Элисса уснула, едва Алистер донес ее до постели. Выйдя во двор, он тихо выругался. Нечем заняться? Да дел выше головы, стр-р-радалец хренов!
Собственный меч он привел в порядок в самом начале – скорее, по въевшейся в нутро привычке, нежели осознанно. Но клинками Элиссы все это время не занимался никто, и Алистеру заранее становилось дурно от мысли, во что превратилась за это время сталь, покрытая едкой кровью чудовищ, и сколько сил понадобится на то, чтобы вернуть ее в приличный вид.
Потом настал черед доспехов. Ведьма, невесть каким образом вытащив их из рушащейся башни, умудрилась даже не позабыть про Алистеров щит. Но отчистив и оглядев оба доспеха, Алистер снова ругнулся, и пошел просить у Морриган, которая, собственно, и вела хозяйство, шило и дратву – с металлом без инструмента все равно ничего не поделать. И еще тонкий шнур для силков.
И только собравшись в лес он сообразил, что все это время его, здорового - по крайней мере, последние несколько дней - мужика, кормили и обихаживали, а он и пальцем не пошевелил, чтобы как-то помочь. Дров хотя бы наколол, что ли… Так стыдно ему не было с тех пор, как одна из сестер застала взрослеющего ученика подглядывающим с дерева за женской купальней. Правильно Морриган рожицу кривила, ой, правильно.
Ставить силки Алистер научился еще в детстве, когда ходил в ночное с конюхами эрла Эамона. Сколько лет прошло, а помнится, как сейчас – и руки не забыли… Он как раз устраивал последнюю петлю, когда в кустах зашуршало. Распрямиться Алистер не успел – в грудь ему ударило что-то тяжелое, уронило навзничь, вышибив дух, и захочешь крикнуть – не выйдет. Что-то мокрое и скользкое заелозило по лицу. Алистер, окончательно ошалев, бестолково рванулся, кое-как сбросив с себя чудовище, потянулся к мечу. Чудовище радостно загавкало.
— Живой, зараза этакая! – восхитился Алистер. – И нашел ведь! Пойдем, провожу к хозяйке.
Пес слегка осунулся – если можно сказать так про мабари и обзавелся парой свежих шрамов, но в целом выглядел сытым и довольным жизнью. Почему так, Алистер понял уже через несколько минут, когда мабари, не останавливая ровной трусцы, клацнул челюстями, молниеносно нагнувшись к земле, и довольно зачавкал. Алистер хмыкнул, глядя, как в пасти исчезает мышиный хвост:
— Да, с твоей кормежкой точно забот не будет. А для хозяйки ты охотиться станешь?
Мабари гавкнул, то ли соглашаясь, то ли протестуя, и развивать тему Алистер не стал. Все-таки боевой пес, не охотничий. Сам себя голодом не уморит, и то хорошо.
Элисса сидела на завалинке, подставив солнцу лицо. Алистер подумал, что если и так дальше дело пойдет, благородную леди будет от крестьянки не отличить – черная да худющая. Потом он заметил, что пока его не было, девушка сбрила остатки волос. Многие женщины-Стражи поступали так же – в походе с косами слишком много хлопот, и эта, с прозволения сказать, прическа, разом сделала Элиссу «своей». Додумать Алистер не успел. Пончик рванулся вперед, вертя обрубком хвоста так, словно пытался на нем взлететь, и лая во всю глотку. Спустя миг радостный лай сменился не менее счастливым женским визгом, и пес вместе с хозяйкой покатились по траве хохоча, сопя и гавкая.
— Где ты его нашел? - спросила Элисса, не торопясь подниматься и выпускать из объятий Пончика.
— Это он меня нашел.
Девушка подозрительно шмыгнула носом, торопливо отвернулась. Пес вывернулся из девичьих рук и заскакал вокруг, не забывая гавкать.
— Вы меня с ума сведете, - раздался капризный голос Морриган. – Где ты откопал это слюнявое чудовище?
