Пайпер бешено застучал пальцами по голографической клавиатуре, посылая экстренный сигнал бедствия, но его движения казались доктору Вэйну до невозможности замедленными, а звуки — словно пропущенными через толстый слой панацелина. Новое падение в черноту вывело Эрика Вэйна из кошмарного сна.
И снова — непонимание того, где он находится, удушающее чувство ужаса, но теперь это всё было смягчено тусклым светом, падающим из окна. Расчёт Вэйна оправдался, на этот раз пробуждение состоялось гораздо спокойнее для психики.

...

Турианский Советник откинулся на спинку кресла, внимательно рассматривая сидевшего по другую сторону стола человека. Доктор Вэйн, в свою очередь, пытался понять по малопонятному, для человеческого глаза, выражению лица политика, о чём тот думает. Только что, Советник вместе с директором СБЦ, инструктировали его насчёт того, как себя следует вести и что говорить на предстоящем заседании Совета. Оно должно было стать публичным «изобличением» и заочным судом над террористической организацией Цербер. В этом не было ни грамма смысла, с точки зрения непосвящённых, так как все прекрасно знали, что представляют собой эти люди, благодаря СМИ Альянса и рас Совета. Церберу были не рады в большинстве обитаемых миров, но теперь политики собирались опубликовать список преступлений организации и принять некие официальные меры противостояния.
Об истинной цели заседания был в курсе только крайне узкий круг лиц, в частности — самые высокопоставленные турианцы, такие как Советник или директор Пален. После битвы за Цитадель, произошедшей, без малого, два года назад, человечество вошло в состав Совета и, несмотря на то, что люди спасли от гетов станцию, израненный флот Цитадели и жизни членов Совета, кое-кто был очень недоволен факту быстрого возвышения человечества. Турианцы и волусы спали и видели, как людей вышвыривают из состава Галактического сообщества. А для этого требовалось нечто такое, что всколыхнуло бы общественность и настроило против Альянса. И вскоре, спецслужбы Турианской иерархии обнаружили сногсшибательные сведения — террористы и ксенофобы — организация Цербер (такова, во всяком случае, официальная характеристика группировки в глазах общественности), наличием которой постоянно пытались скомпрометировать людей, оказалась творением Альянса! Какие открывались перспективы! Недружелюбно настроенным политикам уже виделись заголовки новостей: «Люди — друзья или враги?», «Земля финансирует террористов», «Человеческий расизм — новая угроза Галактике?». Но всё было не так радужно: Цербер давно вышел из-под контроля Альянса, соответственно — Земля могла заявить, что больше не имеет никакого отношения к поступкам их детища. Необходимо было раздуть огонь — представить всё так, будто Цербер всё ещё пляшет под дудку Альянса. Нужны были некие свидетели, доказательства. Их поиском и подделкой занялись те же турианцы.
После того, как доктора Вэйна едва не убил капрал Тумс, жертва экспериментов, и капитан Шепард спас учёного, Тумс пригрозил доктору, что всё равно достанет его, если тот не согласится помогать. Капрал заявил, что больше не доверяет Альянсу, и они отправятся к Совету Цитадели. Тумс грезил, что, после процесса, на котором он расскажет всё о Цербере, членов организации начнут искать повсюду, общество неожиданно возненавидит их, и Призраку перекроют кислород повсюду. Он сказал Вэйну, что тот должен подтвердить все, в чём обвинят организацию, как её раскаявшийся член. Реальность оказалась несколько иной — турианцы мигом сообразили, как можно использовать их, только с поправкой на собственные интересы. Вэйну пообещали пожизненную защиту от Цербера, возмездия которого доктор боялся до дрожи, в обмен на предательство человечества. В противном случае, ему пригрозили, что выдадут Призраку. Эрик, к своему стыду, не смог совладать с трусостью и согласился на всё. В других целях использовать его было просто невозможно. Секретных сведений насчёт организации доктор не имел, с Призраком сам не общался, в местоположения действующих баз посвящён не был, контактов не знал.... Почти бесполезен! Тумс же заявил, что не боится ничего. Капрал согласился лишь на то, чтобы свидетельствовать исключительно против Цербера.
Итак, Вэйна поселили в особе охраняемой Академии СБЦ, и постепенно готовили к слушанию. На заседании доктор должен был сыграть свою роль — рассказать всё, что знал о Цербере, а также подтвердить тесную связь с Альянсом. Расчёт турианцев строился на том, что им непременно поверят, если на их стороне будет человек, да не просто человек, а раскаявшийся член Цербера. «Вот, мол, даже их сородичи не могут больше скрывать преступлений Альянса». Заседание должно было стать той костью домино, которая столкнёт все остальные, взметая гнев и даря поддержку доверчивого Галактического сообщества.
