Он все-таки напился вечером. Правда, не один. За огромным столом в денеримском особняке Эамона собрались все, кроме Риордана, который, велев, чтобы его не ждали, отправился возиться с Логэйном. Пили за нового короля — и никого не интересовало, что до коронации Алистер остается всего лишь бастардом короля Мэрика. Потом за будущую королеву. За победу над мором. За то, что «нагнули все это собрание высокородных зазнаек» — невеселый смешок Элиссы заметил, похоже, только Алистер. Снова за победу над Мором. И за королеву, а как же. Будущую. И…
Словом, когда вернулся Риордан, тостами уже никто не утруждался. Тот ухмыльнулся, окидывая взглядом изрядно поддатых соратников, пропустил в комнату еще одного. Алистер осекся на полуслове.
— Прошу прощения, господа. — Логэйн коротко поклонился. — Боюсь, сегодня я не в силах разделить веселье. С вашего позволения.
Алистер начал медленно подниматься, намереваясь высказать… этому… все, что он думает и не только, когда его рукав с неожиданной силой потянуло книзу. Опустив глаза, он увидел, что Элисса, совершенно осоловев, сползает под стол, вцепившись в его рукав, словно в последнюю соломинку. Алистер вздохнул, начал вытаскивать нареченную из-под стола, и когда, наконец, справился с этим нелегким делом, обнаружил, что мерзавец исчез, и ничего не остается, кроме как нести девушку в комнату — не оставлять же под столом, в самом деле?
Риордан вышел следом, окликнул:
— Предупреди своих — завтра придется выступать прямо с утра.
— Что случилось? — остановился Алистер.
— Жаль, поздно вести пришли… Орда идет на Рэдклифф. Эамон вестников уже послал, армии выдвинутся туда, а нам придется поторопиться… и, возможно, готовиться к осаде. Твои как, смогут?
— Куда денутся, — буркнул Алистер. Настроение испортилось окончательно. — Можешь сам им сказать. Или подожди — донесу до места…
— Да я и сама дойду.
Алистер едва не разжал руки, встретившись с почти трезвым взглядом. Риордан расхохотался. Элисса высвободилась из объятий.
— Извини…
— Но… — на то, чтобы сложить два и два времени понадобилось порядочно — видимо, Алистер все-таки хватил лишку. — Почему тебя так волнует этот мерзавец?
— Меня волнует не он. И не хотелось, чтобы и без того тяжелый день закончился грязной сварой.
Алистер вздохнул. Риордан снова рассмеялся.
— Если мы переживем эту битву, за будущее Ферелдена я спокоен.
— Да ну вас… — Он тоскливо ругнулся. — Ну как, скажите на милость, я должен драться рядом с ним и делать вид, будто ничего не было?
— Никто не заставляет его любить, — сказала Элисса. — Просто не ищи повода для ссоры.
— «Просто…»
— Дункан рассказывал, как он попал в Орден? — спросил вдруг Риордан.
— По Праву Призыва… — растерялся Алистер. — Но…
— Он убил жениха Страж-командора. Случайно, испугался, не рассчитал…
— Да, я знаю. И что она спасла его от виселицы.
— А он рассказывал, что Женевьева хотела, чтобы он умер на Посвящении? Приняв чашу Призыва из ее рук?
— А ты откуда знаешь?
Риордан хмыкнул.
— Дункан как-то обмолвился… чуть больше, чем следовало бы, а я вцепился и вытащил всю историю.
Да, это и в самом деле на него похоже. Но…
— И как потом?
— А вот так. Подумай, Алистер. Или ты хочешь сказать, что ненавидишь сильнее, чем женщина, потерявшая возлюбленного?
— Ничего я не хочу сказать, — насупился Алистер. — Но целовать мерзавца в задницу я не намерен.
Он отмахнулся от Риордана, который говорил что-то еще и вернулся в зал. И помрачнел окончательно, увидев, как исчезают улыбки и суровеют лица. Еще и Элисса ухитрилась исчезнуть, ничего не сказав, а сам Алистер заметил это, только вытащив из-под стола Огрена. Он хотел было ее разыскать, потом решил, что не хватало еще за девчонкой бегать, и вообще, это она и Риордан во всем виноваты, цапнул со стола бутылку и пошел к себе.
Чтобы обнаружить у двери Элиссу, подпирающую косяк.
— Я пришла мириться.
Алистер обнаружил, что рот помимо воли расплывается до ушей.
— Да мы, вроде, не ссорились… Заходи.
Она улыбнулась в ответ, позволив закрыть за собой дверь.
