Рассветное солнце заливало бледным золотом тёмную морскую гладь. Cолёная вода держала лёгкое тело как на ладонях, упруго подталкивая, словно помогая плыть. Жмурясь от удовольствия, Адаар нырнула и под водой поплыла к бухте, где остались одежда и меч.

Нащупав дно, она привстала, но тут же снова опустилась в воду и затаилась — возле её вещей топтался какой-то человек. Одет незнакомец был так, будто только что сбежал из дворца: синяя рубаха с чёрной отделкой, штаны тоже синие, но чуть темнее, и черные сапоги с узорчатыми отворотами. Каким ветром занесло сюда этого попугая, да ещё в такую рань? И нет ли рядом его телохранителей?..

Но сколько Адаар ни осматривала берег и скалы, никого, кроме разнаряженного дворянчика, не увидела. Хотя знала каждое укрытие в этой бухте — это было её излюбленное место для купания, и уж она постаралась обезопасить себя от возможных зрителей: когда в отряде мужчин больше, чем женщин, это неизбежно. Пришлось обломать рога паре-тройке любителей подсматривать, чтобы остальные прочно усвоили, что она любит плавать в одиночестве.

Мужчина склонился над её мечом, и Адаар не выдержала — стрелой вылетев из воды, набросилась на него, вбив спиной в песок.

— Кто ты? Где твоя охрана? И что ты здесь делаешь, демоны тебя подери? — рыкнула она, оседлав мужчину и сильными ногами сжимая его бёдра.

Стиснула в ладони неожиданно узкие запястья и завела его руки над головой, прижав к песку, а другой ладонью охватила тонкую шею.

И только тогда принялась рассматривать его.

Молодой ещё, почти мальчишка, безусый и черноволосый, с бледным лицом человека, всю жизнь проводящего в четырёх стенах, он прижмурился, отворачивая лицо от солёных капель, падавших с её мокрых волос. А глаза синие-синие, и в них, как рыбка в море, плещется страх.

— Ш-шеймус… — выдохнул мальчишка, с трудом сглатывая. — Шеймус Думар. Я… один здесь.

Адаар хмыкнула. Страх — страхом, а глазами-то, наглец, так и косит на её голую грудь.

— И что же сын наместника Киркволла делает на Рваном берегу? — поинтересовалась она, чуть ослабив хватку на его шее.

Мальчишка осторожно вздохнул, чуть шевельнул ногами. Адаар сильнее сжала бёдра и легонько провела ногтем по горлу, намекая — «не пробуй вырваться».

— Я жду своего друга, — окрепшим голосом заявил мальчишка. — А вот и он...

Справа мелькнуло что-то красно-серое — и мир для Адаар перевернулся и почернел.

***

 

Сварливо кричали чайки, ссорясь из-за добычи. Одна из них, казалось, сидела прямо на Адаар и долбила её клювом в висок. Адаар застонала и тряхнула головой, сгоняя наглую птицу. Но боль в голове не унималась, а чаячий гомон внезапно распался на слова:

— …это моя добыча!

— Я не добыча!

— Побольше уважения к будущему наместнику, Джиннис.

— Ха! Наместник! Подстилка кунари! Видел бы ты, как тут двое рогачей подрались за право пощупать его попку! Один уже успел оседлать его, а другой…

Звон стали о сталь резанул слух, усиливая головную боль. Вздрогнув, Адаар распахнула глаза и попыталась подняться, но не смогла: она была связана, причём своей же одеждой. Хорошо ещё, что лежала она у скалы, в тени и в стороне от сражения. Прищурившись, Адаар осмотрелась.

В глаза бросилось синее пятно — футах этак в пятнадцати спиной к ней стоял на коленях сын наместника Шеймус Думар.

А чуть ли не над ним сошлись в поединке рыжая женщина в коричневом, неприметном доспехе и черноволосый мужчина, одетый в чёрно-алое. Кинжалы так и мелькали в их руках, сверкая лезвиями. Женщина была Адаар не знакома, а вот мужчину она узнала по алому шраму на переносице: Хоук, наёмник из Киркволла. Шокракар рассказывала, что довелось ей как-то пободаться с Хоуком за один заказ… Но разошлись они тогда миром. Этим он и запомнился Адаар.

Окинув взглядом берег, Адаар заметила ещё одну свою знакомую. Изабелла — так звали ушлую пиратку, с которой Вало-кас несколько раз имели дело. Кажется, сейчас она сражалась на стороне Хоука — ужом скользнув за спину мечника в коричневом доспехе, Изабелла окунула в его загривок кинжалы и тут же перетекла за спину очередного врага.