— Сама ты чудовище… в перьях, - обиделась Элисса. – Это мой мабари.
— А. Если ты собираешься оставить его, предупреди: увижу, что он гоняет моих кур, превращу в жабу.
— Морриган, если ты в самом деле хочешь, чтобы он не трогал твою птицу… и прочую живность, выражайся яснее. А то он решит, что можно гонять кур, пока ты не видишь.
— Сама воспитывай своего пса. Я предупредила.
— Понял, Пончик?
Пес гавкнул.
Алистер хмыкнул, и пошел на задний двор, где стояла поленница.
В силки попались несколько зайцев. Алистер отдал их Морриган, взамен попросив, если есть, выделанной кожи. Кожа нашлась, и весь следующий день он провел на завалинке, приводя в более-менее сносное состояние доспехи и латая стеганый поддоспешник. Он почти не удивился, когда Элисса устроилась рядом с иглой и домотканью. Только спросил:
— Неужто Морриган расщедрилась?
— Я заплатила. В поясной сумке немного денег было… Привыкла всегда с собой брать, когда не дома, тогда вроде и ни к чему было, а пригодились.
— Ясно. Мне заплатить нечем, но если останется – дашь в долг?
Надо бы хоть одну рубашку пошить, а то в этом доме на болотах они оба очутились «в чем есть», если выходить в путь, имея только одну нательную рубаху, что на себе, завшивеет еще не дойдя до Лотеринга. Сейчас она висела, свежевыстиранная, на веревке, а сам Алистер щеголял голым торсом, благо, тепло, но долго так не проходишь.
— Да ладно, чего там считаться… Я взяла только на себя, закончу – попрошу у Морриган еще, чтобы тебе хватило. Сам-то с иголкой управляться умеешь?
— Ни храмовникам, ни серым стражам личных белошвеек не положено. Так что управлюсь уж как-нибудь.
— Хорошо. - Она разгладила ткань на коленях, оценивающе разглядывая шов и продолжила работать иглой.
— Пойдешь силки проверять – возьми с собой. Надо веток набрать, мясо закопчу.
— Осилишь?
— Морриган с Флемет надо мной колдуют, так что сейчас вообще чувствую себя здоровой, хоть сейчас в дорогу. Но, думаю, пару дней еще тут поживем, собраться надо.
— Я не о том, – что Элисса чувствует себя куда лучше, Алистер видел и сам, как и то, что без магии тут явно не обошлось. – Ты готовить-то умеешь?
Она рассмеялась:
— Ну конечно, знатная белоручка. Я много чего умею, Алистер, как и большинство женщин нашего круга. Просто многое уметь – не обязательно многое делать самой. Но как разумно распоряжаться хозяйством, если не знаешь, сколько щелока и жира нужно взять, чтобы сварить мыло, которого хватит всем домочадцам и слугам хотя бы на пару месяцев? Как знать, сколько мяса со свежего забоя можно сразу отдать на кухню, а сколько пустить на солонину, если не умеешь готовить? Как быть уверенной, что ключница не приворовывает, если не знаешь, куда, когда и что именно нужно в хозяйстве?
— Я тоже был уверен, что умею готовить, - хмыкнул Алистер. – Ровно до тех пор, когда в первый раз пришлось.
— Я не говорю «уверена». Я говорю «умею». Правда, терпеть не могу. И шить-вышивать тоже.
На взгляд Алистера, получалось у нее довольно ловко.
— Ну вот, а я уже размечтался, что в долгом-долгом пути кто-то будет меня кормить и латать одежду, пока я буду валяться у костра. А то вдруг враги – а я уставший.
— Разве я могу запретить тебе мечтать?
— И на том спасибо. Кстати… ты умеешь плести морды? Я вчера приглядел ручей, в котором определенно была рыба.
— Нет…
— Ну хоть что-то я могу из того, чего не умеешь ты, - Алистер отложил залатанный поддоспешник и потянулся.
