Дни уплывали с поразительной быстротой. Ритм тренировок и медитаций четко перемежался, интенсивность и опасность — увеличивалась с каждым разом. Но и моя сила возрастала.
Я, как безумная, радовалась всем снам, которые позволяли мне увидеть Гарруса. И каждый раз волновалась за них всех. Они жили на острие атаки, лезли в самое пекло. Турианца несколько раз ранили. Тейн однажды попал под взрыв гранаты, едва не потеряв кисть. Но Мордин, совместно с Чаквас сумели вылечить ранение. Наверняка разработали что-то более действенное на основе моей крови. Шепард тоже потрепало. Но, благодаря этому, она сблизилась с сыном Криоса.
Война входила в свою завершающую стадию. Совместным силам Галактического флота оставалось выловить всего нескольких Жнецов, уцелевших во время последней и решающей битвы. Наибольшие потери понесли кварианцы. Их Флот несколько раз пытались захватить. Зачем — ведомо одним лишь Жнецам. Хотя среди населения потери были не так уж и велики. Кварианцам предоставили планету, где они смогли оставить население. В бой же шли лишь команды кораблей. И все же — они победили. Благодаря лихорадочной работе ученых и аналитиков, благодаря отваге каждого солдата, благодаря мудрости командиров, мастерству пилотов и стрелков. Такая отчаянная отвага, которую проявил каждый в этой битве, была сродни легендам.
Меня же ежедневно ожидала Лаэ-Верда и дрессировка. Теперь я всегда была в полутрансе, частично сливаясь сознанием и миром. В любой момент могла сказать, какие богатства хранят эти горы, точное количество муравьев в муравейнике, расположенном недалеко от дома, сколько ручьев вливаются в подземную реку, питающую местные озера. Но это самое меньшее, что я теперь могла.
Зимние праздники прошли мимо меня, но сегодня — в первый день весны, хоть это не особо было заметно, сугробы лежали такие, что было страшно выходить из дома, мы решили устроить маленький праздник. И отдых. Вместе с Наставницей напекли пирогов и блинов, достали варенье и сметаны, заварили чай. И устроились в гостиной у камина. Уютно потрескивал огонь, и поэтому беседа текла неторопливо. Глоток чая, блинчик с малиновым вареньем. Жизнь казалась прекрасной. Но Лаэ-Верда не была бы собой, если бы не подняла мучивший меня вопрос.
— Ты бы слетала в Киев, Рэйвэн, — сказала драконица и деликатно прикусила пирожок. — У тебя там незавершенное дело.
— Знаю, — вздохнула я, отпивая ещё чая. Уже два месяца, как до меня дошло, что неистовые ночи, проведенные вместе с Гаррусом, возымели неожиданное последствие. Хотя нет, как раз таки ожиданное, но не предполагаемое. Надеюсь, он обрадуется тому, что у него будет двое детей.
Супружество в паре с драконом никогда не остается бесплодным. Даже если супруги — представители разных рас. Просто дети, помимо второго облика родителя-дракона, будут способны принимать ещё и облик родителя не дракона.
Драконы живут долго, очень долго. И поэтому у пары драконов может быть только один ребенок. При смешении крови с другими расами — детей может быть двое. Но они будут драконами. Как шутят некоторые прозорливые барды «Дракон всегда порождает дракона!». И это абсолютная правда. Такова уж наша кровь.
И хотя мое положение пока заметно не было, я явно ощущала присутствие во мне ещё двух жизней. Нежданных, но все же желанных. Но это совершенно не влияло на интенсивность и количество тренировок.
Брат еще несколько раз прилетал на один-два дня. А единожды даже привозил сияющую Милле. Мне тогда удалось выкроить время и нормально поговорить с девушкой. Ей понравилась моя долина настолько, что сиуле решила перетащить Улиса жить сюда. Но пока все это находилось на стадии обсуждений.
— Думаешь, как бы тебе встретиться с матерью? — прищурилась Наставница.
— Нет, — покачала головой, отвечая ей. — Думаю, как бы избежать встречи с Лисенком. Мне придется забрать документы из Академии.
