Телинтурко брел по заснеженному склону вверх, к святилищу Азуры. Сапоги его, вопреки ожиданиям беглого талморца, не проваливались в снег - он шел, едва оставляя следы, невесомый, словно ледяное привидение. Боевой маг прятал в складках плаща, что рвал безжалостный ветер, меч с лезвием, хранящим отблеск света нездешних звезд, фамильную гордость Телинтурко из Лилландрила - клинок Луны. Анкано повержен, маги из Коллегии принесли клятву надежно спрятать могущественный посох Магнуса и проследить, чтобы он не попал в дурные руки, псиджики забрали само детище Магнуса, вместилище великой силы, на Артеум. Телинтурко пришлось уйти, ведь не было способа лучше указать талморцам свое местонахождение, чем взорвать небеса чудовищной вспышкой магической энергии, что высвободилась, вырываясь из Ока.

Двести лет назад данмеры, которым Азура явила знамение перед извержением и взрывом Красной Горы, бежали в горы Скайрима, и в благодарность за предупреждение построили покровительнице исчезнувшего острова святилище.

Аэдра не заботятся о данмерах, верили во Вварденфелле, аэдра нет дела до их душ, в какой из планов Обливиона их поволокут дреморы раскаленными крючьями. Данмерам остаются только изменчивые, прихотливые, двуличные даэдра, даже Азура, лучшая из них, никогда не гнушалась использовать смертного-двух в своих целях. Так она и поступила с возрожденным лордом Нереваром Индорилом, столкнув его с ближайшим его другом и соратником, Дагот Уром, что сошел с ума после его гибели на склонах Красной Горы.

У подножия статуи Королевы Зари сидела женщина в синем с серебром плаще, расшитым звездами. "Уж не покровительница ли Морровинда пришла забрать меня в свое персональное Забвение", подумал Телинтурко с горькой усмешкой. Даэдрическая незнакомка сидела, положив покрытые татуировками руки на колени и поджав под себя ноги на данмерский манер. И хотя она не выдала своих намерений ни единым жестом или движением, даже пар теплого дыхания едва тревожил морозный воздух, Телинтурко знал - она ждала его.

Бывший талморский маг молча сел рядом с ней, опираясь спиной об алтарь с крючковатыми навершиями по углам. На алтаре лежало немного светящейся пыли, припорошенной снегом. Да, на марше к Имперскому Городу они видели много Блуждающих Огоньков, но здесь, в Скайриме, их не встретишь, то ли климат слишком суров, то ли болота совсем другие, пригодные только для ядовитых морозных пауков.

Телинтурко хранил молчание. Женщина сняла капюшон, сдвинула его с густых черных волос, блестящих, словно панцирь шалка, нередкий для эшлендеров цвет.

Он знал это лицо, видел его на множестве шелкографий, вывезенных с Морровинда еще до извержения Красной Горы, видел статуэтки, которым данмеры тайно молились тогда, когда Трибунал исчез, не в силах их защитить. Спустя столько веков она совсем не изменилась, хотя Телинтурко думал, что татуировка на лбу - Луна-и-Звезда - всего лишь должна подчеркнуть близость данмерской святой к Азуре. Впрочем, на лице возрожденной лорда Неревара и правда была вытатуирована Рассветная Звезда.

- Здравствуй, Снежный Принц, - сказала она, взяв Телинтурко за руку. От ее руки исходило утешное, успокаивающее тепло, что пробежало от запястья к плечу, согревая обещанием, что все разрешится.

- Почему ты называешь меня так? - спросил альтмер, впрочем, зная ответ. Кажется, он знал его всегда, и только прикосновение к Оку Магнуса заставило его вспомнить то, что раньше казалось воспоминаниями кошмарных снов и видениями, вызванными скуумой.

"Подойди сюда, Снежный Принц", сказал Анкано, указывая на Телинтурко Клинком Луны. "Ты узнаешь свой меч? Ты сражался им тысячи лет назад, с ним тебя унесли в твою ледяную гробницу, но этого оказалось недостаточно для того, чтобы удержать в ней твой дух, не так ли,? Я, Анкано, отправлю тебя туда, где - тебе самое место. В Забвение, и на этот раз - навсегда"

- Разве ты не помнишь, как погиб здесь, в Скайриме, на острове Солстейм, тысячелетия назад? Ты пал в бою. Ты всегда был отважным воином, - мягко сказала Нереварин, положив руку ему на плечо. В ее рубиновых глазах не было ни восхищения, с которым на Телинтурко смотрели Брелина и Онмунд, ни восторга и подобострастного обожания, что вспыхнули в глазах Акаши, только безграничная жалость и понимание.

