Не совсем по фэндому, но в тему.

О сталкерах

Небольшой стих.

Шли третьи сутки. Подвал, небольшое окно, в двух метрах от пола и сталкер, привалившийся к стене. Его левую ногу придавил обломок бетона, бывшего полом, а может быть стеной выше располагающихся квартир, так что ногу из-под завала было не вытащить. По крайней мере, сейчас... На сталкере был одет новенький бронекостюм Булат, чуть присыпленный бетонной крошкой, с несколькими незначительными повреждениями. Шлем лежал рядом. Сталкер спал. Его грудь равномерно поднималась-опускалась, сам он чуть прихрапывал.

Как трудно порой понять ... что не так ... вроде все как обычно

Это один из рассказов о двух сталкерах-свободовцах, друзьях "не разлей вода", постоянно попадающих в крайне нелепые ситуации, причем, исключительно по своей же дурости...

Был ничем не примечательный день, стояла осенняя погода, которая почти никогда не меняется в Зоне. У нас было простое задание по обходу дальних барьеров и стоянок. Ни что не предвещало беды… Мы шли стандартным боевым расчётом «тройка». В состав «Тройки» входит снайпер, штурмовик и пулемётчик. Я был штурмовиком. Экипировка и детекторы способствовали нашему скорейшему продвижению. Аномалии мы засекали метров за сто, а мутантов наш снайпер Щепа отстреливал на ещё большем расстоянии. Нам с Валетом в основном приходилось скучать.

Странно. Мне казалось, что такие как я не должны думать. Наверное я ошибался…

Этот рассказ писал совместно с другом.

Спешно выйдя из пропитанной низким едким туманом Темной долины, мы двинулись на северо-запад, плавно обходя Милитари по крутой параболе. Следовало бы прибавить скорость движения — Выброс был совсем близок, судя по темно-свинцовым тучам, постепенно заволакивающим небо. Но я ничего не стал говорить Мухе, идущему впереди и зорко осматривающемуся по сторонам. Сталкер-снайпер и так наверняка знал, чему предшествует такая резкая перемена погоды. Только иногда я мог уловить его слегка нервный взгляд и слышал тяжелое дыхание, сдавленное черной маской респиратора.

Я медленно подошел к дрожащему от страха долговцу, перекидывая из руки в руку тяжелый армейский нож и скалясь в кровожадной улыбке. Наклонившись к его испуганному лицу, я заметил капельки холодного пота, плавно стекающие по щекам сталкера. Недолго посмотрев в его испуганные глаза, произнес:
— Что тебе отрезать сначала? Может, руку?
Тут оживился Енот, внимательно наблюдающий за мной:
— Лучше ногу! Ему и так их ампутируют!
— Он дело говорит, — деловито сказал я, указав на Енота кончиком ножа. — Енот, держи его!
Сталкер тут же схватил долговца за плечи, повалив на пол и прижав к бетону, почти уселся на него, приговаривая:
— Заорешь, я тебе сразу глотку перережу, тварь! Режь, Хем!

Мы шли неровной колонной, в которой головным был Муха, а замыкал Патогеныч с тяжелым ПКМ на плече.
Муха, как и всегда, шел быстро, почти не глядя под ноги, только иногда разминая руки, затекшие под тяжестью СВД.
Холодный предутренний туман уже рассеялся, поэтому наша тропа в Темной долине была достаточно отчетливо видна. Солнца все-таки не проглядывало за серым полотном мрачных туч, предвещающим скорый Выброс. Лишь стаи черных воронов, кружащих над пустынной землей в смертельном полете, давали надежду на то, что это случится не раньше, чем через полдня. Хотелось в это верить, но птички иногда ошибались, взмывая в красное небо и тут же падая на землю с обожженными телами, подвергнувшимися сильному воздействию аномального поля.

Как резко все меняется,
Когда уходит день,
Жизнь вроде продолжается,
Но ты теперь лишь тень.

Ты убит и лежишь
На земле — ты мертвец,
Кровь остыла, но это
Еще не конец.

«Долг» и «Свобода» — к вам я обращаюсь,
Ведь это вы творите в Зоне беспредел,
Я помирить вас даже не стараюсь,
Шаг влево или вправо — все, расстрел.

Каждый год хочет одно — проснуться!
Чтобы опять зажегся в окнах свет,
Но люди в Припять больше не вернутся,
Остыл давно здесь человека след.

