Место: город N
   

Слёзы... Их больше просто не было. Они кончились еще вчера, когда Ольга выходила из отделения милиции. Её силы воли хватило, чтобы не заплакать там, в кабинете следователя. Но, когда девушка вышла из райотдела, тут же бессильно опустилась на ближайшую скамейку, закрыла лицо руками и расплакалась: горько, безнадежно и беззвучно.

Только такая наивная провинциальная идиотка, как она, могла верить в честность и неподкупность стражей порядка и в то, что они действительно защищают невиновных и карают преступников, не взирая на чины, звания и деньги этих самых негодяев. Так было в бесконечных сериалах, которые постоянно крутили по телевизору. Реальность оказалась диаметрально противоположной, и единственное, что оставалось Ольге сейчас — вспоминать события нескольких последних дней, пока она неспеша брела домой.

Её кошмар начался неделю назад. Тогда девушка только заступила на свою смену. Чтобы сводить концы с концами ей, приехавшей в мегаполис из небольшого провинциального городка, чудом поступившей в университет на востоковедческий факультет для изучения японского и китайского языков, интересовавших Ольгу еще со школьных времен, приходилось работать вечерами в одном достаточно дорогом кафе.

Но даже это скромное место официантки девушка получила благодаря Светлане — соседке по съёмной квартире. Да и сама квартира принадлежала дальней родственнице подруги, а потому женщина брала с девушек плату только за коммунальные услуги. С самой Светланой Ольга познакомилась еще на вступительных экзаменах, по доброте душевной помогла блондинке благополучно миновать все рифы и мели, а та, в качестве благодарности, предложила Ольге поселиться вместе с ней.

Девушка согласилась, ведь оплачивать съемную квартиру в большом городе очень непросто, особенно не имея богатых родителей, а у Ольги их не было. Её мать давным-давно была разведена с отцом и воспитывала дочь сама на скромную зарплату учителя-филолога. Помогать студентке мать просто не могла, а потому Ольга с радостью ухватилась за предложение блондинки и поселилась с ней вместе.

Так они и жили бок о бок уже второй год, и это соседство вполне устраивало обеих девушек. Дружеское плечо Светланы оказалось очень кстати год назад, когда мать Ольги скоропостижно скончалась от инфаркта, и девушка осталась совершенно одна. Именно Светлана уговорила Ольгу не бросать вуз, сдать квартиру в родном городе на длительный срок и продолжать учиться.

«Вернуться домой ты всегда успеешь! Дурное — дело нехитрое, — учительским тоном изрекала блондинка, протягивая Ольге очередную влажную салфетку, — маму твою не вернешь, а она хотела, чтобы ты вырвалась из своей дыры и стала кем-то! Так что кончай слезы лить, Олька, квартира у нас есть, работу я тебе подгоню, и все будет в шоколаде, поняла?»

В словах подруги была изрядная доля истины, а ее оптимизм здорово поднял настроение Ольге, и та поступила именно так, как советовала Светлана. Блондинка устроила девушку на свое место в кафе, а сама нашла работу поинтереснее и поприбыльнее — поступила в службу эскорта.

Зарплата официантки была небольшой, но клиенты часто оставляли щедрые чаевые: кто-то, чтобы зарисоваться перед своей дамой, кто-то — желая заинтересовать таким образом невысокую хрупкую брюнетку. Ольга выгодно отличалась от лощеных местных красоток искренней улыбкой и сияющими карими глазами, в которых не было наигранной томности, а красиво очерченный рот не портил ботокс. Длинные черные волосы девушка собирала в скромный хвостик или завязывала в узел. Униформа официантки придавала некоторую пикантность стройной фигурке. Но все попытки клиентов познакомиться поближе она всегда пресекала.

— Дура ты, Олька! Реликт, динозавр, мамонтиха недовымершая! — часто говорила ей Светлана. — Другая бы на твоем месте давно папика побогаче подцепила и свалила на хрен с этой работы. Или тебе нравится хамам пьяным прислуживать?

— А сама почему не подцепишь? — Ольга внимательно смотрела на яркую, эффектную подругу.

