Я просыпаюсь под отборный русский мат и храп Макса. От могучего храма колышутся занавески в номере, мат какой-то странный: просто набор слов даже без связок в виде союзов. Плюс, акцент.
Смотрю на часы. Девять. Уже прогресс. Прусь на балкон, никого не вижу внизу, курю. Мат продолжается. Направляюсь в душ, мельком заглядывая в комнату друга. За ночь он так и не сподобился надеть трусы. Скомканная простынь валяется на полу. По щеке ползет струйка слюны. Понятно. На завтрак ему положить тем большим прибором, что у него между ног.
Возвращаюсь к себе. Роюсь в сумке. Достаю шорты, короче вчерашних почти в два раза. Простую белую майку. Парфюм. Классический «Hugo Boss». Отличный свежий запах унисексика. Не парюсь с волосами. Так сойдет.
А мальчишка-то уже в столовой. По ходу, он теперь прописался в гостинице, небось, чужие смены нахватал.
Сажусь за столик, спиной чувствуя, как он меня разглядывает. Ну, собственно, за тем и приготовления были. Как и вчера, передо мной почти мгновенно появляется чистая пепельница и эспрессо. Отдыхающие смотрят на меня с тоскливой завистью. Как я уже говорил, найти приличный кофе или чай на Кипре — это большая проблема.
Парень молчит и пялится, вертится около столиков рядом со мной. Мда, так мы далеко не уедем.
Демонстративно заговариваю с пожилой парой в возрасте, судя по всему из Европы, сидящей за соседнем столиком.


— The hotels beach is awful. Don’t you think so?

Мужчина и женщина ближе к шестидесяти улыбаются, синхронно кивают. Иногда приятно видеть, как люди любят друг друга и сохраняют преданность на протяжении стольких лет. Мне бы хотелось, чтобы так было в моей старости, но этого, скорее всего, не произойдет.

— Oh , really. Have you been to the municipal ?

Твою маму. Ошибка. Это американцы. Только они могут быть такими открытыми.

— No. It takes us an hour to get there walking.

Пока они подробно объясняют, как туда добраться, соображаю на ходу. Они шли час, значит, мне потребуется около 30 минут.
Мальчишка прощелкивает тему е..лом. Мог бы сам мне объяснить, где тут лучший пляж. Блоо. Придется наказывать за недогадливость. Решено. Два дня не прихожу на завтраки.

Поднимаюсь с плетенного кресла и направляюсь в номер. Чтобы попасть туда, приходиться пройти через холл ресторана, который располагается как раз под нашими окнами.
В центре холла — клетка с крупным попугаем. Когда я иду мимо, птица склоняет голову на бок и хитро глядя на меня одним глазом, каркает:

— Тррраххный в рррот.

Подпрыгиваю на месте. Само вылетает:

— Невъебено.

Попугай наклоняет голову в другую сторону.

— Нибриенно.

Уборщица, пидорасящая до блеска (простите, но это так называется — прим. Автора) барную стойку, бросает:

— Правильно, молодой человек, давайте. Научите. Этого слова он еще не знал.

Так, она русская.
Валю в номер. Неудобно с птицей вышло.

Макса в его комнате нет, зато дверь в удобства заперта. Дергаю ручку, убеждаясь еще раз.
Для приличия интересуюсь, памятуя о его вчерашнем состоянии:

— Ты как себя чувствуешь?

В ответ раздается красноречивые звуки тесного общения с белым другом после попойки.
Вопросов боле не имею. Макс на сегодня не боец.

Опаньки. Даже в таком состоянии он умудряется включить комп и подсоединиться к Wi- fi.
Wi- fi на Кипре есть везде: в гостиницах, ресторанах, клубах, магазинах. Многие наши туристы знают об этом, и берут с собой компы.
Когда Макс с лицом цвета молодой весенней травки отползает в койку, залезаю к нему на его страницу «В контакте» из любопытства:

«Любовь

Милый, надеюсь, ты не будешь сильно ругаться. Я купила нам гарнитур в ванную. Я нашла деньги случайно во время уборки. Подумала, что могу взять. И еще. У меня, кажется, задержка.

Милый, ну ответь уже что-нибудь.

Ты там что трахаешься?

Я щаз тебе позвоню на мобилу».

Ржу в голос. Теперь понятно, почему еще Макс такой зеленый. Представляю, что сейчас друг может выдать своей девушке. Надо спасать семейное счастье.

Руки сами чешутся написать ей: «Нет, блюю. Тест купи, дура, казаться не будет».

Вместо этого быстро набираю: «Как так получилось? Мы же использовали презервативы?»

Пятиминутная пауза. Потом страницы взрывается от сообщений. Они сыплются одно за другим, наслаиваются друг на друга. Я не успеваю читать. Их уже штук 15.
Открываю первое.

«Дебил, блядун, кабель. Ты что, забыл, что у меня аллергия на латекс? Ты, что, опять с этой шлюхой спутался????!!!!!!!»

