Ну а что, я знал, что ли, что все так закончится?!
 

— …найдешь его и передашь, что надо. Все ли понял?!
— Да понял, понял. Чего тут не понять-то…
— Слышь, птенчик мой! Отнесись-ка к заданию посерьезнее. С лордом Арантиром шутки плохи, имей в виду. Я давно для него собираю сведения и рисковать из-за тебя своей шкурой не хочу. Зря я, что ли, добивался его доверия?! Не вздумай там дерзить или лезть куда попало. Ножом не маши, рук не распускай. В карман тоже не бери, что бы тебе там ценное ни попалось, поймают – вмиг сердца лишишься или печенки. Или всю кровь выпьют, и это еще не худшее.
— А хуже-то?
— Догадайся, не маленький! Будешь гнилым мертвяком бродить в дождь и в зной, пока не развалишься, вот что. Или упырям на корм пойдешь.
— Ну и отнес бы сам, коли ты ему такой друг! Чего меня посылать?
— Я тебя зря учил?! Ты вроде хотел стать ходящим в тенях? Задание небезопасное, но лучше уж Арантир, чем… Ладно, не надо тебе пока такие страсти знать, молод еще. Некроманты, если будешь вести себя тихо, отпустят с миром и заплатят хорошо, а я после представлю тебя в гильдию, все обскажу, как надо. Уж учеником-то после такого возьмут. Кошель сохрани! Доказать надо, что ты там был. Смекаешь?
— У-у… Ладно тогда. Скажи, отец, куда идти-то?
 

      Вот он, лагерь некромантский. Ну, и где этого лорда Арантира тут сыщешь? Сидит, поди, в тенечке, кровищу из девственниц выпускает да пьет без закуски. Или покойников оживляет, а они ему сапоги чистят — это любимая отцова присказка, про некромантов да мертвяков с сапогами-то... Засекли меня часовые, мечи вытащили, путь загородили, смотрят, молчат. Пригляделся — мать моя, да они ж дохлые, все как один! Аж пятна видать. И такой меня взял страх! Сбежал бы, да нельзя, надо ж этому Арантиру бумагу отдать да плату получить. Мне в гильдию страсть как охота, а отец сказал, мол, он безопасный, если не злить… Ладно, побрел я медленно, руки поднял — вроде как с миром иду, без оружия. Откуда ж им знать, где у меня оно припрятано, оружие-то.

      Подошел к часовым, как учил отец, сказал пароль; у самого душа в пятках, а пятки так и горят: бежать, бежать отсюда! Думал, как в сказках, навалятся эти дохлые да удавят, ан нет, мечи убрали, пропустили. Где, говорю, лорда Арантира найти? Мертвяк показал куда-то рукой, сказать ничего не может, колода тупая. Ладно, пошел я в том направлении. Никого, одни покойники! И смрад, хоть вешайся. Но ничего, притерпелся, думал, хуже будет.

      Чудное все у них, у некромантов этих. Увидел издали — вроде рыцарь ходит, а пригляделся — девка в латах! Да здоровая такая, вмиг, поди-ка, шею свернет, ежели что ей не по нраву придется. Не-е, ну ее. Переждал, пока скроется, пошел дальше, увидел палатки. Кажись, и воздух почище стал, а тут и разговоры послышались. Поглядел издали — и правда люди, да только как тут найти этого Арантира-то? Отец сказал, у него рисунок на лбу в виде паука и волосы длинные, — так у них у половины длинные! У кого до пояса, у кого до плеч, хотя иные и вовсе наголо бритые. Рожи да лысины татуированные, и даже вроде как пауки нарисованы, вмиг пару человек увидел с такими... Одеты по-разному, не поймешь, кто тут кто. Ладно, я все равно обрадовался — ну, думаю, хоть до живых добрался.

      Смотрю, идет господин какой-то, что-то пьет на ходу. Сапоги расшитые, одежа богатая, волосы длинные, фляга дорогая, с каменьями, хоть сейчас в мешок суй да неси скупщику. Поди-ка, еще и портянки шелковые! Сам белый, как мел, важный такой. Ну, думаю, это, наверное, Арантир и есть. Тут он фляжку убрал и в мою сторону поглядел — паука на лбу нет, зато глаза, точно у кролика, а возле рта красные потеки… Мать моя, вампир!