— Я всё думал, сообщать ли вам информацию, которую мы получили сегодня утром... — задумчиво произнёс Советник. — И решил, что это необходимо, иначе вы можете создать некоторые нестыковки во время слушания.
— Какая ещё информация? — удивился Пален, который расхаживал по кабинету взад-вперёд, за спиной Вэйна. — Вы даже мне ничего не сообщали.
— Как раз сейчас и хотел, — раздражённо отмахнулся Советник. — Слушайте внимательно, Вэйн. И вы, Пален, тоже. Вы оба знаете о том, что капрал Тумс отказался от защиты и заявил, что явится только на слушание. А пока, сам будет искоренять, как он выразился, «церберовскую заразу», — турианец сделал пренебрежительный жест рукой. — Этот сумасшедший собрал свою собственную команду наёмников и улетел чёрт знает куда. Нам стало известно, что вчера, на орбите Тучанки, корабль Тумса попытался взять на абордаж разведывательный фрегат. Бывший капрал, видите ли, имел претензии к капитану Шепарду.
— Шепарду? — изумился Вэйн. — Но ведь это тот офицер Альянса, который спас меня от Тумса и, можно сказать, усмирил ярость капрала. И потом — капитан Шепард это герой, я слышал, что он спас Цитадель от гетов.
— Довольно! — хлопнул по столу ладонью Советник. — Я прекрасно знаю, кто такой Шепард. Именно благодаря этому «герою» мы видим человечество в составе Совета, — турианец уже благополучно запамятовал, что капитан спас его собственную жизнь и жизни всех, кто находился на борту «Пути предназначения» во время атаки гетов. — В данный момент, и вам не нужно знать обстоятельств, Шепард работает на Цербер.
— Что? Как это на Цербер? Но ведь он...
— Не перебивайте! Вам не нужно знать больше об их делах с Призраком. Главное то, что сам капитан во время атаки находился в лагере клана Урднот, а пилот его корабля попросту разметал в пыль судно Тумса вместе со всем экипажем. Этого сумасшедшего распылило на атомы, вот чего он достиг! Только того, что создал нам кое-какие трудности. Ну, ничего, мы выставим всё это в таком свете, будто Альянс с Цербером убрали свидетеля.
Доктор Вэйн только беспомощно хлопал глазами. «Капитан Шепард работает на Цербер, Тумс мёртв. Что же это такое?»
— А теперь — свободны, доктор, — после полуминутной паузы, Советник поднялся из-за стола. — Когда мы немного скорректируем всё, что было связано с Тумсом, куратор проинструктирует вас. Увидимся послезавтра, на заседании.

...

Покинув кабинет в сопровождении четырёх офицеров СБЦ, (все, как один, турианцы), доктор начал спускаться по лестницам к лифту. В надёжности охраны сомневаться не приходилось, все они прошли Войну первого контакта и были преданы Иерархии как никто другой, но Вэйн всё равно боялся. Башня Совета не казалась ему безопасным местом, слишком много людей, каждый из которых может быть агентом Цербера. Невероятное повышение паранойи Вэйна в последние дни, было усугублено выпуском новостей. Рассказывая о предстоящем слушании, диктор вскользь упомянула его имя, и теперь он был просто уверен, что произойдёт нечто плохое. Очень плохое, и при том скоро.
Красоты Башни Цитадели не особо впечатлили доктора, это место казалось ему излишне затемнённым, и только фонтан возле самого лифта немного успокаивал нервы, однако конвоиры вряд ли позволили бы ему здесь задержаться, поэтому Вэйн просто вздохнул и прошёл мимо.
Дождавшись лифта, Эрик, с четырёх сторон окружённый турианцами, вошёл в кабину. Свет, ярко освещавший её, и составляющий контраст с сумерками Башни, мощно, но приятно ударил по глазам, а приятная музыка, зазвучавшая после того как лифт тронулся, помогала куда существеннее фонтана. Уж где-где, а в бронированной кабине Вэйн чувствовал себя почти в полной безопасности, и не удивительно — такие вещи, как обрыв троса давно остались в двадцать первом веке и в конструкции современных подъёмников были совершенно невообразимы.