— А что я, по-твоему, делаю? Я и в службу эскорта пошла, чтобы буратинку побыстрее найти. Думаешь, мне охота в свой Мухосранск возвращаться? Кем я там буду? Учителем? Малолетних дебилов воспитывать? Я не для этого сюда вырвалась! Предки машину и дачу продали, чтобы меня в универ впихнуть, да каждую сессию преподам отсыпают, чтобы не завалили. Разве я могу их подвести? Мать мне так и сказала: «Света, ищи себе мужа побогаче, без денег ничего не будет!» И она права, Олька, какая, блин, любовь, когда жрать и надеть нечего? Без денег так и будешь всю жизнь... в колхозе быков очаровывать!

— Да, ладно, не все деньгами измеряется, — Ольга отложила конспект и потянулась. — Есть вещи, которые за деньги не купишь.

— Какие это? — спросила Светлана, старательно расчесывая длинные густые волосы. — Только не говори, что любовь, ага?

— А если скажу? — девушка убрала упавшую на глаза прядь смоляных волос.

— Значит, ты еще большая дура, чем я думала! Сейчас все продается и покупается, поняла? Не будь ты такой оленихой, Олька! Ну, хранишь ты невинность святую и думаешь — кто-то оценит? — Света надула и без того пухлые губы. — Чушь собачья! Еще и пальцем у виска покрутят и подумают, что ты ненормальная.

— Знаешь, не все такие, — попыталась возразить Ольга.

— Ага, не все. Точно, есть один мужик, за невинность реальные бабки платит. Ну, сдвинутый малость на этой почве, девственниц ему подавай, но не малолеток. А в наше время совершеннолетняя девочка, это как птеродактиль оживший! Думаешь, как я в службу эскорта попала? Туда с улицы никого не берут! Это Вольдемар меня туда устроил, да еще и пару штук зелени подбросил, а познакомилась я с ним, между прочим, в том самом кафе! — на лице Светланы появилась довольная усмешка.

— Ты хочешь сказать, что... — девушка во все глаза уставилась на подругу.

— Да, а что? Есть же разница: по пьяни с таким же бухим однокурсником где-то в общаге или на шикарной кровати в номере люкс после пары бокалов французского шампанского, — Света мечтательно вздохнула. — Мало того, что само по себе приятно, так еще и деньги за это получить!

— Ну, я не знаю, — Ольга отвела взгляд, — я бы не смогла так.

— А зря! Он тебя в кафе видел, ты Вольдемару понравилась, так что... — блондинка вопросительно глянула на подругу.

— Нет, и не думай даже, — резко ответила Ольга.

— Как знаешь, дело твоё, — Света пожала плечами, — насильно никто не заставляет. Ладно, грызи гранит науки, а мне на встречу пора, — она подхватила изящную сумочку, и через минуту ее высоченные каблуки дробно застучали по лестнице.

Девушка задумчиво смотрела вслед исчезнувшей Светлане. Ольге, выросшей на книгах классиков под неусыпным контролем матери, все сказанное подругой показалось какой-то дикостью. Да, она слышала о подобных вещах, да и на многое уже успела насмотреться за время жизни в мегаполисе и работы в ночном кафе.

Порой, когда было особенно тяжело и катастрофически не хватало денег, приходила в голову крамольная мысль поступить так, как советовала Светлана, но что-то внутри противилось такому решению. Ольге претила такая «любовь», и пока еще девушка была не готова переступить через вложенное матерью с детства. А потому затягивала пояс потуже, одевалась в секонд-хендах, экономила на чем только возможно и продолжала старательно осваивать такой непростой и загадочный японский. В своих мечтах Ольга видела себя переводчиком, гидом или сотрудницей турагентства.

Вот и в тот злополучный вечер она вошла в кафе ровно в 18.30, за полчаса до начала смены. Девушка неспеша переоделась, бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, поправила бейджик с именем и фамилией, улыбнулась и вышла в зал. Сначала все было как обычно: заказы, клиенты в разной степени опьянения и развязности, но ничем особенным этот вечер пока не отличался. Но после полуночи около кафе раздался немилосердный визг тормозов, потом — оглушающе громкая музыка. Через минуту в кафе вломились, а по-другому и не скажешь, четверо изрядно поддатых парней. Они были одеты стильно и дорого и за версту распространяли запах элитных парфюмов и денег.

— Слышь, Коршун, какого хера мы в эту дыру приперлись? У тебя что — финансовый кризис? На приличное место не хватает? — громко поинтересовался лощеный блондин у высокого худощавого парня с неприятным колючим взглядом глубоко посаженных темных глаз.