      Ох и дал я деру. Помчал, не разбирая дороги, чуть не врезался в голое дерево посреди лагеря, кулаком ему погрозил; бегу, значит, а сам думаю: ежели лорды вампирские такие страшные, каков же сам Арантир этот и что со мной сделает? А ну как и правда поймает да печенку вырвет, ходи потом мертвяком, ни тебе выпить, ни тебе к бабам, только сапоги некромантские чистить… Увидел открытую палатку, вроде пустую, шмыгнул туда — спрячусь, думаю, пока вампир этот не уйдет, а там и про Арантира у кого-нибудь спрошу. Глаза-то поднял, а палатка и не пустая вовсе. Сидит какой-то задумчивый дядя, тоже с пауком на лбу, в книжке перышком чиркает. Писарь, кажись. Одет по-походному, простенько, бледный да худой, видать, в черном теле держат. Ну, мне-то что за беда! Не вампир, и ладно.

      Тут он меня и спрашивает, писарь-то этот:

— Откуда ты взялся? От кого бежишь?

      Да я, говорю, лорда Арантира ищу, а там вампир, боюсь я его. Дай, мол, господин писарь, у тебя отсидеться.

— Что ж, — говорит, — отсидись.

      А сам глаза на меня уставил, смотрит эдак внимательно, будто душу вынуть хочет, и спрашивает:

— А зачем тебе, мальчик, лорд Арантир?

      Зачем, зачем… На гулянье позвать! Вот же заноза. Хотел я было ему сказать кое-что, да вспомнил, что отец велел, — вести себя тихо. Так и так, отвечаю, донесение принес. Большего ему и знать не надо, тоже мне, любопытный выискался.

— А, — говорит писарь, — своевременно. Побудь здесь минуту.

      Поднялся и вышел куда-то. Видно, отправился обо мне Арантиру докладывать. Огляделся я по привычке — бедненько кругом. Просторно, не как обыкновенно у вояк, а поживиться нечем. Повело меня чутье за ширму, и не зря. Смотрю, лежит сумка седельная, простая вроде с виду, а пригляделся внимательнее — дорогая, видать, красивая, кожа выделана хорошо. Верно, и внутри что-то есть! Предупреждал отец — в карман не брать, да никто ж не видит! И что мне этот хлипкий писарь? В плечах пошире меня, а все одно тощий слабак, одним ударом завалю, ежели тревогу поднять вздумает…

      Обернулся я — нет никого. Открыл сумку осторожно — тьфу ты, пропасть! Книги да свитки. А, нет, вон что-то еще в ней поблескивает… И тут меня ка-ак схватит кто-то! Я и не понял сперва, кто и за что, потому как взмыл куда-то вверх, только ногами заболтал, и услышал грозное:

— Ах ты, ничтожество! Столь молод и уже безнадежен! Ничему не научили тебя?!

      Развернуло меня в воздухе, вынесло наружу, лечу я эдак, значит, и вдруг понимаю, что знакомое дерево что-то уж больно быстро ко мне приближается. Последнее, что я услышал, — гневный окрик:

— В гостях не воруй!
 

      Едва я открыл глаза, мне сразу вкатили оплеуху:

— Очнулся, выродок!

      Папаша, жив-здоров. Тут же шмякнул мне на голову что-то холодное:

— Лежи, обалдуй, башкой-то не крути! Твое счастье, что жив остался! Чуть не убил тебя лорд Арантир. Говорил я тебе, чтобы не брал ничего?! Говорил?!

      Арантир... Этот дядя с книжкой и есть Арантир?!

— Да чего такого, я думал, писарь обычный… — жалобно заныл я — уж больно котел трещал, а тут еще нравоучения папашины.
— Идиот ты, идиот, — отец покрутил головой. — Это ж надо было такого дурака породить… Знал бы ты, как я за тебя просил, в ногах у него валялся! Еле умолил отпустить нас!
— Так ты что, следил за мной?!
— Хвала драконам, следил! Иначе ходил бы ты сейчас мертвяком и гнил там, сапоги ему чистил!..

      Отец помолчал и добавил:

— А в гильдию я тебя все-таки определю. Придумаю вот только, как ты из этой передряги выбрался, расскажу им, а ты подтвердишь. Может, хоть там в твою голову побольше ума вложат. Место теперь есть — немало дури выбил из тебя Арантир.

      Еще бы. Самого бы тебя так башкой приложили. Я закрыл глаза, и мне сразу пригрезилось, как мы с папашей вдвоем валяемся: я — под деревом, а он — в ногах у тощего Арантира. Жаль, что я того наяву не застал по причине отключения мозгов, когда еще батюшку эдак-то увидишь! И сумку, жаль, до дна не обшарил, знать бы, что ж там такое было завлекательное… И только я об этом подумал, как у меня где-то в голове болью отдался знакомый голос:

— В гостях не воруй!