Геральт сидел на кровати, решая свои проблемы и пытаясь определить для себя, куда направиться теперь, но в голове лишь всплывал образ девчонки с бирюзовыми глазами. Тогда, в пещере, была потеряна возможность поговорить с ней, объясниться. Он скучал по ней и не знал, где ее искать.

Перед ним неожиданно открылся странный портал с неровными очертаниями, какой ему доводилось видеть лишь однажды. Реакция была мгновенной: он вынул меч из ножен, встал в выигрышную позицию и приготовился к нападению.

Из телепорта выпрыгнула девушка с каштановыми волосами, в разорванной одежде, в ссадинах и синяках. Эм…

Геральт был настолько удивлен, что сел обратно на кровать, разглядывая ее, ожидая, что сейчас она растает, как мираж.

Эми выпрямилась, встала в напряженной позе, крепко сжимая рукоять гвихира, и уперлась в мужчину серьезным вызывающим взглядом. Казалось, ее черные глаза смотрят, но не видят. Ведьмак, не шевелясь, подождал немного, наблюдая, как ее радужки постепенно светлеют, обретая бирюзу. Он видел страдание в ее лице, боль в невидящих глазах. Это была его Эм, и в то же время не она. Сильная, решительная, бескомпромиссная девушка. Что с ней произошло?

Ничего не менялось, Эм стояла по-прежнему на том же месте в той же позе. Геральт медленно подошел к ней, вынул меч из ее руки, разжав закостеневшие пальцы, прижал ее к своей груди. Милая, добрая, родная Эм… Беловолосый отвел ее на кровать, разжег камин, принес еду, горячую воду - протер ей лицо, обработал ее раны на руках.

- Эм, - тихо позвал Геральт своим глубоким низким голосом, не дождавшись реакции. Девушка задрожала. Тогда ведьмак постелил перед камином толстое одеяло, посадил ее к себе на колени и принялся укачивать, гладя ее по голове, утешая и согревая. Он хотел помочь ей, выяснить, что же с ней случилось, защитить, но знал, что сейчас не время для расспросов.

Эми, кажется, начала приходить в себя. Ей не верилось, что все это реально, что мужчина ее мечты здесь, рядом. Ощущение спокойствия, неуязвимости… Ощущение, что она дома… Что бы ни означало это слово – оно было здесь, рядом с ним. Она подняла на него свои светло-бирюзовые глаза, в которых застыл вопрос.

- Да, - тихо и уверенно ответил он, - да. Я мог бы.

Девушка опустила веки, и слезы полились по ее щекам. Геральт прижал ее к себе еще крепче, разделяя ее страдания, как свои собственные, не понимая, где кончается его душа и начинается ее. Единение… Такое странное состояние…

Эми положила на него голову и принялась рассматривать, гладить такую родную, широкую, мозолистую ладонь. Он искал ее. Он здесь.

- Я… Там… С другим… - вспомнила Эми о чем-то ужасном и не смогла продолжить.

- Это не имеет значения, - тихо отозвался Геральт, глядя перед собой. – Главное, что ты рядом.

Он опустил глаза, посмотрел на нее с нежностью, улыбнулся. Его сила, мужественность обволакивали ее, возвращали в тот мир, в котором она жила когда-то давно, и о котором забыла. Юмор и смех, ее выходки... Неужели это была она?

Мучительные переживания, одноглазый, потеря друга, отвратительные сны и предчувствия, бессмысленность – все это отошло на второй план, растворилось в его тепле и заботе.

Эми провела ладонью по небритой щеке и утонула в желтых глазах, полных мудрости. Он видел ее насквозь, а она – его; и это чувство, как будто они – единое целое, заполняло без остатка.

Изучив пальцами плотные губы, вспоминая их, она затрепетала от прикосновений к ее векам, носу, щекам. Геральт накрыл поцелуем ее губы, и все остальное перестало иметь значение.