Непонятно почему, но настроение Вэйна сильно повысилось. Что он, в конце концов, трясётся словно кролик, которого собрались отправить на убой? Он живёт в замечательных, удобных апартаментах, можно сказать в столице Галактики, под охраной Совета Цитадели и СБЦ. Если Цербер убьёт его сейчас, или же после слушания, то, фактически, подтвердит всё, в чём его, так или иначе, обвинят на заседании. Поэтому, Призрак не станет совершать глупостей. Доктор, хоть и не был знаком с ним лично, много слышал об очень больших умственных способностях лидера Цербера.
Впервые за последний месяц, на душе у Вэйна стало легко и свободно, а настроение поднялось до небывалых высот. Паранойя почти отступила, доктор даже начал насвистывать мелодию в такт музыке, играющей в лифте, когда всё полетело в тартарары. Судьба-злодейка, как-будто только и ждала того момента, когда доктор расслабится и поверит, что надёжно защищён.
Сначала, погасли яркие светильники, погрузив всё ещё движущуюся кабину в абсолютную темноту, через секунду замолкла музыка, а ещё через две — отключились магнитные рельсы, по которым лифт опускался. Началось резкое падение вниз, и Вэйн почувствовал, как внутренности стали проситься наружу.
Резкий рывок свалил в одну кучу турианцев и их подпочечного — это сработали аварийные затворы, которые были снабжены автономными источниками питания. Эти устройства предназначались для экстренной остановки падения в случае аварии. Затворы намертво заблокировали кабину в шахте лифта, не давая упасть ни при каких условиях, до прибытия спасателей и ремонтной бригады.
Не успели пассажиры немного придти в себя после «поездки», как доктору послышалось шипение открываемого аварийного люка на крыше. Турианец, на которого ранее повалился Вэйн, при этих звуках судорожно оттолкнул доктора в сторону, а сам попытался приготовиться к бою, но не успел. Из освещённого фонарями отверстия, на пол лифта, упали пять небольших предметов. Через мгновение, два из них, испустив резкий «пых», наполнили кабину клубами какого-то газа, а остальные предметы сверкнули ярчайшими вспышками, ослепив, до полной потери ориентации, всех пассажиров. Взмахнув руками и вскрикнув, доктор Вэйн оступился, зацепился за чью-то ногу и сильно ударился затылком о панель управления у себя за спиной. Медленно сползая вдоль стены и теряя сознание, Вэйн краем глаза заметил, что и его охрана не в лучшей форме. Бравые турианцы один за другим оседали на пол, судорожно кашляя. «Это яд», — мелькнуло в голове у доктора. Он попытался задержать дыхание, но провалился в запредельный мир бессознательного куда раньше.

...

За бронированными шлюзовыми створками слышалась какая-то возня и голоса. От длительного ожидания, все обороняющиеся агенты Цербера находились далеко не в восторге. На двери было направлено не менее полудюжины стволов различного оружия. А на потолке грозно висела автоматическая роторная турель.
Все наружные камеры уничтожены противником, но нетрудно догадаться, что наёмники готовятся вломиться через главный вход и сейчас либо начнут жечь створки лазерным резаком, либо взорвут.
На мониторе вся эта картина смотрелась не так жутко, но доктор Вэйн проникся важностью момента.
— Они откликнулись! — за его спиной Пайпер только что закончил разговор с судном Альянса, «Нормандией». — Доктор, мы спасены, они высылают десантную группу!
— Не успеют, — Вэйн начал в панике метаться по комнате. — Тумс вот-вот вломится на базу. Надо было уничтожить всех этих подопытных ещё в лаборатории на Акузе, перед эвакуацией, но мы их оставили! И вот, пожалуйста — один сумел бежать во время извержения вулкана и теперь хочет отомстить мне. Что делать, что же теперь делать-то? — причитал Вэйн.
Пайпер, казалось, был уверен в том, что этому Тумсу, о котором он слышал в первый раз, теперь конец:
— Спокойно, доктор, до прибытия помощи мы продержимся! Оставайтесь здесь, а лучше идите к своему кабинету, он дальше всех от входа, — с этими словами, Пайпер снял дробовик с предохранителя и отправился к своим людям, которые готовились отразить нападение.
