Лаэ-Верда ходит тихо. Тише кошки. Шаги моей Наставницы не тревожат ни веточки, ни камушка, пока она ходит вокруг меня. Ни одно её движение не выбивается из ритма природы. Полное единство с миром, растворение в нем.
— Твоя прабабка была очень сильна, — говорит мне драконица, — но так и не перекинулась ни разу. И в этом была её слабость. Ты же должна превзойти каждую из тех, кто был в твоем роду. Ты первая из всех них, кому удалось завершить превращение, после вашей родоначальницы. Сильная кровь, древняя. Поэтому слушай её, девочка, — голос Наставницы ввинчивается раскаленными гвоздями в сознание, заставляя впадать в транс. — Ты — дракон Ночи. Плоть от плоти Луны. Чувствуй воду. Её дыхание. Она везде. Повсюду, где это только лишь возможно.
Голос доносится то справа, то слева, то спереди, то сзади. Словно драконица присутствует везде одновременно.
— Но силу воде дает земля, — продолжается лекция. — Везде, где есть земля — ты не останешься без поддержки. Поэтому чувствуй землю. Ощути каждый камень, каждую жилу металла. Стремись к ней.
Лаэ-Верда резко останавливается и вроде бы легонько ударяет ногой в землю. Но колебания почвы ощущаются столь явственно, будто я сижу в эпицентре маленького землетрясения. Хотя... так оно и было.
— Огонь противоположен воде, — шаги её вновь становятся легче перышка. — Противостояние этих двух стихий — извечная битва. Но в битвах закаляется характер. Поэтому — покори огонь. Пусть он станет твоим союзником.
— Но Лаэ-Вэрда! — это заявление было ошеломляющим настолько, что я осмелилась прервать транс и открыть глаза. — Огонь не покоряется драконам Ночи.
И, словно в опровержение этого факта, на ладони у Наставницы плясало пламя ярко-голубого цвета.
— Забудь слово «невозможно», девочка, — усмехнулась она. — Я буду учить тебя. И либо ты превзойдешь меня — либо умрешь, пытаясь это сделать. Я учила твоего брата, этого смешного золотого. И он добился громадных успехов, я им горжусь. Но ты можешь и станешь лучшей.
Я лишь тяжко вздохнула и вернулась в транс. Характер у моей Наставницы оказался стальной. Даже тверже, чем у Шепард. В первый день, когда мы с Улисом встретили эту черную драконицу, она вытрясла из меня всю душу. Что-то проворчала про наглых иномирцев, которые прям из-под носа уводят таланты, и предложила ученичество. Я согласилась. Правда суть ну очень ехидной усмешки брата поняла лишь через два дня, когда Лаэ-Верда облазила всю долину и занялась мною вплотную. Примерно тогда же Улис и слинял с поля «учебно-боевых» действий. Ещё три дня Наставница гоняла меня так, как никогда в жизни, проверяя, на что я способна. И оставила на сутки отдыхать, чем-то очень довольная. Эти ночи я засыпала без снов. Хоть и надеялась втайне хотя бы во сне увидеть моего эрсариэ. А сегодня наступило время для первого урока.
Но учеба продолжалась.
— Противостояние огня и воды, — вещала черная, — порождает воздух. Чувствуй ветер, его мощь, поднимающую громадные волны. Или легкость, с которой он проникает во все щели. Ты должна постичь каждую из стихий в совершенстве. Магию порождает энергия. Все вокруг состоит из этой энергии. Когда ты научишься пропускать её через себя — то никогда не останешься без магии. И наоборот. Имея магию — ты можешь высвободить огромное количество энергии.
Ещё один факт в копилочку. Значит, отправляясь в какой-либо из техно-миров, я не утрачу своих способностей. Ведь магия — это энергия, а энергия — магия.
— Отлично! — хлопнула в ладоши драконица. Я вздрогнула и открыла глаза. — Начнем, пожалуй. Призови огонь.
— Но может... — попыталась возразить Наставнице.
— Никаких может, — твердо перебила она. — Не бойся, — уже более мягким тоном. — Давай.
Вздохнув, словно шла на закалывание (с моей точки зрения оно так и было), обратилась к стихии огня. Пламя аршинным столбом вспыхнуло в пяди от моих ладоней и стало раскручиваться воронкой, расплескиваясь в разные стороны. Пытаясь управиться с ним, обожгла себе ладонь, совершенно упустив из виду Лаэ-Верду. А зря. Наставница тихонько подкралась ко мне сзади и толкнула. Прямехонько в огонь. Полымя жадно подалось навстречу, словно желая зажарить заживо, и... неожиданно уютно обволокло фигуру, ласкаясь, как укрощенный зверь. Стараясь унять бешеный ритм сердцебиения, я несколько раз глубоко вздохнула. Огонь больше не пугал.
Наставница усмехнулась.
— Теперь ты поняла, что огонь не несет нам никакой угрозы? — спросила меня.
— Да, Наставница, — ответила ей.
