Молока у трактирщика не нашлось, еда оказалась сносной, пиво — отличным, правда сначала пришлось велеть трактирщику унести разбавленную мочу и притащить что-то, что не разозлит пришлецов с оружием, а то как бы второй раз трупы прибирать не пришлось… А за надругательством над добрым напитком трупы им лично он, Алистер, с удовольствием обеспечит.
      Рыженькая сидела напротив, рассказывая, и Алистер жалел, что снял шлем — тогда бы никто не заметил, что волосы у него медленно поднимаются дыбом, как у иглоспина.
      Серые Стражи предали короля, отправив его на смерть. За головы уцелевших Стражей платят золотом. Алистер крепко подозревал, что проблема тут не в Стражах — а только в одном из них. Одном, конкретном «рыжем». Ну не мог же старый друг Мэрика не знать. И если до сих пор королевская власть была незыблема, а никому не нужный ублюдок болтался большей частью где-то на глубинных тропах, с немалыми шансами не вернуться оттуда вовсе, то сейчас регент при ее величестве потенциального соперника для дочери не потерпит. И никому не интересно, что тому «сопернику» эта корона нужна как порождению тьмы — свечка. Написать, что ли, официальный отказ за себя и всех возможных потомков, которых у него все равно не будет, да отослать в Денерим? Алистер мысленно усмехнулся, повернулся к Элиссе, до сих пор молча жевавшей.
      — Ты лучше меня разбираешься в политике. Кто правил страной до сих пор?
      На лице девушки промелькнуло изумление, мол, не так давно король помер, чтобы имя забыть, сменившись задумчивым прищуром.
      — Ее величество советуется с отцом, но, говорят, не слишком часто.
Тоже считает варианты, понял Алистер. Что ж, возможно и насчитает нечто путное. У самого Алистера пока никаких вариантов не получалось. Либо он наденет эту демонову корону, либо его убьют. Если Логэйн бестрепетно списал со счета человека, который вырос у него на глазах и женился на его дочери, то уж с безвестным сыном посудомойки церемониться не станет.
      — Пойдем сперва в Рэдклифф, — сказал Алистер. Совершенно невпопад, но Элисса поняла.
      — Да, пожалуй. Эрл Эамон может подготовить общественное мнение, пока мы разбираемся с договорами.
      — Опять за свое. Не хочу я!
      — Тогда тебя убьют. У ее величества нет детей.
      Значит, и у нее других вариантов не выходило. Паршиво. До сих пор мысль о смерти Алистера не пугала: Серые Стражи не доживают до старости. Но одно дело — в честной битве и зная, ради чего, совсем другое — от рук убийцы и просто потому, что папаша был тем еще кобелем, не умевшим вовремя завязать на узел. Странно даже, что таких алистеров полстраны не бегает — или там вовремя позаботились, а за ним не доглядели и папочка узнал, да прослезился? Сейчас уже не скажешь, да и неважно, по большому-то счету. Важен Мор. Важно дожить до тех пор, пока они не доберутся до Архидемона. После этого все политические проблемы отпадут самостоятельно. На том пока и успокоимся, решил Алистер и снова начал слушать рыженькую… Лелиану. И снова взвился едва ли не до потолка.
      — Они это всерьез про «спас остатки армии»?
      Элисса придержала его за локоть.
      — Вполне возможно, что они правы.
      Алистер на миг лишился дара речи.
      — Хочешь сказать, — выпалил он, отдышавшись, — что этому… из лесочка в заднице гарлока было виднее, чем нам с башни, и вообще мы зря корячились?
      — Хочу сказать, что, возможно, это мы опоздали настолько, что спасать оказалось уже нечего, — Элисса говорила еле слышно. — А может быть, сам план изначально никогда не годился. Я слушала на совете. Внимательно. Не все были согласны. Но чтобы сделать вывод мне надо хотя бы знать, сколько у нас было солдат. В нашем лагере об этом не говорили, в основное расположение армии рекрута Серых Стражей не пустили, а тэйрна Кусланд к своим людям прорываться не стала.
      — Почему?
      — Ты уверен, что людям накануне боя нужно узнать, что все, ради чего они готовы умереть завтра, погибло? В доме хозяйничают чужаки, а семья, скорее всего, мертва — это именно то, что ты бы хотел услышать перед тем, как встать на пути чудовищ, от одного вида которых коленки подгибаются?