— Наверное… — Она бездумно потерла свежий рубец там, где сегодня прошелся меч Логэйна — колдуньи постарались на славу. — Несуразный какой-то сегодня день.
Вот это точно. Весь сегодняшний бесконечный день Алистер чувствовал себя младенцем, которого макают попеременно из горячей воды в ледяную.
Элисса тихонько вздохнула, обхватив себя руками за плечи.
— Не сердись на меня за Логэйна. Это подло по отношению к нему и нечестно — к тебе, но… — голос стал еле слышен. — Я так боюсь потерять тебя…
Алистер порывисто шагнул навстречу, обнимая, коснулся губами макушки, мимоходом подумав, что не успел заметить, когда ежик превратился в пушистые пряди.
— Ага, а кто сегодня чуть не заставил меня умереть от разрыва сердца?
Она хихикнула, не поднимая головы.
— Не выдумывай.
— Ничего я не выдумываю, — деланно обиделся он. — До сих пор болит… где-то тут. Или тут?
Элисса засмеялась. Алистер коснулся ее подбородка, заставляя поднять лицо.
— Я не сержусь. Уже нет. И потерплю я этого мерзавца — но не более того. И вообще…
Он хотел сказать «иди сюда», чтобы чуть после довольно незамысловатым образом доказать, что не только не сердится, но очень рад, что она вообще есть на этом свете, и рядом с ним, когда в дверь постучали. Алистер, помянув Архидемона открыл — и обнаружил за дверью Морриган.
— Хочу я попросить об одолжении…
— Я буду у себя, — сказала Элисса, выскальзывая в коридор.
Алистер кивнул ведьме — мол, говори, и приготовился к очередной неожиданности этого бесконечного дня.
Предчувствие его не обмануло. Выслушав до конца, он долго искал подходящие слова, наконец, выдавив.
— Но почему он и почему именно сегодня?
— А ты хотел бы сам? — хмыкнула Морриган, и Алистер решительно замотал головой, снова лишившись дара речи. — Риордан или ты в крови носили скверну слишком долго и едва ли способны зачать. Не то Логэйн. А почему сегодня? Тоже легко ответить, не дано нам знать, удастся ли улучить еще хоть ночь под крышей и в покое. Не хочу я зачинать дитя в кустах поодаль от костра, когда все краем глаза коситься будут, притворяясь, что спят. Ты сам ведь не приходишь к Элиссе, при других, лишь есть когда возможность уединиться, хоть я вижу, как влечет друг к другу вас…
— Довольно! И это говорит женщина, заявившая, «чего стыдиться естества» — не удержался он от подколки.
— Я не стыжусь. Но если ты не видишь разницы меж тайным и постыдным…
— Хватит, Морриган. Я понял. Но я не могу приказать… кому бы то ни было лечь в постель к тебе… или к кому-то еще. Уговори его сама. К тому же, — он, наконец, нашел спасительную отговорку, — учитывая, как мы с Логэйном друг друга любим, мои уговоры могут вызывать обратную реакцию.
— Пожалуй, прав ты в этом. Хорошо. Попробую уговорить. Не так уж я страшна, и он не стар еще, чтоб перестать смотреть на женщин. Попытаюсь.
Она шагнула за дверь, как всегда, забыв попрощаться. Алистер бездумно смотрел ей вслед, пытаясь уложить в измученный за день разум только что услышанное. Он ничего не понимал ни в ритуалах, ни в древних богах, и сама мысль о том, что нерожденный еще ребенок способен вместить душу древнего бога, избавив от верной гибели того, кто нанесет решающий удар Архидемону, казалась совершенно безумной. Впрочем, не была ли безумной вся их затея изначально — а вот поди ж ты. Он запоздало сообразил, что не выспросил у Морриган, откуда ей известны такие вещи… И, это получается, мерзавец увильнет от заслуженной кары? Впрочем, ночь любви с Морриган сама по себе могла сойти за наказание — несмотря на то, что ведьма действительно была хороша собой, веяло от нее какой-то жутью, а, может, так и не изжитые инстинкты храмовника давали о себе знать. Алистер не стал об этом думать. Понял, что, похоже, заснет и пошел к Элиссе. Даже если она не настроена… на ритуал, — хмыкнул он про себя, — Просто побыть рядом. Морриган права — возможно, другой ночи у них не будет.
Оказалось, что Элисса очень даже настроена… А потом ее голова покоилась у него на плече, и прежде чем уснуть, Алистер успел подумать, что хотя бы заканчивается этот долгий день как нужно. А обо всем остальном он будет беспокоиться завтра.