и найти виновника гибели Амане. Миса не заслужила такой смерти — в далекой стране, в заброшенном доме. Чувства Ниа к ней уже успели остыть, но жалость оставалась, а потому за это дело он берётся.

__________________________________________________________________

Примечание автора: * - напоминаю, что данный препарат существует только в моем воображении.