Первые три дня после возвращения Лайт провел в постели, приходя в себя после перехода из мира синигами в мир людей. Его состояние более всего напоминало полузабытьё, к тому же парня терзала боль, справляться с которой помогали только лекарства.

Ольга ухаживала за Ягами, терпеливо ожидая, когда же тот окончательно вернется. Наконец, на четвертый день Кира почувствовал себя вполне сносно и сумел сесть за ноутбук.

— Узнаешь кого-нибудь на этой фотографии? — Лайт показал ей очередное фото из социальной сети, и девушка побледнела и отшатнулась от монитора: ядовито-зелёные глаза, наглая ухмылка на тонких губах, каштановые, идеально уложенные волосы — это лицо она не забудет никогда. Рядом с парнем стоят тучный мужчина в генеральской форме и ухоженная женщина средних лет. Механическим, неживым голосом она перевела на японский имя и фамилию человека, глядящего на нее с фотографии. Перечислила его, указанные на странице, интересы.

— Отлично, — Ягами торжествующе усмехнулся, — всё оказалось даже проще, чем я думал, — теперь поищем твоих друзей, Эд.

Лайт быстро освоился в социальных сетях этой страны, их структура мало отличалась от общепринятой во всем мире. Единственная сложность - он не понимал по-русски, и Ольге приходилось переводить. Но как бы то ни было, сейчас перед ними на мониторе отображалась личная страница того, кто уже был приговорен, но ещё об этом не знал.

— А наш хороший мальчик невероятно популярен, смотри-ка столько друзей, Ольга, — Кира бросил на неё быстрый взгляд и тут же забыл о ноутбуке: побледневшая девушка смотрела на фото расширенными глазами, прижимая руку к рубцу, который сейчас снова заныл.

— Ольга, тебе плохо? — участливо спросил Лайт.

— Нет, — прошептала она вмиг побледневшими губами. — Всё в порядке, — но пальцы, судорожно вцепившиеся в подлокотник кресла, частое дыхание и холодный пот, выступивший на лбу девушки, говорили об обратном.

— Принести тебе воды? — Ягами поднялся, не дожидаясь ответа. — Я сейчас.

— Пожалуйста, — она откинулась в кресле и закрыла глаза. Но лицо насильника и садиста не исчезло, а в ушах снова зазвучал его полный высокомерия голос. Она старательно пыталась взять себя в руки, но нервы сдавали, дрожали пальцы и холодело внутри.

Лайт быстро прошел на кухню и наполнил стакан минеральной водой. Возвращаясь назад, бросил взгляд на Рюка, внимательно смотрящего телевизор и жующего неизвестно какое по счету яблоко. Синигами созерцал заседание правительства этой страны, и его это неимоверно веселило. Такого количества неуравновешенных людей в одном месте Рюк еще не видел.

Особенно выделялась женщина со странной прической и неприятным взглядом, которая визгливо доказывала с трибуны свою правоту. Самым забавным было то, что ее практически никто не слушал.

Все эти, разжиревшие на государственных харчах господа занимались чем угодно: беседовали по телефонам, играли на них же, непринужденно болтали друг с другом или просто спали. Двое явно собирались подраться, потому что орали друг на друга все громче с каждой минутой. И это правительство? Это цирк, сборище клоунов, но...

— Весело! — синигами взял очередное яблоко. — Лайт, тут весело!

— Рад за тебя, — Ягами поспешил вернуться к девушке, а Рюк бросил ему в спину.

— А вы оба — скучные! Тьфу на вас!

— Ольга, вот, держи, — голос парня заставил её открыть глаза. Девушка взяла протянутый стакан, стараясь даже случайно не коснуться его пальцев.

— Спасибо, Лайт, — в несколько глотков она осушила стакан и не удержала в дрожащих пальцах — тот упал на пол и разбился. — Вот идиотка! — Ольга вскочила, принялась поспешно собирать осколки и вдруг вскрикнула, порезав одним из них ладонь. Показалась кровь, и девушка прижала руку к губам, пытаясь унять кровотечение.

