Комната в борделе «Горячие бедра», куда Эйлера привела Нора, оказалась маленькой и душной. В ней невыносимо воняло потом, сексом и вином. Запахи, казалось, пропитали каждую вещь, находившуюся здесь, и эльф брезгливо сморщился, едва переступив порог. Отвратительно.

Неужели всем этим мужчинам, побывавшим тут до него, было не противно ложиться в постель, с которой только что встал другой? Тот, чей запах еще не успел выветриться и чье тепло еще держалось на простынях, давно утративших свежесть и белизну? Неужели могли они касаться тела, еще хранящего чужие прикосновения и запах? Впрочем, чего он ожидал от животных, которыми и являлись dh'oine?

Нора не заметила гримасы, исказившей лица клиента, потому что подошла к окну и распахнула его, надеясь, вероятно, проветрить комнату. Однако ветер, ворвавшийся внутрь и заколыхавший занавески, свежести не принес. Он оказался таким же вонючим, как и весь этот город: дым, протухшая рыба, давно немытые тела — вот чем благоухало здесь, заставляя Эйлера с трудом сдерживать подступившую к горлу тошноту.

— Ежели ты ополоснуть кой-чего желаешь, сюда иди, — девица указала на отгороженный занавеской угол. — Только долго не возись, милый.

Не говоря ни слова, Эйлер шагнул за занавеску, увидел небольшое зеркало, полку перед ним, уставленную какими-то баночками, и деревянную бадью, полную воды. Не очень чистой даже на первый взгляд. В который раз пожалев о том, что не избавился от шлюхи так же, как от парня в лесу, Эйлер оглянулся в поисках ведра с более чистой водой, но ничего подобного не обнаружил.

Впрочем, это было ему и не нужно, он не собирался заниматься тем, на что рассчитывала девица. Слишком мерзко. Он просто не сможет, даже если закроет глаза и представит на месте человеческой самки эльфку. Не позволит поверить в иллюзию царящая в комнате вонь, так что не стоит и пытаться.

Лучше подумать о том, как отвертеться от секса и не разозлить шлюху. Мстительность dh'oine давно уже не была секретом для Эйлера, да и привлекать к себе внимание не стоило. А значит — нужно расстаться с ней по-хорошему, чтобы в случае чего еще раз использовать как пропуск в город.

Единственное, что пришло Эйлеру в голову — изобразить кишечное расстройство, вполне закономерно случившееся после употребления не очень свежей пищи. Усмехнувшись, эльф тут же болезненно скривился и взялся руками за живот.

— Ну где ты там, красавчик? — в голосе девки ясно слышалось нетерпение. — И как тебя хоть зовут, а?

— Неважно, — ответил он, возвращаясь в комнату, продолжая кривиться якобы от боли и видя, что шлюха уже успела полностью раздеться и теперь лежала на кровати совершенно голой. У нее оказалось в меру округлое тело с большими грудями, которыми она поигрывала, намереваясь, вероятно, возбудить его.

— Почему ты еще одет? — протянула она недовольно, но заметила его перекошенное лицо и встревожено спросила: — Ты чего это? Болит что?

— Живот, — сдавленно ответил Эйлер, — похоже, съел что-то вчера... Черт, — он прикусил губу, изображая острый приступ боли, — похоже... накрылся наш с тобой отдых. Мне в сортир нужно, и чем быстрее, тем лучше.

— Проклятье, — ругнулась Нора, не скрывая разочарования, она-то уже успела представить себе, как будет ласкать молодого красавца и наслаждаться его телом, а тут... Судя по перекошенному лицу эльфа — его скрутило серьезно, а когда тебя так загибает, только о сортире и думаешь. — Может, тебе просто прилечь нужно?

— Сомневаюсь, — Эйлер изобразил на лице сожаление, — не знаю, сколько еще смогу терпеть. Где у тебя сортир?

— Внизу, на первом этаже, — протянула она, — только как же...

— Я заплачу, — быстро сказал Эйлер и полез в кошель, — ты же не виновата, что мне сейчас не до секса. Вот, — он протянул шлюхе монеты, — хватит?