— Ты все равно рано или поздно столкнулась бы со своим прошлым, детка, — Лаэ-Верда, как всегда, в своем репертуаре. — И тебе нужно быстрее покончить с этим всем. Только так ты сможешь полностью освободиться. Посети мать, поговори с бывшим. Так будет правильно.
— Ты права, — отставила кружку и положила ладони на живот. Драконица усмехнулась, заметив этот жест. — Но мне страшно, Наставница. И я не знаю, как с этим быть.
— Ну-ну, — коснулась она моей щеки кончиками пальцев, — Не переживай, малышка. Так и должно быть. Но мне кажется, что ты поступила несколько нечестно, сразу сбежав сюда, — положила указательный палец на губы, замыкая готовые сорваться возражения. — И не спорь. Они твои близкие и ты должна была попытаться поговорить с ними о случившемся. Улис очень волновался, когда вернулся из Ар-Сиула и обнаружил в почтовом ящике письмо со странным содержимым и содержанием.
Покаянно опустила голову. На это мне было нечего сказать. Лаэ-Вэрда уже не первый раз ругала меня за мой поступок. Но все же — я не жалела. Тут я обрела своего эрсариэ, тут — получила новых друзей. Тут — мой дом. И это меня полностью устраивало.
— Завтра, — сказала. — Завтра я слетаю в Киев и решу эту проблему.
— Я пойду с тобой, — добавила Лаэ-Верда. — Думаю, против слов твоей Наставницы Валентина, — так зовут мою маму, — не найдет, что ответить.
— Спасибо, — поблагодарила Наставницу. — Это... ты не представляешь как это для меня важно.
— Представляю, девочка, — усмехнулась та. — Отлично представляю.
Растроганно пожала теплую ладошку Наставницы. Та лишь тепло-тепло улыбалась.
— Ты же для меня, как дочь, Рэй, — сжимая в ответ мою ладонь, сказала она. — Наставничество — не просто так. Это очень сильная связь, между учителем и учеником. Сильнее родственной. И... у меня уже была ученица. Очень похожая на тебя. Даже именем.
— А что с нею случилось? — полюбопытствовала.
— Связалась не с теми. И стала зверем, — грустно ответила мне. — Ровена... глупое дитя. Поэтому, я не собираюсь допускать ошибки прошлого. *Игра слов. Raven — может читаться как Рэйвэн и как Ровена*
Я встала и, опустившись перед Лаэ-Вэрдой на колени, обняла её. Она горько улыбнулась, а из уголка левого глаза скатилась одинокая голубая светящаяся слеза. Все драконы разные и каждый из нас плачет своими слезами. Но боль Наставницы была, видимо, велика. Как и любовь к той ученице. Драконица погладила меня по голове.
— Мне тогда пришлось самой убивать дитя своей души. И после этого я не брала учеников две тысячи лет, — продолжила она рассказ. — А потом появился твой брат. А теперь и ты, птичка.
— Мне так жаль, Лаэ-Вэрда, — прошептала я, тесней прижимаясь к Наставнице.
— Ничего, девочка, — та снова погладила меня по волосам. — Я верю, что ты не допустишь тех ошибок.
Подняла на нее взгляд и твердо сказала:
— Постараюсь.
— Я знаю, — серьезно ответила она.
В тот день мы долго говорили. Обо всем на свете. Начиная от кулинарных рецептов и заканчивая смешными случаями из жизни. Естественно, жизнь Наставницы была го-ораздо колоритнее моей. Куда там моим годам! Она бывала в сотнях разных миров. От полностью технологических и до полностью магических. Но наиболее она любила бывать во вселенной Ордена Аарн. Там где магия и технология сплелись в тугой клубок, и было не понятно, где заканчивается одно и начинается другое. Слушать рассказы Лаэ-Верды было удовольствием.
Впрочем, и мои истории она слушала с немалым интересом. И вот так, находя удовольствие в простых словах, прошел этот день. А утром мы летели в златокупольный Киев, город, ставший мне в какой-то мере домом.



