Сэральт выбрался из тесной, провонявшей дымом и потом палатки и окинул взглядом лагерь великого имперского Легиона. В нем, уверенней чем вчера ночью царило уныние, подкрепленное оцепенением и сыростью раннего часа. Хотелось пить. Эльф расположился у костра в центре лагеря, к которому подтягивались косящиеся на него легионеры, чтобы отогнать утренний озноб. Он отхлебнул разбавленного красного хаммерфелльского из бурдюка. Задержал во рту, посмаковал не отрывая взгляда от огня, затем скривившись, потянулся к костру и сплюнул все фонтанчиком. Удивительно, но довольно пригожий редгардский напиток со сладковатым и в то же время острым привкусом, при смешении с водой оказался настолько отвратным, что Сэральту невольно подумалось о чем-то вроде гуаровой мочи. Хотя он понятия не имел какова она на вкус, запах и цвет. Даже гуара Сэральт никогда в жизни не видел. Зря он разбавил вино водой, думая что сможет так сэкономить.
Легионер средних лет с закрученными черными усищами довольно прыснул. Наконец-то он нашел в действиях Сэральта что-то нелепое. Что-то, что хоть немного разбавило загадочный образ данмерского наемника, к которому не было доверия, который вызывал тревогу.
Сидевший рядом, совсем еще юный солдат протянул Сэральту свою кружку.
- Держи. Подогретый эль, - сказал он, но увидев в ответ холодный взгляд эльфа, юноша довольно уверенно добавил, - Мне кажется, все лучше пойла которым ты пытался костер потушить.
Сэральт принял кружку. В отличие от черноусого и других легионеров рифтского имперского лагеря юноша, проявляя явный интерес к личности беловолосого данмера, не пытался этого скрыть. Интерес был понятен вполне. Вряд ли в военном лагере, секретность расположения которого строжайше охранялась, можно было увидеть подобного типа. Странно что его не приказали казнить дабы стратегически важная информация не ускользнула дальше отрубленной головы. Легат Фейсендил принял его и разрешил остаться на ночь. Для большинства обитателей лагеря такое решение мудрого альтмера было, мягко говоря, загадочным. Но ясно было одно -явившийся темный эльф явно был особенной личностью и легат доверял ему. Хотя доверие это серьезно проигрывало в рядах уставших солдат - остатков рифтской манипулы. Как и правда о его причинах. Ходило много разных домыслов. Большинство из них сводились к предательскому сговору двух эльфов, темного и высокого. Что уж поделаешь. Время было такое. После Великой Войны эльфам не было веры почти ни у кого, нигде. Доверия не удостоился даже мудрый Фейсендил, - легат четвертого легиона, боевой маг и рыцарь Ордена Дракона, прослуживший без малого двести лет интересам Империи.
Солдаты знали только то, что беловолосого данмера отвели к Фейсендилу в штаб и, через некоторое время, легат отдал приказ срочно выслать небольшой отряд в сторону Перевала Хеймара. При этом он объявил ,что Сэральт пробудет в лагере ночь. Они не знали о чем он говорил с легатом, уединившимся и стоявшим над столом с картой, в самой большой палатке, называемой здесь штабом. А говорил Сэральт о том как скакал, пробиваясь с огнем и мечём через перевал, охваченный хаосом, звоном стали, криками, запахом мочи и жареной плоти. Он видел кто побеждал. Ему было почти все равно. Почти.
Он рассказывал и пристально наблюдал за легатом, чье непроницаемое лицо освещал неестественным ледяным светом магический шар, созданный альтмером как альтернатива масленому фонарю. Фейсендил слушал о том как центурия, посланная им для встречи подкрепления из Фолкрита, была развеяна ледяным ветром словно алое облако. Облако, выпавшее кровавым дождем на эту промёрзлую землю. Но сейчас это было не важно. Важно было послать отряд для встречи отступающих. Нельзя было допустить что-бы преследующие их братья этой проклятой бури вышли за ними к лагерю.
Сэральт наблюдал за лицом легата, отдававшего приказ устроить засаду на предполагаемых подходах к лагерю, и невольно удивлялся холодной непроницаемости его глаз. Особенно это было удивительно в сравнении со смятением на лице боевого мага, которому Фейсендил отдавал приказ возглавить засаду и применить магические ловушки.