Нора быстро пересчитала орены, увидела, что там даже больше ее обычной платы, и улыбнулась:

— Вполне, а в следующий раз я тебе скидку сделаю, — она подмигнула эльфу, думая о том, что если этот следующий раз действительно будет, она не возьмет с него ни орена.

— Договорились, — криво улыбнулся Эйлер и потащился к двери, желая поскорее оказаться подальше от этой комнаты. И если расстройство эльф изображал, то тошнило его на самом деле и с каждой минутой, проведенной рядом со шлюхой — сильнее.

В сортир он действительно зашел, но только для того, чтобы поплескать в лицо водой из стоявшей там бадьи, сполоснуть руки и тут же покинуть остро воняющее мочой и дерьмом помещение. До входной двери борделя он дошел, по-прежнему держась за живот и прикусив губу, а когда вышел на улицу — тут же выпрямился и усмехнулся. Всё получилось как нельзя лучше. Шлюха ему поверила и теперь будет тешиться надеждами на новую встречу, которой на самом деле не будет. Никогда.

***

— Передашь Яевинну, что все в порядке, — произнес Малькольм Штейн, после того, как прочитал письмо, тут же отправившееся в огонь, жарко пылавший в кузне.

— Это всё? — спросил на всякий случай Эйлер, медленно смакуя пиво, которое поставил перед ним кузнец, как только понял, кто его гость.

— Да, он поймет, — без улыбки повторил краснолюд, оглаживая бороду. — Ты как в город-то попал? Небось, Леуваарден всё из тебя вытряс?

Догадавшись, что речь идет о купце, Эйлер отрицательно покачал головой, не собираясь, впрочем, посвящать кузнеца в события сегодняшнего дня.

— А ты не из болтливых, как я погляжу, — резюмировал тот, внимательнее вглядываясь в гостя, — новенький, что ли? — увидел утвердительный кивок и продолжил: — Понятно. Значит так, выйдешь из города утром, вместе с моим товаром, вроде как один из охранников, ясно?

— А быстрее никак? — помня о ведьмаке, спросил эльф и отодвинул опустевшую кружку.

— Никак, разве только летать можешь, что тот нетопырь, — улыбнулся Штейн. — Да и куда спешить-то? Или ждет тебя кто?

— Я должен как можно быстрее доставить ответ, — пояснил Эйлер, глядя на огонь и стараясь выбросить из головы порожденные пламенем воспоминания.

— Если в этом дело, то не дергайся. Яевинн знает, какие порядки у здешней стражи и раньше завтрашнего полудня тебя не ждет. Так что переночуешь у меня, поужинаешь с нами, отдохнешь, а то когда еще нормальную постель увидишь? На болотных кочках не больно-то выспишься, — кузнец говорил негромко и почти нараспев, голос убаюкивал и Эйлер поймал себя на том, что глаза начинают закрываться. Он только сейчас вспомнил, что не спал уже сутки, да и голод давал о себе знать громким урчанием, а голова чуть кружилась от выпитого пива. — Чего это я тебя, ровно соловья, баснями кормлю? — спохватился краснолюд. — Вставай, да пошли, пока не уснул ты прямо у горна.

Эльф тряхнул головой, отгоняя дремоту, послушно встал и последовал за хозяином, который, к счастью, больше никаких вопросов не задавал. Меньше всего Эйлеру сейчас хотелось разговаривать с кем-либо вообще. Еда и постель — вот все, о чем он мечтал, стараясь не думать о том, что в этот самый момент Яевинна и остальных членов бригады может уже не быть в живых. Пожалуй, ему еще никогда не хотелось ошибиться в своих предчувствиях так сильно.

Однако, вопреки ожиданиям и надеждам, ночь не принесла с собой покоя и облегчения. И хоть он уснул сразу после сытного ужина, совсем скоро снова открыл глаза, слыша, как сильно колотится сердце и как воняет в комнате дымом. Тем самым дымом с примесью плоти. Сон безжалостно вернул Эйлера на пожарище, бывшее когда-то его домом, наполнил легкие горечью, а уши — громкими криками боли и ненависти. Это случалось с ним часто — почти каждую ночь, словно что-то или кто-то мстило эльфу за то, что остался жив, не позволяя забыть.

