Её разбудило щекочущее, осторожное прикосновение к бедру. Девушка попыталась согнать мешающее спать насекомое, но наглая букашка убираться не спешила, поползла по бедру вверх, на талию, и пробежалась по ребрам. Щекотки Ольга всегда боялась, а потому окончательно проснулась, открыла глаза, но противного многоногого не обнаружила. По её боку бегали ловкие пальцы улыбающегося Ягами, а сам он едва сдерживал смех, наблюдая, как она пытается избавиться от досаждающего насекомого.

— С добрым утром, — его глаза смеялись. — А ты, значит, щекотки боишься? Забавно...

— Боюсь, а ты? — она пробежалась кончиками пальцев по его телу, но Лайт даже не дернулся, продолжая все так же дразнящее улыбаться.

— А я — нет, — Кира совсем по детски высунул кончик языка. — Учись владеть собой, — он вдруг поймал обе её руки. — Не знаю, что там относительно щекотки, но определенную часть меня ты так действительно дразнишь и будишь, — Лайт притянул девушку к себе. — Собственно, уже разбудила. Ночь — это очень долго, Ольга, я успел соскучиться.

— Лайт... — как же кружится голова от этих рук, губ, от этой улыбки, голоса, слов... от него. — Мой Лунный Свет...

— Твой, — длинные пальцы скользят по ее коже, ласкают, пробуждают, волнуют. Тело откликается на безмолвный призыв, сердце стучит все чаще, дыхание ускоряется, и заглянувшее было в окно солнце тактично прячется за пухлое белое облачко, потому что третий сейчас определенно лишний.

— Лайт, — она безуспешно пыталась успокоить дыхание. — Так нельзя. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— В самый раз, как положено, — он улыбнулся и сел на постели. — Теперь можно и вставать. Надеюсь, выпуск новостей будет интересным. Хотелось бы самому увидеть, а не покупать новости у Рюка. Он же просто так ничего не скажет!

— Ты думаешь, покажут Гаврилова? — Ольга с удовольствием потянулась.

— Уверен. Такой репортаж — это же живая, а вернее — дохлая, сенсация, — он встал и начал одеваться. — Так что давай поторопимся.


Они успели привести себя в порядок и даже разлить по чашкам чай, когда наконец-то появилась на экране телевизора заставка выпуска новостей. Лайт устроился на диване, Ольга — рядом с ним, он обнял девушку за талию, старательно игнорируя ироничные взгляды Рюка.

«Злой рок продолжает преследовать лучших представителей городской элиты. Вчера трагически погиб сын многоуважаемого начальника милиции генерала Гаврилова. Это уже четвертая смерть за последние две недели. Напомним, что первым пал жертвой жуткой случайности Сергей Коршунов, сын вице-мэра, потом ушли из жизни Антон Зиновьев и Георгий Толстых. И вот в этом кошмарном списке появилась еще одно имя — Эдуард Гаврилов. Складывается впечатление, что чье-то проклятие обрушилось на тех людей, которыми город по праву гордился. И с бесчеловечной жестокостью лишило их самого дорогого — детей.

Ведется расследование, и пока нельзя сказать достоверно, была ли смерть Гаврилова случайностью, но для убитых горем родителей это не имеет особого значения. Их единственный сын, подающий большие надежды, погиб в самом начале своего жизненного пути, и ничто не в состоянии утешить их в огромном горе».

Этот текст сопровождался мастерски подобранными кадрами с места происшествия. Конечно, пронзенного арматурой Эдуарда не показали, пощадив нежную психику телезрителей. Несколько раз мелькнул на экране сам генерал — пустой взгляд, полная прострация, бессвязные слова, этот мужчина одряхлел буквально на глазах. Но его вид вызвал только брезгливую ухмылку на губах Лайта.

— Двойной удар, — сказал Ягами, поставив на столик пустую чашку. — И сын, и любовница в один и тот же день. Не повезло генералу!

— Интересно, а о девушке что-нибудь скажут? — спросила Ольга.

— Думаю, что да. Такая авария не могла остаться незамеченной. — Лайт откинулся на диване. — Смотрим дальше?

— Ага, — она поставила и свою чашку, и устроилась рядом, положила голову на плечо Ягами.

— Ну, вы, голубки, — синигами развернулся к ним. — Дальше-то что? Этот сдох, весело было, не спорю, а теперь станет скучно? Не будет больше яблок?

— Не нервничай так, Рюк, — Лайт улыбнулся. — Веселье еще не закончилось, да и яблоки, пока что, не все съедены. В этой стране они очень вкусные, правда?

— Да мне вообще здесь нравится, — согласно кивнул головой синигами. — И тебе, как я вижу, тоже, — Рюк понимающе улыбнулся.

