Массивные деревья покрылись снегом, как и все вокруг. Зима - прекрасное время года, когда природа засыпает, а вместе с тем начинается лютая борьба за выживание в холодах. Однако в том месте все было иначе. Снег, лежащий под ногами привычно для всех нас похрустывал, но не был обжигающе холоден. Одинокая природа замирала, засыпала в эту ночь и все грядущие за ней ночи. Лишь два человеческих силуэта разбавляли мирный природный сон. Они шли по известной только им тропинке, оставляя едва заметные следы на мягком снегу, а медленно падающий с небес снег не таял на их лицах.
А на синем полотне, словно в сказке, мерцало бесконечное множество холодных огней. Возможно – звезды, возможно, планеты, отражающие свет своей звезды, а, может быть, даже целая галактика, удаленная на многие миллиарды световых лет. У нее тоже есть своя история – неповторимая, загадочная, не узнанная и никем не записанная на пленку. История, полная крови, страдания, сожаления, история, с хорошим или же ужасным концом.
Звезды молчаливы, лишь ветер начинает завывать где-то за спиной юного мальчика. Его глаза как-то жадно смотрят на звезды, желая то ли неведомым образом знать все о них, то ли просто вдоволь насладиться россыпью небесных светил. Вот-вот и он протянет к ним свою руку, чтобы прикоснуться, но дотянется он едва ли до самой низкой ветки в кроне дерева, под которым завершился их путь. Звезды манят, звезды молчат, однако каждой из них есть, что рассказать.
Это лишь небольшой спутник, молча вращающийся немного поодаль от второго. Планета, к которой принадлежит этот спутник, величественно красуется, кажется, совсем близко, закрывая собой половину неба, неистово светится. Там не горят огни - планета мертва и вряд ли когда-нибудь будет снова заселена и совсем не потому, что она не пригодна для жизни. Небольшая людская колония располагается на втором спутнике неизвестной планеты и каждую ночь смотрит на манящий к себе замолчавший на долгие годы мир. Мир, обладающий богатой историей, культурой, похороненной в руинах, в братских могилах.
- Так и было на самом деле? – После долгого молчания произнес ребенок.
- Да, - протянул в ответ, смотрящий на звезды, не отрывая своих глаз от замолчавшей планеты – только, некоторые вещи уже забыты. – Выдохнул он холодный воздух, переводя взгляд на сторону шара, скрытую во мраке. – Все это было очень давно.
- Тогда, можно я полечу к звездам? – Трепет - вот что было слышно в голосе еще совсем несмышленого ребенка.
- Однажды, малыш. – Немного сильнее сжал в своей руке ручку мальчика.
- А что я там увижу?
И снова повисла тишина. Пушистый снег ложился на плечи, он искрами блестел в белом холодном звездном свете. Где-то далеко слышались сонные позывы местной фауны. Постаревшие от увиденного глаза старика как-то болезненно, но вместе с тем в трепетной радости прикрылись на какое-то время.
- Все, что только можешь себе представить. – Наконец-то ответил человек уставшим голосом. – В галактике миллиарды звезд. У каждой из них может быть множество планет, на которых кто-нибудь живет. И у каждого народа своя история.
- Расскажи мне еще о Шепарде? – словно желая сменить тему разговора, потребовал мягко ребенок.
- Уже поздно. Впрочем, ладно, в последний раз…





- Итак, что же с Шепардом? – Тихий голос посла Удины отражался от идеально ровных стен и эхом возвращался обратно.
Человек далеко не в рассвете сил. На его лице уже появились заметные морщины, кое-где обвисла кожа, повисшие веки и всегда опущенные вниз уголки губ. На лице посла Доннела Удины никогда не бывает радости.