Сев на постели, ощущая, как стекает по телу пот, он горько усмехнулся, повернул голову к раскрытому окну и понял, что дым занесло с улицы. Обычное для города явление, особенно если дом находится совсем рядом с кузницей. Однако легче от этого не стало. Сон сбежал окончательно, а воспоминания вернулись — яркие и свежие, словно погром случился только вчера.

Эйлеру казалось, что он снова бежит по лесу, не разбирая дороги, не видя и не слыша ничего, кроме собственного тяжелого и хриплого дыхания. Бежит, чувствуя, как все сильнее болят ноги, и понимая, что совсем скоро рухнет как подкошенный и уже не сможет подняться. Никогда. Так и будет лежать на траве, а потом станет трапезой для волков или каких-то других зубастых тварей.

— Ghoul y badraigh mal an cuach, — пробормотал Эйлер, откидываясь на спину и закрывая глаза. Как долго его будет преследовать этот кошмар? Сможет ли он когда-либо забыть или обречен возвращаться в прошлое каждую ночь? Как избавиться от вины и боли, сдавивших сердце ледяными пальцами и мешающих дышать? Ответа ни на один из этих вопросов Эйлер не знал и понятия не имел, где их искать.

Он пролежал до рассвета, так и не уснув, и был уже одет и на ногах, когда в дверь громко постучали, и на пороге появился кузнец. Увидев, что гость уже не спит, он одобрительно улыбнулся и позвал эльфа завтракать, а потом проводил к крытой повозке, в которой и был сложен товар. Около повозки стояли двое вооруженных краснолюдов и двое эльфов, к которым и присоединился Эйлер, без проблем покинув Вызиму.

Как только повозка выехала за ворота, он попрощался с охранниками и поспешил к пристани, надеясь, что богиня окажется милосердной и рыжей шлюхи на месте не будет. Воспоминания о вчерашнем вызвали гадливую дрожь и желание искупаться в ледяной воде лесного озера, чтобы смыть прикосновения проститутки. И пусть их разделяла одежда — это ничего меняло.

В этот раз Эйлеру повезло — девки на месте не было, а стражники у ворот успели смениться. Отлично. Невольно улыбнувшись, эльф спустился к лодке и без слов протянул паромщику пять оренов — плату за переправу. Тот принял деньги молча, крякнул в кулак и взялся за шест. Время от времени Эйлер ощущал на себе вопросительно-насмешливый взгляд, но делал вид, что ничего не замечает. Главное, что паромщик не открывал рот, а глазеть может сколько душе угодно.

По мере приближения противоположного берега, в душе эльфа усиливалось беспокойство, возникшее после встречи с ведьмаком. Хотелось попросить перевозчика быстрее работать шестом, но Эйлер сомневался, что просьба возымеет результат. Паромщик всем своим видом давал понять, что прекрасно помнит вчерашнее, и до сих пор обижен на грубого пассажира.

— Bloede dh'oine, — пробормотал эльф себе под нос, жадно вглядываясь в приближающиеся болота и молясь, чтобы предчувствие беды его обмануло.

***

Эйлер выпрыгнул из лодки, стоило только ей причалить, и, не тратя более времени, поспешил к лагерю, уже не стараясь выбросить из головы картину, пугавшую до дрожи и заставлявшую ускорять шаг. Он уже знал, что сделает, если подозрения станут реальностью — вернется на пристань и вытрясет из жирного купца информацию о ведьмаке, а потом... И пусть это будет его последний бой, иначе нельзя, чтобы окончательно не потерять уважение к себе самому.

Напряженно вслушиваясь, Эйлер быстро шагал по едва заметным тропинкам, ведущим к лагерю, пытаясь уловить разговоры или хотя бы что-то, способное успокоить тревогу. Но кроме кваканья лягушек, комариного писка и доносящего время от времени голодного рычания неизвестной твари, не слышал ничего. И шагал все быстрее, почти бежал, так и не сумев избавиться от ощущения, что все равно опоздал.

— Смотри под ноги, — донеслось насмешливое, и Эйлер резко остановился, закрутил головой, пытаясь понять, откуда исходил незнакомый мужской голос. — Ты чуть в трясину не угодил, — добавил скоя’таэль, появляясь из кустов, растущих у тропинки. — Если так торопиться, можно и успеть.