— Остынь, Тоха, тут весело бывает, — тот, кого назвали Коршуном, плюхнулся за стол и трое его друзей последовали его примеру. — Иногда ананасы надоедают, на черный хлеб тянет...

— Короче, что это мы за пустым столом? — вклинился третий, шатен с зелеными глазами. — Эй, красавица, прими заказ! И пошевеливайся! — это он адресовал уже Ольге, потому что в данный момент в зале не было других официанток. Ей ничего не оставалось, как послушно подойти, хотя неприятный холодок пробежал по спине, когда девушка встретилась взглядом с пронзительными глазами главаря компании.

— О-о-о, а ты ничего, — его раздевающий колючий взгляд скользнул по ее лицу и фигуре, задержался на груди. — «Ольга Королёва», — прочел он, — хм, да ты и впрямь, королева...

— Бензоколонки! — ехидно бросил молчавший до этого четвертый — не в меру располневший, неопрятный огненно рыжий парень в дорогущих очках.

— Нет, Жора, не бензоколонки, не обижай девушку, — осадил его Коршун. — Посмотри, какая мордашка? Да и остальное в порядке, худовата, правда, но зато все натуральное, — комментировал он, пристально разглядывая Ольгу. — Слушай, Королева, принеси-ка нам пару бутылок «Хеннесси», закусить чего-то и тебе... Что ты там пьешь? — он спросил это таким тоном, будто Ольга уже сидела за их столиком.

— Извините, но нам запрещено подсаживаться к посетителям, — спокойно, стараясь держать себя в руках, ответила она. — А ваш заказ я сейчас принесу.

— Одно мое слово, и хозяин этого сраного кабака на задних лапках прыгать будет, ясно тебе? Если я говорю, что ты со мной выпьешь, значит это так и будет! — непривыкшим к возражениям тоном сказал он. — Сядешь, как сказано, и без выпендрежа, не зли меня.

— Я принесу ваш заказ, — повторила девушка и быстро отправилась на кухню.

Там, ожидающей выполнения заказа, ее и нашел хозяин заведения Павел Петрович — добродушный толстяк с обширной лысиной.

— Слышишь, Оль, ты это, не спорь с ними, а? Посиди, выпей, тебе что — сложно? Знала бы ты, чей он сын... Эх... Скот он, конечно, тот еще, но его папаше ничего не стоит и тебя, и меня на тот свет отправить, а кафе закрыть — вообще плевое дело. А у меня, между прочим, двое внуков.

— Но, Павел Петрович, — Ольга возмущенно смотрела в голубые глазки хозяина. — Я не пью, совсем.

— Ну, не пьешь и не пей, посиди просто. На себя тебе плевать — меня пожалей! Этот щенок завтра папеньке пожалуется, и все, капец, — хозяин развел пухлыми руками. — А оно тебе надо?

— Ну, хорошо, но только посижу, недолго, — девушка глубоко вздохнула, взяла приготовленный заказ и вернулась в зал.

— А вот и наша Королева, — плотоядно ухмыльнулся блондин, — ну, что, присаживайся, укрась собой наш скучный мальчишник.

— Ага, точно, нам как раз телки и не хватало, для красоты, — толстый Жора придвинул к себе тарелку с нарезкой.

— Наливай, Антон, — Коршун протянул блондину бутылку. — Гулять будем, да, Королева? — он снова смерил девушку раздевающим взглядом.

— Извините, — Ольга на секунду опустила глаза, — но я не пью.

— Да ты что! — хохотнул главарь. — Это ты мамочке своей расскажешь, поняла? Я не такой кретин, чтобы позволить лапшу себе на уши вешать. Сегодня здесь все пьют, потому что я так хочу, — он подвинул девушке полный бокал коньяка. — На брудершафт и до дна, поняла, Королева?

— Я не пью, — повторила Ольга, — у меня аллергия на алкоголь, — солгала она, надеясь хоть так выкрутиться.

— А я — папа римский! — белокурый Антон осклабился. — Кончай комедию ломать и не набивай себе цену! Тебе по-человечески предлагают выпить с хорошими людьми.

— Но мне плохо будет, может случиться сердечный приступ, — отчаянно цеплялась она за свою «аллергию».

— А я, знаешь ли, как раз на доктора учусь, — зло усмехнулся Коршун, — если что, искусственное дыхание сделаю.

— Рот в рот, — хохотнул молчавший до этого шатен, — и непрямой массаж сердца. Так что, не боись, Королева, ты в надежных руках. Можешь пить спокойно! — он втиснул в руку девушки стакан. Хватит болтать, пей!