Практикующий крайности бюрократизма, он требователен ко всем окружающим и к себе в том числе, крепко держится за свое место, не желая раскачивать лодку. И, конечно, он верит, что человечество готово к тому, чтобы занять свое место в Совете Цитадели среди ведущих рас галактики, игнорируя факт «младенчества» человечества, как вступившей в контакт расой, а так же ее небольшой вклад в развитии галактики и существующих конфликтов. Другими словами, Удина верит в том, что люди сделали достаточно для того, чтобы иметь свой голос среди тех, кто диктует другим, как жить. Типичный политик, ставящий приоритеты человечества выше своих и, конечно, выше всех других приоритетов.
- Он родился в космосе, - тихо продолжал Удина – большую часть жизни провел на космических станциях.
- Военная косточка, оба его родителя служили в ВКС. – Как-то на отмашку отвечал ему Андерсон.
- Он хорошо показал себя во время блица. – Третий голос среди прочих принадлежал адмиралу Хакету, все в его тоне говорило о высоком звании – громкий стойкий голос уже давно не молодого поседевшего от корней волос человека. – Сдерживал наземные силы до прихода подкрепления.
- Если бы не он - Эллизиум бы пал. - Подвел всему итог Андерсон.
- Его отвага, конечно, вне всякого сомнения. – Задумчиво выговорил молчавший Удина.
- Человечеству всегда нужен какой-нибудь герой, раса у нас такая, – перебил Удину Андерсон – а капитан, я считаю, хорошая кандидатура.
- Я приму решение. – Удине никогда не нравилось, когда его перебивают, и этот разговор он попытался закончить как можно быстрее.

В 2148 году исследователи обнаружили на Марсе остатки древнейшей цивилизации космических путешественников. В течение нескольких следующих десятилетий эти артефакты открыли тайну новых удивительных технологий, позволяющих совершать полеты к самым далеким звездным системам. Основой этих технологий стала сила, способная изменять саму ткань пространства и времени.
Эта сила стала величайшим открытием в истории человечества. Цивилизации, населяющие галактику, называют ее эффектом массы.

«Нормандия» SR-1 – экспериментальный фрегат-разведчик, разработанный Альянсом Систем совместно с лучшими инженерами других рас со спонсирования Совета. Один из лучших кораблей, который ставят в пример другим. Лучшие технологии, лучшие орудия, все, что позволяет фрегату путешествовать в глубинные системы для разведки незамеченным. Этому фрегату еще в скорости позавидовать можно! Не иначе, изюминка, созданная совместными усилиями различных умов, умеющих мыслить совершенно по-разному.
Нормандия находится под руководством Дэвида Андерсона, торжественно вручена в его бережливые руки. Андерсон был бы плохим капитаном, если бы не относился к этому кораблю с должным уважением. Нормандия считалась большим кораблем, поэтому просто так по нему не погуляешь. Шепард даже успел в первый раз заход заблудиться, однако через какое-то время все-таки выучил схему корабля, и стал ездить на лифтах. Конечно, к постоянной тряске ему не привыкать.
Чего он видел в своей жизни? Его родители были военными, и он пошел по их стопам, ему ничего не оставалось. Просто сражается и живет, как и все остальные люди в Альянсе Систем, однако после ее победы в блице, никто уже не сомневался, что этого человека ждет большой успех и жалование у более высокопоставленных руководителей. Таковым считался Андерсон. И вот он уже на корабле, вот уже приступает к службе.
- Подходим к ретранслятору на Арктур Прайм. – Мужской голос доносился по всему кораблю, в каждом его уголке.
Пилотом этого великолепного судна был талантливый пилот Джефф Моро, по прозвищу «Джокер». Кто-то может называть его несерьезным, легкомысленным, его шаткое здоровье не годится в военной службе, однако Андерсон уверял всех в том, что лучше Джокера с пилотированием такого корабля никто не справится.
- Начинаю процедуру перехода.
