Эми проснулась в своей каморке, голая, не считая рубашки Йорвета, которой можно было несколько раз обернуться, и ужасно грязная. Все ее тело ныло и болело.

- У-у-у, - взвыла она, вспомнив то, что произошло накануне, и зарылась в пледе.

- А-а-а, - послышалось где-то в недрах пледа. Она вспомнила, что заснула в лесу, и представила себе, как Йорвет нес ее на плече сюда, словно мешок с картошкой, гордо демонстрируя прохожим ее голый зад. Может, даже похлопывая по нему с довольным видом.

- Ы-ы-ы, - снова взвыла она: как она отдавалась чужому человеку, не помня себя... А затем ее точно ударило током: она поняла, что это – конец. Даже если Геральт когда-нибудь найдет ее интересной, то уже ничего не может быть. Она – меченая, порченная. Это все. Эми, осознав и прочувствовав эту мысль, горько заплакала.

Нарыдавшись вдоволь, она пошла мыться и приводить себя в порядок. Вынув второй комплект одежды из комода, она оделась, завернула, как обычно, слишком длинные рукава и штанины, и села на матрас, расчесывая волосы. Ну, вот так. Ну, все уже. Что теперь делать? Извечный вопрос. Хотелось есть и пить, но выходить было страшно двойне: где-то там находилось двуглазое чудовище, которое ее поглощало и развращало. Эми попыталась успокоить себя, представить себе Йорвета, который осознанно пошел на этот шаг, потому что она стала ему дорога. Принесет цветочки, они уедут куда-нибудь вдвоем… Кромсая по пути людей… Она будет отгонять от него веником приставучих женщин… Нет, ничего не получалось. И вообще, он сюда ее притащил и оставил одну наверняка только потому, что ломанулся за цветочками. Она опять взвыла, вспомнив вчерашние ощущения, его умелые действия, и ощутив болезненную пульсацию внизу живота. Вилена правильно говорила: все, что она может, это мусолить в голове мужские половые органы. Она вскочила и с силой пнула табурет рядом с собой, как будто он был виноват в ее физической и эмоциональной зависимости.

Она говорила себе о том, что пора уходить. Она напоминала себе о том, что ее цель – научиться постоять за себя, затем решить, как действовать дальше, а путь ее пройдет в одиночестве. Она специально возвращалась мыслями к потерянному навсегда Геральту, образ которого сильно померк в ее голове. Но в итоге все равно всплывало лицо с разноцветными глазами. Он шептал ей что-то на Старшей речи…

Эм обхватила руками голову. Вот уж точно: не одно, так другое. Она не могла уйти, пока он здесь, у нее не было на это сил. Она также не могла сидеть и ожидать, когда он соизволит появиться для разрядки. И не могла ему отказать. Какой-то ужасный замкнутый круг.
 

Эм сидела на своем матрасе очень долго. Вероятно, полдня и, возможно, большую часть ночи. Она уже свыклась с ощущением жажды и голода, с затекшим телом. Подавленность, отсутствие выхода из сложившейся ситуации мучили, отнимали силы. Последней живой душой, с которой ее что-то связывало, и к которой можно было обратиться за помощью, был Йорвет. До вчерашнего дня. Забавно было бы попросить у него совета, поговорить с ним о том, что ее беспокоит.

Она не слышала, как он зашел, но почувствовала его и сжалась, будто в ожидании удара. Йорвет посмотрел на нее своими старческими проницательными глазами и сел рядом с ней на матрас.

- Ну, что теперь? – задал он ей ее же собственный вопрос приятным расслабленным голосом. Она не ответила, продолжая разглядывать стену напротив, и сжалась еще сильнее. – Ты не ешь, не пьешь, не выходишь, не пытаешься уйти. Какие планы?

Эми не ответила и не пошевелилась. Он следит за ней? Йорвет чувствовал ее напряжение, видел ее закусанную до крови нижнюю губу, ее милое лицо, отражающее тяжкие размышления. Совсем еще ребенок. Ему стало немного жаль ее.

- Что тебе нужно от меня? – глухо спросила она.

- Ничего.

Они помолчали.

Йорвет обдумал что-то, повернул ее к себе, заглянул в глаза.

- Будешь жить со мной.

- Конечно же, нет.

- Это был не вопрос, - отрезал Йорвет. Эми хотела возразить ему, но решила поберечь энергию. Они оба прекрасно знали, что будет так, как он хочет.

Девушка представила себе, как они под ручку расхаживают по лагерю под радостные вопли его народа. Она штопает ему штаны, готовит ужины из ворон и белок, которых он откапывает и приносит. Этот образ привел ее в такое мрачное настроение, что она горько ухмыльнулась.

- Что тебе от меня нужно? – опять спросила она.

- Ничего, - тихо отозвался он.