Зелёные глаза смотрели пристально и холодно. Эйлеру казалось, что этот взгляд пронизывает насквозь, видит то, что скрыто в сердце, читает его, словно книгу. Утаить что-либо или солгать было попросту невозможно, да и не собирался он этого делать, не для того так долго искал бригаду.

Эйлер прекрасно понимал, почему его встретили так настороженно — он был чужаком, взявшимся неизвестно откуда, и вполне мог оказаться шпионом. Такое иногда случалось, а потому принимать с распростертыми объятиями любого Seidhe, явившегося, чтобы вступить в бригаду, было просто-напросто глупо. Яевинна можно было назвать кем угодно, но не глупцом.

— Как тебе удалось выжить? — прозвучало равнодушно и спокойно.

— Я... — как же сложно было сказать правду! Губы не слушались, голова сама опускалась вниз, и приходилось прилагать усилия, чтобы не отвести глаз. — Был на охоте, а потом...

Яевинн слушал молча, не перебивая, видел, как сложно дается пришельцу каждое слово, но не собирался облегчать пытку. За все нужно отвечать: за слова, мысли, поступки и за ошибки. Этот светловолосый сероглазый эльф явился, чтобы стать частью бригады, а значит — должен рассказать о себе всё. И если хоть одно слово окажется ложью... Болотная трясина — изумительное место для трупов, да и утопцы будут благодарны.

О погроме, случившемся не так давно, Яевинн, конечно же, знал. Знал и о том, что погибли практически все нелюди, имевшие несчастье обосноваться в том небольшом городишке. Но действительно ли Эйлер — чудом уцелевшая жертва или очередной шпион, подосланный dh'oine?

Признание в трусости и паническом бегстве было неожиданным, но и говорило в пользу пришельца. Сочинять такую легенду не станешь — слишком нелицеприятна и характеризует тебя самого далеко не с лучшей стороны. В серых глазах Эйлера Яевинн видел боль, смешанную с ненавистью, вспыхивавшей особенно ярко, когда тот говорил о людях. Всё это было понятно, знакомо и близко самому Яевинну и падало в чашу весов, склоняя их в сторону молодого эльфа. Но всё же сомнения до конца не исчезли, слишком дорого могло стоить полное доверие.

— На тебе одежда dh'oine, — наконец разжал губы Яевинн.

— Моя слишком сильно воняла дымом и прошлым, — не отводя глаз, пояснил Эйлер, — пришлось её сменить. Хозяин этой не возражал и уже не возразит. Никогда.

— Ясно, — скупо усмехнулся Яевинн, оглядывая ладную фигуру юноши, — что же... проще всего было бы прогнать тебя — зачем в бригаде трус, — добавил иронично и предостерегающе поднял руку, видя, что Эйлер собирается возразить. — Однако сейчас для меня важен каждый лук, а потому я дам тебе шанс, но...

— Я не боюсь смерти и не побегу от неё больше, — горячо воскликнул Эйлер, — я докажу, что настоящий Aen Seidhe!

— Даже так? — теперь иронии в голосе Яевинна было больше. — Слова значат так мало, по сравнению с поступками. Твои говорят против тебя. Откуда мне знать, что в следующий раз ты точно так же не дашь деру, спасая свою шкуру и бросив братьев?

— Проверьте. В любом случае, вы не потеряете ничего.

— Горяч, — усмехнулся Яевинн, — молодая кровь кипит и жаждет действия? Хорошо. Я дам тебе задание, а потом мы поговорим снова, если...

— Если?.. — приподнял бровь Эйлер, пытаясь прочесть продолжение фразы в холодном изумрудном блеске глаз командира.

— Если будет с кем говорить, — жестко закончил Яевинн. — Ты отнесешь это письмо в Вызиму и передашь кузнецу-краснолюду Малькольму Штейну. Оно должно попасть к нему как можно скорее. Лично к нему, — повторил эльф с нажимом, протягивая запечатанный конверт.

— Клянусь жизнью, что ответ будет у вас так быстро, как только возможно, — негромко произнес Эйлер, пряча послание.

— Не клянись, — скривился командир, — твоя жизнь пока что не стоит ничего и значит для меня столько же. Слова пусты, только действие имеет значение. Иди, — короткий жест, означающий конец разговора и Яевинн отвернулся, пошагал к группе скоя’таэлей, сидевших у костра неподалеку. Эйлер смотрел командиру в спину, понимая, что на лучший прием рассчитывать и не стоило, а это письмо, по всей видимости, обычная проверка, от результатов которой будет зависеть его дальнейшая судьба.

***

Отыскать кузнеца в городе, в котором раньше не был никогда, оказалось не так-то просто. До самой Вызимы Эйлер добрался без приключений, если не считать нескольких утопцев, решивших им перекусить. Расправившись с монстрами, от вида и запаха которых его замутило, Эйлер продолжил путь, добрался до причала и без возражений уплатил паромщику, который окинул эльфа цепким взглядом из-под лохматых бровей и равнодушно назвал цену за переправу.