Очередной сон. Гаррус находил в них отраду. Хоть ненадолго, на короткое время увидеть, как любимая тренируется, медитирует, говорит со своей учительницей или братом, посещающим долину. Однажды даже видел рыжеволосую крылатую красавицу, которую золотой приносил туда. Рэй очень тепло с ней беседовала, это было видно по движениям и улыбке. Безумно боялся, когда та черная драконесса заставляла выполнять ученицу очередной смертельный кульбит. В такие моменты он просыпался, надеясь поскорей завершить ежедневные дела и уснуть, чтоб увидеть её. Убедится, что с нею все в порядке.
А теперь он наблюдал, как Рэйвэн и её учительница ходят по тому городу, где оказались они с Тейном. Сначала посетили какое-то учебное заведение. Наверняка она там училась. Затем Рэй позвонила кому-то с автомата на углу. И они направились в расположенное недалеко кафе. Через некоторое время в то же кафе вошел какой-то парень с девушкой под руку. Тогда Вакариан не придал этому значения, просто любуясь возлюбленной, с аппетитом уминающей какое-то пирожное. Вторая драконесса устроилась за дальним столиком, наблюдая за ученицей. Но когда эти двое подошли к столику, за которым сидела Рэй... она нахмурилась, а глаза её зло сверкнули. О чем-то недолго, минут на двадцать, переговорив с этими двумя — расплатилась за десерт и ушла. На улице к ней присоединилась её Наставница, до этого скрывавшаяся в тени. Что-то сказала Рэй, но так знакомо наморщила нос, как тогда, когда её раздражала тема разговора. Старшая драконесса лишь покачала головой, услышав ответ.
Затем — полет в какой-то другой город. Более маленький и уютный. Там же — старый, облупленный пятиэтажный дом. Пятый этаж, узенькая лестничная площадка. Железная дверь, которую открыла женщина, безумно похожая на его возлюбленную. Только глаза были светло-зелеными, настороженными и волосы темными. Да и на вид постарше. Так Рэй могла бы выглядеть лет в тридцать пять. Его драконесса потянулась было обнять женщину, но та что-то резко сказала. Рэйвэн дернулась, будто её ударили по лицу. Что-то сказала дрожащими губами. Её учительница ещё что-то добавила. Женщина, наверняка мать Рэй, скривилась и ответила, брезгливо поджимая губы. И захлопнула дверь. Рэйвэн колотило. Она невидяще смотрела в одну точку, не замечая светящихся слез, градом катившихся по лицу. Сердце Гарруса сжималось от боли. Старшая драконица без труда подхватила свою ученицу на руки и, шепча что-то, унесла из обшарпанного подъезда.
И турианец был разбужен боевой тревогой. Быстро надев броню, побежал к главным орудиям, чтоб быть готовым стрелять во врага.
А пострелять пришлось знатно. Они нарвались на последнего Жнеца, всех остальных, разбежавшихся по Галактике после последнего боя — выбили. Джокер творил чудеса высшего пилотажа, уводя «Нормандию» от огня. Хорошо, что они шли в команде со звеном турианских и тройкой азарийских крейсеров, несущими на бортах по четыре истребителя. А иначе им пришлось бы совсем туго. Подобные небольшие соединения рыскали по всей Галактике, прочесывая территорию частой гребенкой. Они включали в себя корабли разных рас и никто не роптал против такого. Все-таки общий враг сильно сближает. Пусть потом и вспомнятся старые обиды, но сейчас каждый готов был жизнь отдать, чтоб не повторилось этого кошмара. А такое вполне могло произойти, если бы хоть один Жнец остался живым.
Потеряли восемь истребителей, два из трех крейсеров азари и один крейсер турианцев. Еще один из азарийских крейсеров получил пару дыр в обшивке, но к счастью уцелел. Щиты и броню «Нормандии» вновь здорово потрепало, так как пришлось прикрывать отходящих в арьергард азари и лишившийся главных двигателей турианский крейсер, но они все-таки уничтожили последнего Жнеца. Ещё один крейсер турианцев остался почти невредим. К счастью, с уничтоженных кораблей команды успели эвакуироваться почти в полном составе. И теперь «Нормандия» и уцелевший крейсер турианцев подбирали спасательные капсулы.