Решив, что оставаться в неизвестности, слушая с лаборантами звуки пальбы — себе дороже, Вэйн устало опустился в кресло у мониторов. Невольно вспомнилось, как подопытные — там, на Акузе — в перерывах между экспериментами умоляли оставить их в покое, спрашивали, почему же именно они, даже угрожали.... В те времена Цербер и вправду был под командованием Альянса, и именно они предоставили для опытов этих официально погибших бойцов, не объясняя, почему бы не взять каких-нибудь бродяг или преступников. Доктор нервно сцепил пальцы — крики несчастных, которым вливали в кровь яд молотильщиков, он вряд ли забудет. Но проект быстро прикрыли, из-за того, что результатов по молотильщикам и экспериментам с их ядом, было крайне мало.
И вот наступил момент истины — по периметру дверного проёма, с другой стороны, начали разрываться заряды глубинного, проникающего действия, а потом вышибной миной створки буквально забросили внутрь. Взметнулись тучи пыли, но бойцы Пайпера не сплоховали — сразу открыли подавляющий огонь, отступив немного по коридору. Из проёма начали отвечать длинными очередями и гранатами. Накал схватки такой, что различить можно было немного, а когда одна из пуль снесла с кронштейна камеру, Вэйн вообще перестал быть в курсе событий. Он видел лишь спины последних бойцов, через камеру в следующем помещении, да канонаду, значительную часть которой составляла турель, вооружённая роторным шестиствольным пулемётом.
«А ничего так держаться, молодцы!», — приободрился доктор, видя, что охрана не собирается сдавать позиции. В этот же момент, на экране ЛАДАР-а в верхних слоях атмосферы появилась крупная отметка, идентифицируемая как фрегат «Нормандия». «Они вошли в атмосферу!», — ликовал Вэйн, а когда фрегат прицельным выстрелом из верхних слоёв атмосферы разнёс на куски челнок наёмников, доктор едва не пустился в пляс.
Другой взрыв, гораздо ближе, охладил его радость — это противник всё-таки достал из ручного гранатомёта их замечательную турель. Замерев, и внимательно прислушиваясь, Вэйн с досадой отметил, что взрывы следуют один за другим — гранатомётчик стрелял мастерски. Вскоре, это стало видно и на мониторе: теперь охрана хаотично отступала, едва успевая освободить место, на котором рвались снаряды. Из-за дыма стало плохо видно, но доктор всё равно смог разглядеть гранатомётчика, которым являлся сам Тумс, даже не удосужившийся надеть шлем. Лицо бывшего капрала было перекошено яростью и... нетерпением. Когда Тумс проходил вплотную к камере и посмотрел прямо в неё, Вэйн едва не отпрянул.
Стрельба постепенно приближалась к посту охраны, а когда атакующие добрались до развилки и разделились, стремясь взять охрану в клещи, в комнату ввалился Пайпер. Лицо начальника охраны было чёрным от копоти, а правый наплечник отсутствовал вместе с изрядным участком брони. Рана на этом месте залита панацелином полностью. Нагрудная кираса утыкана увязшими в защите поражающими элементами, делая Виста похожим на ежа, но самому Пайперу явно было не весело.
— Почему вы ещё тут?! — закричал он и, схватив Вэйна за локоть, потащил к двери. — Они вот-вот будут здесь!
— Мы их не удержим?
— Разве не видишь, что нет, кретин?! — вышел из себя Вист. — Хорошо, если хоть кто-то выживет до прилёта подмоги с фрегата. Я не знаю, что вы сделали с этим Тумсом, но этот гад неудержим! Идёт буквально напролом и садит из гранатомёта. Я уже потерял половину людей, — и, не дав Вэйну раскрыть рта, чтобы возмутиться, выволок его в коридор, после чего велел «убираться в кабинет».
Сперва доктор быстро пятился спиной, но после того как в противоположном конце коридора убило близким взрывом двоих охранников, Вэйн развернулся и, спотыкаясь, ринулся по направлению к своему кабинету изо всех сил. Вслед за ним отходил и Пайпер, беспорядочно паля от бедра.
Далеко Вэйн не убежал — когда диафрагма двери раскрылась, он в спешке зацепился за не успевший отъехать элемент створки и растянулся на полу, разбив в кровь локоть и оцарапав лоб. Доктор застонал и быстро пополз вперёд, с ужасом ожидая, что в него сейчас вопьётся пуля. Но этого не случилось — кто-то рванул его за воротник и поднял с пола, едва не задушив. Это был Вист, который тут же закрыл проход и короткой очередью разнёс панель управления. По другому коридору, точно также запечатав дверь, отступили ещё три человека. Это было всё, что осталось от охраны. Но и враг потерял не меньше половины от своего количества.