Выругавшись — загляделась, дура, а вот сейчас наёмники разберутся друг с дружкой, и победитель возьмётся за неё! — Адаар задёргалась, подползая к скале, чтобы найти острый камень и перетереть ремни, связывающие её руки.

Онемевшие пальцы нащупали подходящий осколок. Кожа бронто поддавалась плохо, но Адаар, прикусив губу, упорно тёрла толстый ремень о крошащийся камень, при этом зорко следя за сражением.

Хотя какое это сражение, когда у Хоука в отряде есть маг: из-за невысокой скалы то и дело полыхало синим и зелёным, и наёмники в коричневых доспехах вылетали оттуда так, будто их огр пнул. Избиение это, а не сражение...

Тишина упала на берег. Столь внезапная и полная, что шуршание ремней по камню показалось Адаар оглушающе громким, и она замерла, впившись ногтями в ладони и надеясь, что ей повезёт, и никто не обратит внимания на неё, серую тень в серой тени серой скалы…

Откуда-то появилась рыжеволосая женщина со щитом. Устало присев на валун, она жадно приникла к фляжке. Адаар невольно облизнула сухие губы — в последний раз она пила рано утром.

Неутомимая Изабелла бродила по берегу, обшаривая трупы и весело насвистывая; над трупом убитой Хоуком наёмницы, окутавшись красноватым маревом, колдовала какая-то эльфийка. Долийка, судя по узорам на лице.

Отерев кинжалы и убрав их в ножны, Хоук подошёл к неподвижно стоящему на коленях Шеймусу. Положил руку на плечо, пятная дорогую ткань кровью:

— Вставай, я отведу тебя к отцу.

И словно плотину прорвало: мальчишка вздрогнул, затрясся, вцепившись в руку Хоука и всхлипывая:

— Ашаад… Его нужно похоронить! Сжечь…

— Нет. О нём позаботятся сами кунари. Я скажу Аришоку, что его воина убили неваррские наёмники, и он прикажет забрать тело и похоронить его так, как у них принято...

«Разделят на части и выбросят в море», — мысленно докончила Адаар: если смерть заставала васгота у моря, его товарищи хоронили его точно так же.

Перестав скулить, мальчишка неловко поднялся и сказал:

— Тогда пойдем.

— Не так быстро, — к ним подошла Изабелла. — Здесь ещё много стоящих внимания — и денег — вещей.

Адаар чуть не выругалась вслух. И долго ей ещё изображать камень? Тело затекло, левую руку свело судорогой… Видимо, она как-то выдала себя, потому что глазастая Изабелла ткнула в неё пальцем и завопила:

— Тал-васгот!

Через миг в лицо Адаар смотрели меч, посох и четыре кинжала.

— Ой, она связанная… И совсем голая, — растерянно пролепетала эльфийка, опуская посох. — Но почему?..

Адаар стиснула зубы, но даже не попыталась подтянуть ноги и прикрыть грудь, на которую сейчас все пялились. Пусть смотрят. Она не подаст вида, что её это задевает. Под взглядами собак и лошадей никто ведь не прикрывается? Так пусть же враги поймут, что их взгляды значат для неё не больше, чем взгляды животных.

— Она уже была голая, когда напала на меня утром, — наябедничал мальчишка, опасливо выглядывая из-за плеча Хоука. — Я гулял по берегу, ждал Ашаада. Гляжу — чьи-то вещи лежат. А она напрыгнула на меня сзади. Ашаад сшиб её ударом в висок и связал. А потом напали эти, Зимы…

— Я купалась, – сквозь зубы процедила Адаар. — И если бы мальчишка не тянул руки к моему мечу…

— Я не трогал твой меч! — немедля возмутился тот. — А ты всё равно на меня напала. Ты же видела, что я был один, могла бы для начала и поговорить. Ты ничуть не лучше, чем эти Зимы. Но в отличие от них ты пока жива и тебя можно посадить в тюрьму и судить.

Адаар тихо зарычала, напрягая руки в попытке порвать ремни.

— Погоди-ка, Хоук, кажется, я её знаю… — Изабелла опустила кинжалы и наклонилась над насторожившейся девушкой, разглядывая её лицо и рога. — О, точно! Это ж Герах Адаар из Вало-кас.

Адаар обмякла. Умолять и доказывать она не любила, уж лучше погибнуть, сражаясь. Но раз уж Изабелла сама её узнала, со смертью можно обождать. Глядишь, и обойдётся…

А Изабелла стянула с волос синюю косынку и накинула на обнажённую грудь Адаар, заслужив благодарный взгляд девушки. К тому же косынка скрыла то, что Адаар вновь задвигала запястьями, перетирая ремень на них.