— Давай лучше я, а ты присядь, — он наклонился, медленно собрал осколки в подвернувшийся под руку пакет, вынес на кухню и выбросил в мусорное ведро. По пути обратно Лайт зашел в ванную и достал из аптечки перекись водорода и бинт, а затем, вернувшись к Ольге, все так же зажимающей рану, сказал:

— Нужно обязательно обработать порез, давай руку.

— Не надо, Лайт, это просто царапина, само заживет, — девушка старательно избегала его взгляда.

— Ольга, я понимаю, что ты пережила, — Ягами положил бинт на стол, поставил рядом флакон с перекисью. — Но сейчас твой самый главный враг не этот, — он указал здоровой рукой на монитор, — и не его дружки. Считай, что все они уже покойники. Твой злейший враг — внутри тебя самой. Нельзя всю жизнь бояться любого встречного мужчину, избегать малейших прикосновений. Таким образом ты сама превращаешь свою жизнь в ад. Позволь помочь тебе, не отгораживайся от меня, не бойся. — Лайт протянул руку, внимательно и требовательно глядя в ее подозрительно блестящие глаза. — Всё зависит от тебя, понимаешь? Или ты позволишь пережитому уничтожить настоящее, или оставишь его там, где ему и положено быть — в прошлом. В противном случае оно разъест тебя изнутри, как ржавчина пожирает металл. Самое сложное - сделать первый шаг навстречу своему же будущему. Это непросто, но я помогу тебе.

— Зачем? — тихо спросила она. — Зачем тебе это, Лайт? Это же мои проблемы.

— Послушай, ты вытащила меня оттуда, откуда было практически невозможно вырваться, помогала мне во всем, даже купала меня. То, что Рюк тут тебе наплел обо мне, чушь! Ни Такаду, ни Мису я не убивал. Это был их выбор. Так что, хватит рассуждений и страхов — давай руку!

Девушка колебалась еще несколько минут, а потом плотно зажмурилась и протянула Ягами порезанную кисть. Сейчас на двоих у них было всего две руки, потому что правая рука Лайта лежала на перевязи, а её ладонь оказалась порезанной глубже, чем девушка думала, и стоило перестать зажимать рану, как кровь потекла вновь.

Такое простое действие, как обработка пореза, превратилось в стратегическое мероприятие. Она держала бутылочку, он открывал и смачивал перекисью бинт, аккуратно обрабатывал рану и так же вдвоем они накладывали повязку.

— Ну, вот, теперь — порядок, — Ягами улыбнулся и тряхнул головой, отбрасывая упавшие на глаза волосы. — И совсем не страшно, верно?

— Почти нестрашно, — Ольга улыбнулась ему. — Спасибо, Лайт.

— Не за что, ты молодец, справилась. Ну что, вернемся к нашим ублюдкам? Готова?

— Вполне, — она снова повернулась к монитору, уже спокойнее взглянула на фотографию и сказала. — Я хочу, чтобы он умер, Лайт, чтобы почувствовал себя таким же беспомощным, как я тогда. Чтобы понял, что спасения ждать неоткуда, а жить осталось считанные минуты.

— Я понял, но давай сначала разыщем остальных, а потом придумаем для каждого самую подходящую смерть, согласна? — Ягами, как бы невзначай, коснулся её здоровой руки — пальцы девушки дрогнули, но она сумела подавить страх и не отдернула ладонь.

— Хорошо, пусть будет так.

Через пару часов они нашли всех. Сергей Коршунов, он же — Коршун — главарь компании, сын вице-мэра города. Георгий Толстых, он же — Жорик — рыжий располневший парень, его отец возглавлял сеть ресторанов национальной кухни, расположенных в городе. Антон Зиновьев — блондинистый отпрыск одного из богатейших бизнесменов, владельца множества предприятий.

Все четверо принадлежат к так называемой городской элите — «золотая молодежь», которой можно всё и которая никогда и ни за что не отвечает, просто потому, что некому спросить. А тот, кто делал хоть малейшую попытку поставить зарвавшихся щенков на место, почему-то внезапно исчезал из города навсегда.