Не обращая на Вэйна никакого внимания, Пайпер со своим людьми стали готовиться к последнему приступу, сдвигая парочку крупных контейнеров в баррикаду и проверяя оружие.
Доктор же, не теряя времени, удалился в лабораторию, за которой и находился его кабинет. На пороге он наткнулся на пятерых лаборантов и своего заместителя — доктора Киша. Все они неумело сжимали в руках пистолеты, выданные охраной, но никто явно не стремился занять место рядом с Пайпером. Вэйн хорошо понимал их, да и вряд ли с учёных был бы хоть какой-то толк.
Кажется, его о чём-то спрашивали, но он, расталкивая всех, кто был на дороге, цепляясь полами халата об оборудование, рванулся к противоположному краю помещения, к двери. Звуки стрельбы, почему-то, заставили его остановиться, как вкопанного. Вэйн вместе с остальными учёными напряжённо глядел на дверь. Когда пули стали щелкать по её противоположной стороне, лаборанты вскинули свои пистолеты, впрочем, не понимая, что собираются противопоставить нападавшим.
Неожиданно, стрельба оборвалась, и всем стало ясно, что последние охранники мертвы. Вэйн начал шарить рукой по стене за своей спиной в поисках панели управления. Две двери открылись одновременно, причём проход в кабинет оказался прямо за спиной доктора, и он повалился на порог. Это спасло его от смертоносного дождя, обрушившегося на других учёных. Четверо наёмников, с Тумсом во главе, не щадили никого. Потоки пуль прошивали людей насквозь, забрызгивая оборудование кровью и отрывая конечности.
Тело одного из лаборантов перевалилось через металлический резервуар и рухнуло прямо на Вэйна, прижав к полу. В лицо доктору брызнула кровь, она же заляпала весь его халат. Он закричал и столкнул с себя труп. Судорожно глядя в горящие огнём глаза, приближавшегося Тумса, Вэйн начал отползать. А на лице бывшего капрала отразилась злая, удовлетворённая ухмылка — он узнал доктора.
Где-то далеко, возле главного входа на базу, снова завязалась перестрелка, хотя, казалось бы, кто там уже мог стрелять? «Десантная группа с фрегата!» — в отчаянии подумал Вэйн. «Поздно! Слишком поздно, они не успеют помочь...».
Тумс, казалось, и не слышал пальбы, он неотрывно смотрел на своего давнего мучителя. И лишь то, что два человека упали на пол с простреленными головами, его отрезвило — бывший капрал рывком развернулся и выстрелил из гранатомёта. Оказывается, Пайпер не был убит, лишь серьёзно ранен. Но начальник охраны нашёл в себе силы придти в сознание, дотянуться до пистолета и несколько раз выстрелить по расслабившимся, решившим, что бой окончен, наёмникам.
А пока Тумс отвлёкся, Вэйн успел встать на ноги и запереть дверь в кабинет. Выхватив из ящика своего стола пистолет, доктор, помня, как это делал Вист, расстрелял панель управления. Та заискрила и с лёгким хлопком лопнула, брызнув раскалёнными кусочками металла по все стороны. Почти сразу, с той стороны послышалась возня и голоса.
Сжимая вспотевшей ладонью рукоять, Вэйн направил оружие в сторону двери. В его разуме не было ничего кроме ужаса, который заполнил сознание до предела. Доктор даже не замечал, что кровь лаборанта запеклась на его волосах и губах, образовав мерзкую корочку.
Наконец, диафрагма двери раскрылась, и на пороге появился Тумс, за спиной которого маячил ещё один боец. Издав звук, похожий на всхлип, Вэйн начал быстро нажимать на спусковой крючок, не замечая, что пистолет дрожит в руке. Все пули слишком лёгкого, для этого уровня защиты, оружия, были отражены кинетическим барьером Тумса, который даже не стал стрелять в ответ. Вместо этого, он дождался, когда неопытный в обращении с оружием Вэйн, допустит перегрев, отбросил в сторону гранатомёт, и не спеша, пошёл навстречу.
Доктор, не понимая, почему пистолет больше не стреляет, продолжал давить на спуск, пока оружие не выпало из его ослабевших от ужаса пальцев. Он попятился назад и прижался к стене, цепенея.
Бывший капрал подошёл почти вплотную и с ненавистью спросил:
— Ну, что надеюсь, ты помнишь меня, тварь?