Сэральт потягивал подогретый эль, тоже отвратный, но и впрямь не настолько как разбавленное красное. Вокруг костра царило напряженное молчание. Слышно было только чавканье и звон ложек о железные миски с горячей похлебкой. Вскоре к этим звукам добавился звон молота с дальнего конца лагеря, где квартирмейстер, как и вчера и позавчера, продолжил бесконечный ремонт щитов, нещадно лупя по стальному дракону Септима.
- Ночью опять волки выли. -первым прервал молчание смуглый имперец, который отложил миску и завершил завтрак парой глотков эля. - Да таким хором, что можно представить мы не с мятежниками воюем, а с волчьей армией. Сколько их там бродит, тварей?
На его вопрос отозвалась единственная в лагере женщина.
- То-то ты так часто по нужде бегал, а, Ланий?
Пару солдат засмеялись, остальные улыбались. Женщина, довольная своей шуткой, откусила хлеба и подмигнула смуглому имперцу, который пытался парировать искусственной улыбкой.
- Я уж успевала забыть, что стою в дозоре не одна. - Насмешливо добавила северянка, не до конца пережевав кусок хлеба.
Смех повторился, чуть сильнее. В разговор включился еще один норд, рыжебородый, с глубоко посаженными глазами.
-Волчий вой - это хорошо.
-Это еще почему? - с любопытством спросил смуглый Ланий, воспользовавшись возможностью увести разговор от подробностей своего дозора.
-Если волки воют, значит живы. Значит им безопасно. Хуже когда волки молчат в Тревском Лесу. С волками всегда знаешь как управиться. Мало их - справиться просто, если больше - сложней, но всегда знаешь. А вот с морозняками-то...
-Ты не морозных ли пауков имеешь ввиду? - вклинился в беседу недавно подошедший легионер, закутанный в красный плащ, похоже не желавший расставаться с теплом постели. На вид ему было около пятидесяти. Человека этот возраст уже превращал в старика.
-Ага, милсдарь алхимик. Про них. Вот уж кто твари, - рыжебородый зыркнул на Лания, - а волки звери естественные. Дети лесов.
- Но то же самое можно сказать и про пауков. - ответил пожилой солдат, смотря как северянка наливает эль из бочонка ему в кружку.
- Спасибо Брунна. Эти леса - их естественная среда обитания. Они тоже его дети.
Норд недоверчиво глянул на алхимика.
- А посмотришь на них, так не назовешь, разве только детями дэйдрова князя какого.
-Ну, в каком то смысле, мы все дети даэдра и аэдра. - Слабо улыбнулся пожилой. Затем взглянул на Сэральта, который с ухмылкой слушал солдатскую болтовню, и добавил. - Но это уже предмет отдельной дискуссии.
- У меня тоже есть предмет для дискуссии. - вдруг сказал легионер с черными усами, серьезно взглянув на эльфа. - Ты сидишь здесь, среди нас - боевых соратников. Пришлый и весь такой таинственный. Ты даже не представился. Пьешь наш эль, греешься нашим костром и слушаешь наши разговоры. А между тем, многим здесь интересно послушать тебя. Кто таков сам, и что такого ты сказал господину легату, от чего он выслал людей к перевалу?
Данмер поморщился.
- Зовут меня Сэральт. А ты, стало быть, глас народа?
- Глас Легиона.
- Громкий титул, солдат. Почему бы Гласу Легиона не отправиться к своему легату и не спросить у него самого. Ведь это он решил держать лагерь без информации, и сдается мне, у него есть на то свои причины.
Черноусый выдвинул челюсть и нахмурил брови.
- Господин легат с нами костра не делит и с нами эля не распивает. Одни его причины с ним в штабе сидят. - после недолгой паузы легионер угрожающе встал и продолжил.
- Посмотри на этих людей, эльф. Они измотаны, они не знают что будет дальше. В завтрашнем дне не уверены. Да что там, мы все не уверены в сегодняшнем вечере. Будем ли мы живы или братья бури нам головы размозжат. Мы тут как новорожденные каджиты сидим, в слепом неведении. Это что ли, по-вашему эльфийскому мудрому мнению, моральных дух воинов подымает? Неведенье? А?