— Я не умею чинить доспехи, добывать дичь… Даже на охоту ни разу не ездила. Колоть дрова не умею. Так что можешь не переживать – твой авторитет старшего не пострадает.
Алистер вздохнул.
— Знаешь… если начистоту – я бы дорого дал за то, чтобы не быть «старшим». Чтобы просто выполнять приказы – как всегда.
Элисса опустила на колени шитье, посмотрела пристально и оценивающе.
— В башне ты был очень хорош.
— Не волнуйся, сваливать все на тебя я не намерен, - ответил Алистер на повисшее в воздухе. - Но сама же сказала, - помечтать-то можно.
Он унес починенное в дом, натянул волглую рубаху.
— В лес не передумала?
Они вышли в путь через два дня: с добрыми запасами копченой рыбы и мяса в мешках, с отъевшимся за эти дни и совершенно счастливым Пончиком. И с Морриган в качестве проводника.
Нельзя сказать, чтобы ведьма обрадовалась, когда мать приказала ей сопровождать Стражей. Алистер тоже в восторг не пришел. Флемет была права – самим им из болот не выбраться. Но Морриган ему не нравилась – даже если забыть о том, что она отступница и ведьма. Она была надменной, самовлюбленной и склочной и – и он в упор не мог понять, о чем Элисса может с ней часами болтать. Когда он сказал об этом девушке, та только рассмеялась.
— Так ведь и я – надменная, самовлюбленная и склочная, разве нет?
— К тебе я уже привык.
— Ну так и к ней привыкнешь.
Алистер втайне надеялся, что «привыкать» не придется. Вот доведет до границы Диких Земель, а там пусть возвращается к матери. Но когда он однажды вечером заикнулся об этом Элиссе (Морриган, по обыкновению не удостоила их своим обществом, разведя отдельный костер поодаль), та долго молчала, глядя в огонь.
— Ты решил окончательно? – спросила она, наконец.
— Прекрасно, - хмыкнул Алистер. – Вот и вся цена тому «старшинству», если приходится отчитываться за каждый шаг.
Элисса добавила веток в костер, снова надолго затихла прежде, чем ответить.
— Командир прав даже когда он неправ. Потому что если что-то пойдет не так, знание, что какая-то пигалица вроде меня была убеждена, будто лучше по-другому, никого не спасет. Что мы могли видеть воочию совсем недавно.
— Но?
Она подняла взгляд.
— Обязательно должно быть «но», после которого ты обстоятельно расскажешь, какую ужасную ошибку я собираюсь совершить, сказал Алистер.
— Ты злишься.
— Нет… Да.
— Она отступница. Ты – человек, которого половину его сознательной жизни учили ловить и, если нужно – убивать, таких как она. Даже странно, что между вами не вспыхнула страстная любовь с первого взгляда.
— Она опасна.
— Так ведь и ты опасен, Алистер. И я… пусть не настолько.
— Она злюка и вредина.
Элисса рассмеялась, вслед за ней фыркнул и сам Алистер. Вздохнул.
— А еще третьего дня она одна спалила стаю волков еще до того, как те успели подобраться на длину клинка. – он помолчал. – И отпаивала меня какой-то жуткой дрянью после того, как я пропустил удар дубинкой по башке от того гарлока… Думал, буду несколько дней отлеживаться… И все равно я терпеть ее не могу!
— Что за дрянь ты сунул в мой мешок, вонючее убожество! – раздалось с края поляны.
Элисса вприпрыжку подбежала к соседнему костру.
— Это… кажется, в прошлой жизни это было ондатрой. Морриган, ты ему нравишься – со мной Пончик добычей не делится.
— Научи его выражать симпатию как-то иначе! – Ведьма отшвырнула «дрянь» за круг света и принялась яростно мешать что-то в котелке. Элисса вернулась на место. Встретилась взглядом с Алистером. Девушка изо всех сил старалась выглядеть серьезной, но по лицу неудержимо расплывалась улыбка.
— Пожалуй, я передумал, – сказал Алистер.