Положив ее на одеяло, он любовался ее милым лицом в отсветах огня от камина, ласкал ее невыносимо нежно и долго, поцелуями и умелыми прикосновениями излечивая ее, заполняя ее теплом, которого ей так не хватало. Никаких резких движений, никакой пошлости, только нежность и любовь… Это продолжалось мгновение и вечность. Эми, не выдержав таких сильных чувств, того, чего никогда еще не испытывала, всхлипнула, и ведьмак прижал ее к себе, пытаясь прийти в себя. Так хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось.

Геральт перенес ее на кровать, укрыл и принялся ласкать взглядом ее лицо, слегка улыбаясь. Он очень устал и с трудом держал глаза открытыми. Только бы не уснуть, дождаться утра, поговорить. Не отпускать больше.

Эми была счастлива. Искренне и полноценно. Наплевать на потом, есть только сейчас, есть только он… Судьба сжалилась над ней, и они встретились… Девушка вдруг вспомнила, как здесь оказалась. Вспомнила лес, в котором была. Почему сюда?.. Как она могла знать, где он? И где стерва? Вышла на ночной рынок за приправами? Скоро присоединится?

Ведьмак сразу почувствовал что-то неладное, заглянул ей в глаза, которые потемнели.

- Эм, в чем дело? - спросил он вкрадчиво и тихо, погладив ее по щеке.

Она сомневалась, не зная, стоит ли ему доверять, не понимая, почему она опять пошла на интимную близость с человеком, который никак не проявил себя и ничего не определил. Ведь он тогда предал ее. Слушать его не хотелось, она помнила, чего стоят разговоры. Эми приподнялась, улыбнулась, положила его голову на подушку, поцеловала в лоб и ласково пригладила его жесткие белые волосы, лицо в шрамах. Геральт сопротивлялся до последнего, но в конце концов крепко уснул.

Девушка еще долго рассматривала разгладившиеся черты его лица, одолеваемая тяжкими мыслями. Она тихо встала, оделась, поместила свой гвихир обратно в ножны на ее бедре. Камин уже погас, за окном светало. Она давно не ела, не пила и не спала, но в ее состоянии все это было неразличимо. Сжимая кулаки, она сидела рядом с ним, спящим, на кровати, и не могла решиться. Сердце ее сильно стучало, ладошки вспотели. Она не могла сделать то, что намеревалась, слишком страшно. И не могла не сделать.

Дольше тянуть было невозможно. Эми приблизила свои руки к вискам спящего мужчины, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Она видела себя в его глазах, его нежность и привязанность. Она была ему дорога, но не так, как он ей… Чувство вины, тяжесть, бессмысленность. Ему хотелось есть ее, как тогда, раньше, и возрождаться. Эми задышала чаще. Вот и чародейка со звездой, болезненная связь с ней, которая не была порвана. Хотелось бы осудить его, но у Эм не было на это права. И Цири, девочка-Исток, дитя старшей крови, путь которой только начинался, и он был трудным и тернистым. На минуту Эми подумала о том, чтобы найти ее, помочь, облегчить ее ношу своей компанией, ведь это мог бы быть ее собственный смысл, но вовремя вспомнила, что у девочки достаточно нянек. Эми снова сосредоточилась. Да. Вот. Он хочет отвезти Эми в «безопасное место» и периодически навещать… Теша себя тем, что защищает ее… Как вещь…

Ее руки заледенели. Она убрала их, положила на колени, покрываясь «гусиной кожей». Она смотрела на свои раскрытые ладони и ощущала, как что-то черное заполняет ее внутри, избавляет от боли, страдания. От того, что она не могла больше вынести. Ей полегчало: стало безразлично все, что казалось таким важным.

Эми тихо встала и вышла за дверь, ни разу не посмотрев на ведьмака. Гостиница. Ну, конечно. Она спустилась по лестнице, вышла на улицу и, обдуваемая теплым ветром, направилась по дороге, сама не ведая, куда. Вскоре она остановилась.

- Ты невовремя, - сказала она мертвым голосом, обращаясь к кому-то за спиной. Медленно развернувшись, она встретилась со сверкающими фиалковыми глазами. Женщина молчала, буравя ее взглядом. – Ну, что? Твоя любовь так сильна, а страдания невыносимы, что ты готова убить меня, лишь бы облегчить свою участь?

