Прошло несколько лет со времени захвата и оккупации Х-1. Люди уже привыкли к тому, что теперь они стали чем-то вроде Combine для своих «ближних соседей». Х-1 стал поистине золотой жилой для многих: энергетический кризис, связанный с активным внедрением комбайновских технологий в повседневную жизнь, быстро отошёл на второй план, так как огромные количества энергоносителей теперь доставлялись прямо из другого мира. Доставлялись и тут же пускались в промышленный оборот. Повсюду теперь твердили о наступлении золотого века для землян. Там, где раньше были развалины докомбайновских городов, теперь процветали новые города, Повсеместное использование силовых полей и энергетических ловушек уничтожило последние остатки присутствия Xen на Земле (исключая ручных хедкрабов, мода на которые пошла ещё со времён правления альянса). Энергии стало хватать даже на уличное освещение, что приятно удивляло горожан. Казалось, что земля приобретает прежний вид, но было в ней что-то чужое.

Два человека сидели в одном из многих уютных кафе Сити-11. Этот город в Восточной Европе мало пострадал от Combine, которые в один прекрасный день просто эвакуировались вместе с цитаделью к себе в мир. У города уже давно была новая власть и название, но часть населения продолжала называть его по старому. Окна кафе «Перекрёсток измерений» выходили на одну из главных улиц города. Фонари освещали мостовую, пешеходов было немного.

— Да, мистер Хопмен, города сильно изменились с тех пор. Вы наверное даже никогда не видели обычного земного города, без всякой нечисти, – человек указал на вортигонта, подметающего мостовую, — а я, знаете ли, видел. Видел и недооценивал, всё стремился вперёд, в будущее. Вот оно какое – будущее. Совсем не такое, каким его видели тогда
.
— Вы зачем-то хотели меня видеть?
В задавшем вопрос мы узнали молодого и всем хорошо известного учёного и военного: Джеймса Хопмена, одного из шести первопроходцев – спецназовцев. Его собеседник не задерживаясь ответил на вопрос:
— По моему вы один, из всех, кого я знаю, понимаете опасность происходящего. Мои друзья или мертвы, или заняты другими, более важными делами, чем беспокойство о судьбе человечества.

Собеседники сдержанно посмеялись, после паузы Джеймс спросил:
— У вас много влиятельных знакомых, мистер Фримен, неужели они… 
— Вы о Венс? – Фримен отмахнулся рукой, -нет, даже она не очень верит в мою гипотезу. Думаю вы – моя единственная надежда.
— Я постараюсь сделать всё, зависящее от меня. Но почему Советник не может обо всём рассказать? Неужели он тоже не знает!

Молодой учёный развёл руками так, что чуть не опрокинул чашку со своим кофе. А его собеседник, коим был Фримен, да, тот самый Гордон Фримен, помешивал ложечкой кофе и задумчиво смотрел на чашку, вероятно решаясь спросить что-то важное. Наконец он решился:
— А этот «Советник», значит, не мифическое существо, придуманное для оправдания действий правительства?
— Нет, сэр. Я сам видел его пару раз. Скажу вам только, что это очень странный человек. Однако он действительно знает многое.
— Значит знает не всё. Ладно, вы нас познакомите – Гордон Фримен улыбнулся и встал из-за стола, готовясь идти, — вот моя визитка. Будьте добры, зайдите ко мне в Понедельник.
Они попрощались и разошлись, а вортигонт всё так же подметал улицу и всё так же горели огни.

Утром в воскресенье Джеймс Хопмен решил повидать своих давних друзей. Командир, который теперь стал генералом и начальником 8-ой универсальной боевой бригады, встретил учёного с распростёртыми объятиями, но, узнав о цели визита, только потупил взгляд и развёл руками:
— Сам понимаешь, я бессилен. Могу устроить тебе встречу с командующим нашим округом, он возможно добьётся чего-нибудь.

Пришлось согласиться. Начальник округа встретил двух друзей у себя в кабинете с улыбкой, но видно было, что разговаривать с какими-то учёными ему некогда. После непродолжительной беседы с физиком военные прошли в соседнюю с офисом комнату и в ней о чём-то довольно долго разговаривали. Джеймс мог только догадываться о чём. Через пять с небольшим минут Командир вышел и тихо, виноватым голосом произнёс:
— Нет, он не может помочь. Извини, друг.