Вакариан облегченно навалился на пульт управления главными пушками «Нормандии». Как Джокер проявлял чудеса высшего пилотажа, так и он сегодня проявлял чудеса меткости.
Хорошо, что СУЗИ здорово помогала в расчетах. Инстинкты стрелка — это конечно замечательно. Но надо ещё и попасть в нужное место! Битва все-же была жестокой. Отчет о том, что произошло, и вызов подмоги лежали целиком и полностью на Шепард. Ему же было достаточно отправить командору отчет о своих действиях. Хоть Анна никогда не требовала, но субординация не должна быть нарушена! Таково правило.



Как мы оказались в долине — не помню. Встреча с Лисенком прошла немного по-дурацки. Он притащил с собой свою девушку, будто боялся, что съем его. Да ладно. Больно нужно. Поговорили недолго, пожелали друг другу счастья и я ушла. Лаэ-Вэрда обеспокоенно спрашивала все ли в порядке, но я лишь отмахнулась. Эта заноза беспокоила меня меньше всего. Гораздо больше страшила предстоящая встреча с мамой. Перелет к родному городку в Тернопольской области был недолог. А вот сама встреча...
Последнее, что помню это мамины резкие слова о том, что её дочь погибла несколько месяцев назад. Лаэ-Верда попыталась было возразить, но мама её просто не послушала, сказав убираться из её дома. Затем — провал в памяти и наконец, хлещущая меня по щекам Наставница. Помещение я узнала — как не узнать гостиную собственного дома?
— Ну наконец-то! — облегченно выдохнула драконесса. И тут же немного смущенно улыбнулась. — Не пугай меня так больше, девочка.
Слабо улыбнулась.
— Что ты, Наставница, — попыталась бодро подмигнуть. Судя по нервно задергавшемуся глазу Лаэ-Верды — попытка была слишком слабой, — куда ж я денусь отсюда. Слово, между прочим, дала одному созданию дожидаться.
— Вот и хорошо, — пробормотала она.
— А как мы здесь оказались? — спросила, недоумевая.
— Портал локальный пришлось делать, — недовольно поморщилась Лаэ-Верда. — Гадкая штука. Но иначе было нельзя, малышка.
Я уже более бодро попыталась приподняться. Но Наставница воспрепятствовала.
— Лежи уже, неугомонная, — слегка придержав меня, сказала она. — Тебе стоит отдохнуть. Я принесу бульон.
Наставница ушла, оставив меня наедине с собой. Я же, не теряя ни минуты, просканировала себя на состояние и возможные травмы. Таковых, к счастью, не обнаружилось. Да и все остальное было в норме. С облегчением расслабилась и прикрыла глаза. Слава Небесам — дети не пострадали. Две ауры маленьких дракончиков горели во мне все таким же чистым сиянием.
Я ощущала лишь сильную слабость, как после особо выматывающих упражнений, заданных Наставницей. А вскоре вернулась и она с двумя большими кружками, из которых шел пар и доносился запах куриного бульона, сваренного на травах. И мне пришлось принять сидячее положение, дабы влить в себя эту восхитительно-ароматную жидкость.
Лаэ-Вэрда недовольно поморщилась, когда я села, но ничего не сказала, протянув кружку. Сама же драконица плюхнулась рядом, отпивая глоток из своей кружки.
Похлопала меня по плечу и сказала:
— Что ж, малышка, — ещё глоток бульона, — ты все же была права. Твой дом здесь. И мой теперь тоже.
Удивленно поперхнулась наваристой жидкостью и удивленно уставилась на Наставницу. Та лишь загадочно усмехнулась.
— Жду не дождусь, когда увижу твоего эрсариэ, дочь моя, — задумчиво сказала она.
От избытка чувств я отставила кружку на журнальный столик перед диванчиком и полезла обниматься.
— Но не жди от меня поблажек на тренировках! — мурлыкнула Наставница, в свою очередь крепко обнимая меня. Я лишь поморщилась, вспомнив ежедневную рутину. Но даже это не смогло притупить того счастья, которое заполнило мое сердце всего лишь одним коротким словом «дочь».