Вместо ответа Вэйн решился защищаться до конца. Он неумело взмахнул рукой, целя Тумсу в лицо, но тренированный солдат легко поймал его кулак и, вывернув запястье, швырнул доктора через стол — на центр комнаты.
Приземлившись на бок и, едва не вывернув плечо, Вэйн застонал сквозь зубы. Тумс хотел сказать ещё что-то, но его вернул к действительности наёмник:
— Ты что, не слышишь?! Там перестрелка!
— Что? — бывший капрал, похоже, и вправду не замечал пальбы. Он вызвал по коммуникатору своих людей, которых, после того как были смяты основные силы охранников, отрядил наружу, стеречь выход. — Кроузи, что у вас там происходит? — выслушав ответ, Тумс сообщил. — Похоже, это военные. Корабль, что высадил солдат, принадлежит Альянсу, но атакуют наших не только люди. Там и кроган мелькает, и турианец. Иди, помоги им, а я пока с этим закончу, — он ткнул пальцем в скорчившегося на полу Вэйна.
Доктор молился, чтобы солдаты Альянса оказались сильнее наёмников и, с трудом преодолевая страх, попытался тянуть время:
— Мистер Тумс, что вы делаете? Зачем я вам?
— А ты не понимаешь? — бывший капрал сощурился и, приблизившись к лежащему, наклонился. — Цербер сломал мне жизнь. Вы ставили на мне опыты, как на какой-нибудь лабораторной крысе! — Тумс схватил доктора за грудки и поставил на ноги, но только для того, чтобы снова опрокинуть, на сей раз — ударом колена в солнечное сплетение.
Вэйну показалось, что из его лёгких выбили весь воздух, а конечности перестали слушаться, из-за спазма, пробежавшего от живота, по всему телу. Доктор скрючился, но не упал, впрочем, Тумс быстро исправил это, резко саданув, по голове пистолетной рукояткой. От удара, в глазах потемнело, и доктор едва не лишился сознания. Он пролежал в таком состоянии не меньше пяти минут, но Тумс продолжал что-то гневно говорить. Он ходил кругами вокруг Вэйна, пока тот не пришёл в себя и не начал шевелиться. Тогда бывший капрал снова поднял его и пообещал, что проделает с доктором, то же, что делали с ним самим:
— Ты даже не представляешь, каких трудов стоило добыть яд молотильщика, даже на чёрном рынке, — Тумс извлёк из специального пенала капсулу, с жидкостью болотного цвета, и зарядил её в инъектор.
— Нет, ты не можешь... — расширив глаза от ужаса, Вэйн отшатнулся. — Не делай этого!
— Да неужели? Может быть, тебе тоже стоило послушать меня тогда? Да не трясись так! Тебя ведь никто не готовил малыми дозами, как вы нас! Твои дружки, во всяком случае, сразу откинулись.
«Он что — уже убил и моих коллег по тому проекту?» — страшная догадка обожгла мозг Вэйна.
— Да-да, — поняв, о чём подумал доктор, подтвердил Тумс. — Все те, кто мучил нас — мертвы! Я отомстил за всех наших людей. Мне понадобился год, чтобы полностью восстановиться после побега из разваливающейся лаборатории. Все те, кого вы истязали вместе со мной, погибли! Сгорели! Их нет... Но я остался жив, я сумел удалиться от вулкана на достаточное расстояние. И ещё шесть лет я искал. Искал вас всех. Это было трудно, но я узнал имена виновных. Тебя, руководителя проекта, я оставил напоследок! — бывший капрал проговорил последние слова с каким-то надрывом и, яростно сверкнув глазами, начал надвигаться на Вэйна, прижавшегося к стене. Он хаотично шарил глазами вокруг, в поисках чего-нибудь, что могло бы считаться оружием. «Нет, ничего нет! Проклятье...». Доктор зажмурился и прижал руки к лицу, чтобы не видеть тянущегося к шее инъектора.
Близкий грохот взрыва ударил по ушам, а звуки выстрелов стали отчётливее. Тумс, хотя это явно стоило немалых усилий, опустил руку и вызвал своих наёмников.
— Что у вас там творится? .... Что?! .... Сколько вас осталось? .... Где вы? .... Почему меня не вызвали? .... Что значит, не отвечал? .... Проклятье! — и бывший капрал с досадой отключил связь. — Похоже, что тебе везёт, — он отвернулся. — Моих людей оттеснили практически к лаборатории, — перестрелка зазвучала уже в соседней комнате. — Но не думай, что выживешь! Для яда нет времени, но... — Тумс убрал в кармашек инъектор и вынул из кобуры пистолет.