Йеннифэр молчала, как будто пытаясь прийти к окончательному решению. Эми ей помогла:

- Неужели на этот раз никаких подкидышей? Ты сама здесь? Даже не верится. Удивительная штука - жизнь, не правда ли? Он променял тебя на непонятно что из хлева, а этой ночью даже не вспомнил о тебе.

Звезда на шее у чародейки загорелась ярким светом, она вскинула свои руки, из которых хлынул смертельный серый поток. На ее лицо упала тень; богиня смерти и разрушения, ангел возмездия… Эми спокойно поглотила собой поток и направилась в ее сторону, парализуя ее, заставляя ее задыхаться. Йеннифэр повалилась на землю, пытаясь отползти, но не могла.

- Ты, - услышала чародейка два сверхъестественных голоса – женский и мужской, оглушающих ее, - я вижу твою темную душу. Высокомерная горбунья, неподражаемая неудавшаяся самоубийца. Ты пытаешься продлиться в своих потомках, как будто это сможет спасти тебя от твоего бесцельного бытия.

Черные глаза Эми на бледном лице, эти голоса внушали жуткий, безотчетный ужас, как гигантская скрежещущая смертельная машина, неумолимо приближающаяся к своей обездвиженной жертве. Йеннифэр чувствовала липкие ледяные прикосновения к своей груди, чему-то сокровенному внутри. Ее фиалковые глаза расширились от страха и нехватки воздуха.

- Вы – жалкие букашки, - продолжали вещать голоса, - думаете, вы имеете доступ к магии, но ничего о ней не знаете, также как и о мире, в котором гадите. Ваша бессмысленная возня утомляет, от нее тошнит. Вас следует уничтожить, давая природе и Существованию передохнуть от вас…

Эми услышала сама себя и неожиданно поняла, чего хочет от нее серо-голубой поток. Он хочет уничтожения разумных рас, но не желает сталкиваться с последствиями этого решения. Пусть она, Эм, отвечает за него… Она знала его когда-то, теперь она вспомнила. Aergeadmar – так его называли иногда. Как будто он нуждался в названии.

Девушка снова посмотрела на задыхающуюся чародейку, напуганную до полусмерти, и сказала ей спокойно:

- Ты считаешь, ты знаешь, что такое истинные чувства. Но я так не думаю. Зная, что любимому мужчине дорога другая женщина, зная, что ее несчастья, а уж тем более гибель причинят ему страдания, ты пощадишь ее, или даже поможешь ей при необходимости... Потому что не можешь по-другому. Тебе дорога только ты, и то каким-то странным образом. Забирай его, он там. Вы так подходите друг другу.

Тиски исчезли, и Йеннифэр, пятясь, пыталась отдышаться, прийти в себя. Оставив ее такой, Эм вышла обратно на дорогу. Хочет стрелять в спину – пусть стреляет. Все равно.

Но чародейка не напала.

Эми прошла дальше, вышла в поле, над которым всходило большое кровавое солнце. Ноги ее не слушались, смертельная усталость прижимала ее к земле, заставляла остановиться. Она тяжело опустилась на колени, затем упала ниц, не в состоянии поменять положение тела. Только немного поспать, а потом идти куда-нибудь дальше… Шорох колосящейся пшеницы, ветерок, тепло, свежесть, лето… Она вздрогнула от усталости и напряжения, проваливаясь в сон.

Темнота. Перед ней стоял старец, глядя на нее своими пронзительными светло-голубыми глазами. Он звал ее, просил вернуться. Эми колебалась: часть ее хотела того же, что и серо-голубой поток - уничтожить, растоптать. Но в ее голове всплыл образ Гелвина, милого, доброго, чистого… И сколько их, таких… Она нарисовала между ними большую дверь и громко ею хлопнула, физически ощущая, как рушится их связь, как осыпаются с нее белые частицы.

Все равно.