Граф долго целился — даже раненая, паучиха была слишком увёртлива для его неповоротливой светлости, не привыкшей стрелять в столь быстро двигающуюся мишень, и наконец, спустил тетиву. Стрела с чавканьем вонзилась в мягкое брюхо, но паучиха вряд ли её заметила, в агонии скребя лапами по камням. Примерившись, Хоук одним ударом отсёк ей голову. А то было как-то — клиент стрелял-стрелял, а практически мёртвая уже паучиха взяла и кинулась на него, хорошо хоть, до смерти загрызла. А племянник того неудачника ещё и приплатил им тогда за смерть дядюшки, внезапно сделавшую его богатым и знатным. После того случая Хоук больше не рисковал — всегда рубил подыхающим тварям головы. 

Опрокинувшись на спину, паучиха дрыгнула лапами и затихла. Графская свита тут же разразилась радостными возгласами, прославляя меткость своего хозяина. Было бы с чем поздравлять — паучиху-то для него загнали Хоук, Варрик и Фенрис, они же её и ранили, а граф её лишь стрелами утыкал, да и то не смертельно — один на один он против неё с луком и минуты б не выстоял. 

Граф, продолжая держать стрелу на тетиве, спросил подозрительно: 

— Она точно мертва? 

— Точно-точно, — обнадёжил его Варрик и шепнул Хоуку: — Тыкни её, чтоб поверил. 

Сам бы и стрельнул из Бьянки. Но спорить на глазах у клиента не годилось, и Хоук наугад ткнул паучиху кинжалом. И еле успел отскочить — и без того продырявленное стрелами брюхо её внезапно треснуло, исторгнув поток нечистот в аккурат на то место, где он только что стоял. Все сапоги забрызгало. Со стороны графа грянул громкий обидный хохот. Варрик тоже как-то подозрительно поджимал губы и дёргал плечами. 

— Фенрис, кажется, Варрика паучиха укусила — глянь, у него уже предсмертные судороги начались. Добей его, чтоб не мучился, — кисло произнёс Хоук, переводя взгляд на мгновенно изъеденные паучьими экскрементами голенища своих новехоньких (только вчера купил) сапог. 

Пятьдесят серебряков пауку в задницу. Туда же он завтра пошлёт и того торговца, который утверждал, что сапоги сделаны из кожи дракона. Виверновая, поди. Она похожа на драконью, но гораздо тоньше и не так прочна — драконью ни ядом, ни кислотой не проймёшь. Теперь придётся и остальной доспех проверять. Сплошные расходы, этак они и до шестого Мора на экспедицию не накопят. Впрочем, грех жаловаться — их «Общество охотников на экзотических существ» приносило неплохой доход. Главным было донести до дворян идею, что на драконов и гигантских пауков охотиться значительно интересней, чем на оленей и волков. Помог пример орлейских охотников на вивернов. И после поездки в замок Эн Хоук с чистой совестью заявлял, что у него и его людей есть немалый опыт в охоте на экзотических существ. Пока что их неудачи ограничивались тем покусанным графом, чей наследник оказался незлопамятен и щедр. Но после него было уже трое клиентов, кому подобная охота скорее понравилась, чем нет. Может, после похода на Глубинные тропы Хоук даже продолжит заниматься этим делом... 

— Какую часть паука ваша светлость желает получить на память о своей победе?.. — Варрик уже вовсю дурил клиенту голову, пытаясь всучить самый бросовый трофей. — Ядовитые жвала, которые нужно хранить только в плотно закрытом ларце из-за опасных для здоровья испарений, или же эти чёрные, прочные когти, что станут настоящим украшением любой охотничьей коллекции?..

Правильно, паучьи жвала им самим нужны — за них можно выручить до трёх золотых у алхимиков или изготовителей ядов, а когти лишь на сувениры и годились. А больше с паука и взять нечего. Но граф, этот охотник за экзотикой, своё уже получил — понаблюдал, как они зрелищно сражались с пауком (для большей зрелищности Хоук не стал брать на охоту Бетани, чтоб она случайно не зашибла добычу одним-единственным заклинанием), дождался, пока они вымотают тварь и потом уже добил её стрелами с безопасного расстояния. Хоук так и не понял, в чём тут радость и охотничий азарт, когда другие за тебя делают почти всю работу. Интересно, а женщин граф точно таким же образом э-э-э... обрабатывает? Хоук не отказался бы помочь графу и в этом деле. И даже забесплатно. 

Граф, конечно же, выбрал когти. 

Стараясь дышать ртом (оттащить паучиху в сторону было невозможно, а от наваленной ею кучи пахло отнюдь не орлейскими розами), Хоук принялся отрезать паучьи когти, каждый из которых размером был почти с его кинжал. 

Шустро орудующий ножом по соседству с ним Варрик восторженно шептал:

— Хоук, ты гений! Этот финт с дерьмом — отличная находка, я за него стряс с графа лишних два золотых! 

Ожесточённо кромсая плохо поддающиеся суставы на паучьих лапах, Хоук процедил сквозь зубы:

— Это дерьмо — не «находка», это дерьмовая случайность! И если меня после этого прозовут «дерьмовым охотником», то я буду знать, с кого снимать шкуру на очередные дерьмовые доспехи для подобных дерьмовых сражений! 

— Есть лишь один способ избежать таких накладок — сидеть в хижине Гамлена, и не высовывать нос наружу. 

Хоук молча показал гному средний палец. 

— Так я и думал, — хохотнул Варрик. — Тогда забудь эту глупость о том, что деньги не пахнут.