— В лагере всё в порядке? — вырвалось у Эйлера, хоть этот вопрос и не стоило задавать, если бы это было не так — никто бы его не окликнул.

— Если не считать сырости, комаров и пиявок — да, — ответил дежурный, удивленно глядя на явно чем-то сильно встревоженного новичка. — А к чему вопрос-то?

— Так, не обращай внимания, — махнул рукой Эйлер и поспешил дальше, к костру, около которого сидел Яевинн, положив подбородок на сплетенные пальцы и задумчиво глядя в огонь. Услышав легкие и быстрые шаги, командир повернул голову и молча смотрел на приближающего Эйлера. Ждал, пока тот подойдет совсем близко и только потом вопросительно приподнял бровь, выжидательно глядя в светло-серые, почти прозрачные глаза молодого эльфа.

— Кузнец сказал, что всё в порядке, — выдохнул Эйлер и замолчал, пытаясь выровнять дыхание и успокоить все еще бешено колотящееся сердце.

— Хорошо, — негромко произнес Яевинн, — твоё рвение похвально, но болота — не то место, где можно нестись, не глядя под ноги. За тобой кто-то гнался?

— Нет, — отрицательно качнул головой Эйлер, стер пот со лба, ощущая, как тревога начинает отпускать, как разжимаются пальцы, сдавившие сердце еще вчера. — Я хотел побыстрее доставить ответ.

— И?.. — это был вопрос, не ответить на который невозможно, даже если тебя после этого снова окатят холодной иронией.

— И убедиться, что в лагере всё нормально.

— А почему должно быть иначе? — спросил Яевинн, чувствуя, что новичок сказал далеко не всё. — D’hoine боятся соваться сюда. Пока что.

— Вчера я видел, как через реку переправлялся vatt’ghern с белыми волосами... — начал Эйлер, — и подумал, что...

— Его наняли, чтобы избавиться от нас? — закончил за него Яевинн.

— Yea.

— Предчувствия тебя обманули. Gwynbleidd не враг.

— Gwynbleidd?

— Это его имя. Советую запомнить, — голос Яевинна немного потеплел, и это удивило Эйлера, считавшего, что командир точно так же ненавидит всех dh'oine, как и он сам, что нет, и не может быть у Яевинна друзей среди людей. И это удивление вырвалось в вопросе:

— Но он же мутант, убийца, созданный людьми. У таких, как он...

— Нет чести, совести и сердца?

— Так говорят, — пожал плечами Эйлер, уже понимая, что снова ошибся.

— Не всё, что говорят, является правдой, не стоит судить по чужим словам. Никогда и никого. Если бы я осудил тебя, не видя, а просто услышав, что ты сбежал от d`hoine, позволил бы остаться здесь? — спросил Яевинн, пристально глядя в глаза Эйлера.

— Neen, — опустил голову тот, признавая свою неправоту.

— Не суди других по словам чужим,
Доказав вину, опускай топор.
Правдой смой с души пересудов грим,
обмети с сердец обвинений сор, — негромко продекламировал Яевинн и наконец-то улыбнулся. Скупо, уголками губ. Улыбка была мимолетной, словно солнечный луч в хмурое осеннее утро, но она адресовалась Эйлеру, и тот не мог не улыбнуться в ответ: — Подумай об этом, пока будешь отдыхать. Выбери место у костра и ложись, Эйлер, — командир впервые назвал его по имени, и эльф счел это еще одним хорошим знаком. — А ты молодец... сумел пробраться в город, не обращаясь к Леуваардену.

— Откуда вы... — скрыть удивление не получилось, но вместо ответа последовала еще одна улыбка — легкая и загадочная, скрывающая за собой так много.

— Отдыхай. Это приказ, — повторил Яевинн, а потом легко поднялся на ноги, оставив Эйлера около костра с ворохом вопросов и радостным осознанием того, что все тревоги оказались напрасными. Эльфу не особо верилось в то, что белоголовый действительно не враг, но сейчас это не казалось настолько важным. Главное, что его опасения так и остались опасениями и скрещивать мечи с ведьмаком не придется. Во всяком случае — в ближайшее время.

___________________________________________

Примечания:

Ghoul y badraigh mal an cuach - ругательство, непереводимая игра слов
Neen - нет