Спустя несколько часов я уже сидел в хорошо бронированном подвале бара «Шти» напротив Бубны, величественно скрестившего руки на груди и глядящего на меня исподлобья. Почему-то его слегка злостный взгляд начинал меня нервировать, я немного заерзал на стуле, расстегивая лямки рюкзака.

Прохладная, немного ребристая рукоять пистолета Макарова плавно легла в мою ладонь, передавая по телу небольшую дозу успокоительного вещества. Я чуть крепче сжал рукоятку, уже слегка надавливая на спусковой крючок.
Снова пропитой, осипший голос спросил меня величественным блатным тоном:
- Хабар есть? Два раза повторять не буду!
Я вновь пробежал взглядом по своим уже намеченным мишеням, сжимая ПМ в глубоком кармане куртки. Трое... Самого дальнего, взявшего меня на мушку Калашникова, уже можно списать со счетов — смерть придет к нему первой. Ближний, наверняка бригадир всего этого быдла, получит пулю вторым... Третий будет последним... Мишени расставлены, осталось вытащить пистолет и произвести три выстрела.

Я вышел на болотную тропу рано утром, пробираясь сквозь густую туманную пелену.
Солнце украдкой выглядывало из-за плотного одеяла серо-свинцовых туч, образовывая своими лучами великолепную палитру, разлившуюся на горизонте. Дымка, смешавшись с туманом, еще висела в сыром утреннем воздухе, слегка покачиваясь на легких порывах прохладного ветра.

Всю идиллию разорвал противный и настойчивый звук сигнальной сирены, сработавшей через несколько минут после боя у блокпоста. Неприятно, конечно, когда тебя засекают и начинают брать в тиски. Но время еще есть, хотя бы парочка минут до подхода тревожной группы у нас осталась.

Сталкерские имена и их истории.

Я не знаю, отчего я стал сам не свой,
Отчего другие люди говорят мне "изгой",
Я виноват?..

- Прячься внизу! И чтоб не выходил! - крикнул мне сталкер, буквально скидывая меня в канализационный люк в одном из дворов Припяти. Большой, сильный, грубый, но добрый, прямо как медведь из русских сказок. Кажется, этого сталкера зовут Здоровяком...

Примечание автора.
Некоторые моменты позаимствованы из игры [PROTOTYPE].

Приятно было идти по штабу в привычной для меня полевой форме, а не в строгом кителе. Берцы чётко ступают по блестящему линолеуму. В здании как всегда порядок, всё вымыто и вытерто с должной тщательностью. Эх и навел бы я тут грязи, если б коврик для ног перед входом в штаб не лежал! Была бы новая морока дневальному.

- Товарищ генерал, разрешите доложить? - ко мне подошел майор Чепурной и встал по стойке смирно. Голос из-под шлема звучал приглушенно, скрадывая интонации.
Я недовольно глянул на него снизу вверх из сидячего положения. Офицер стоял неподвижно и был больше похож на готового выполнять приказ робота, чем на живого человека. Жалко, его глаз мне не видно.

Март... Сколько же в этом месяце зачастую случается сюрпризов. Только вот мне выпал сюрприз далеко не мартовского характера - я был отправлен на пенсию в тридцать два года, после семи лет службы в Зоне.

Последнее из моих написанных стихотворений. Если понравится - выложу остальные.

От пятнадцати часов прошло только пятнадцать минут. Пятнадцать минут в ожидании, когда же образуется разрыв среди мега-гравиконценратов. Сейчас мы сидели в пятидесяти метрах от аномального поля, под загнувшемся дубом. Причём, загнувшемся в прямом смысле слова. Я перепроверял боезапас, Вектор занимался тем же, Васька просто так сидел, глядя перед собой, Кастет с Тихим стояли чуть ближе к поселку - высматривали обещавшийся проход, Бурый слушал россказни жующего Пуха. Последний так увлекся новой историей, что размахивал руками, в одной из них он держал шоколадку.

Всё было, как Бармен описывал: вытянутый участок территории площадью около пяти квадратных километров, всю центральную часть которого занимает поле. С северо-восточного конца заканчивается лесом, а с юго-западного - большим куском какого-то поселения. По периметру же стоит стеной поле с изменчивой гравитацией. Говоря проще - обычные грави-аномалии, правда, раз в пять больше тех, которые я видел. Я уже примерно час наблюдал за искажающимся пространством за ними. С грехом пополам сумел разобрать двухэтажный дом по ту сторону аномального поля. Создалось ощущение, будто неведомый гигант отрезал половину дома и куда-то подевал, вторую же оставил на месте, чтобы я стоял и пытался разобрать её внутреннее убранство.

- Тихий, Влад, Вектор, Айс - бегом! - Бурый сказал быстро, четко, железобетонно. Не знаю, как так у него получается, но мы вчетвером бодро сорвались с места вдоль вагонов.
Первым бежал Тихий, за ним я и Вектор не давали друг другу вырваться вперед, замыкал Васька. Стрельба впереди усилилась, я разобрал крик дежурного сверху. Тихий нырнул влево, на лестницу ко второму этажу, туда же я оттёр плечом догнавшего нас Айса. А мы заняли позиции за створками дверей депо.