Лайт задумчиво смотрел на фотографии четырёх таких разных парней, которые он расположил на рабочем столе. Кто-то из них был его ровесником, кто-то — моложе, но у всех их было одно общее — они уже не жильцы. Скоро он впишет их имена в Тетрадь, и они умрут. Ягами не понимал, как эти, нормальные внешне, парни, стали такими чудовищами? То, что они сотворили с Ольгой, нельзя оправдать, простить и забыть. Подобное имеет только одну цену — кровь и сама жизнь.

— Кто первый? — спросил он у Ольги, слегка сжимая её пальцы.

— Он, — девушка указала на фото Коршунова, — с него всё началось.

— Отлично, мне нужна пара-тройка дней для того, чтобы собрать информацию. Его смерть должна выглядеть, как несчастный случай, — Лайт подпер подбородок рукой. — Как же ты хочешь умереть? — спросил он у фотографии. — Молчишь? Тогда это решу я, ты не против? — эта фраза заставила девушку улыбнутся, а рука, снова сжавшая ее пальцы, уже не пугала, а наоборот — согревала и успокаивала.

— Ольга, думаю, завтра мы с тобой отправимся в ночной клуб, где обычно бывает первый кандидат в покойники. Я хочу проследить за ним, согласна? — спросил он девушку.

— Но, там же очень дорого, — она поморщилась, — и шумно.

— Не думай о деньгах, Миса порядочно нас обеспечила, — парень хмыкнул, — так что этот поход не превысит наши возможности. Меня беспокоит другое, — он прямо посмотрел в ее глаза, — ты сможешь еще раз увидеть этого выродка?

— Да, — она решительно кивнула, — это будет непросто, но я справлюсь.

— Отлично, к тому же, я буду рядом, и бояться нам нечего. На всякий случай, я возьму с собой пару листов из Тетради. Рука все еще плохо слушается, и я не сумею защитить тебя физически, если вдруг возникнет такая необходимость, но легко сделаю это силой Тетради. И еще — нам понадобится соответствующая одежда, а потому мне снова придется отправить тебя в магазин.

— Как скажешь, Лайт, — она послушно поднялась. — Я скоро.

На сей раз Рюк не увязался за девушкой, только напомнил о яблоках, которые кончались с катастрофической быстротой, а потому поход в магазин не занял много времени. Благо, модных бутиков теперь было великое множество, и Ольга без труда купила все нужное: вечернее платье и туфли для себя, клубный пиджак, стильные брюки, эксклюзивную рубашку и обувь для Лайта.

— Лайт, эй, Лайт, — Рюк возник в комнате. — Как дела-то продвигаются? Что-то я не вижу, чтобы ты кого-то записывал...

— И что? — Ягами вскинул голову и усмехнулся. — Имей терпение, Рюк. Скоро будет весело, этот город ожидает несколько пышных похорон. Так что не заскучаешь.

— Ловлю на слове, — синигами хохотнул. — А ловко ты в доверие втираешься, уже и за ручку её держишь. Молодец, профессионально работаешь!

— Рюк, я просто ей помогаю, выполняю свою часть сделки, — Лайт пожал плечами. — Тебе не надоело выдумывать?

— Нет, это весело! Мне эта страна с каждым днем все больше нравится! Так что не зря я тебе сбежать помог. Согласись, что в нашем мире ск-у-у-у-у-чно, — последнее слово бог смерти растянул.

— Я рад, что тебе здесь нравится, только не лезь больше в мои с Ольгой отношения, понятно? — Ягами нахмурился. — Это не твоё дело. Будешь раздавать советы — останешься без яблок.

— О-о-о-х, ты ж, твою же... — Рюк изобразил удивление. — Уже отношения? Лихо! Хотя, я в тебе и не сомневался.