— Угадал. Жить мне вообще нравится куда больше, чем умирать. Приятнее, знаешь ли, — Кира сомкнул руки на талии девушки.

— Уж кто бы сомневался... Ха! Вот уж не думал, что вы так быстро столкуетесь. — Рюк перевел взгляд с Лайта на Ольгу и не мог не заметить счастливого блеска в глазах девушки, и того, как доверчиво прижимается она к Ягами, с губ которого не сходит довольная улыбка. — Я бы на вашем месте лучше яблок мне купил, чем глупостями всякими занимался!

— Рюк, к счастью каждый из нас на своем месте, — Лайт усмехнулся. — Будут тебе яблоки. А вот и нашу блондиночку показывают.

Выпуск новостей продолжила сводка ДТП. Сюжет о Кротовой шел первым — эта авария была наиболее зрелищной и кровавой. Диктор бодро сообщил о том, что по факту ДТП ведется следствие и, предположительно, виновницей происшествия была сама девушка, ведь это ее автомобиль вылетел на встречную полосу и столкнулся с КамАЗом.

— Думаю, стоит помочь генералу избавиться от страданий. После всего, что он натворил, выход только один — застрелиться. Кажется, так поступали офицеры в вашей стране? — вопросительно глянул на Ольгу Кира.

— Да, такое было. Давно, правда. На совести генерала не одно закрытое дело, — девушка поднялась. — Принести Тетрадь?

— Давай, она на столе в моей комнате, — Лайт прищурился и холодно усмехнулся. — Веселье продолжается, Рюк.

***

Телепередача закончилась, и Ниа задумчиво уставился в окно. Этот выпуск новостей был на редкость информативным. Четвертая смерть за две недели. Мучительная и страшная. Детектив быстро отыскал сведения о трех предыдущих случаях. Сгорел заживо Коршунов, неудачно воспользовался лифтом Зиновьев, Толстых пал жертвой своих кулинарных пристрастий, Гаврилов попытался научиться летать. Что еще может быть общего у этих четверых, кроме внезапной смерти? Все они относились к одному кругу и вполне могли общаться.

Что-то в этих, таких разных смертях смутило Ниа. По спине детектива пробежал холодок, в последний раз он ощущал это, когда возглавлял СПК и шел по следу Киры. Ниа привык доверять интуиции, а здесь что-то явно было не так. Неужели Кира снова переродился?

«Узкоглазый извращенец» — так сказал таксист Анатолий Николаев. Азиат. Японец? Амане Миса... Ягами Лайт? Чушь! Ягами мертв и похоронен полгода назад. С того света не возвращаются, так не бывает. А Тетради смерти разве существуют? А синигами реальны? И как тогда сюда вписывается та девушка с черными волосами. Да и нет данных о том, что эти парни были преступниками. Или были? Возможно ли, что эти четыре смерти — дело рук нового Киры? Ниа чувствовал, что в цепочке, выстроенной им, не хватает самых важных звеньев.

Ривер снова встретился с тем самым следователем СБ, с которым познакомился на допросах сатанистов и, не став ходить вокруг да около, спросил:

— Скажите, лейтенант, а что вам известно о генерале Гаврилове? Это разговор останется исключительно между нами, но мне нужна правда.

— Глава местных правоохрени... правоохранительных органов? Это же его сынка с арматуры снимали, так ведь? — скривившись, уточнил следователь.

— Да, все верно, так что вы знаете о нем? — повторил Ниа свой вопрос.

— Начистоту? Взяточник, но за руку пока не поймали. Раскрываемость у него почти стопроцентная, вот что настораживает. Причем дело либо вообще закрывается, «за отсутствием состава преступления», либо виновный находится слишком быстро. Слухи ходят, что дела закрывались не раз по особым просьбам. Тут же вот какая петрушка — брат его двоюродный наш главный прокурор, куда ни кинь — всюду свои люди. А не так давно вот что случилось. Мой друг, сослуживец армейский, работал в отделении Гаврилова. Его заставили закрыть дело о групповом изнасиловании. Одним из подозреваемых был дружок сынка генеральского — Коршунов. Да и Эдик покойный, тьфу, все они уже на том свете, наверное не просто мимо проходил, раз сам генерал вступился.

— Почему здесь такое происходит? — удивленно спросил Ниа. — Разве Закон не запрещает подобные действия?

— Закон? — следователь иронично усмехнулся. — Вы откуда свалились, детектив? Может, там где вы живете, слово Закон не пустой звук. К сожалению, в этой стране все совсем не так. Мне стыдно об этом говорить, но это правда. Этот генерал не один такой... избирательно справедливый.