На вопросы, которые паромщик время от времени задавал, мерно работая шестом, эльф отвечал односложно и нехотя, всем своим видом давая понять, что не расположен болтать. Он даже не вслушивался особо в эти вопросы, надеясь, что dh'oine наконец-то отстанет. Однако того похоже разобрало красноречие, и неразговорчивость пассажира его не останавливала.

— Вот любопытно мне, как ты собираешься в город-то попасть, — вдруг произнес он с усмешкой, — туда вашего брата и раньше-то не особо пускали, а теперя... Скотоели ваши вот где сидят у стражи, — провел мужчина ребром ладони по шее, — а тута еще и чума.

— О чем ты? — приподнял бровь Эйлер, продолжая сохранять на лице высокомерно-равнодушное выражение.

— Да о том, что в город ты попадешь разве что прямиком в тюрьму! А оттуда — на шибеницу, сразу опосля того, как расскажешь всё, что знаешь. А ты расскажешь, потому как железо каленое быстро язык развязывает. И не такие соловьями разливались, а ты даже по вашим эльфьим меркам сопляк. О чем только командир твой думал, когда в город-то посылал? У тебя, небось, и денег-то нету, окромя тех, что мне дал?

— Не твоё дело, — холодно процедил Эйлер, борясь с желанием взять болтуна за шиворот и выбросить за борт.

— Оно-то так, — охотно согласился паромщик, — не моё, да только и меня на допрос потянуть могут, ежели ты, милок, прямиком стражникам в руки попадешь. А пожить мне еще охота, так что слухай сюда, скотоель: к воротам идти тебе никак нельзя, сразу арестуют и делу конец, а вот ежели с купцом на пристани столкуешься, то дело другое. Купец запросто тебя в город провезти может, товары его не досматривают, вот и соображай, остроухий.

— Зачем ты говоришь мне все это? — стараясь не выдавать удивления, спросил Эйлер.

— Да жалко мне тебя, дуралея, — усмехнулся паромщик, — прешь прямиком на ловцов, в точности как олененок без матки.

— Я не верю тебе, dh'oine. Ваша жалость воняет дымом и кровью, — отрывисто бросил эльф, отворачиваясь, но невольно продолжая думать о том, что услышал.

— А дело твое, — махнул рукой тот, — не мила тебе жизня — не слухай, токма лучше прямо сейчас утопись, всё легче будет, чем в пыточной, — добавил обиженно и наконец-то замолчал.

Причалил паромщик тоже молча, ткнул кривым пальцем в сторону стоящего около пристани дородного купца в богатой одежде, ясно говорившей о том, что её обладатель понятия не имеет о бедности и голоде, а потом уселся на дно лодки, набросил на плечи плащ и отвернулся от Эйлера, нерешительно застывшего на пристани.

Вызима была совсем рядом, рукой подать, со своего места эльф отлично видел ворота и стражников, охранявших их. Хмурые лица и решительно сжатые губы мужчин давали понять каждому путнику — церемониться с ним не будут и при малейшем подозрении просто-напросто изрешетят из арбалетов, приколют болтами к доскам, словно гигантскую бабочку.

Эйлер перевел взгляд на купца, в этот момент разговаривавшего о чем-то с dh'oine, затянутым в черную кожу и вооруженным двумя мечами, которые носил почему-то за спиной. Волосы у мужчины были снежно-белыми, но на старика он не походил. Эльф не видел его лица, но жесты, фигура, каждое движение сообщали о том, что это — воин: опытный, бывалый, опасный.

О чем они говорили, Эйлер не слышал — стоял слишком далеко, да и ветер дул в другую сторону, но всякое желание подходить к купцу пропало окончательно. Почему-то казалось — стоит только заговорить и тот сразу же кликнет стражу и тогда... Решив не стоять больше на пристани, словно истукан, эльф медленно и осторожно направился в сторону городских ворот.

С беловолосым он столкнулся, когда тот, закончив наконец-то разговор, начал спускаться к лодке. Проход был узким и на мгновение они черкнули друг друга плечами. Всего лишь на мгновение, за которое успели встретиться и взгляды. Потом мужчина пошагал дальше, а Эйлер ощутил, как по спине пробежал холодок от пристального, нечеловеческого взгляда, которым смерил его незнакомец.

Эльфу показалось, что он заглянул в глаза змеи — такие же непроницаемые, ледяные и жуткие. И это было не разыгравшиеся воображение — глаза воина действительно оказались змеиными. Такие могли быть только у тех, кого Эйлер раньше никогда не видел, но о ком слышал не раз. Vatt’ghern — мутант, созданный для того, чтобы защищать dh'oine от чудовищ, безжалостная, бесчувственная машина для убийства. Бой с таким стал бы последним для Эйлера — эльф понял это ясно и четко, всего лишь встретившись с белоголовым взглядом.