— Рюк, отношения — это не обязательно секс, ясно? Я просто хочу помочь ей победить свои страхи, вот и всё, — Лайт встал, потянулся и поморщился, потому что в плече снова проснулась боль.

— Ты ей это расскажи, Лайт, а мне не надо. Я тебя, как облупленного, знаю, ты спишь и видишь, как бы поскорее её в постель затащить. Вот только благородным рыцарем прикидываешься, принц японский...

— Рюк, — угрожающе сдвинул брови Ягами, — еще одно слово — и никаких яблок!

— Всё, умолкаю! На тебя воздержание хреново повлияло, — обиженно протянул синигами. — Злой ты стал какой-то. Ну тебя, лучше я ТВ посмотрю.

***

Ольга казалась сама себе незнакомой и нелепой в изящном, подчеркивающем тонкую талию платье. Рядом с Лайтом, весьма комфортно чувствовавшим себя в эксклюзивной одежде, девушка ощущала себя совершенно неуместной, но деваться было некуда, да и поздно — они только что переступили порог этого элитного заведения.

Казалось, само помещение задымленное, пропахшее безумной смесью дорогих парфюмов, пота, сигарет и алкоголя, вибрирует от сотрясающих стены басов. Музыка оглушала, обрушивалась лавиной, сокрушала, стирала в порошок, заставляла пульсировать в такт каждую клетку и каждый нерв.

Лайт и Ольга протиснулись сквозь дергающуюся в конвульсиях, именуемых современным танцем, толпу. Слишком уж возбужденные глаза большей части танцоров прозрачно намекали на то, что сейчас здесь практически нет трезвых людей: алкоголь, наркотики, массовое безумие, праздник похоти и похороны разума.

— Пойдем-ка в чиллаут, — громко сказал Лайт, стараясь перекричать музыку.

— Куда? — не менее громко осведомилась Ольга, для которой это было первое в жизни посещение ночного клуба.

— Туда, где можно спокойно поговорить и не оглохнуть, — пояснил он.

Ягами заметил пустующий столик в самом темном углу клуба. Сидеть там было «непрестижно», но Лайту было абсолютно наплевать на царящие в этом обществе светского быдла нравы.

Они заняли столик, тут же к ним подскочил официант и выжидательно уставился на дорого одетого японца, изо всех сил желая угодить новому клиенту и, возможно, заработать щедрые чаевые.

— Принесите нам чай и сок, апельсиновый фреш, — заказ сделала девушка, половину лица которой закрывали черные волнистые волосы.

— Виски, джин, коньяк, мартини, водка, шампанское, вино? — осведомился скороговоркой официант.

— Ничего, только чай и сок, — повторила девушка, а парень продолжал молчать, и на его бесстрастном лице невозможно было вообще ничего прочитать.

— Одну минутку, — официант отвесил легкий поклон и растворился в толпе.

Лайт внимательным пронизывающим взглядом окинул помещение. В последний раз в подобном месте Ягами был несколько лет назад, клубы он не любил — слишком шумно, да и конвульсивно дергаться под музыку было не в его стиле. Несколько раз он даже крупно поскандалил с Мисой, которая обожала все эти тусовки и постоянно пыталась затащить туда и его.

Последний скандал был вообще грандиозным, и Ягами едва сдержался, чтобы не ударить её. Досталось чашке, из которой Лайт в этот момент пил чай. Он запустил ею в стену, и на пол посыпались не только осколки чашки, но и стекло, закрывавшее ранее одну из любимых картин Мисы - что-то модное, крикливое и такое же безвкусное, как сама Амане.

Лайт с нескрываемым удовольствием наблюдал, как падает со стены это гламурное безобразие. Миса испуганно замолчала и больше никогда не звала его в клубы, чему Ягами был несказанно рад.

— Куда вы меня притащили? — недовольный Рюк занял пустующее место за столиком. — Это что — сумасшедший дом?

— Нет, это — ночной клуб, Рюк, — Лайт усмехнулся. — Место для отдыха.

— Чего? — недоверчиво протянул синигами. — Так я тебе и поверил! Отдыхают в тишине, с яблоками...

