Эл целую ночь сидел за компьютером, изредка погружаясь в некое подобие сна минут на пятнадцать. Ната знала, что скорее всего он просидит всю ночь и наготовила ему булочек со сгущенкой. Только вот приходилось постоянно спускаться вниз за чаем, что очень выводило Эла.
В комнате было настолько тихо, что он слышал, как дышит во сне Ната, да бормочет что-то неразборчивое. Эл нахмурился и встал со стула. Сам не понимая, что его конкретно интересует, он подошел к кровати Наты и сел перед ней на корточки.

Марго с восхищением смотрела на тетрадь и благодарила то, что послало ей этот чудесный, по ее мнению, подарок.
— Она всегда действует? — спросила Марго у Лайта.
— Всегда, — ответил он. — Ты собираешься записать имя?
— Конечно, — довольно проговорила она и открыла тетрадь. — Только с кого начать? Может быть, с наших дорогих гостей начать?
Марго взяла ручку и начала писать имена всех товарищей-выпивал ее родителей, которые знала.

Одиноко, пусто, жутко. Злоба ужасная... На весь мир и на тех, кто так близко. Родители... Да какие это родители? Родители не буду так относится к своему ребенку. Зачем же так издеваться?
Постоянные пьянки, незнакомые люди, страшные вещи, которые просиходили в доме, где жила Марго — постоянная и обычная вещь.
Марго взяла свою маленькую куколку с черными аккуратными губками и прижала к себе. Единственный друг. Иногда девушке казалось, что и куколка тоже так думает, как и она. Мир — жестокий, люди злые, зачем они вообще нужны... Зачем нужны такие люди? Зачем миру нужны мои родители?

Прошло два дня. Ната совершенно забросила школу и отдалась тому, что заботилась о человеке, который теперь валялся у нее в кровати. С того вечера он ни разу не вставал — лишь изредка бормотал что-то во сне. С каждым днем он выглядел только хуже и это беспокоило Нату.
— Что же с ним? — спросила как-то раз Ната у Рюука. — Он совершенно измотан. У него температура под сорок и я ничего не могу с этим поделать!
— Дай ему яблоко. Яблоко — это панацея, — усмехнулся Рюук.

Спрятав все сладкое, Ната принялась за дело. Сначала поставила перед Элом тарелку с докторским супом.
— Что это такое? — с расстановкой спросил тот.
— Это суп, конечно, — довольно улыбалась Ната. — Прости, я сегодня докторский сделала. Я его очень люблю.
Парень меланхолично посмотрел на тарелку, потом на Нату и отодвинул суп в сторону. Ната надула губы.

— Привет, Андрей, — пробормотала Ната в телефонную трубку. — Что ты сейчас делаешь?
— Я? Я... Сижу за компьютером, — ответил тот.
— А я тоже! — сама себе улыбнулась Ната. — Давай пообщаемся немного, а то мне скучно!
В трубке послышался вздох, немного смущенный. Ната снова улыбнулась. Видимо Андрею (или уже Элу немного неловко)
— Хорошо, — ответил он.

Ната раскручивалась в своем кресле, пытаясь сосредоточиться на главном — ей осталось всего несколько часов, чтобы записать имя в тетрадь смерти. Рюук стоял рядом и выжидательно смотрел на нее.
— Я ведь могу пользоваться ластиком, — пробормотала она очень тихо. — Я могу убить, а потом оживить! Это ведь...
— Нельзя слишком часто пользоваться ластиком, — вдруг грубо отозвался Рюук.
— Но почему? — пораженно спросила она. — Разве...

Ната сидела за компьютерным столом, тупо уставившись в тетрадь. Куда она смотрела и что там хотела увидеть было непонятно даже ей самой.
— Что ты все-таки делаешь? — нервно спросил Рюук.
— Смотрю на тетрадь, — тихо ответила Ната.
— На нее не смотреть надо, а пользоваться! — ехидно пошутил синигами. — Ты ведь знаешь, что тебе нужно писать имена каждые тринадцать дней?
— Да, — кивнула девушка. — Я недавно прочитала это в интсрукции.