Вэйн немного приободрился. «Но только бы солдаты не тянули! Он не должен успеть выстрелить!».
Стрельба в лаборатории прекратилась. Наёмников Тумса постигла та же судьба, что и охрану бункера.
Диафрагма двери распахнулась, и на пороге показалась фигура в бронекостюме с приметной меткой N7 на груди, а позади находились ещё несколько вооружённых бойцов, доктор отчётливо рассмотрел только массивную фигуру крогана.
— Не двигаться! — Тумс приставил пистолет ко лбу Вэйна, который даже не успел обрадоваться спасителям. — Иначе, я застрелю его, мне терять нечего!
Командир отряда что-то ответил, но доктор не расслышал, потому что снова погрузился в темноту, слыша лишь невнятные звуки.

...

Вэйн сидел у стены лифта, а четыре высоких силуэта стояли возле него полукругом. Светильники в кабине по прежнему не работали, только лучи фонарей били ему в глаза, не позволяя как следует разглядеть. Цепенея от страха, Вэйн неожиданно онемевшим языком спросил:
— К-к-к-то вы?
Один из них опустился перед ним на корточки, но его лицо всё равно было скрыто забралом шлема.
— Ты предал нас и наше дело. Более того, ты предал не только Цербер, но и всех людей в целом. Мы пришли за тобой, тебе не удалось спрятаться. Решил стать шавкой инопланетных хозяев? Думал, они тебя защитят?
— Если, — Вэйн собрал все силы и ответил. — Если вы сейчас убьёте меня, то это лишь подтвердит всё, в чём обвинят людей, — он ожидал чего угодно, может даже удара, но только не равнодушия:
— Думай так, если от этого легче, но тебе уже будет всё равно. Призрак никогда не прощал предателей, — понимая, что его ход не удался, доктор впал в панику и униженно зашептал:
— Пожалуйста, не делайте этого, не убивайте меня. Не надо, я всё сделаю, только скажите...
— Тебя уже ничего не спасёт, червь, — неожиданно, сидящий перед ним человек поменял интонации и голос. — Ты испытаешь то же, что и я! Все они, твои дружки получили это, и ты тоже не убежишь! — в его руке появился инъектор, а остальные каратели Цербера куда-то пропали.
— Что это? Что ты делаешь? Кто ты? — доктор вжался спиной в стену.
Вместо ответа, человек снял шлем и Вэйн почувствовал, что ужас переполнил его до краёв и теперь переливается наружу. Перед ним сидел... капрал Тумс!

...

Турианцы, пытавшиеся привести Вэйна в чувство, не могли ничего понять. Они, вместе с охраняемым человеком, ехали вниз на лифте, когда внезапно отключилась энергия и кабина начала падение вниз. Их спасли аварийные затворы, но мистер Вэйн по непонятной причине сразу потерял сознание. Через несколько минут питание восстановилось, а техники, прибывшие на место, привели кабину в порядок. Охраняемый пришёл в себя только тогда, когда группа спустилась в Президиум, а на место ЧП прибыл сам директор Пален. Вэйн начал нести всякую чушь и разговаривать сам с собой, просить кого-то о прощении, а вокруг собралась толпа любопытных.
— Да что с ним такое?! — допытывался у подчинённых глава СБЦ. Они уже доложили ему все обстоятельства, но никто так и не мог сообразить, что случилось с важным свидетелем. — Будет проведено расследование! Вы все временно помещены под арест! А мистера Вэйна следует отправить нашим экспертам, его надо привести в чувство, — распоряжался Пален. — И уберите отсюда гражданских!
Прибыл транспортник СБЦ, из которого высадились не менее дюжины офицеров и медики. Вэйн же, продолжал что-то выкрикивать и смотреть вокруг невидящим взглядом.

...