— Вот как, — Ривер на секунду задумался. — Вы можете дать мне телефон этого друга? Я хотел бы с ним побеседовать.

— Ниа, не обижайтесь, но лучше я сам позвоню Олегу и приглашу его на встречу. После своего ухода из милиции он ни с кем не хочет разговаривать на эту тему. Вас он просто пошлет, а меня выслушает.

— Хорошо, пусть будет так. Но поторопитесь, — детектив нахмурился. — У нас всех может оказаться не так много времени.

— Вы кого-то подозреваете? — следователь внимательно посмотрел на Ниа.

— Пока ничего конкретного сказать не могу. Буду ждать вашего звонка.


Дверь за бывшим капитаном милиции Олегом Соколовым закрылась, а Ниа так и продолжал сидеть неподвижно, гипнотизируя взглядом лежащий на столе компакт-диск. То, что сказал ему Соколов, повергло детектива в еще большее уныние. Оказывается, следствием в этой стране зачастую управляют не закон и порядок, а воля начальства с большими звездами на погонах. Последнее дело экс-капитана о групповом изнасиловании некой Ольги Королевой было закрыто по личному приказу генерала Гаврилова «за отсутствием состава преступления», хотя, по словам Соколова, преступление было совершено, и девушка действительно пострадала.

Бывший капитан был неразговорчив, назвал генерала продажной сволочью, в двух словах описал дело, оставил диск с фотографиями Королевой и кое-какими документами. Зачем он все это скопировал и хранил, Соколов не знал и сам, возможно, как напоминание о собственной слабости? Больше ничего добавить не смог, подчеркнул, что теперь не желает иметь ничего общего с правоохранительными органами любых стран, ибо все они одним миром мазаны.

После его ухода Ниа сунул диск в ноутбук и уставился на экран: с фотографии на него смотрела худенькая черноволосая девушка, шрамов на лице не было, ведь фото было взято из вузовского архива, но черты лица совпадали с той фотографией, что была сделана камерой банкомата. А вот и копия медицинского заключения, подтверждающего факт изнасилования и нанесения легких телесных повреждений - резаная рана правой щеки. Вот оно! У девушки-инкогнито волосы закрывали именно эту половину лица.

Холодок близкой разгадки пробежал внутри Ниа, когда он прочел, что подозреваемых было четверо: Коршун, он же Серый, Антон - голубоглазый блондин, рыжеволосый толстяк «Жорик» и зеленоглазый шатен, имени которого девушка не знала. Не составило труда догадаться, кто эти четверо: Коршунов, Зиновьев, Толстых, Гаврилов.

Выходит, эта девушка — Ольга Королева, скорее всего, и есть новый Кира? Но каким образом Тетрадь смерти оказалась в этой стране? То, что здесь снова замешана сила синигами, детектив не сомневался. Уж слишком быстро скончались один за другим все четверо. А этот новый Кира куда осторожнее и умнее Ягами Лайта, ведь ни одна смерть не была похожа на другую, от сердечных приступов не умер никто. Если не знать о связи этих четверых, нельзя предположить иную причину смерти, кроме несчастных случаев.

Интересно, присутствовала ли эта девушка в тот момент, когда насильники умирали? Установить это не так уж сложно. Через некоторое время Ниа беседовал с официантом, работавшим в ресторане «Фудзияма» в день смерти Толстых. Память у парня оказалась хорошей, или же её улучшению способствовал звонок из СБ, предупреждающий эту беседу. Эта девушка, Ольга Королева, была в ресторане в тот день, официант запомнил её по волосам, закрывающим правую сторону лица. Но вот узнать Ягами Лайта в ее спутнике-азиате не смог. Парень долго смотрел на фото, а потом, вздохнув, сказал:

— Не знаю я, детектив, не уверен. Вроде бы он с девушкой был, а вроде бы и не он... Я плохо японцев, китайцев и всяких там корейцев друг от друга отличаю, честное слово. Все на одно лицо. Меня даже уволить собирались, я персонал путал... шеф-повара от подручного его отличить не мог, но ресторан раньше закрыли.

Ниа поблагодарил официанта и отпустил его, а сам тут же приступил к просмотру видео, сделанного камерами наблюдения в офисном комплексе, в котором погиб Зиновьев. Королева была и там, сидела в холле вместе с каким-то парнем в солнцезащитных очках, которые он, почему-то, так и не снял в помещении. Скрывался? Не хотел чтобы кто-то его узнал? Или просто прятал под ними синяк или ссадины, чтобы не привлекать внимания? Может ли он оказаться Ягами Лайтом?

Чушь, такого не бывает, Лайт умер полгода назад, эта истина непреложна. А вот присутствие подозреваемой на месте предполагаемого преступления в момент его совершения уже кое-что доказывает. Правда о Тетради официант не сказал ни слова, да и на кадрах из офиса не видно ничего подобного.