Сэральту захотел съязвить о проникновенности речи усача, но его взгляд, как и взгляды всех остальных, привлек легионер пробегавший в тот момент мимо костра. Скрипящего своей легкой кожаной броней солдата проводили молчаливыми взглядами. Легионер направлялся к штабу Фейсендила. Даже не посмотрев на солдата, охранявшего вход в палатку, бегущий скрылся внутри нее.
- Не к добру это все. - обеспокоенно сказал легионер, до этого молчавший. Затем повернулся к усатому, который все еще стоял и продолжал вызывающе смотреть на Сэральта. - А ты прекратил бы обстановку накалять, Янус. Сходил бы к квартирмейстеру, да меч свой забрал. Думается мне, пригодиться может в скором времени. Когда разведчик вот так прибегает из патруля, стоит прекратить болтовню и положить руки на эфесы.
- Ладно тебе, Крас. Сам и нагнетаешь тут. Если б шли на нас братья, он бы наверное уж обмолвился на ходу. А то и орал бы как подпаленный. - сказала северянка Брунна беспечным голосом, который не подходил ее обеспокоенному виду.
- Сама знаешь как наш высокий легат разведку вышколил. Все сразу ему докладывают. - ответил ей Янус, который наконец сел, но продолжал враждебно поглядывать на Сэральта. - Хоть на нас луна будет падать, как на эльфий Вивек. Сначала господину легату доложат, а уж затем он будет решать как нам подыхать. Это у него называется дисциплиной.
Сэральт понял, что сейчас самое время продолжить путь в Рифтен. Ему ни сколько больше не хотелось оставаться в имперском лагере. Его уже заждались в гильдии. Наемник встал, поблагодарил юного легионера за эль, кивнул остальным легионерам и покинул их, ощущая спиной провожающие взгляды.
Эльф подошел к Коню. Хаафингарский скакун, которого наемник звал просто Конем, похоже был рад компании трех имперских кобыл, деливших с ним загон, звавшийся лагерной конюшней. Он то и дело фыркал и отрывал от земли то задние, то передние копыта и, как бы между делом, пытался обойти одну из лошадей сзади. Сэральт окликнул кобыльего угодника и тот послушно подошел, подставив лоб руке эльфа.
-Пора, Конь. - проговорил Сэральт, растирая шершавый лоб скакуна. - В рифтенских конюшнях тоже немало кобыл. Уверен, тамошний конюх мне не раз выскажет за тебя.
Пока данмер осматривал запекшуюся неглубокую рану на бедре Коня - память о бешеной скачке через перевал, его окликнули.
- Сэральт? Наемник-данмер?
Эльф медленно развернулся, заглянув красными угольками своих глаз в глаза окликнувшего его легионера. При этом он немного развел руки в сторону, как бы говоря "весь как есть".
Легионер, тот самый, что не так давно вбежал в штаб к Фейсендилу, вначале смутился. Но вскоре юноша, с лицом явного нибенейца, гордо вскинул подбородок и как то невпопад торжественно объявил:
- Господин легат, командующий манипулой рифта волею военного наместника Туллия и милостью его императорского величества...
- Что с тобой не так? - бесцеремонно прервал его Сэральт и выдержал паузу. - Что еще нужно твоему легату? Он вдруг осознал что было бы не плохо заплатить мне за информацию?
Юноша вперил в данмера не по годам строгий взгляд.
- Это важно.
- У вас здесь все важно. - сказал Сэральт, обходя разведчика и направляясь в палатку легата. Юноша быстро зашагал следом, обогнал эльфа и с гордым видом пошел впереди. Сэральт ухмыльнулся.

Альтмер не поднял глаз, когда молодой легионер объявил о "доставке" Сэральта. На этот раз не так торжественно.
Фейсендил что-то мерил циркулем на одной из карт, лежащих на его столе, и без вступлений задал неожиданный вопрос.
- Как Вы думаете, Сэральт, под силу ли Вам устранить девятерых бандитов в одиночку?
Сэральт, крайне удивленный, но все же не растерявшийся, быстро ответил:
- Зависит от того, как и чем Легион отплатит мне за этот подвиг.
Фейсендил перевел взгляд от карты сначала на эбонитовый меч, прикрепленный на поясе данмера и красиво преломлявший свет магического шара, затем он заглянул в красные глаза Сэральта. Заглянул, казалось, в саму душу. Наемник почувствовал легчайшую вибрацию в голове, но она быстро исчезла.