Меня зовут Мыло, и не надо смеяться, это прозвище я получил не просто так. В общем, это прозвище мне дал один шаман вообще если какой то шаман даёт прозвище сталкеру, то ему несказанно повезет, по крайней мере, он умрёт без мучений. Шамана звали Зуб, он сказал мне.
- О смотрите-ка, кто идёт это же сам Мыло!

Я медленно пошел наверх по рядам скамеек, словно хотел что-то найти… или кого-то… Стоял наверху, подставив лицо ожившему ветерку; ветер усиливался, погнал по улице сухие желтые листья. А я стоял и смотрел на город. Ощущение было такое, что это все — наваждение, что это неправда, что это не так; на самом деле стоит подождать пару секунд, и я увижу спешащих по своим делам людей, их детей, играющих в скверике, стариков на скамейке…
— Это неправда! — но ответом мне была только тишина омертвевшей Припяти.

Предвкушение действия замораживает мир на несколько мгновений, оттягивая момент развязки до самого последнего момента, а потом выстреливает тебя из-за угла обшарпанного здания предельно напряженным и внимательным. Каждая мелочь и деталь изучается досконально и максимально четко, дабы устранить возможные нежелательные последствия. Но когда же мнимая опасность минует, и напряжение спадает, разочарование с облегчением не даёт тебе покоя своим необычным смешением.

Я чувствовал это, так же как и он. Когда-то…

Я вижу все и всегда. Даже когда сплю, потому, что я не умею смыкать век. Их нет у меня. Нет, и никогда не было. Тот кто будет пожирать мою плоть, когда я умру, не найдет и глаз. Таких вкусных глаз, из-за которых часто дрались кобели после удачной охоты, и которые, однажды, я принес для Самой-Хитрой из лощины, где трава обжигает лапы. Я отдал ей вынутое из черепа "высокого" лакомство за то, что она одарила меня своим первым Запахом Безумия.

"Стая, которой больше нет"

Этот день начался как обычно. Запищал будильник и я поднял голову. На дисплее с зеленоватой подсветкой горели цифры 19.06.2008 7:00. Просыпаться очень не хотелось, и потому с койки я встал только через сорок минут. По холодному полу прошёл в ванную. К активным действиям я был готов через час после пробуждения.

Последний раз я ходил в Зону недели две назад, и потому деньги еще были. Планов на этот день у меня не было, и я, съев завтрак, направился к телевизору, но тут раздался звонок телефона, который разрушил утреннее спокойствие.

Мои чувства вели меня к месту , где должен был произойти прорыв в аномалии . Я прибыл заблаговре менно и начал подготовку. Вырыл окоп , установил датчики , ловушки и обманки . Оставалось только ждать . Я залез в окоп , укутался твесаловой плёнкой и закурил . В такие часы ожидания во мне просыпаются "демоны" , которые втягивают меня в свой диалог . Я пытаюсь "не разговаривать" с ними , но это у меня плохо получается . . .

«Алексей Владимирович Носов. Кличка – Шнобель. Группировка – вольные сталкеры. Статус – новичок.»

Неяркие солнечные лучи одержали маленькую победу, пробившись сквозь заслон тяжёлых туч. Деревья словно встряхнулись после сна, протянули к небу ветви, подставляя редкому в Зоне солнцу безвременно пожелтевшие листья. Начинался очередной день.
Склон холма мягко упирался в луг, поросший густой пожухлой травой вперемешку с кустиками полыни.В кустарнике на противоположном холму краю луга послышался шум, и на открытое пространство с треском выскочил кабан, страшный, с ободранными боками и большой уродливой головой. Следом высыпала стая безглазых собак. Мощные звери, похожие на больных чесоткой питбулей, кидались на кабана, впивались клыками в его плоть, оставляя кровоточащие отметины на щетинистой шкуре.

Зеленовато-золотистые лучи солнца, пробившись сквозь густую листву, забирались в кабинет, отражались от полированного дерева стола, зеркал светильников, встроенных в подвесной потолок, и лакированных женских туфелек, пересекались друг с другом и старались ослепить как можно больше серьезных и задумчивых людей, собравшихся в тридцатиградусную жару только для того, чтобы выслушать мудрые руководящие указания.

Красиво. Солнце только показало из-за горизонта краешек своего огненного диска. Его свет мягко отражался от самых верхушек деревьев, перекликаясь в зелёной листве и терялся в редких кучерявых облаках на горизонте. В небе, громко каркая, носились вороны. Казалось, только они рады наступлению такого благодатного дня и их карканье просто заглушает все остальные звуки природы. В действительности кроме них в этой местности ни какой живности не было. Только шелест травы, звук ветра и ...карканье многочисленных ворон.

Я бежал, бежал... без остановки, для того чтобы отдохнуть, перевести дух. Я бежал не оглядываясь... Нужно было бежать еще быстрее! Я ничего не чувствовал и не помнил, у меня была лишь одна задача, чем дальше тем лучше.
Рыжая трава сливалась в кашу, от такой скорости, я едва различал детали, все было смазано, в голове странные голоса, которые сводят с ума. Я не помню сколько уже бегу, но знаю точно, что очень долго...