Хотя... Вот. Он застопорил кадр - девушка что-то пишет под диктовку своего спутника, но и это ничего не доказывает! Мало ли что и в чем она могла писать? Свой ежедневник заполняла и все тут. Доказать ее причастность к этим смертям можно, только обнаружив у подозреваемой Тетрадь смерти с соответствующими записями. Но нельзя это сделать, не отыскав сначала саму девушку.


Стоп. Ниа вдруг закрыл ноутбук и задумался. Если он докажет, что Ольга Королева — Кира и причастна к смертям этих четверых, то девушка будет арестована и сядет в тюрьму, скорее всего, на пожизненный срок, потому что смертная казнь в этой стране отменена. И что же получается? Её изнасиловали и изуродовали, она обратилась в милицию за помощью, а дело было закрыто по приказу генерала Гаврилова, защищавшего собственного сына.

Каким-то образом ей попала в руки Тетрадь смерти, и тогда она решила сама отомстить обидчикам — разве не закономерное желание? Через некоторое время Ниа узнал еще кое-что. Ольга Королева пыталась покончить с собой, но суицид не удался, её спасли, а вскоре после этого погиб Коршунов. Интересно, что больше не умер ни один преступник, и это совершенно не походило на действия первого Киры — Ягами Лайта, покоящегося в родной земле.

Ниа вспомнил свою беседу с пожилым врачом скорой помощи, который и дал заключение об изнасиловании. Его телефон детектив получил от Соколова. Доктор упоминал, что такие изнасилования не были редкостью. А значит, четверка выродков систематически развлекалась подобным образом. Положение в обществе и деньги родителей делали «золотых деток» неподвластными закону.

Королева была единственной, кто обратился в правоохранительные органы, и её же сделали виновной, по словам Соколова, девушке приклеили ярлык провинциальной охотницы за богатством, а проще говоря — дешевой шлюшки, которой просто мало уплатили за услуги. Так где же тогда искать справедливость? И кем будет он сам, если продолжит копаться в этом деле, выискивая непреложные доказательства ее вины? Как будет смотреть в глаза себе самому?

В ушах опять зазвучал безумный смех Ягами Лайта, вспомнился сумасшедший огонь в глазах Киры, осознавшего, что проиграл, просчитался, недооценил противника. Все это снова воскресло перед внутренним взором Ниа.

Ольга тоже Кира, но разве можно ставить их на одну доску? Разве можно сравнивать Лайта, высокомерного и скучающего, и её — обожженную несправедливостью и практически сломленную? Разве можно судить их одинаково? Где тут отыскать границу между добром и злом?

Но было еще кое-что, в чем детектив не мог не признаться. После смерти Лайта мир снова погрузился в пучину беспредела, убийств, жестокости. Кровь полилась с утроенной, удесятеренной силой. Неужели сумасшедший серийный убийца в чем-то был прав? Кира — это зло, но разве не был Лайт меньшим злом? Нет! Должна быть альтернатива такой кровавой справедливости!

Полгода назад ему, преемнику Эл, удалось отомстить за смерть Рюзаки и остановить самого страшного маньяка за всю историю человечества. Но и тогда добро и зло не были четко определены, а сейчас эта зыбкая граница и вовсе исчезла. И как поступить теперь? Отправить на скамью подсудимых девушку? Это — справедливость? Разве? Если бы закон защитил её, а насильники были наказаны, необходимости в Кире и Тетради не возникло бы. Ниа не знал, каким образом Тетради попадают в мир людей, его общение с богом смерти Рюком было очень коротким, а потому детектив даже представить себе не мог, где раздобыла Тетрадь Ольга Королева.

И вдруг решение пришло само: он таки отыщет девушку и предложит ей отказаться от Тетради. Конечно, идя на эту встречу, он рискует своей жизнью, кто знает, вдруг Ольга обладает глазами бога смерти, но... Если Ниа правильно понял мотивы ее поступков — ему не угрожает ничего. Он должен убедить Королеву отказаться от Тетради, её месть уже свершилась, и пусть синигами забирает свой сомнительный подарок и возвращается назад, в свой мир. Тогда девушка просто все забудет, а он сделает вид, что вообще ничего и никогда об этой стране не знал и никогда здесь не был.

Установить причастность Ольги к смерти Амане он не сможет никогда. Миса убила себя сама, это подтвердил судмедэксперт, а присутствие на месте суицида преступлением не является. А еще Ниа очень хотелось встретиться с генералом Гавриловым и задать тому пару вопросов. Возможно, смерть сына заставит генерала признаться в своих грехах?