— Не только, посмотри на них, — Кира махнул здоровой рукой в сторону толпы. — Они отдыхают и счастливы.

— Скучно, — бог смерти тяжело вздохнул, — и долго нам тут сидеть?

— Не знаю, хотя... — Лайт прищурился, — думаю, недолго.

Сквозь толпу бесцеремонно проталкивался тот, ради кого они сюда пришли. На руке Коршунова висела высокая худая блондинка с явно искусственным бюстом, слишком большим для подобной комплекции. На девушке было надето кислотно-лимонное платье в обтяжку. Хотя назвать этот не очень широкий лоскут материи платьем было не совсем корректно, скорее — пра-пра-правнук фигового листка.

— Вот и наш Коршун объявился, — Лайт усмехнулся. — Только его спутница не очень-то похожа на хищную птицу.

— А мне нравится! — вклинился Рюк. — Всё на виду, как на витрине!

— Для того и одеваются так, — презрительная ухмылка стала шире. — Я никогда не уважал девушек подобного сорта. Они годятся только для... — он бросил взгляд на свою спутницу и осёкся.

Ольга сидела, намертво сцепив пальцы в замок, словно загипнотизированная, смотрела на Коршунова и не могла отвести взгляд. Сердце билось так гулко, что заглушало несущуюся из динамиков музыку. «Твою мать! Так я реально первым был!» — эту его фразу она очень сильно хотела бы забыть, но не получалось. Ладонь Лайта легла на её пальцы, заставив девушку вздрогнуть, вырвав из плена невеселых воспоминаний.

— Принесли твой сок, — четко и ясно сказал он, слегка сжимая её руку. — Не смотри на него так. Слишком пристальные взгляды привлекают внимание, лучше повернись ко мне.

Она механически повернула голову к Ягами, медленно закрыла глаза и кивнула, потом высвободила руку, взяла свой стакан и поднесла к губам. В это время музыка стихла, вернее — радикально изменилась. Вместо однообразной ритмичной клубной мелодии зазвучала медленная и достаточно красивая, а бодрый голос ди-джея возвестил:

— Сегодня нас посетил один очень уважаемый человек, и эту мелодию он дарит своей девушке Жанне и не только ей! Немного старой доброй романтики! Приглашайте своих подруг, парни! Какое бы ни было время — девушки любят медленные танцы!

Лайт увидел, как Коршунов потащил к центру танцпола свою глупо улыбающуюся подругу и поднялся, протянув Ольге руку.

— Пусть мы и не влюбленная пара, но пойдем потанцуем?

— Зачем? — девушка непонимающе глянула на Ягами.

— Я хочу подойти к нему поближе. Возможно, он скажет что-то важное, то, что нам сможет пригодиться. Доверься мне.

Тогда она поднялась и последовала за Лайтом к танцполу. Рюк потащился следом, по пути внимательно заглядывая в каждое встречное декольте и, пользуясь невидимостью, то и дело щипал девушек за филейные части. Сами девушки этого не замечали вообще, но синигами откровенно забавлялся.

Ягами делал вид, что полностью поглощен своей партнершей, которая спрятала лицо у него на груди, а на самом деле — напряженно вслушивалась в разговор Коршунова с блондинкой и шепотом пересказывала его парню.

— Короче, принцесса, — громко говорил Коршунов, легко перекрывая нежную мелодию и по-хозяйски положив руку не на талию партнерши, а на её пятую точку. — Завтра я за тобой заеду, махнем на озеро с моими друзьями. Там обычно только культурные люди отдыхают, быдла не бывает, так что купальник можешь не брать. Поняла, коза?

— Серё-ё-ё-жа, — заныла блондинка, — я не мо-о-о-гу, у меня на завтра съемка назначена...

— Отменишь, — отрезал парень, еще сильнее притянув девушку к себе. — Что для тебя важнее: день со мной или твой гомик-фотограф?

— Но ведь график есть, — продолжала надувать губы красотка. — Если я не приду, меня другой заменят.