«Это информационная служба Цитадели, я Эмили Вонг! Вчера, в башне Совета Цитадели произошёл странный инцидент. Важный свидетель по делу организации Цербер, мистер Эрик Вэйн, который собирался давать показания на завтрашнем заседании Совета, судя по всему, сошёл с ума. Мы узнали, что мистер Вэйн находился в лифте, следующем в Президиум, в то время, как произошла авария на энергоблоке, питающем Башню Совета. Напоминаю, что некоторые системы, к сожалению, до сих пор не работают стабильно после атаки гетов. Что произошло в кабине в это время — неизвестно, но очевидцы, наблюдавшие состояние мистера Вэйна, утверждают, что тот выглядел как сумасшедший. Сегодня утром, глава СБЦ, директор Пален, заявил, что важный свидетель сошёл с ума — таков вердикт медицинских экспертов. Четверо офицеров СБЦ, сопровождавших мистера Вэйна в злополучной поездке, взяты под арест и находятся в следственном изоляторе. Возможно, они причастны к произошедшему. Известно, что все они являются турианцами, прошедшими Войну Первого Контакта, заслуженными военным Иерархии и элитными работниками СБЦ. Возможно ли такое, что офицеры, ведомые неприязнью к людям, оставшейся после войны, могли сделать что-то с мистером Вэйном? А теперь — следующая новость — Фонд Сирта ждёт закрытия в следующем квартале...»
Человек, сидящий напротив монитора своего терминала, откинулся на спинку кресла, равнодушно разглядывая миловидное лицо репортёрши. Известие о событии, наступлению которого он способствовал вот уже год, не удивило его. Разумеется, руководитель оперативной группы Цербера под кодовым названием «Возмездие», занимавшейся устранением перебежчиков, узнал о результатах операции ещё вчера, когда лично наблюдал Вэйна, стоя в толпе любопытных. И потом, поздней ночью, читая послания двух агентов, внедрённых в криминальный отдел СБЦ, работающих, преимущественно, со специалистами медицинской экспертизы, он убедился, что задание выполнено.
Итак, агент Мэйборн был доволен. Довольно сложный план успешно приведён в исполнение! Он не знал, откуда лидеру Цербера стало известно о намерениях турианцев, но это было не его дело, а главное — задача была поставлена давно, больше года назад, имелось время на подготовку любой операции.
Мэйборн любил в деталях вспоминать подробности успешно выполненных операций. Задача для них была поставлена сложная — не уничтожить предателя, а сделать так, чтобы тот не смог давать никаких показаний на Заседании Совета. А добраться до цели в Академии СБЦ, в общем-то, не представляло особого труда — после атаки гетов в СБЦ набрали много людей. Составив и рассмотрев больше десятка планов, команда остановилась на обработке объекта веществом К-96Н, под кодовым названием «Мозговой крот» — одна из новейших, на то время, разработок Цербера, сделанная по иронии судьбы, на основе исследований доктора Вэйна о молотильщиках. Препарат, принятый большой дозой, вызывал почти моментальное разрушение важных нервных узлов в головном мозге. Итог — человек сходит с ума, его разум отправляется в страну галлюцинаций, а со временем, происходит полная деградация до состояния «овоща». Однако вещество могло использоваться и иначе: оно имело свойство постепенно влиять на головной мозг, то есть — если принимать его малыми дозами, в течение длительного периода времени, наступит тот же результат, только не так резко, всё выглядело естественно.
На протяжении целого года, доктора Вэйна пичкали «Мозговым кротом». В жилом секторе Академии СБЦ, в отделе работы со свидетелями, служили несколько людей, один из которых являлся давным-давно внедрённым, «спящим» агентом Цербера. Он-то и добавлял в пищу доктора микроскопические дозы К-96Н. Следов препарат не оставлял, полностью растворяясь в организме. За год, психика Вэйна была почти разрушена, а сам доктор всё время находился во взвинченном состоянии, и по прошествии этого времени понадобился какой-нибудь импульс, сильное потрясение, которое окончательно уничтожит рассудок предателя. Падение лифта было сочтено вполне подходящим стимулом.
После атаки гетов на Цитадель, людей массово набирали не только в СБЦ, но и во многие другие службы Станции. Например, энергоблоки, обеспечивающие Цитадель энергией. А если есть люди, то Цербер непременно найдёт возможности для внедрения своих агентов. Небольшой сбой в системе подачи энергии, организованный в нужный момент — и лифт с важным свидетелем срывается вниз. В это время, рассудок Вэйна слетает с катушек ещё во время падения, от пережитого шока, и он навсегда уходит в мир галлюцинаций. А турианцы, ехавшие вместе с ним в кабине, в итоге попадают под подозрение, давая результат прямо противоположный тому, на который рассчитывали политики Иерархии, затевая «изобличение человечества».
Удовлетворённо вздохнув, Мэйборн отправил Призраку короткое сообщение, информирующее об итогах операции, и отправился спать, предвкушая, что скоро, примерно через неделю, он покинет опостылевшую за целый год, Цитадель...