Теперь двуспальная кровать, из-за которой мы чуть не разругались с Максом в начале отпуска, все чаще пустует. Я ночую у Микаэля, и мы проводим вместе все его свободное от работы время. Времени становится все больше по мере приближения даты нашего с Максом вылета в Россию. Думаю, Микаэль ее прекрасно знает. Он мог спросить по дружбе между персоналом отеля у кого-нибудь из портье, когда освобождается «такой-то» номер, и потому больше не только не хватает дополнительных смен, но и забивает на собственные.

Утром мы ходим с ним на дикий пляж, купаемся, дурачимся и пьем местное пиво. С алкоголем больше не экспериментируем. Микаэль признается мне, что ему влетело по первое число, но не от начальства. На следующий день после нашего ночного «микса» он должен был встретиться с матерью и помочь ей с покупкой материалов для ремонта. Микаэль хотел перенести встречу, но забыл это сделать. Кроме того, друзья ждали его на спортивную тренировку. В общем, Микаэля на день потеряли все, телефон разорвало от пропущенных звонков. Растревоженная после двадцатого неотвеченного мать прилетела на парах в студию парня. Застала его там не в состоянии доползти до унитаза, а пресловутый сосуд опустошенным чуть меньше, чем на пятую часть.
«Ты, что, бухал с русскими?» - возмутилась она.

- Как она догадалась? Что такое «бухать» ?- затравленно интересуется у меня Микаэль.

Я смеюсь и притягиваю его к себе, от него пахнет не дорогим, как обычно, парфюмом, но разогретой на солнце, чуть солоноватой от пота, воды и проступающего пива кожей. Это самый лучший запах для меня. Рассказываю старый бородатый анекдот, популярный на границе России с Финляндией. «Вчера пил с русскими. Думал, умру. Сегодня похмелялся с русскими. Господи, лучше б я вчера умер. Вот это и есть бухать».

Микаэль тоже смеется. Теперь он улыбается очень искренне не для клиентов отеля, а только для меня. Нависаю над ним и спускаюсь поцелуями по телу до паха. Уединенный пляж позволяет нам все, даже секс на природе. Микаэль заводится от этого особенно сильно, я тоже. После того как вижу, что он постепенно начинает открывать для себя новую, чувственную сторону сексуальности. Неспешная эротика изучения тел и легкие познающие прикосновения с ответной реакцией совсем другое, чем просто трах.

Местные приходят на пляж лишь в конце апреля – начале мая, когда купальный сезон только стартует. Дальше море и вечное, благословленное для северных стран тепло им быстро надоедают. Они прячутся от них под огромными тентами, борются испытанными дедовскими способами и техническими новиками. Какой бы не была бедной семья, она обязательно найдет деньги на приобретение жизненно необходимого здесь кондиционера.
Во все остальное время киприоты почти не бывают на пляжах, исключение лишь молодые матери с детьми, которых надо закалять. Но они появляются после четырех часов дня, когда солнце уже не так активно и чтобы выгулять потомство перед сном.
Так что нас никто не тревожит. И еще. Мне все-таки навязчиво кажется, что этот кусок пляжа – частный. Уж слишком пустынно и при этом убрано. Возможно, Микаэль выпросил у кого-то из своих друзей разрешение пользоваться им.

Макс после жестких ночных разборок в контакте со своей девушкой просыпается лишь к полудню. Теперь вместо изучения Кипра, он пытается разобраться в себе. Готов ли он к серьезным отношениям с женщиной, которая станет матерью его ребенка, и способен ли он сам быть отцом. Для него события в собственной жизни развиваются слишком бурно и не по намеченному сценарию, Макс не успевает их осмыслить и переварить, в чем сам мне и признается.

Еще недавно в планах была покупка квартиры, возможная трехмесячная стажировка перспективного специалиста в головном офисе в Москве, он только что закончил выплачивать кредит за машину. Теперь же от него требуют, как ему кажется, взять на себя ответственность за еще одну чужую жизнь, которую он даже в глаза не видел. Пока ребенок для него нечто из раздела греческой мифологии, которая есть, но стопроцентных доказательств подлинности изложенных фактов еще никто не отыскал. Он еще не уверен, что эта девятая или десятая по счету в его жизни случайная девушка, отнюдь не первая красавица и не деловая бизнес-леди, но с которой так приятно поговорить о любимой компьютерной игре, ремонте, трудностях на работе или способе приготовления шашлыков, та самая в его жизни. У него уже были «заебенные плейбоевские стервы», но каждый раз не складывалось, и они тупо разводили его на деньги. Макс – тугодум. Я не лезу. Только он сам может все для себя решить.

Когда дневной зной идет на убыль, мы путешествуем по многочисленным местным тавернам, неторопливо смакуем блюда. Микаэль с Максом общаются на греческом, друг таки рискует заговорить на нем. Потом мы долго гуляем по узким, известным только местным улицам некурортной, свободной от ночных фосфорицирующих огней Айя – Напы. Микаэль рассказывает факты из истории и современной жизни Кипра, повторяя для меня их на русском. Учит, как выбрать лучшие подарки - оливковое и розовое масло, лукум и т.д. - друзьям и близким, сам жарко торгуется за них в многочисленных лавках, тянущихся и вдоль побережья и на старых улицах. Торговаться на Кипре, как и везде на Востоке, а также требовать теперь новомодную в последние два десятилетия «discount», принято. Если покупатель этого не делает, продавец автоматически зачисляет его в разряд начинающих лохов-туристов и из принципиальных соображений пытается втюхать второсортный товар под видом премиум- класса.
С Марком мы больше не встречаемся. Он не настаивает на общении, но неизменно в смсках предлагает продолжить знакомство в интернациональном «Facebook».