- Я никогда не был отважным воином, никогда не был настоящим воином. Я всегда искал любви и покоя, - сказал Телинтурко, он слышал отзвуки далекой битвы. Раньше, чем Война, раньше, чем Валенвуд и Сиродиил, он возглавлял армию... И, кажется, был убит. Наклонив голову, талморец увидел рукоять клинка, торчащую из своей груди, белоснежная кожа с серебристым отливом исходила горячей алой кровью. Когда он закрыл глаза и открыл их снова, меч исчез. Оставался только клинок Луны в его руках, пальцы, крепко сжимающие рукоять и лезвие в простых ножнах. Пальцы были золотыми, не молочно белыми, но альтмер знал - все же знал, кто нанес смертельный удар.

- И ты готов был за них сражаться, готов был пойти против несправедливости, - возразила Нереварин. - Ты повел свой народ в битву при Моэсринге, хотя у тебя было видение, что именно в этой битве ты найдешь смерть. Ты защитил маленьких меров в Валленвуде даже и ценой собственных страданий в темницах Доминиона.

- Я делал это только потому, что мне всегда было приятнее смотреть на радость и счастье, чем на горе и страдание, легче пережить свою боль, чем видеть чужую, - признался Телинтурко, мысли об этом всегда не давали ему покоя, заставляя думать о собственной скрытой порочности. Самые низменные мотивы всегда толкали его на самые благородные поступки, обесценивая эти поступки в его глазах. Альтмер знал себе цену - она никогда не была высока.

- Эгоизм - тоже причина быть героем. Правда, забавно, что мы, меры, вечно заточены в самом сердце Нирна? Некоторые из нас становятся духами Предков, некоторые - рождаются снова и снова, как мы с тобой, Снежный Принц, - Нереварин вглядывалась в рассветную мглу на востоке, которая должна была, разгоревшись, прогнать вязкий туман, жавшийся к склонам горы.

- Что мне теперь делать? Кажется, я выполнил свое предназначение. Анкано мертв, восстание мальчишки из разграбленного Имперского Города, Ульфрика, сына Беара, набирает силу. Ему суждено свергнуть власть Талмора? - спросил Телинтурко. Он чувствовал странное спокойствие и умиротворение, шедшее изнутри, от самого сердца, оно билось ровно, свободное от ненависти к себе.

- Я не знаю, не могу сказать. Будущее скрыто от меня так же, как и от тебя. Но твое предназначение еще не выполнено, - сказала Нереварин. Он начинал узнавать ее лицо, эти черты, глаза. Они принадлежали не данмерской святой, эшлендерской богине, а женщине, которую он знал много лет тому назад, лет - веков, пролетевших, словно снежинки над Моэсрингскими горами, подхваченные ветрами Вечности. Он слышал ее голос в шелесте тростника и в песне вьюги над Солстеймом.

- Нет? Даэдра кажется, я недостаточно страдал? - спросил Телинтурко. - Я не желаю быть марионеткой твоей Леди.

- Азура - не моя Леди, даже она не смогла бы меня заставить принять решение, что я приняла в самом сердце Красной Горы, - вздохнула Нереварин. Ее терзали ее собственные демоны, и Телинтурко устыдился своей горячности. - Дело не в этом, а в том, что настало время для героя и для подвига. Пришло время Снежному Принцу вернуться. Иди на Восток, туда, где Солнце восходит над Белой Рекой, туда, где нужна твоя помощь. Равновесие должно быть восстановлено. Ради Нирна, ради меров и людей.

- Это смешно, альтмер, восстающий против альтмеров, - сказал он, опираясь локтями о колени и постукивая клинком о мерзлую землю.

- Но ты уже сделал это однажды в Валенвуде, - напомнила ему данмерская святая. - Дело не в том, что ты альтмер, ведь ты не всегда им был. Дело в том, что Легенда должна продолжаться, рассказывая себя снова и снова. Герой не принадлежит к одной расе, одному народу, не рождается только в жарком Хаммерфелле или в гористом Орисинуме, Герой приходит тогда и туда, где он нужен.

- А моя жена? И дочь? Что с ними?

- Ты уверен в том, что они когда-либо существовали, Снежный Принц? Ведь ты всегда был женат на своей доблести, а дочерью твоей был клинок Луны, с которым норды и унесли тебя в твою ледяную гробницу, - ответила Нереварин, и тогда Телинтурко вспомнил. Он вспомнил все, что пытался забыть, что топил в вине и скууме, воспоминания множества жизней, терзавшие его каждый раз - с новой силой. Но больше они не могли причинять ему боль. Он видел их, он помнил их, он принимал их - все, без остатка.

- Я тосковал по тебе, - признался Телинтурко и едва коснулся ее губ в благоговейном поцелуе. - Куда ты пойдешь?

- Я пойду с тобой, - ответила Нереварин, бережно коснувшись ладонями его лица. - Доминион - самое малое из того, с чем нам предстоит встретиться. И когда тьма сгущается, и древнее Зло набирает силу, спасение придет от многих героев. Мы - только часть Легенды, будут и другие. Но мы пройдем этот путь вместе, Снежный Принц.