— Ты могла и ошибиться! — надулся мальчишка. — Для несведущих людей все кунари на одно лицо.

— Уж поверь, я очень, очень сведуща в деле различения кунари. Ведь я из Ривейна, а там кунари не меньше, чем людей. А с Адаар и Вало-кас я уже встречалась то ли в Оствике, а то ли в Герцинии…

— Неважно! Её нужно наказать! – настаивал мальчишка.

— Да ведь не за что, — вложив в ножны меч, хмыкнула рыжая наёмница с длинным веснушчатым лицом и удивительно красивыми зелёными глазами. — Даже у меня на Вало-кас ничего нет. Чисто работают. И не убивают зря. А она сорвалась потому, что ты хотел взять её меч. Кунари очень трепетно относятся к своему оружию и не любят, когда чужие трогают его. В Ферелдене как-то один кунари сошёл с ума и перерезал целую семью фермеров лишь потому, что подумал, будто они украли его меч.

— Опять же, на Рваном берегу благодаря Вало-кас всякой швали поменьше стало, — поддакнула Изабелла. — Хоть погулять можно спокойно, воздухом свежим подышать…

Рыжая скептически хмыкнула.

— Да, здесь и правда очень свежий воздух! — прощебетала эльфийка. — Лучше, чем в городе…

— Она напала на меня! — настаивал мстительный крысёныш. — А нападение на сына наместника карается…

— Уборкой трупов, — вставил Хоук, и все озадаченно замолчали. — Что? Здесь вам не город, стража не потащит тела на опознание и в крематорий. Тем более что этих-то и опознавать незачем, успели познакомиться. А оставлять трупы, чтобы потом они встали и начали охотиться на живых… В общем, придётся кому-то их убрать. Так почему бы и не ей?

— Только если ты мне заплатишь! — отрубила Адаар.

Ремень уже перетёрся наполовину, ещё немного — и она попробует сбежать. Меч её лежит рядом с трупом кунари, значит, бежать придётся в ту сторону…

— То есть, ты выбираешь тюрьму? — в нарочитом удивлении поднял брови Хоук. — Учти, судьи в Киркволле, — он неопределённо помахал кинжалом, — не очень разборчивы. Им что васгот, что кунари — всё едино. А кунари сейчас и без того не жалуют, и когда все узнают, что они напали на сына наместника… В общем, дело для них может кончиться очень печально. Я бы на месте Аришока готовился отражать нападение обозлённых людей.

— Постойте! Но ведь эта Адаар не кунари, за что же их-то? — забеспокоился мальчишка.

— Я ведь говорю, что многие только и ждут повода, чтобы обвинить в чем-нибудь кунари и натравить на них людей, — терпеливо повторил Хоук. И внезапно подмигнул Адаар.

— Тогда её и правда нельзя в тюрьму, — задумчиво произнёс мальчишка. — Демоны с ней, пусть убирает трупы и убирается. Или остается здесь, связанная.

Все вопросительно посмотрели на Адаар.

Адаар молчала. Кажется, ремень должен был вот-вот поддаться.

Рыжая наёмница покачала головой и отошла. За ней ушла и эльфийка, напоследок бросив на Адаар любопытный взгляд.

— Вот всегда так с этими серыми, — пожаловался Хоук, — упрутся, как бык рогом в стену, с места не сдвинешь.

Он коротко переглянулся с Изабеллой, и та едва заметно кивнула.

— Шеймус, — спросил Хоук, — ты не хочешь перед уходом попрощаться с телом Ашаада?

Взгляд у мальчишки потух — словно воду на угли плеснули, и он безропотно поплёлся за Хоуком.

— Не глупи, дорогуша, — прошептала Изабелла, склоняясь к Адаар. — Хоук, конечно, добрый, но выбирая между тобой и сыном наместника, он встанет на сторону сына наместника. Хотя как по мне, этому маленькому паршивцу не повредила бы хорошая порка. Ах, мечты, мечты... А знаешь, ведь мальчишка положил глаз на твой меч. «Военный трофей», говорит...

Адаар дёрнулась. Её вало-кас эва! И в руках этого гадёныша? Вашедан!

— Хорошо! Я согласна!

— Вот и умница, — обрадовалась Изабелла, перерезая ремни на руках Адаар. — К тому же я ещё не все трупы обобрала, так что без оплаты ты не останешься.

***

…Сбрасывая в море двенадцатый расчленённый труп, запыхавшаяся Адаар клялась себе, что их следующая встреча с Хоуком окончится иначе.

Кто же знал, что следующая встреча состоится лишь через десять лет?..

___________________________________________________  

Примечания:

Адаар могла познакомиться с Хоуком задолго до Инквизиции...