- От чего-то мне думается что для Вас это не подвиг. - ответил альтмер голосом, отдававшим холодом. Его явно устроила готовность темного эльфа, но отнюдь не прибавила симпатии. Сэральт догадывался. Высокий эльф недолюбливал дерзких наемников и он был полностью с ним согласен.
- Прежде к вопросу оплаты. - продолжил говорить Фейсендил. - Как уже было сказано, я не могу наградить вас золотом за информацию о... - альтмер осекся и продолжил уже менее твердым голосом, - о поражении моего отряда. Равно как не смогу заплатить золотом за то, что сейчас попрошу вас сделать.
- Я с нетерпением жду слова "но". - сказал Сэральт, понимавший что у легата есть альтернативное предложение.
- Но, - с нажимом произнес альтмер, - я могу подготовить бумагу, которая даст вам право потребовать определенную сумму в стенах Мрачного замка, а так же мою личную рекомендацию.
- А рекомендация мне на кой дэйдра? - не удержался Сэральт, заинтересованный вторым пунктом предложения больше чем суммой, которую Фейсендил задумал прописать в бумаге.
- Как вам наверняка известно, у Легиона существует практика использования услуг таких как вы.
- Данмеров? - специально съязвил Сэральт. - О да, весьма обширная практика. Еще со времен когда дракон, выбитый на вашей кирасе, сжег Морнхолд.
- Моя рекомендация, - продолжил Фейсендил, будто не слыша слов данмера. - Даст вам неоспоримый приоритет перед другими наемниками. Если, конечно, вы вновь захотите сотрудничать с Легионом.
- Не большая, но гарантированная плата, с вычетом имперского налога конечно же? Ладно, я слушаю. - неожиданно для себя серьезно сказал Сэральт.
- Практику эту, - продолжил высокий эльф, - так же использует Ульфрик Буревестник. Наверняка это имя у вас на слуху. - теперь уже темный эльф уловил легкую иронию в свой адрес.
- Что-то слышал.
- Разведка доложила мне, - проговорил Фейсендил, взглядом указывая сквозь полотно, служившее дверью где снаружи, по видимому, стоял молодой разведчик, готовый явиться когда позовут, - что девять бандитов, сами того не ведая, слишком близко подобрались к этому лагерю.
- Это катастрофа, господин легат. Вы не думали об отступлении? - наигранно серьезно сказал Сэральт, хотя, кажется, начинал понимать что так встревожило альтмера.
Фейсендил обжог наемника таким ледяным взглядом, что тот даже подумал о применении легатом магии.
- Мы оба знаем что вскоре сюда прибудут раненные, тяжело раненные и умирающие солдаты с перевала. И это если все пойдет гладко. Теперь над нами как никогда висит угроза обнаружения. На счету каждый легионер, способный держать оружие. - Фейсендил прошелся по палатке, разглядывая стойку с гладиусами и длинными мечами. - Я не могу послать своих воинов не только из-за риска лишиться очередного количества юнитов. Я не могу допустить что-бы хоть кто то из шайки сумел уйти. Не могу допустить что бы информация о лагере достигла Рифтена или Виндхельма. - казалось что высокий эльф говорит уже сам с собой голосом, каким обычно размышляют вслух. - При массовом окружении есть риск что кто-то из них уйдет. Если послать слишком мало, есть риск снова потерять столь ценные жизни.
Сэральт продолжил за него:
- А если послать меня одного, то никто из них и не подумает бежать. А когда осознает что надо бы, будет уже слишком поздно. - вкрадчиво говорил темный эльф. - Кстати, вы очень во мне уверены, господин Фейсендил. А что если я не справлюсь? Не беда, верно? Ведь бандиты не заподозрят, глядя на мое тело, что так защищал себя сам имперский Легион.
Высший эльф повернулся к Сэральту.
- Точнее не изложил бы и я сам.
Данмер несколько мгновений молчал.
- Слушайте мою цену.

Идти в указанном направлении пришлось не более получаса, как прикинул Сэральт. Он вышел через маленькое ущелье, которое легионеры перегородили сколоченными, крупными деревянными кольями. Разные расы и народы называли это военное приспособление по-разному. Некоторые даже, слышал Сэральт, именовали их хермами или хермеусами. Как бы то ни было, они препятствовали стремительному прорыву конных и защищали подход к лагерю.