— К моему сожалению, большинство драконов предпочитают концентрироваться лишь на родственной стихии, — нахмурилась она в ответ. — Такое непозволительно. Наша величайшая сила заключается в каждой из стихий. Поэтому дракон живет до тех пор, пока его не убьют. Каждый из нас черпает силу из всех четырех источников. Воздух и огонь образуют свет, необходимый для того, чтоб зажечь жизнь, вода и земля — становятся тьмой, плотью, для вместилища этого света. Только так можно достичь гармонии. Без страха и пренебрежения.
Я вновь кивнула.
— Тогда погаси свое пламя, — щелкнула Наставница меня по носу, обращая внимание на то, что я все ещё пылаю. Вот смеху-то было бы, если бы наши священники меня увидели. Прям неопалимая купина. И все же поспешила отпустить стихию, мысленно поблагодарив. Огонь теперь как-то довольно заворчал, скручиваясь маленьким клубочком между третьим и четвертым ребром в груди. Погаснув, обратила внимание на то, что уже довольно-таки поздно. Сумерки накрыли долину, солнце скрылось где-то за пиками гор.
— Для первого урока — достаточно, — проговорила Лаэ-Верда. — А теперь пойдем, покажешь мне того чужака, утащившего твое сердце в свой мир.
Я воззрилась на драконицу, как на говорящий пирог. Они с Улисом перебросились буквально несколькими словами, да и не мог брат кому-либо рассказать о том, чем я поделилась с ним. Все-таки семья есть семья. Хоть и по крови мы не родичи, но духовное родство сблизило нас куда сильнее. И друг от друга мы совершенно не скрывались.
— Не нервничай, девочка, — усмехнулась та, верно истолковав мое молчание, — Улис ничего мне не говорил.
— Так откуда тебе известно? — недоверчиво уставилась на нее. С первого дня мы были по имени и на «ты». Ведь Наставница не терпела «выканья», говоря, что она ещё не настолько старая перечница, чтоб почитать её седой древностью.
— Ты скоро поймешь, — загадочно усмехнулась она, проходя мимо меня к тропинке в дом и словно мимоходом коснувшись моего живота.
Недоумевая, чего такого понятного мне может стать, последовала за драконицей в дом.

— Джокер, чтоб тебя Жнецы драли вместе и по очереди! — ввинтился голосок командора Шепард в болящую голову Гарруса. Они стояли на приколе в Цитадели, ненадолго зайдя туда пополнить запасы и забрать некоторые детали для «Нормандии». Их неугомонный пилот умудрился отличиться и тут. Вместо того, чтоб ждать на вахте пока прибудут комплектующие — оставил «Нормандию» на СУЗИ и отправился искать себе приключения! И, как говорится «Ищущий да обретет!». И вот теперь Джефф стоял навытяжку перед Анной, распекающей его за драку в нетрезвом виде, разбитое окно припортового кафе и громаднейший фингал под левым глазом.
— Но, командор, — попытался возразить что-то бедолага.
— Никаких «командор», Джефф! Я начинаю жалеть, что Рэйвэн тебя вылечила! — Шепард была зла не на шутку. Из-за этого инцидента они опаздывали на встречу с турианским патрулем, должным передать им важную технологию, которая серьезно помогла бы против Жнецов. Командору лично пришлось вытаскивать непутевого пилота из застенков СБЦ. — Сейчас ты сядешь в кресло пилота, и не дай тебе Бог опоздать хоть на минуту! Месяц у Гарднера будешь картошку чистить!
Высказавшись, командор круто развернулась на пятках и наткнулась на Вакариана.
— Гаррус? — удивилась Анна. — Что ты здесь делаешь?
— Надо поговорить, Шепард, — без предисловий начал турианец.
— Хорошо, — кивнула она. — Идем ко мне. Надеюсь, Тейна стесняться не будешь?
Тот лишь покачал головой.
— Может, он что-то посоветует дельное, — проговорил, поддерживая предложение командора.
Вместе прошлись от зала совещаний, где Анна ругала Джокера за разгильдяйство, до БИЦ. Там — на лифт и до капитанской каюты. Тейн поднял голову от терминала, когда они вошли. Дрелл никогда не сидел сложа руки. То рылся в сети, то приводил в порядок оружие. Да и тренировался, благо места хватало. А сейчас — беседовал с Лиарой, вернувшейся на корабль Серого Посредника, чтоб вновь занять свое место. Т’Сони сообщила, что нашла сына Криоса, Кольята.
— Анна! — повернулся к любимой дрелл. — У меня хорошие новости! — заметил Вакариана. — Привет, Гаррус.
Шепард улыбнулась:
— Мне расскажешь? — и, подойдя к терминалу. — Привет, Лиара.
— Привет, Анна, — улыбнулась та. — К сожалению, мне надо бежать, информация требует внимания, — снова улыбнулась. — Тейн расскажет новости, привет Вакариану.
И отключилась.
— Так как насчет новостей? — обняла за плечи любимого, целуя в щеку. У турианца защемило в груди.
— Анна, представь! — улыбаясь, заговорил Кроис. — Лиара нашла Кольята!