Бывает, люди только забирают –
Взамен же ничего не отдают.
И в баре тебя братом называют,
А в Зоне – будет случай – предадут.

Есть приходилось стоя — удобство в виде табуретки здесь не предусмотрено. Здесь — это станция «Янов», а именно бар, а конкретнее — нейтральная полоса для сталкеров «Долга» и «Свободы». Не знаю уж, кто до такого додумался, но кислые рожи долговцев с утра пораньше меня страшно раздражали. «Янов» — самое безопасное место в округе, поэтому лидеры обеих группировок держали ситуацию под контролем. Негласное правило — все проблемы улаживать за пределами бара — можно было писать на входе в качестве рекламы. На «Янов» приходили и вольные сталкеры, которые ночевали как среди долговцев, так и у «Свободы». Только вот ребятки держались на удивление сплоченно, особенно «Долг», и не спешили принимать в свои ряды чужаков.

Последнее, что я помню — это подсвеченное кроваво-красным светом небо, которое раскололось от взрыва и хлынуло на землю убийственной волной. Я знал, что мы погибнем — все, кто не успел укрыться, были обречены. Мне казалось, что по чьей-то воле я распадаюсь на мириады частиц, от которых мерцала яростная стихия. Звезды, звезды… падают — и я падаю сквозь бездну времен, туда, где сошла с ума огнедышащая ЧАЭС. Отрываюсь от земли, лечу… Моя душа слилась с Зоной, но была немедленно отвергнута ею. А потом я услышал Зов. И все померкло…

В баре с утра было мало народу, только те, кто ночью вернулся из ходки в Зону и еще не успевшие до конца «вывести радиацию» с помощью прозрачного и те, кто как раз вывел ее с «небольшой передозировочкой». И больше никого — ни стриптизерш, ни ветеранов, ушедших на рассвете в Зону за хабаром.
Сидеть одному за барной стойкой было довольно одиноко и неприятно. Хоть Рыжий и его конопатая морда немного веселила. Он так быстро бегал то в подсобку, то к столикам, собирая оставленный с ночи мусор в виде пустых бутылок, окурков и сигаретных пачек.

Вечер меня не то, чтобы удивил… Он даже слегка ошеломил, так как я не ожидал, что Соната не будет спать, а встретит меня сразу, как только я устало войду в квартиру.
За Периметр мы с Енотом вышли уже к одиннадцати ночи, когда Зону уже окутала плотная и опасная ночь, а за Кордоном еще багровело красное солнце и полыхали остатки заката, погружаясь в сумерки.
Потом дошли до «Штей», сбросили все экипировку, а заодно и легкое напряжение, минутку поглазев на стриптизерш высшего класса. Тут же толкнули «Лунный свет» Бубне, потом деньги поделили, Енот остался в баре, чтобы пропивать свой заработок и залечивать раны, как он любит говорить, а я направился домой уже пешком, а не на «Минске».

Выкладываю только первую половину своего творения, так как вторая мне самому не нравится.

Выдох… Еще один… Сбившееся дыхание… Растерянный взгляд заметил останки прогнившего насмерть «ЗИЛа», недалеко оградка с веревочками проржавевшей колючей проволоки… Ноги быстро поднимают дорожную пыль…
Енот уже не знал, что делать, запутываясь в пространстве от страха. Он бежал неизвестно куда, неизвестно от кого, неизвестно для чего… Наверное, это сильно пугало его, заставляя нервы внутри организма заходить ходуном и начать вибрировать… Да почему «наверное»?..

Я проснулся от того, что нежная женская рука осторожно гладила меня по груди, начиная возле ключицы и заканчивая у живота. Весьма приятное ощущение, честно сказать, особенно если это рука не какой-нибудь проститутки из «Штей», а любимой девушки, за которую не жалко и жизнь отдать.

Я подлетел к дверям своего дома, резко нажимая на тормоз и оставляя за собой длинный чёрный шлейф от резины покрышек на асфальте. Мгновенно вытащил из зажигания ключи, кинул их в карман куртки, установил мотоцикл на подножку и забежал в подъезд.
В душе сейчас все переворачивалось, смесь страха, волнения и радости начинала захватывать организм, слегка теребила нервы, даже по телу прокатилась волна холодных мурашек.