      Сам Алистер давно привык к тому ореолу ужаса, что распространяли вокруг себя порождения тьмы. Со временем и Элисса привыкнет. Но пока — о, в самих стычках она неизменно была на высоте, зато потом вызывалась дежурить первую треть ночи и просиживала все это время, обняв Пончика и вздрагивая от каждого шороха. Вряд ли от такого «караула» было много толка, но пока мабари оставался с ней, Алистер был уверен — никто к ним просто так не подберется. Так что если девчонке так легче — пусть. Каждый Страж проходил через нечто подобное.
      — Да, пожалуй. — Он снова вернулся к тому, что не давало покоя. — Но ты серьезно… про то, что это мы опоздали?
      — Совершенно серьезно.
      — Был жив еще король, когда маяк в ночи зажегся. Я с холма по матушкиной просьбе наблюдала. Его легко заметить было — позолотой доспех сиял, и перья на плюмаже под ветром развевались. Он сражался с честью, как истинный монарх и даже жаль на миг его мне стало.
      — Морриган, ты прямо-таки сняла камень с моей души, — сказал Алистер.
      — Не для тебя старалась я.
      — Спасибо, я знаю.
      — Вы хотите услышать о чем-то еще? — спросила Лелиана.
      — Пожалуй, все, спасибо.
      Пиво, кстати, тоже закончилось. Алистер бы взял еще и надрался в дым, но сперва надо было как-то пристроить Элиссу с Пончиком, ведьма сама о себе позаботиться сумеет. Да и… кузнеца найти, доспех подлатать, пока он с этим возится — посмотреть, нет ли какой работы для наёмника у проповедников — деньги всегда нелишними будут. Сбыть с рук разбойничье барахло, разжиться если не провизией — с этим тут туго, Алистер уже понял — то хотя бы какими-никакими вещами, а то даже ветки для костра ножом рубить приходится. Пить-то особо и некогда, вот незадача.
      — Возьмите меня с собой!
      Алистер оторопел. Элисса вытаращилась на церковницу с немым изумлением, Морриган — со своей обычной презрительной миной. Рыженькая что-то залепетала о пророческих видениях и Создателе, глаза Элиссы становились все круглее, а Алистер вспоминал, как она возникла за спиной у здоровенного бугая, сшибла его с ног какой-то хитрой подсечкой и перерезала глотку еще до того, как тот успел грянуться оземь.
      — И где это святых сестер учат так драться?
      — Я не всегда жила при церкви.
      — Это я понял. Что еще ты умеешь?
      Элисса открыла было рот — и снова закрыла. Видимо, вспомнила про «командир всегда прав».
      — Мы будем всех убогих подбирать, покуда в пути?
      — Не нравится — силой не держу.
      — О нет, мне любопытно. Остаюсь. И помолчу — пока.
      Лелиана молча выложила на стол кошелек, который еще четверть часа назад висел у Алистера на поясе. Ну точно, с трактирщиком же расплачивался! Элисса хихикнула. Рядом с кошельком легло кольцо — изящное и очевидно дорогое. Алистер уже его видел — Элисса носила это кольцо на кожаном шнурке на шее. Элисса изменилась в лице, схватившись за ворот, начала подниматься. Алистер тяжело положил ладонь ей на плечо.
      — Впечатляет.
      Сам он воров не любил — но кто его знает, на что пойдешь, если будешь с голода помирать.
      — А еще, если вы вспомните все, что сказали, сидя со мной за одним столом, поймете, что были непростительно откровенны в присутствии человека, которого видите впервые в жизни.
Морриган расхохоталась. Элисса снова вспомнила выражения, которым благородных девиц явно не учат.
      — Убедила, — усмехнулся Алистер. — Но будь любезна, в будущем избавь меня от разговоров о пророчествах и воле Создателя.
      Лелиана пожала плечами.
      — Его воля существует вне зависимости от того, что ты о ней думаешь. Поэтому — я могу молча подождать, пока она свершится.
      — Договорились.
      — И еще я была бы очень признательна, если бы ты помог мне раздобыть лук и стрелы. С ними я управляюсь лучше, чем с ножом.
      — Заметано.