Пройдя ущелье, данмер двинулся к вершине пологого холма. Между частыми деревьями вскоре умолк и звук молотка имперского квартирмейстера. Сэральта обступил Тревский Лес, шептавший сотнями звуков: шуршаньем ржавой, местами кроваво-красной листвы у него под ногами, хлопаньем крыльев крупных птиц, которые обрывками теней взлетали или и садились тут и там. Изредка раздавался вороний "карр!". Переливчатого щебетания, как в тот первый раз, когда эльф очутился в Рифте, слышно не было. Тогда была ранняя осень. Сейчас она подходила к концу. Говорят, что знаменитая рифтская осень наступает здесь раньше и кончается позже. И верно, в более северных регионах уже вовсю шел снег, старательно приближая печально знаменитую зиму северной провинции. Такой снег встретил Сэральта на просторах вайтранских степей, после ночи, проведенной у ног каменного Талоса под массивом скалы, защищавшим от непогоды. Рядом он положил боевой рог, принадлежавший некогда верховному королю Скайрима, в знак его посмертного почтения к запретному богу. Рог Сэральту отдала ярл Элисиф, звавшаяся Прекрасной. Там, под скалой, эльф его и оставил, спускаясь от святилища на уставшем Коне в степи, которые теперь было не узнать. "Что-ж, Богочеловек". - думал тогда Сэральт, - "Если ты вдруг решишь заглянуть в нордский рай и увидишь там Торуга - верховного короля-неудачника, похвали его за что-нибудь. Не зря же я тащился сюда, рискуя быть загнанным конной стражей Вайтрана".
Хотя, в любом случае, не зря. Сэральта ждала награда, когда он в следующий раз окажется при дворе солитьюдской вдовы. Действительно привлекательной.
Награда ждала его и сейчас, бредущего без коня в полусонном Тревском Лесу. Тысяча септимов и пресловутая рекомендация. Но Сэральт не горел желанием ею когда-нибудь воспользоваться.
Краем глаза наемник заметил движение, тень между стволами. Мгновение спустя услышал треск и топот оленьих копыт. По-прежнему, не сбавляя хода, убрал руку с рукояти меча. Его эбонитового меча, который он нашел в неожиданном для такого оружия месте. В упокоище древнего и такого противоречивого короля Олафа Одноглазого.
Вот и тогда он был противоречив. Мертвый и живой одновременно. Но это совсем другая история.
Спустя примерно половину от часа, Сэральт поднялся на вершину холма. На другой его стороне виднелось место назначения. "Действительно близко". - подумал данмер. - "Если бы кто из этих наемников решил прогуляться подальше, желая справить нужду, вполне мог бы наткнуться на имперский патруль внешнего периметра. Интересная была бы встреча."
Эльф начал осторожно спускаться, перебираясь от ствола к стволу, что бы на этом коротком отрезке возвышенности его не было видно из лагеря.
А лагерь представлял собой занятное зрелище. И по описанию, полученному в штабе, и по факту. В этом Сэральт убедился, прильнув к камням, за которыми открывался идеальный обзор на бандитскую стоянку. Лагерь окружали большие камни, местами небольшая каменная ограда, между которыми находились хорошо сохранившиеся двемерские арки. Всего две во внешнем кольце и одна рядом с круглой каменной платформой, возвышающейся в середине. Большой кусок земли под платформой был выложен ровными каменными плитами. То, что все это оставил загадочный подземный народ, Сэральт узнал по неповторимым чертам в архитектуре, присущей только двемерам. Он уже встречал такие раньше. В Хаммерфелле с Рено, в другой жизни. И в жизни этой, с Маркурио, ввязавшись в авантюру с Аванчнзелом.
Самым интересным в этом месте был странный предмет, находившийся в центре, на возвышающейся каменной платформе. На корундовом постаменте размещались два кольца, опять же корундовые, скованные вместе и образующие сферу. Небольшой шар внутри этой сферы, был будто пронзен большой стрелой.
Что-то этот монумент напоминал Сэральту, но он не мог понять что именно.
На платформе, рядом с корундовой сферой расположились четверо наемников. Вокруг костра, разведенного прямо на камне, валялись меховые подстилки, на которых люди и сидели в разных позах, но все протягивали руки и ноги ближе к костру. Все четверо были без шлемов, капюшонов или каких-либо наголовников. Благодаря этому, не трудно было заметить, что все они были белыми людьми.