Снова школа. Хорошо, что получается учиться нормально. Столько всего навалилось... Лучше бы я вообще ее просто бросила и начала по-настоящему работать. Столько бы сил сохранялось. А тут еще эта тетрадь и желание записать туда еще какое-нибудь имя... Жуть.
— Школа — это жутко скучное место, я в этом убедился окончательно, — проворчал Рюук. — Лучше уж вообще никогда не учиться, лишь бы не терпеть все это.
— Ты прав, — согласилась Ната тихо, чтобы не слышал никто вокруг. В классе математики было несколько человек, но и они могли заметить, что Ната болтает сама с собой. — Но здесь есть чему научиться и можно отвлечься от плохих мыслей. Тебя одолевают плохие мысли?
— У меня всегда плохие мысли, — посмеялся Рюук. — Плохое для меня...

Солнце немного слепило глаза. Неприятно щипало, потому что почти всю ночь Ната проплакала. Плакала за то, что ничего все-таки она не может сделать и пытаться даже не стоит. Дурацкая тетрадь. Чья-то глупая шутка и не более. Если бы она была настоящей, то ею еще можно было бы воспользоваться, а так... лишь глаза будет мозолить.
Завтракать совершенно не хотелось, но пришлось запихать в себя хлопья и залить всю эту муть апельсиновым соком. Ситуацию спасла бы плиточка шоколада, но шоколада не было. Жаль...

Немного безумная идея.
Со смерти Эл прошло около девяти лет. Рюук вновь теряет тетрадь смерти, но на этот раз в России. Тетрадь попадает к девушке по имени Ната. Изменяя своим принципам Рюук полюбил эту девушку и предлогает ей безвозмездный подарок - ластик тетради смерти. Не зная правил, Ната стирает первое понравившееся имя.

Я выскочила из дома, закидывая на плече рюкзак. Было ранее утро, тепло. Только-только наступила осень, только-только начались пары.
Уже прошло полгода, с тех событий. Начался третий год, как я училась в институте. Все было довольно однообразно, про существование Мэтта и Мелло, я забыла напрочь. Хач выписали из больницы, она приходила в норму. Что касается того, что она хотела мне найти кого-нибудь— все обошлось.
Хачико сама успешно влюбилась в парня, на два года ее старше. И теперь только и разговаривает о нем.

Трубка сама по себе выпала из рук. Первые секунды шока. Я все никак не могла в это поверить…
Перед глазами появилось лицо Хачико. Улыбка. Эти ясные, добрые глаза… как?
Примерно полчаса, я металась от телефона к двери и окну.

Хач довезла меня до дому. Трясущимися руками, я попыталась вставить ключ во входную дверь. Покачав головой, Хачи помогла открыть. Совершенно изнеможенная, я зашла в дом, по пути сбрасывая сумку. Моцарт тот час попытался приластиться ко мне, однако на свою ласку получил достойный ответ. Это был мой рык, от которого кот попятился к своему лотку. Подруга провела Вольфганга взглядом, усмехнулась, и пошла вслед за мной.
С сожалением наблюдала за моими ничтожными попытками раздеться, и вздохнула:

До окончания мучения оставалось еще два часа, когда я ощутила в желудке неспокойное шебаршение и мольбу. Как раз был перерыв.
-Может, сходим в магазин?— предложила Хач,— я слышала рядом с нашим институтом открылся новый супермаркет… Я думала сходить туда после пар, но…
Уныло, я взглянула в окно, вздрогнула. Метель, начавшаяся утром, не собиралась прекращаться, собираясь в огромную волну снега.
Уловив еще один рык в желудке, я покраснела, и тот час потянула Хачико за руку, к выходу:
— Пошли!

Не понимая, почему собственно я раскисла, села на столик сзади меня, заложив ногу на ногу. Притянула к себе бумаги и принялась за отчеты.
Честно, я всегда думала, что официанты должны только разносить еду, однако еще и заполнять ведомость о продажах. Ну, разве столько можно держать в голове? Нет.
Посетителей не было уже часа три, тишину скрашивали голоса друзей, кажется Хач только и говорила, Мелло изредка ей поддакивал, в остальном косился на меня.