— Так это же замечательно! — рассмеялась Шепард.
Гаррусу прекрасно было известно как волновалась Анна о Кольяте. Все-таки сын любимого. Хоть и немного непутевый. Как раз перед вторжением, когда Тейн говорил с сыном и более близко познакомил того с Шепард — Кольят закатил безобразный скандал. За что схлопотал затрещину от отца. Позже — отношения вроде бы более или менее наладились, но... именно что более или менее. Тейн хотел сделать Анне предложение после того, как закончится эта канитель, Кольят — не одобрял и огрызался на любую попытку примирения. Анна — молча переживала. Даже единожды, после приснопамятного разговора с Криосом-младшим, тихо плакала, спрятавшись в бывшей комнате Тейна. Правда, никто кроме Гарруса об этом не знал. Да и сам Вакариан увидел это совершенно случайно. А потом утешал такую необычно-женственную в этот момент командора.
— Ты ещё не знаешь где он, — глаза дрелла так и искрились весельем. — Он на Тучанке. Под крылом некоего Рекса Урднота.
Анна рассмеялась. Потом слегка виновато посмотрела на Вакариана и посерьезнела.
— Тейн, Гаррус пришел не просто так, — турианец кивнул.
— Что-то случилось? — обеспокоенно нахмурился Криос.
— Случилось, — сокрушенно покачал головой Гаррус. Каждое слово давалось ему с трудом. — И мне нужен совет.
Ассасин подобрался. Шепард сделала приглашающий жест на диванчик. Турианец буквально упал на бедную мебель. Уронил голову на руки и заговорил.
— Шепард, после того инцидента, когда меня ранили... — Анна усмехнулась и перебила:
— Ну да, ты даже на обратном пути к шаттлу умудрился схлопотать ранение! Герой, блин...
— Кто бы говорил, — усмехнулся турианец. — Будто ты не спасала дважды эту Галактику.
Гнетущая атмосфера слегка разрядилась и разговор продолжился:
— Но не об этом речь, — сцепил руки вместе Вакариан. — Мне начали сниться сны, — командор хотела что-то ещё добавить, но он, упреждая, поднял руку, призывая выслушать. — Мне снится долина. И Рэйвэн. С пугающей реальностью. Будто я вижу, что там у нее происходит.
— И что же там у нее происходит? — спросил Тейн.
— Она, как мне показалось, — учится, — ответил Гаррус. — Учится этой своей магии. А учитель у неё другая драконесса. Только старше, — турианец вспомнил глаза этой женщины, увиденные в сегодняшнем сне, — очень намного старше. И учат Рэй жестоко. Сегодня — эта старшая драконесса толкнула Рэй в огонь. Я проснулся в этот момент. Боюсь, что моя Рэйвэн — погибла...
Шепард подошла к Вакариану и двинула легонько кулаком в плечо.
— Я не верю в это, — сказала серьезно. — Наша Рэй не могла погибнуть. Пусть это был не обычный кошмар, связанный с твоими чувствами и тревогами. Вы далеко друг от друга — но вспомни! Рэйвэн обещала тебя ждать. И я уверена, что она дождется.
— Сиха права, Гаррус, — добавил Тейн. — Рэйвэн — крепкий орешек. Да и не думаю, раз её учат, что её учитель допустила бы, чтоб она пострадала, — подумал, словно что-то вспоминая. — Меня тоже учили довольно жестко. И благодаря этому я до сих пор жив.
Турианец растерянно переводил взгляд с дрелла на командора и взгляд этот прояснялся, словно теряя тяжкий груз тревоги за близкого человека.
— Спасибо, Шепард, — кивнул благодарно Анне. — Тейн, — еще раз склонил голову. — Думаю, вы правы. Если бы наш учитель по рукопашному бою не драл с нас три шкуры — то и я вряд ли бы дожил до сегодняшнего дня.
— Вот видишь! — радостно улыбнулась командор.
— Я рад, что Кольят нашелся, — добавил Гаррус, вставая. — Может, стоит его забрать с Тучанки?
— Может и так, — задумалась Шепард. — А может, и нет. Там он, по крайней мере, в относительной безопасности.
— Зная Рекса? — ухмыльнулся турианец. — Не думаю. Ладно. Мне пора. Там меня ещё главная батарея дожидается. После нашей последней схватки я заметил какую-то неполадку. Надо бы устранить.
— Прекращай мандражировать, Гаррус, — Анна похлопала его по плечу. — Все будет хорошо.
Вакариан как-то криво ухмыльнулся и ушел. А Шепард, дождавшись, когда дверь закроется, залезла на колени к любимому, ласково целуя.
— Сиха, — произнес дрелл, — разве для этого есть время?
— До встречи с турианским патрулем десять часов, — лукаво ухмыльнулась та. — Думаю, мы успеем.
Тейну оставалось лишь сдаться под напором своего воинственного ангела. Медальоны, подарок Рэй, которые они носили, не снимая, странно сверкнули, соприкоснувшись на миг.