— А если пойдешь, я тебя заменю, поняла? — Коршунов шлепнул её по заду. — Жанка, таких, как ты, вагон и маленькая тележка, так что не строй из себя принцессу! Или тебе надоело в элитной квартире жить и в бутиках одеваться?

— Нет-нет, что ты, — она манерно захихикала. — Во сколько ты подъедешь?

— Часов в двенадцать, как просплюсь, я позвоню, чтобы была готова вовремя...

— Ну, а теперь — поцелуйте своих дам! Такое завершение этого прекрасного танца будет самым чудесным! — визгливо выкрикнул ди-джей, которого окончательно занесло в ретро-стиль танцплощадок 80-х годов прошлого столетия.

Но это никого не смутило, Коршунов тут же сгреб подругу в охапку и впился в её губы. Делать было нечего, не стоять же, как два идиота посреди целующихся пар? Лайт решительно притянул Ольгу к себе, подмигнул и, пока она не успела что-либо возразить, губы Ягами коснулись её губ — легко, мимолетно скользнули, успев обжечь и бросить в холод одновременно.

Через секунду он уже вел девушку обратно к столику, стараясь не замечать ехидно ухмыляющегося Рюка. За спиной раздавались свист, улюлюканье и подбадривающие выкрики одуревшей толпы, вероятно, Коршунов продолжал демонстрировать мастер-класс по части поцелуев.

— Ты зачем это сделал? — спросила Ольга, снова опускаясь на стул и взяв в руки стакан с остатками сока.

— Что? — непонимающе спросил Ягами, пряча улыбку за чашкой с остывшим чаем.

— Не прикидывайся, Лайт, ты прекрасно знаешь, о чем я, — девушка отставила пустой стакан. — К чему был этот поцелуй?

— А-а-а, ты об этом? — он отодвинул опустевшую чашку. — Если бы я этого не сделал, на нас обратили бы внимание, а зачем нам это? И, по-твоему, это поцелуй? Разве что братский. Так что, успокойся, Ольга, это абсолютно ничего не значит. Зато теперь мы многое узнали. Похоже, пора покинуть это гостеприимное и отвратительно шумное место. Нам известно, где они будут завтра, так что осталось несколько деталей. Ты умеешь водить машину?

— Немного, права я получила еще в родном городе. Мама настояла, она считала, что умение водить пригодится в будущем, вот и оплатила обучение... Это был подарок на совершеннолетие, но я почти не ездила, — Ольга грустно улыбнулась. — А что?

— Нам придется взять автомобиль напрокат, а у меня нет документов, да и водить одной рукой неудобно, — Ягами поднялся. — Пойдем отсюда, остальное я расскажу тебе дома, — он вымучено улыбнулся, — да и устал я, и плечо снова заныло, пора лекарства принимать.

— Конечно, — девушка быстро встала.

— Ну, наконец-то, — Рюк преувеличенно облегченно вздохнул. — У меня уже голова кругом! Дурдом это, а не клуб! И вообще, у меня ломка начинается, где мои вк-у-у-у-сненькие яблочки?

— Рюк! — в один голос сказали Ольга и Лайт. — Хватит ныть!

Вернувшись домой Ягами первым делом проглотил обезболивающее и антибиотик — без таблеток боль была слишком сильной, да и опасность заражения сохранялась, а потому приходилось принимать лекарства несколько раз в день. Но всё это он считал временными трудностями, раны затянутся, оставив шрамы, главное — он снова в мире живых и у него опять в руках Тетрадь смерти.

После обязательно вечерней перевязки, которую Лайт стоически перенес, ни разу не застонав, он положил на стол Тетрадь, раскрыл её и сказал.

— Завтра они поедут за город, возвращаться будут поздно вечером и явно нетрезвые. Это идеальный момент для того, чтобы убить Коршунова. Как ты хочешь сделать это, Ольга? — он внимательно заглянул в её глаза, и девушка на секунду задумалась. Какой же из ликов смерти явится завтра?