Еще один, - темнокожий, с волосами скатанными в толстые и твердые пряди, которые непокорно торчали в разные стороны, прохаживался неподалеку, наблюдая за северо-западной, дальней от Сэральта аркой. Эльф вспомнил как такую прическу называли редгарды. "Бхаданум" на йокуданском наречии. Или просто "бхады". Что именно это означало данмер не помнил. Кажется что-то, символизирующее непокорность, твердость и свободу.
Под круглой платформой, ближе к юго-западной арке, неподалеку от которой скрылся Сэральт, располагался еще одни очаг. Около него показывал мастерство владения мечем еще один наемник. В полном комплекте кожаной брони, включая шлем, сдвинутый набок. Язык бы не пошевелился назвать его мастером. Но он все же не плохо владел одноручной катаной, что была у него в руке. Где он взял это редкое оружие? Сэральт заметил странность в движениях кожаного и пошатывание, когда тот останавливался и поворачивался что бы узнать, бесспорно высокое, мнение о своих навыках у лесной эльфийки и молодого парня, самого молодого во всей шайке. Эльфийка, сидящая "по-редгардски", активно показывала как она презирает во владельце катаны все, от и до. На ней тоже была легкая кожаная броня с редкими сапожками, почти до колен. Вместо наплечников голые руки были обмотаны кожаными полосками, а к поясу прикреплена длинная шкурка. Рядом лежали ее лук и колчан. Парень в стеганой куртке и коротком, зеленом плаще с капюшоном, помешивал похлебку в подвешенном над костром котелке. От варева обильно шел пар прямо в кожаного, который нелепо разгонял его своими пьяными пируэтами.
Восемь посчитал Сэральт. Но должно быть девять. Он оглядел полукруг палаток, расположенных чуть вдалеке. Их как раз и было ровно девять. Восемь совсем маленьких, вмещавших один спальник, и одна побольше. Скорее всего принадлежа главарю отряда. Такие любили подчеркнуть свое превосходство во всем. Только вот кто именно был главарь? Только теперь Сэральт заметил еще одного, девятого. Точнее не самого, а его хвост, выглянувший из-за массивной стены арки. Пушистый хвост, обмотанный полосками разноцветной ткани. Вряд ли каджит был главарем. Главари никогда не стояли в дозоре, если можно было поручить это кому-нибудь другому. Кот, стоя прямо в арке, пристально пялился в окружающий их лес. К счастью, его взгляд не охватывал ту часть, где пробирался данмер.
Лагерь был изучен. Нельзя было терять время. Наемникам нельзя было позволить сменить их положения, такие выгодные для Сэральта.
Он крался к арке так тихо, как только мог. Старался не спешить, делая шаги только в момент усиления ветра, который еще шуршал остатками листвы на полуголых кронах.
Сэральт замер, прижавшись к колонне арки, с выбитыми замысловатыми, но строгими узорами. Он почти не дышал. Каджит сейчас был в паре метров от него. Темный эльф ждал. И дождался.
- Эй К'Сааро! Иди-ка сюда, кот. Мне надоело пустоту рассекать. Давай спарринг, а? - хриплый голос кожаного вызвал бурные эмоции у кота. Он повернулся и разразился ответной тирадой. Повернулся...
Сэральт начал.
-Ты совсем обнаглел, человек?! У меня уши жмутся к голове от твоего пьяного говора, а нос мой не хочет нюхать, ощущая запах твоего перегара! - хриплым, немного надрывным, и в то же время тянучим голосомом, обычным для жителей Эльсвейра, проговорил каджит. - Я могу запустить те....
Кот недоговорил. Сэральт тенью вырос за его спиной, четким, молниеносным движением завел меч каджиту за горло, и резанул.
Данмер откинул тело, брызжущее кровью в сторону, и перехватил меч двумя руками, готовясь к рывку.
От неожиданности вся троица у нижнего костра на мгновение замерла. Мгновения хватило. Сэральт кинулся на кожаного, стоявшего ближе всех. В прыжке занес меч и опустил его на катану, которой поддатый наемник все же успел заслониться. Но эбонит разрезал его ржавое акавирское оружие как тонкий деревянный прут и погрузился в бандита, разрезая кожу доспеха, его собственную кожу и плоть. Меч разрубил ключицу, ребра и сердце, застряв в грудинной кости.