Впрочем, он тут же вспомнил, что ведьмаки вроде бы никогда не охотились на представителей разумных рас, во всяком случае, до тех пор, пока дороги человека и эльфа не пересекались на одном из тех неимоверно узких мостов, где просто невозможно разминуться. Тогда звенела сталь, лилась кровь, и оставался только один. И далеко не всегда это был Seidhe.

Глядя, как vatt’ghern садится в лодку, перебросившись парой слов с болтливым перевозчиком, Эйлер ощутил острый укол беспокойства. А что, если его наняли те, кому «скотоели ваши вот где сидят»? И пока он будет выполнять приказ Яевинна, этот холодный и равнодушный беловолосый убийца проникнет в лагерь на болоте и...

Еще раз вернуться к остывающим трупам? Увидеть, что те, с кем разговаривал совсем недавно, больше никогда не скажут ни слова? Знать, что мог хотя бы попытаться остановить убийцу и не сделал этого? Снова струсил и сбежал, спасая свою жалкую жизнь? Нет, только не это. Что угодно, только не еще одна вина, от которой не удастся избавиться никогда!

Эйлер сорвался с места, стремясь как можно быстрее снова сесть в лодку, но... Единственная лодка мерно покачивалась на волнах, увозя все дальше своего пассажира, а больше ни одной посудины эльф не видел. Попытаться догнать их вплавь? Идея, сначала показавшаяся блестящей, тут же перестала быть таковой — утопцам несомненно придется по вкусу его мясо, а справиться с ними в воде он просто-напросто не сумеет.

Ощущение собственной беспомощности и бессилия навалилось на Эйлера, заставляя чувствовать себя последним ничтожеством. Он снова будет единственным уцелевшим. Похоже, смерть действительно брезгует им. Смерть, одетая в черную клепаную кожу, вооруженная двумя мечами и совсем недавно смерившая его змеиным взглядом.

— D`yeabl! — прошептал Эйлер, до боли сжимая руки в кулаки. — Если ты сделаешь это, dh'oine, я убью тебя. Найду и убью, где бы ты ни был.

Слова прозвучали едва слышно и... совсем неубедительно. Вероятно потому, что эльф прекрасно осознавал — шансов осуществить обещанное у него нет, в отличие от возможности погибнуть от ведьмачьего меча.

Шумно выдохнув, Эйлер снова повернулся к воротам. Задание. Он должен выполнить его, иначе холод никогда не исчезнет из глаз Яевинна, а ему самому не стать членом бригады. Но как это сделать, как миновать стражников и проникнуть в город? Все же воспользоваться советом паромщика и обратиться к купцу, продолжавшему торчать на прежнем месте? Делать этого не хотелось, мешала странная уверенность, что снова совершит ошибку, да и не было у Эйлера столько денег. Эльф был уверен в том, что помогать ему даром купец не станет, а запросит столько, что разговор тут же утратит всякий смысл.

***

Вздохнув, эльф внимательнее обвел пристань взглядом и увидел стоящую поодаль девицу, одежда и манеры которой с головой выдавали род занятий. Человеческая самка тоже занималась торговлей, только продавала свое тело, бесстыдно выставленное напоказ. Губы Эйлера брезгливо искривились при мысли о том, сколько мужчин прошло через это тело.

К проституткам он не обращался никогда, они вызывали у Эйлера отвращение, почти такое же сильное, как люди. И неважно, какой расы была продажная девка. Но отчаянные ситуации требуют отчаянных мер, и если эта рыжая шлюха может провести его в город, то стоит, пожалуй, на мгновение изобразить любезность.

— Я хочу провести с тобой ночь, — негромко произнес эльф, подойдя к проститутке и стараясь не выдать своих настоящих чувств.

— А деньги-то у тебя есть, остроухий? — протянула девка, окидывая Эйлера оценивающим взглядом. — Ты, конечно, красавчик, да с твоей красоты я сыта не буду.

— Есть, — коротко обронил он, касаясь рукой висящего на поясе кошеля. — Только не здесь, я не привык заниматься этим в кустах.

— Гляди какой, — хохотнула шлюха, — с виду вылитый скотоель, а туда же — не может он в кустах трахаться! Не встает у тебя, что ли? Или боишься, что муравьи в задницу залезут?

— Я всё сказал, — глухо повторил Эйлер, — если ты не хочешь заработать — дело твое, поищу другую, — и развернулся, делая вид, что уходит.

— Стой! — тут же схватила его за рукав девка. — Ишь, обидчивый какой, слова ему не скажи! Сначала деньги покажи, а потом и постель требуй!