Самое трудное – сплавлять Макса на ночь, когда у нас с Микаэлем начинается своя, особая программа, стартующая в «Rainbow». Макс искренне считает нас вновь обретенными искренними друганами и даже зовет Микаэля в Россию.

Приходится накачивать друга вином, а потом на попутках отправлять в гостиницу. В «Rainbow» нас встречают уже как родных, и больше ко мне никто не пытается клеиться. В заведении быстро усваивают, что мы не ищем развлечений на троих. Достаточно пары-тройки метких взглядов Микаэля. Когда он ревнует, зеленые глаза становятся темными, как черное, предгрозовое море Кипра. Я все-таки вижу его, но только один раз за четырнадцать суток и всего на два часа.

Не Микаэля. Море. Взбешенные волны одна за другой легко уволакивают на дно полутораметровые в диаметре пенные камни и слизывают европейский лоск нанесенного песка на обустроенных для туристов пляжах, выхаркивая сине-зеленую слизь водорослей. Мы бросаем деньги в кафе в доказательство, что через сорок минут вернемся, и бежим к морю. Микаэль, на самом деле, тяжелый и накаченный, не зря же регулярно ходит в спортклуб, пропущенный тогда из-за меня. Его трудно оторвать от земли. Ему меня удается лучше.
По возвращению нас, мокрых от дождя, хоть выжимай, ждет горячая мусака, вино и радуга. Кипр хоть и не готов отказаться от своей природы, но готов тут же извиниться за горячий восточный темперамент.

Все это время я боюсь услышать от Микаэля всего лишь один единственный вопрос: «У тебя кто-то есть в России?» Я не хочу на него отвечать, не потому что «есть» или «нет». Он должен понимать, что это курортный роман. Но совсем другой вопрос, понимает ли. Все-таки ему мало лет.
Дни пролетают один за другим. Я не замечаю, когда приходит последний. На Кипре. Теперь мы с Максом с уже собранными вещами стоим в ожидании такси, которое отвезет нас в аэропорт, а накануне мы снова провели ночь с Микаэлем.
Он появляется в отеле за пять минут до того, как должна подъехать машина, хотя это и не его смена. Микаэль, как всегда, в джинсах и футболке. «Харлей» припаркован, как попало, на площадке для постояльцев отеля. Это новый повод «проштрафиться» перед руководством.

- Привет. Уезжаете?

- Да.

- Ты приедешь еще на Кипр?

- Кто знает. В жизни все возможно.

- Тогда я лично тебя приглашаю. До встречи.

Я действительно не знаю, вернусь ли я еще на Кипр. Микаэль крепко обнимает меня на глазах у персонала и постояльцев, и я слышу шепот в ухо: «Не бойся, перед долгой дорогой у нас так принято. Даже если это всего лишь… хороший друг». Он пожимает руку на прощанье Максу, бросает что-то на турецком водителю машины, и сам относит мои вещи в багажник.
Всю дорогу до аэропорта в Ларнаке наш таксист треплется с Максом о том, как дешево жить на Кипре. Экономить - особый пункт Макса, потому он тоже не может заткнуться.

Водитель, как и очень многие жители Кипра, бывший русский. Он переехал сюда около пяти лет назад, бросив собственный достаточно успешный бизнес по ремонту автомобилей в одном из провинциальных городов средней России. Теперь ему хватает всего лишь двух смен одежды: сандалии, шорты, футболка - летом, джинсы, толстовка и ботинки – зимой. Кормят в столовой при отеле. Правда, зимой приходится много платить за электроэнергию для обогревателей.

Системы отопления нет на Кипре, как таковой, и даже если за окном «зимние» плюс четырнадцать - пятнадцать, если в комнате нет тепла, это не сюр. Как еще спасаются от холода жители островных государств, я узнал уже на Майорке. Но об этом в другой истории.
Мне самому говорить не хочется. Я смотрю на круглый год цветущие олеандры, которые принято высаживать вдоль кипрских дорог, изредка ловя ход их рассуждений.
Таксист неожиданно вспоминает о русском снеге:

- Особенно в Новый год. Очень тяжело без него. Делают искусственный для праздника. Но это как самому без бабы дрочить, или пить безалкогольное пиво.

Еще один поворот, и мы подъезжаем к входной зоне аэропорта. Я тянусь за бумажником, теперь мне все равно, какую сумму он назовет. Отпуск окончен. Спрашиваю равнодушно, вылезая из машины и доставая вещи:

- Сколько?

Водила ошарашено смотрит на меня:

- Да Вы что. Молодой хозяин сказал отвезти вас с ветерком. Чтоб я с его гостей деньги брал? Мне и так хорошо платят. Нажалуетесь еще, без премии останусь. А мне семью кормить.

Теперь моя очередь удивляться:

- Молодой хозяин? В смысле?

- Ну, Микаэль. Он же единственный сын владельца отеля, а значит, по здешним меркам наследник и хозяин.

Теперь все встает на свои места.

Я неспешно закуриваю последнюю на земле Кипра сигарету.
Макс с трудом подбирает парламентские выражения, чтобы выразить свое мнение обо мне с учетом его любви к экономии. Вокруг много русских семей с маленькими детьми.

- Еперный балет. Значит, две недели ты шарахался по пабам и пляжам с сыном владельца отеля, и не смог у него выпросить люкс? Да я всю жизнь в люксе мечтал пожить, мы могли как сыр в масле кататься. Ну, и кто ты после этого?
У Макса все просто. У меня нет. Хотя, не так. У Макса свои проблемы, да и ,возможно, жизнь действительно простая штука?

Посвящено событиям октября 2011 года.