Попрощавшись и пожав руку товарищу, наш учёный поехал по другим адресам. Весельчак, директор одного из военных заводов тоже не смог ничем помочь, однако шутки ради предложил учёному пару ящиков снарядов, которые «он может предоставить в любое время». Остальные при желании не смогли бы помочь – не было у них серьёзных государственных должностей или больших средств. Разведчик снова подался в журналистику, оставаясь при этом и в рядах военного ведомства, снайпер Эрих вообще исчез, пулемётчик служил на офицерской должности в одном из гарнизонов Х-1. Однако по научной части Хопмена ждала удача. Приехав в военно-научную академию он смог застать на месте своего давнего знакомого: академика и полковника Фэттса. Фэттс был в хорошем расположении духа: недавно удалось пробить средства на изучение технологии многоканального телепортера, поэтому был очень рад встрече. После приветствия он сам начал разговор:
— А ты всё в НИИ работаешь? Или снова в спецназ подался?
— Нет сэр, если честно, возникла сложная ситуация.

Джеймс рассказал как обстоят дела. Старик понимающе покачал головой. Пару раз он переспрашивал детали новой теории. Когда Хопмен закончил, профессор осведомился о том, насколько всё проверено и согласовано с теориями телепортов Кляйнера-Фримена.

Узнав о том, Кто именно придумал эту теорию, профессор Фэттс рассеянно сел в кресло и провёл рукой по своей седой голове.
— Мда, — начал он, — если это подтверждает Фримен… возможно это действительно правда. Я давно ничего не слышал о Гордоне, а он оказывается всё это время прорабатывал такое развитие теории телепортов. Пожалуй я смогу пробить ему несколько минут на конференции физиков в Новом Берлине.
Это был хоть какой-то успех.

Конференция собрала учёных со всего мира, большую часть из которых составляли сотрудники военной академии Феттса и института измерений Кляйнера. На ней присутствовали также корреспонденты научных журналов и телепрограмм, правительственные советники по науке, некоторые военные. Фримен давно не был на мероприятиях подобного рода, но узнавали его почти все. Он тоже заметил множество знакомых лиц в зале. Новоберлинскую конференцию проводила военная академия, поэтому Феттс без труда предоставил Фримену время на доклад. Гордон аккуратно раскрыл папку с докладом и начал зачитывать:
«Человечество стоит на пороге новой угрозы, о которой даже не догадывается. Согласно моей теории существует взаимосвязь между полной энергией измерения и энергией перехода»

На настенных мониторах отобразились формулы расчётов учёного, подтверждавшие его слова. В зале поднялся серьёзный шум, новость для многих учёных была действительно серьёзной, но некоторые, прежде всего военные, не понимали сути происходящего. Наконец кое-кто из журналистов попросил разъяснений, как он выразился: «Для непросвещённой читательской массы». Фримен решил рассказать более понятно:
«Дело в том, что как вы знаете каждое измерение имеет свою энергию перехода. С увеличением его собственной энергии энергия перехода уменьшается. Это зависит и от качественных параметров измерения, но динамика остаётся. То есть» — докладчик сделал особое ударение на слове «То есть», — «Это означает, что чем больше мы будем получать энергию извне, тем более вероятным становится любое вторжение к нам из других миров. В частности увеличивается возможность природных аномалий-телепортов. Повторяю – угроза очень серьёзная. К тому же наши множественные телепортации могут быть засечены по сторонним выбросам энергии в другие измерения.»

Доктор Фримен говорил сухо и без эмоций, но сам вспотел и было видно, как он возбуждён. Собравшиеся тоже переглядывались между собой. Некоторые учёные, вроде старика Кляйнера восхищались новым выведенным соотношением, остальные же по большей части молча переглядывались или вытаращив глаза смотрели на учёного. Наконец группа военных специалистов решила ознакомиться с вопросом детальнее, один из военных, обвешанный значками и медалями офицер, задал вопрос учёному:
— Какая вероятность неблагоприятного исхода?
— Трудно сказать. Это зависит от уровня других цивилизаций. Если существуют развитые Combine, то это вполне может означать, что ещё множество агрессивных миров ждёт момента, когда они смогут преодолеть энергетический барьер и вырваться к «соседям по измерениям». Я говорю прежде всего о ближайших нам мирах. Мы пока исследовали совсем немного.
— Что мы должны сделать?
— Для начала перестать грабить другие миры. Это до добра не доведёт.

Вдруг один из высокопоставленных генералов, вероятно из MDXD, встал и чётко и громко выпалил:
— Не указывайте нам, что делать, сэр! Вы учёный, ваша работа придумывать, а наша – использовать ваши идеи как Мы считаем нужным.