Эльфийка отреагировала молниеносно. Пары секунд, которые Сэральт потратил на извлечение застрявшего меча из кожаного, хватило чтобы она смогла кувыркнуться к луку со стрелами и схватить их. Нужно отдать босмерке должное. Она, не вставая, стремительно развернулась на колене, упершись ногой зафиксировала положение своего тела для стрельбы. При этом, она подняла вокруг себя стену из ржавых листьев, накладывая стрелу на тетиву.
Она была слишком быстрой. Она была лесной эльфийкой.
Сэральт был слишком далеко, что бы нанести удар. Он бросил свое тело в сторону за долю секунды до мягкого щелчка босмерской тетивы. Стрела просвистела рядом. Слишком громко. Она прошла в сантиметре от его виска. Данмер сгруппировался, заметив при этом, как уже стоящий на ногах парень в стеганке, судорожно пытался обнажить свой клинок, а от верхнего костра спускались с платформы еще четверо.
Темный эльф бросился к лучнице, уже положившей на тетиву вторую стрелу. Он быстро рубанул по рукояти лука, разрубив ее вместе с рукой эльфийки, сбив ее саму с ног. У груди Сэральта просвистела вторая стрела. Последняя. Он услышал тонкий крик босмерки, под который увернулся от колющего выпада юного наемника, развернув торс к нему боком. Затем подсечка.
Молодой разбойник по инерции полетел на эльфийку, пытавшуюся вскочить на ноги.
Сэральт развернулся и выкинул руку в их сторону.
"- МЕРУНА-АР!!" - мысленно завопил эльф. Воздух у раскрытой пятерни вспыхнул пламенем, которое кинулось на юношу и эльфийку, все еще пытающихся встать. Они загорелись как сухая листва у них под ногами.
А на Сэральта несся разъяренный редгард. Он был поистине страшен. Его ломаные бхады обрамляли черное лицо, искаженное гневом, а глаза казались бездной желающей поглотить своего врага.
Эльфийка и юноша, охваченные пламенем, с воплем кинулись в сторону, отрезая четверых людей от Сэральта и редгарда, который уже оказался на расстоянии удара. Скимитар блеснул в пламени вопящих и обрушился на эбонитовый клинок. Данмер невероятным усилием извернулся и скрал часть силы редгардского удара. Однако он оставался достаточно силен, чтобы выбить Сэральта из колеи. Он не смог контратаковать. Рычащий не хуже разъяренного Катай Рат, редгард обрушил на темного эльфа сразу два молниеносных удара в одну секунду. Оба Сэральт парировал, но третий скользнул по предплечью неглубокой алой бороздой. Четвертый удар данмер снова отбил, уводя его вверх и вынуждая редгарда нанести следующий на уровне его головы. И тут эльф резко согнул колени, присев увернулся от пятого, в то же время подрубая чернокожего по внутренним сторонам коленей.
Сэральт повернулся вокруг своей оси, выпрямился, и его меч, описав дугу, вошел упавшему на спину редгарду прямо в сердце, пробив стальной нагрудник, прикрытый грязно-белой тканью.
Перевести дух не было времени. Заминка с хаммерфельским воином дала время для маневра последней четверке.
Его атаковали с двух сторон подвое. Сэральт крикнул в одну сторону. Бежавшие были оглушены и, столкнувшись с невидимой стеной, с трудом удержали равновесие. Но данмер этого уже не видел. Он тут же развернулся ко второй подступавшей паре. Произвольно отскочил на шаг в сторону и, отведя удар одного из нападавших, почти одновременно оттолкнулся ногами от земли и развернулся в прыжке на триста шестьдесят градусов. Второй нападавший, как заметил данмер, носивший светлую косу, рубанул своим топором воздух и упал, потеряв равновесие. Сэральт и нападавший, чей удар он отвел, почти соприкоснулись спинами. В то время как ударивший потерял равновесие, Сэральту хватило инерции еще на один оборот и он, оказавшись почти за спиной нападавшего, приземлившись рубанул наемника по шее, вкладывая в эбонитовую сталь всю силу своей карусели.
Обезглавленное тело нелепо протанцевало и рухнуло под ноги остальным, обдав их кровью. Сверху упала и голова, две секунды вертевшаяся в воздухе.
