Сознание медленно возвращалось к нему. Постепенно из тьмы стали выступать очертания предметов: обшарпанные стены… одиноко стоящий в углу стул… покачивающаяся под потолком лампа дневного света… Все. В комнате больше никого и ничего не было. Он сидел на полу, медленно осматривая свои руки, на которых больше не было защитных перчаток, свое тело, облаченное не в привычный защитный костюм, а в элегантный костюм-тройку… Невероятно. У него получилось. Ненавистное лицо не стояло перед глазами, мерзкий голос не звучал в  голове, эхом отражаясь от стенок черепа. И не было тяжелого, гасящего волю и разум присутствия, которое тяготило его столько лет…

Он смог вырваться, хотя и сам толком не понимал, как. Неимоверным усилием воли он заставил себя очнуться из неведомо сколько лет длившегося стазиса — да, это он помнил. Но почему он оказался здесь? "А, неважно. Я наконец-то свободен, он никогда больше не найдет меня. Кажется, я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО сумел разорвать связь… ”. 

Мысли. ЕГО СОБСТВЕННЫЕ мысли. Впервые за — да, кажется, за века — он мог думать САМ. И, вроде бы… Пораженный этим почти забытым чувством, он вскочил на ноги.

-Я. Могу. Говорить.- Слова давались с трудом, язык был словно каменный, что неудивительно — после стольких-то лет внутренней тишины…

— Я… МОГУ ГОВОРИТЬ!!! Он закричал от радости. Не чувствуя ног из-за переполнявшей его эйфории, подошел к ржавой металлической двери и, распахнув ее настежь ("хм, не заперто?..”), выбежал прочь.

Он оказался снаружи — и замер. Его окружал знакомый до боли пейзаж – разрушенные дома, заваленные обломками зданий и прочим мусором улицы, провалы в асфальте… "City 17, ты совсем не изменился…”. И  по-прежнему возвышалась над разрушенным городом Цитадель. Правда, у нее недоставало верхушки… Его сердце сжалось от внезапно нахлынувших воспоминаний… Оглянувшись на строение, в  котором он очнулся, он понял, что это подсобка. И стояла она неподалеку от огороженной детской площадки, судя по всему, давно заброшенной. Все еще не оправившись от шока, он направился туда. Отворив ржавую, болтавшуюся на одной петле калитку, он вошел. Старые карусели, песочницы, качели… Ржавчина и мусор… Он медленно побрел вперед, размышляя(и невольно наслаждаясь этим вновь обретенным даром). 

Внезапно послышался скрип качели. Оглянувшись на звук, он увидел девочку лет 11-ти. Потертые джинсы, старая курточка, бледное личико c большими черными глазами… Она поманила его рукой. Он улыбнулся и подошел.
-Привет, как тебя… зовут? (Да, кажется, так разговаривают с людьми)
-Сара. А тебя?
-Гордон. Что ты здесь делаешь одна? Ведь это место заброшено…
-Я…-девочка запнулась. –Я приходила сюда играть… раньше… до того, как пришли они. Эти…комбайны…- Сара всхлипнула. — Они забрали маму с собой… а папа- он… он…-Сара зарыдала. Гордон неловко погладил ее по голове. "Да, все повторяется. Мне не уйти от своих грехов, от того, что я сделал с этим миром… ” И он стал утешать девочку, как умел. Что-то шептал ей, говорил, что все будет хорошо… И это подействовало, рыдания прекратились. Все еще всхлипывая, Сара сказала: «Мне больше некуда идти. Наш дом… Его больше нет». Неловко вытерев слезы, она
продолжала: «Папа… недавно сказал мне, что если с ним что-то случится, то я и мама должны будем добраться вот сюда и спросить мистера Кэббэджа». Достав из кармашка мини-КПК, она показала Гордону карту. «Мы с мамой почти дошли, но потом появились они…я смогла убежать, а маму схватили…». Она с мольбой посмотрела на Гордона.

«Ну конечно. Где комбайны, там и повстанцы, а где повстанцы- там Кэббэдж. Значит, они смогли добраться до города… Что ж, они смогут приютить бедняжку», -подумал он. Улыбнувшись, протянул Саре руку: «Пойдем, я проведу тебя мимо патрулей». Та улыбнулась в ответ, и они пошли. 

По дороге Гордон, наслаждаясь каждым сказанным словом, рассказывал Саре о том, каким был мир до войны, как люди жили тогда… Это хоть немного отвлекало девочку от окружающего их хаоса, который царил на улицах. Благополучно миновав все встретившиеся им патрули, они наконец добрались до места, указанного на карте. И вовремя: к более-менее уцелевшему зданию приближались трое комбайнов с автоматами наперевес. «Жди здесь» , — сказал Гордон Саре, и, не таясь, направился прямо к солдатам.

Они заметили его слишком поздно. Гордон ударил одного из них по маске, выхватил из разжавшихся рук автомат и сразил оставшихся двоих очередью. «Все, путь свободен!»,- закричал он. Сара уже бежала к нему, а из здания осторожно выходили двое повстанцев.

Завидев Гордона, они застыли от удивления. «Вот оно, начало моей новой жизни. Теперь я вновь хозяин своей судьбы», — радостно подумал Гордон. Он хотел поприветствовать повстанцев… но не смог сказать ни слова. Язык перестал его слушаться. «Нет. Я не верю. НЕТ!»,- пронеслось в его голове за секунду перед тем, как время начало замедляться. Через мгновение мир застыл и начал медленно распадаться.

— Мистер Фриман. Вы, как всегда, были великолепны. Что особенно впечатляет, вы смогли с толком использовать мой… — Странный и резкий голос запнулся. — дар. Да, именно так — дар речи. – доносившиеся из ниоткуда cлова Gman’а жгли, как огнем.- Помните, я ведь обещал Вам нечто особенное – тогда, на вершине Цитадели…- послышался смешок, и человек в синем костюме и с чемоданчиком в руке, медленно материализовался из воздуха. — Вы ведь только что сотворили повстанцам нового лидера.- Gman указал на застывшую Сару. – Когда она подрастет, то постарается возродить цивилизацию, основываясь на Ваших рассказах… Если, конечно, у нее все получится, мистер Фриман. – Мир окончательно исчез, осталась только Тьма. Гордон уже не чувствовал своего тела. – Однако, хорошего понемногу. Как я убедился, этот…дар…делает Вас непредсказуемым. В следующий раз, боюсь, он будет Вам недоступен.- Gman направился к  открывшемуся во Тьме ослепительно белому порталу. Внезапно он обернулся.- И еще, мистер Фриман… Вы же не думаете всерьез, что смогли очнутся по своей воле? Совет на будущее: не переоценивайте себя. До свидания.- И он исчез в портале, который сразу же закрылся за ним. Гордон остался один. Его последняя мысль была,кажется, о Саре. А потом Тьма поглотила его…