Зал буквально взорвался: повсюду военные и учёные заспорили между собой. Сторонников и противников новой теории набралась масса, каждый отстаивал приглянувшуюся себе точку зрения. Гордон решил, что его миссия на данный момент выполнена и незаметно слез с трибуны и сел зал. Его доклад вызвал оживление в зале, поэтому рассмотрение других докладов было отложено, а на трибуне начали выступать сторонники и противники «новой теории Фримена», как её успели уже окрестить на конференции. После конференции к Гордон подходило много народу: военные с откровенной издёвкой предлагали ему «подумать получше», учёные либо начинали приводить свои контраргументы, либо расспрашивать о теории более подробно. Подошёл Кляйнер: «Здравствуй, Гордон. Я восхищён. Твоя теория великолепна. Помню то время, когда мы создали первый телепорт… » — старичок прослезился и что-то ещё долго бормотал себе под нос, так и не вникнув в суть происходящего в зале. Подошла Аликс, присутствовавшая на конференции в качестве правительственного наблюдателя. Она довольно сильно изменилась, но характер у неё остался прежний, поэтому начала она резко: «Зачем, Гордон? Эти формулы конечно замечательны, но они не показывают всей вероятностной возможности. Ты не можешь судить точно, советую тебе подумать ещё… ». А Гордон не слушал, потому что слышал это уже много раз, в том числе и от неё самой. «Боже мой, да меня никто не понимает?!» — то ли спросил, то ли ответил сам себе он мысленно.

— Как дела, доктор Фримен? – на видеофоне в кабинете учёного появилось знакомое лицо Джеймса Хопмена.
— Плохи дела, друг мой, я совсем устал. Сижу, не знаю чем заняться. Вернулся к Кляйнеру, но чем нам может помочь этот старик? Может я и вправду был неправ? Тогда я поступил глупо.
— Не знаю как считаете вы, но мне бы очень хотелось, чтобы вы ошибались.
— Да-да, как это верно Джеймс.

Фримен попрощался и отключил связь. Он сидел и писал письмо в правительство, надеясь, что возможно там это письмо прочтут и поймут опасения учёного. Он уже переписал его несколько раз и вот снова удалил половину текста. Пальцы быстро стучали по клавиатуре, стараясь успевать за быстрыми мыслями учёного. «Вы должны понимать, что энергия не окупает такого риска» — дописал он ещё одну строку и сел передохнуть и выпить ещё кофе. Руки дрожали и стремились пролить горячий чёрный напиток мимо чашки. После минутного отдыха Гордон продолжил писать, но ему не дал это сделать прибежавший Кляйнер. Старик был чем-то очень обрадован: на весёлом морщинистом лице читалась широкая улыбка. Он вбежал в кабинет доктора Фримена и начал бегать и плясать вокруг стола. «Эээ… » — Гордон Фримен конечно видал всякое, но веселящегося Кляйнера не видывал давно. «Спятил старик» — пронеслось у него в голове. Старик однако не спятил, не в силах больше сдерживать слов, Кляйнер бухнул здоровенную папку на стол и начал:
— Ну доктор Фримен, что скажете?

Папка была синей, с пометкой института индикации природных явлений. Фримен, хоть убейте, не понимал, в чём дело. Институт индикации или «денежная топка», как прозвали его учёные, толком ничем не занимался и спокойно проедал часть научного бюджета. А тут на тебе – целая папка каких-то данных. В папке лежали списки координат, различные кривые, какие-то энергетические анализы. Не особо вникая, Гордон Фримен спросил:
— Это что такое?
— Это, друг мой, данные полностью подтверждающие твою теорию!
— А причём здесь ИИП?
— Как причём, данные как раз оттуда – экспериментальные!
— Как? – изумление застыло на лице Гордона. Кляйнер, казалось, этого и ждал – он ещё больше повеселел и раскашлялся, пытаясь рассмеяться. А Гордон не совсем понимал происходящее:
— Откуда экспериментальные данные? Какой эксперимент? Они там тоже все спятили?
— Ладно, дорогой мой, — Кляйнер решил больше не играть на непонимании коллеги и «раскрыл карты», — они засекли настоящие аномальные телепорты! Причём сразу в 12 местах, здорово, а?
— Где???
— Ну где же ещё! У нас, или ты думаешь, что ИИП стал по другим мирам разъезжать?

С бедным Фрименом случился обморок. Это всё было бы смешно, если не было бы так плохо. Аномальные телепорты открылись по всей планете, выбрасывая на Землю части других миров: половина из них оказалась из всем известного Xen, начав извергать в огромных количествах итак уже зачастивших на Землю обитателей того мира. Ещё треть телепортов оказалась пустыми, но поглотила часть вещества из нашего мира в свой. Один из городов, на месте которого появился такой телепорт, просто исчез вместе со всеми жителями. Учёные из ИИП через несколько часов после факта аномалии зафиксировали ещё один телепорт, потом ещё один. Это всё равно, что молния между двумя заряженными телами, но намного более сложный по структуре процесс. Телепорты множились, вскоре их число достигло нескольких сотен. Правительственное отделение связи разрывалось от звонков и сообщений: «офицер Григорьев, у нас нашествие из Xen, просим инструкций!», «Калхун на связи, военная база атакована неизвестными существами» и так далее. Необходимо было что-то делать. Но что конкретно – было неизвестно, пожалуй, никому.