Усмехнувшись, эльф полез в кошель и вытащил оттуда пару оренов:

— Довольна?

— Ладно, — шлюха расплылась в улыбке и цепко ухватила его под руку, — идем в сторожку, там и покувыркаемся, — она указала на бревенчатый домишко, нависавший над пристанью. — Стражи там сейчас нет, так что не помешает никто.

— Нет, — так же резко бросил Эйлер, высвобождая руку, — я настолько похож на дурака? Это ничем не лучше кустов. Я не люблю, чтобы мешали и врывались в самый неудобный момент.

— Ну и капризный же ты! — фыркнула девка, успевшая как следует рассмотреть эльфа и решившая, что стоит, пожалуй, рискнуть и провести его в город. Не так часто попадаются такие молодые и красивые клиенты. Может, в этот раз ей не придется изображать удовольствие, мечтая о том, чтобы партнер поскорее кончил и свалил куда подальше?

Память услужливо подсунула Норе несколько ночей, проведенных с эльфами. Она прекрасно помнила их все и желала повторения. В отличие от людей, эльфы всегда были вежливы, терпеливы и ласковы, даже с ней — проституткой. Они не грубили, не оскорбляли и не били её, не насиловали нетерпеливо и грубо, а потому Нора не могла позволить себе упустить шанс еще раз насладиться эльфской лаской. И плевать, что потом придется бесплатно ублажать обоих стражников, которые давно уже закрывали глаза на клиентов, проводимых Норой и её товарками в город, в обход запретов. У всего есть своя цена — эту истину она усвоила уже очень давно.

— Раз так просишь — будет тебе постель, только и ты не подведи, — она подмигнула эльфу, — и пару оренов накинуть придется.

— Согласен, — кивнул Эйлер, стараясь не вдыхать слишком глубоко приторно-сладкий запах духов, которыми слишком щедро пользовалась шлюха. — Мы теряем время.

— А тебе уже не терпится, милый? — хохотнула она, бесцеремонно опуская руку на пах эльфа. Ему пришлось вынести это прикосновение, хоть не отбросить в сторону руку рыжей было сложно. — Что-то не видно... — протянула разочаровано, не нащупав ожидаемого, но тут же осеклась под холодным серым взглядом. — Ладно, ладно, не зыркай глазищами, помню, что на улице у тебя не стоит. Пошли, красавчик, — добавила громко, снова взяв Эйлера под руку и почти потащив в сторону ворот.

Следуя за проституткой, эльф не сводил глаз со стражников. Почему-то он был уверен, что те не позволят девице провести в город нелюдя или потребуют за это слишком много, но к своему удивлению ошибся.

— И кого это ты подцепила, Нора? — изучая Эйлера взглядом, спросил один из стражников — тучный и бородатый, воняющий луком и потом. — Это ж эльф!

— Тебе-то что, Данек? — грубо ответила та. — Кто платит, тот и заказывает музыку.

— Думаешь, у него деньги есть? — громко осведомился мужчина. — Это же обычный остроухий голодранец!

— А может я по любви с ним, — Нора сменила тон на игривый и многообещающий. — Могут быть у девушки слабости или нет?

— Могут, могут, — буркнул Данек, вспоминая об умелых ласках Норы, которыми она всегда расплачивалась за вовремя закрытые глаза. — Только уж больно он на бандита похож...

— Ха-ха-ха-ха, — заливисто рассмеялась девица, — ну насмешил, Данек! Видно, ты никогда настоящего скотоеля не видел!

— Поговори у меня, — нахмурился стражник, — смелость взяла зубоскалить, шалава. Я ж могу и арестовать его сейчас, а в пыточной разберутся, кто такой, откуда и зачем!

— Можешь, — согласно кивнула Нора, ощущая, как напрягся ее остроухий клиент, — только кто ж тебя тогда ублажать будет?

— Пф, напугала, — насмешливо фыркнул мужчина, — мало ли шлюх в Вызиме?

— Много, но они — не я, — многозначительно произнесла она, глядя в глаза стражника, — давай, пропусти нас, а я тебя отблагодарю. Не пожалеешь.

— Ладно, твоя взяла, — наконец-то решился мужчина. — Только завтра утром чтоб здесь была. Мы с Тамасом как раз сменимся, вот и обслужишь по первому разряду.

— Как всегда, милый, как всегда, — пропела Нора. — Ты душка, Данек.

— Пошла, шалава, — буркнул он и добавил, глядя в глаза Эйлера: — А тебя я запомнил, остроухий. Не дай боги тебе натворить чего — из-под земли достану, понял?

Эльф кивнул, не разжимая губ и надеясь, что ему не устроят обыска. Если это случится — быть беде, послание не должно попасть в руки dh'oine. Ни в коем случае.
______________________________________   

Примечания:

Vatt’ghern - ведьмак