Эээ. Прости, Макс, я не хотел. Быстренько закрываю «Контакт».

Собираюсь на пляж. Теперь подходит. Там почти нет песка, очень много камней. Чтобы попасть на пляж приходится идти по достаточно большому куску необлагороженной для европейцев кипрской земле. Она ярка-рыжая, типично для юга выжженная солнцем. На ней почти ничего не растет, за исключением чахлых кустиков, в которых прячутся многочисленные длиннохвостые ящерки.

Пытаюсь поймать одну. Две пожилые дамы, прогуливающиеся с собакой, смотрят на меня, как на дауна.
На Кипре почти нет собак. Местное население их не любит. Зато существует культ кошек. Они считают священными животными, в свое время спасшими остров от змей. Говорят, что змеи на Кипре еще водятся, поэтому надо быть осторожным в экскурсиях в горах и не лезть по пьяни ссать в кусты в зарослях.

На пляже быстро купаюсь. Вода, что надо. Глубина начинается сразу после трех-четырех шагов от берега. На пляже почти никого нет. Только йог с лицом старца и телом двадцатилетнего юноши, явно пара-две спортивные немки, и...русский парень с женой и маленьким ребенком.

Парень в откровенной печали. Только, что у него отобрали пиво, до этого таким же движением женщина отобрала «каку» у сынишки. Потом его жена с ребенком отправляются в воду.

Достаю свое. Выразительно машу бутылкой. Мужчина тут же подваливает, на ходу вытаскивая из рюкзака пластиковые стаканчики. Начинаем неспешный разговор. Кто откуда, кто где был, какие отели лучше.
Расправляемся с бутылкой, пока его супруга возится в воде.
Достаю вторую.
И не могу открыть.
Пиво «Миллер» (которое здесь, оказывается, совсем другого вкуса, нежели аналогичная русская байда) открывается само, просто поворот крышки. Но у меня не получается. Достаю зажигалку, припоминая замашки молодости. Пытаюсь с ее помощью. Зажигалка соскальзывает. Я загоняю себе крышку под ноготь, на автомате засовываю палец в рот, чтобы остановить кровь.
Сергей- так зовут мужчину, отбирает бутылку.

— Бля.., давай я.
С силой крутит. Раздается характерный треск стекла. Крышка сорвана вместе с куском стеклянного горла.
Елена, его супруга, как он сам ее представляет, как раз подходит к нам, уперев руки в бока и с ненавистью глядя на меня.

— Что, нашел уже собутыльника? На пару минут оставить нельзя.

— Заюшка, не сердись. Ты видишь, я человеку кайф обломал. После этого я просто обязан угостить его пивом.

Перемигиваемся с Серегой.
Жена со вздохом кидает 1,5 литровую пластиковую бутылку в руки мужа.

— Алкоголики несчастные.


С пляжа я ухожу в пять. Серега и Лена сваливают на час раньше. Мужчину немного развозит. Я тоже уже навеселе. Также подмигивая мне, когда жена в очередной раз сваливает купаться, он достает из рюкзака два «мерзавчика» с виски. Я не против.
Перед тем как проститься, он рассказывает мне о баре, который ему понравился.
«Rainbow».

Название немного смущает. Как говорится: все прекрасно, но где-то чувствуется скрытый нахуй.
Когда прихожу туда, врубаюсь в чем дело. Начинаю ржать.
Это типичный дневной бар для гей-знакомств.
Тут и там однополые парочки держатся за руки, хотя есть и много натуралов, которых привлекла сюда отличная еда. Не секрет, что по всему миру в подобных заведениях неплохо готовят.
Успевая отшить пару-тройку претендентов на быстрый трах, подслушиваю разговор. (Разговор на английском, но не буду утомлять английским, так как диалог достаточно длинный).

«- Микаэль сегодня придет?

— Нет. Он втюрился в какого-то нового постояльца. Это иностранец. Когда он описывал его, слюнями захлебывался.

— Так что?

— Ну, он теперь все время торчит у себя в отеле.

— Реально втюрился?

— Да.

— Жаль.

— Его папашка убьет, если он там опять замутит по-серьезному с мужиком».

Под вечером я набираюсь уже вполне прилично. Но мне никто из присутствующих не нравится. Слишком откровенно, слишком похотливо. Я не люблю когда при первом знакомстве, мне тут же пытаются положить руки на задницу. Чтобы никого не обижать, засовываю на автопилоте в карманы записки с телефонами. Свой не даю. Я все равно не собираюсь никому перезванивать. Хотя, утром посмотрим.

Возвращаюсь в отель, когда уже совсем темно. Микаэль, нарезающий круги в коридоре, с улыбкой смотрит на мою чуть покачивающуюся походку. Сам знаю, пьяный мужчина, как и женщина, на все согласен. Нет, не сегодня, малыш.
Вкрадываюсь на цырлах в номер. Макс сидит над компьютером и тихо затейливо матерится.