Четыре пары глаз сфокусировались на ней, и Ольге не оставалось ничего иного, как медленно поднести стакан к губам. Она сделала крохотный глоток и поставила напиток на стол.

— Это называется — ты выпила? — Коршун отставил пустой бокал. — Ладно, сойдет, а теперь — поцелуй за знакомство! — не давая девушке возразить, он схватил ее за волосы, притянул к себе и впился в губы, одновременно грубо и сильно сжимая ее грудь, обтянутую белой форменной блузкой. Ольга уперлась кулаками в его грудь, стараясь оттолкнуть, но он сам отодвинулся, похабно улыбаясь, и хотел что-то сказать, но не успел — девушка влепила парню звонкую затрещину. Она сама испугалась того, что сделала, а в кафе воцарилась звенящая тишина. Парень схватился за щеку, а в глазах вспыхнула злость:

— Это она тебя в рыцари посвятила, Серый, — чавкая, изрек рыжий Жора. — Королева!

— Ты что это, сучка, охренела? — Коршун замахнулся, чтобы ударить ее, но белокурый Антон схватил друга за руку.

— Остынь, не бей девочку, нехорошо. Тебя что, папа не научил не обижать детей и животных? — в синих глазах светилось издевательское веселье.

— Детей я тут не вижу, — процедил Сергей, — здесь только возомнившая о себе невесть что шлюха! Ты что же, тварь, думаешь, я это тебе прощу? Да я таких, как ты, могу знаешь сколько купить? Или ты особенная? Чего молчишь, овца? Особенная?

— Успокойся, Коршун, выпей, — блондин протянул ему полный бокал. — Ну, не хочет девочка с тобой целоваться, что же теперь? А ты, — он бросил на Ольгу быстрый взгляд, — извинись перед ним, и забудем всё.

— Тогда пусть и он извиняется! — слова вырвались сами собой, и Ольга тут же пожалела об этом, но было уже поздно.

— Ч-е-е-го?! Ещё на свет не родилась телка, перед которой я ИЗВИНЯТЬСЯ буду, ясно тебе? — теперь его и без того малопривлекательное лицо стало и вовсе страшным. — Хочешь, чтобы я тебя простил — обслужи по полной, а я подумаю, поняла?

— Нам запрещено вступать в интимную близость с клиентами, — скороговоркой выпалила девушка и быстро направилась к служебным помещениям.

— Стой, сука! Я тебе не разрешал уходить! — крикнул ей вслед парень и сделал шаг вдогонку, но его удержал всё тот же Антон. Он что-то прошептал на ухо разозленному товарищу, и по мере того, как блондин говорил, на лице Сергея появилась, становясь с каждой минутой шире, волчья, не предвещавшая ничего хорошего ухмылка.

— Ты прав, ну и хер с ней, давайте допьем и поедем в клуб, там я таких телок видел, эта овца и рядом с ними не стояла, — он махнул рукой и плюхнулся на стул.

— Тебя не поймешь, — толстый Жора все еще жевал, — то овца, то королева, определился бы. Телка, как телка, кости одни и сисек нет ни хрена, тоже мне, красавица.

— Жорик, заткнись, — сквозь зубы процедил Коршун, — у тебя мозги давно уже жиром заплыли, куда тебе понять-то?

Дальше беседа протекала столь же спокойно и почти мирно, словно еще несколько минут назад здесь не произошло ровным счетом ничего.

Ольга почти вбежала в комнату отдыха и просто упала в кресло. Ощущение того, что она только что совершила роковую ошибку, не покидало девушку ни на секунду. «И дернул же меня черт его ударить, — кляла Ольга сама себя, — поступила, как полная идиотка! Теперь с работы точно уволят... Господи, ну почему же со мной вечно случается подобная пакость!»

Невольно вспомнилась произошедшая с ней в школе история, из-за которой она так и продолжала сторониться парней. Это случилось в десятом классе. Тогда за Ольгой вдруг стал откровенно ухлестывать кумир всех девчонок школы, будущий золотой медалист, высокий, стройный, светловолосый красавец с насмешливыми зелеными глазами.

В то время, девушка была совсем невзрачной, худенькой, ее тело только начинало формироваться, и сама себе Ольга напоминала намокшего под дождем черного котенка. Единственное, что могло показаться в ней красивым — большие темно-карие глаза и волосы: черные, густые, волнистые, вспыхивающие под солнечными лучами сине-зелеными искрами.