Оставшиеся, пару мгновений смотрели на темного эльфа, ошалев и растерявшись. А он смотрел на них. Но вскоре, взгляды наемников вновь приобрели осмысленность и загорелись. "Они все еще думают что смогут победить". - подумал Сэральт и эта мысль привела его в возбуждение. Он по-настоящему и окончательно загорелся. Загорелся в прямом смысле. "Пламя, жгущее твоих врагов" - учил его старый Фир. "Ярость предков". Ярость предков! Предков, которых он никогда не знал, но это было и не нужно.
Он нырнул в центр троицы и дал себя окружить. Он почти ничего не видел, все смазалось в танце. В танце смерти...
Сэральт вертелся, а вокруг слышалась почти сплошная песнь эбонитового клинка.
Они бились хорошо. Все трое. Но вот рука одного оказалось слишком медленной и эбонит разрезал ему горло. Сэральт развернулся к двум оставшимся. Труп, оказавшийся сзади эльфа, все еще стоя на коленях, пускал фонтаны крови в такт последним ударам сердца.
- Будь ты проклят, даэдра! - надломленным голосом взвыл один из наемников. Сэральт только сейчас заметил, что тот был в стальных поножах и льняной рубахе, которая теперь была красной. В руке у него был щит с почти стершимся гербом, изображавшим то ли змею, то ли дерево.
Второй, тот что держал топор, был с красной бородой, завязанной в косу. Точно нельзя было сказать какого цвета она была до боя. Кажется светлая. Одета на рослом наемнике была кольчужная рубаха, опоясанная клепаным, массивным ремнем. А еще железный наплечник, рассеченный Сэральтом. Из-под него струилась кровь.
Они кинулись на него. Первым шел тот, что со щитом. Сэральт догадался, что он и был главным. В последний момент главарь отскочил, открывая под удар эбонита грозный топор краснобородого норда. Оружие сошлось и меч Сэральта срубил топор по древку. Окованному сталью древку. Но самого норда клинок не задел. Через мгновение на эльфа обрушился удар главаря. Он отразил его меч работы высших эльфов, но получил удар щитом. Эльф потерял равновесие и направил тело в ту сторону, куда его отбросило. Он чуть не упал, но, все же, сгруппировался и перехватил меч двумя руками.
У них было время его убить. Но от собственного удара главарь на пару мгновений потерял ритм. Норд же решил воспользоваться моментом и кинулся на Сэральта с кинжалом, неведомо откуда появившимся у него в руке. Эльф увернулся, а норд рассек воздух. Данмер всадил меч ему под руку, рассекая артерию, и тут же вынул, готовясь отразить удар главаря. Однако норд, исходивший кровью, не думал умирать. Он ринулся на Сэральта и тот срубил ему голову на которой, когда то, росли светлые волосы.
Они остались вдвоем. Главарь медлил. Сэральту показалось будто тот мгновение смотрел сквозь него. Куда-то вверх. А на глазах его блеснули слезы.
Данмер закончил все это. Выбросил руку, направил пламя на последнего наемника. Тот заслонился щитом, но огонь попал ему на волосы. Он закричал. Но вскоре умолк. Навсегда.
В руке главарь все еще сжимал оплавленный щит, и теперь уже никто и никогда не узнает что на нем было изображено.
Темный эльф опустил меч, почувствовав вдруг всесильную слабость и опустошение. А затем его бросило на колени и пронзило болью. Она заставила его вскрикнуть впервые за все время этого боя, не считая той неизведанной магии, что он открыл в себе здесь, в Скайриме.
Сэральт осознал, что в его ноге, повыше колена, застрял стальной болт. Он бы вышел на вылет, но кость не дала.
Сэральт обернулся и увидел ее. Юная девушка. По чумазому лицу струились слезы, но глаза были полны решимости. Эльф отрешенно подумал о том, как нелепо все вышло. Ее не заметили имперские разведчики. Ее не заметил он сам. Палатка покрупнее на два спальника. С кем она спала? Чьей она была? На нее смотрел безымянный главарь в последнюю минуту своей жизни?
Она положила болт на ложе и натянула тетиву.
А может ее вообще не было? А может нет и сейчас? Может его убили в достойном бою, и теперь он раз за разом обречен видеть и чувствовать как плачущая девчонка становится десятой. Той, кого не досчитались. Той, кого он не заметил. Той, которой он проиграл.

Она вскинула арбалет.