— А давай покатаемся по городу!— заявила вдруг Хач.
— Ну-у-у... ладно,— я завела мотор, и мы отъехали от кинотеатра на главную улицу. Несколько улиц, остановок...
Я не помнила времени, уже довольно темно было, когда мы подъехали к дому.
Я вытащила ключи из разъема, и глянула на подругу:

Утренние лучи солнца пробиваются в комнату. Я лениво перевернулась на кровати, и зевнув, уткнулась носом в подушку.
— Хачико, вставай, в институт опоздаешь!-крикнула­­ мать, барабаня руками в двери.
— Ма-ам, мне ко второй паре, дай поспать, блин!— крикнула я, и снова повернулась к подушке. Ну вот. Она отбила у меня всякое желание спать. Да и вообще наслаждаться жизнью. После того как она развелась с отцом, я просто ее возненавидела.
Лишил­а ребенка семьи... какая она мать после этого? И вообще, кто я, чтобы ее судить? Нафиг...

Только я опомнилась от произошедшего, как двери в гостиную приоткрылись, показалась заспанная мордашка Хач. Честно говоря, спросонья она выглядела еще милее, чем обычно.
— Юк, кто там приходил?— сонно спросила она, щурясь.
Я вздрогнула, и успокаивающе улыбнулась:
— Не переживай. Иди спать.

Поспать мне не удалось... К ночи начался то-ли ураган, или метель... Короче спать было страшно, и решила позвонить Хач, чтобы не мучиться. Тогда было где-то около двенадцати.
Сначала пошли гудки, а потом связь оборвалась. Выключился свет.

Домой я приплелась усталая, в восемь утра. Была пятница, последний день учебы на этой недели, две пары. Причем, как мне не повезло, с утра. Только я вышла из подъезда, подул сильный ветер. Холодно. Я вздохнула, и направилась к машине, у которой топталась Хач, непрерывно зевая.
Только мы отъехали от дома, подруга начала бесконечно зевать, заражая меня. Прикрыв рукой очередной огромный зевок, я попыталась сказать:
— Хачико, ты дура.

Приехала домой, и как-то, незаметно для себя отключилась. До шести часов. Не буду рассказывать, как впопыхах одевалась, и только потом вспомнила, что одеть стоило ресторанную форму. Чертыхаясь, натянула на себя темно-розовую рубашку без декольте, застегивалась она на спине, воротник по горло, сверху черный жакет, черные джинсы...

Я кажется переодела свитер на сухой, одела другой шарф, в клеточку, который полностью закрывал нос и рот и стала у окна, ждать Мелло.
Не знаю почему, он показался мне надежным. В смысле, конечно это был не Мэтт, но все же он был очень импульсивен, и кажется явно знал чего хотел...
Вдруг к дому на полной скорости подъехал крутой черный байк, кажется Харлей. Мне байки вообще безумно нравились, не знаю почему. Вот только я на них никогда не ездила. Потому что кому меня возить? Да, был в них какой-то экстрим.

Вы не думали над тем, существует ли дружба? Настоящая, без ссор, стычек. Просто искреннее доверие…
Я, кажется, уже не верю в нее. Но я все еще тщетно пытаюсь сохранить ее между мной и Хач, между мной и Мэттом. Это невозможно, наверное.
Подруга приехала только тринадцатого, поезд отменили в связи с неблагоприятными погодными условиями. Конечно, за окном прямо буран, второй день я боялась выходить из дому.
Даже подарок не купила… Стоп, кому это?

Оказывается, Хач уехала следующим утром, я не застала ее у моей машины в назначенное время. Нисколько этому не удивилась. Она очень непунктуальна. И для нее нет никаких обязательств. Вот такая она у меня…
Сев в машину, я поехала в институт. Коту же, как и обещала, оставила приличное количество еды в миске, чтобы не скучал. Естественно по мне этот злодей никогда не будет скучать. Только по сарделькам.