В остальном ничего красивого она в себе не находила, а вокруг него постоянно увивались первые красавицы старших классов — давно уже созревшие, наделенные щедрыми формами, умело подчеркнутыми со вкусом подобранной одеждой. Стоит ли говорить, что голову она потеряла совершенно: влюбилась, как сумасшедшая, до одури целовалась с ним вечерами, из последних сил отводя его руки, так и стремящиеся забраться к ней под юбку. Ольга жила этими встречами, бредила им, его глаза и губы снились девушке каждую ночь, и дожить до утра было так сложно...

Как только его родители отправились в очередную деловую поездку, оставив квартиру в распоряжение сына, тот тут же пригласил Ольгу к себе в гости — провести вместе вечер и ночь. Первую в ее жизни ночь с мужчиной. Девушка согласилась, а кто бы на ее месте ответил иначе? Когда все мысли только о нем, и жизнь без него кажется невозможной? Но на последнем в тот день уроке у нее жутко разболелась голова, и Ольга отпросилась к школьной медсестре. Когда, приняв таблетку, девушка возвращалась в класс, она услышала, как ее принц разговаривает в коридоре по телефону:

— Имей терпение. Сегодня она приедет ко мне. Думаешь, легко было уломать?.. Да, я помню. Будут тебе доказательства, не беспокойся об этом. Лучше деньжата готовь... Нет, не сорвётся. Всё будет, как положено - свечи, шампанское. Девушки такое любят. Считай, что ты уже проиграл... До связи! — он выключил мобильный, обернулся и увидел Ольгу. Она смотрела на него расширившимися, абсолютно сухими глазами, а потом шагнула к парню, от души съездила по физиономии, развернулась и выбежала из школы.

Заканчивала девушка уже другую школу, упросила маму перевести её, хоть и оставался всего лишь год. Но видеть его снова было выше ее сил. Мать была единственным человеком, которому Ольга рассказала об этой истории, потому что солгать не смогла, да и держать все в себе было невыносимо.

С этого случая и началось ее недоверчивое отношение к мужчинам, и только по этой причине Ольга оставалась одна. И теперь жизнь снова сталкивала её с далеко не лучшим представителем противоположного пола. Дверь открылась, и девушка испуганно вздрогнула, но это оказался хозяин.

— Королёва, ты здесь? — негромко позвал толстяк.

— Здесь, Павел Петрович, — девушка встала с кресла, — я уволена?

— Нет пока, — он шумно выдохнул, — уехали они, расплатились и укатили. Странно даже. Но ты, конечно, молодец! Ты хоть представляешь, кому пощечину влепила? Я же тебя предупреждал! Эх, ты! Ну, поцеловал бы он тебя, что стряслось бы?

— Павел Петрович! — возмущенно воскликнула Ольга. — Да он же руки распустил!

— И что? Другая бы счастлива была, что вообще внимание обратил! Вокруг него, знаешь, какие цыпочки увиваются? Модели, телеведущие, актрисульки всякие... А ты? — он критически оглядел девушку. — Пигалица, да и только! И хорошего в тебе — глазища да улыбка, потому и держу. Клиентам нравишься, неиспорченная, говорят. Но и меру же надо знать! Ну, потрогал он тебя, поцеловал разок и что? Будто не знаешь, что мужику надо, не маленькая вроде! — хозяин укоризненно покачал головой.

— И вы считаете, что это нормально? — Ольга пристально посмотрела в глаза хозяина.

— Ну, что тебе сказать... — он замялся, но девушка возмущенно продолжила.

— А если бы он так вашу дочь или внучку... поцеловал? Вы бы им то же самое сказали?

— Так, Королёва, хватит демагогию разводить! Молись, чтобы всё тебе с рук сошло. Ты, конечно, девочка хорошая, но если мне завтра его отец позвонит и потребует, чтобы я тебя уволил — не обессудь, — он развел пухлыми руками, — внуки у меня...

— И на этом спасибо, Павел Петрович, — Ольга усмехнулась. — Я могу вернуться в зал?

— А кто тебя держит? Ещё два часа до окончания твоей смены. Эх, горе ты луковое, а не девка! — мужчина покачал головой, глядя вслед тоненькой фигурке, исчезающей за дверью.