Нормандия плавно заходила к ретранслятору. Огромное сооружение, находящееся в каждой системе галактики для быстрого перехода суден. Без них переходы из системы в систему были бы невозможными. Ретрансляторы создают некое подобие коридоров, попадая в которые любое тело практически лишается массы, отчего способно набирать скорость света. В центре массивного продолговатого сооружения находится голубая сфера с вращающимися вокруг кольцами. Первичные ретрансляторы могут осуществлять перемещение кораблей на тысячи световых лет, от одного рукава Галактики к другому. Тем не менее, каждый первичный ретранслятор имеет фиксированное сообщение лишь с одним таким же и может осуществлять перемещение кораблей только до него.
Существует большое количество бездействующих первичных ретрансляторов, пара к которым не найдена. Они продолжают бездействовать, пока соответствующая пара не будет установлена, поскольку живущие поблизости цивилизации вряд ли будут вслепую открывать проход в миры, населенные потенциально опасными существами.
- Мы подключились. Идет расчет транзитной массы и направления.
Джона Шепарда все встречают и провожают взглядом, кое-кто, пробегающий на мостике мимо него, отдает честь. Каждый в команде Нормандии занимается своим особенным делом. Корабль большой и рук на нем должно быть много. Шепард же направляется прямо к пилоту, через длинный носовой фюзеляж. В лобовых окнах то и дело сверкают пролетающие мимо звезды, вокруг горят панели управления, сенсорные датчики, люди бегают туда-сюда, словно у каждого из них задача, не требующая отлагательств. Конечно, по большей части так и есть, вся эта шумиха, царящая вокруг, делала атмосферу на Нормандии чем-то привычным, чем-то особенным в тихом бесконечном космосе.
- Ретранслятор в режиме. Выходим на вектор. Приготовиться к переходу.
Корабль медленно снижает скорость, приготавливаясь к стыковке с ретранслятором. Об этом свидетельствует лишь чуть приглушенный звук далеко работающих двигателей. Неважно, в какой части корабля ты находишься, этим звуков пропитан каждый угол.
У штурвала, на низком кресле сидит человек. Средний возраст, лет тридцать с лишнем, обросший густой щетиной, маленькие глаза, тонкие губы, округлое лицо, старенькая потрепанная бейсболка на голове, он внимательно смотрит на датчики, торопливо вводит данные, стыкует корабль. Все в его руках, но он совершенно не выглядел, как человек, на которого свалилось пилотирование фрегата. Джокер – личность, которая счастлива за штурвалом. Неважно, что это будет – челнок или же целый корабль, он счастлив, что именно ему досталось пилотирование Нормандии. Это его ребенок, он знает, как с ней управляться, лишь для него корабль – целое живое существо, за которым тоже нужен уход.
Два внимательных турианских глаза вглядывались в системные показатели на сенсорных дисплеях, переводили свой взгляд на вид лобового стекла. Сосредоточенный, непоколебимый, на несколько голов выше, довольно высокий по человеческим меркам людской женщины турианец в тяжелой броне находился рядом с пилотом и ни одна мышца на его лице не дрогнула. В этот раз, он был единственным представителем своей расы. Турианец молчалив, у него нет привычки разговаривать с теми, кто ниже его по рангу. Высокомерен в какой-то степени, об этом свидетельствует даже не высоко его задранный нос.
- Готовность номер один, начинаем заход. – Оповещал Джокер, пытаясь не обращать внимания на то, что за его спиной стоят целых два начальника и внимательно наблюдают за его работой.
- Контакт с ретранслятором… три… два… один…
Голубое энергетическое поле обволокло по сравнению с массивной космической постройкой маленький кораблик и, словно, придавая ему толчка, пустила стрелой по прямой траектории с такой силой, что корабль уже через несколько секунд скрылся из виду, словно его и не было.
- Малая тяга – норма. Навигация – в порядке. Внутренние тепловые коллекторы задействованы. Все системы работают. Дрейф в пределах тысячи пятисот.
Огромная скорость. Именно поле эффекта массы, захватившее корабль, позволит пройти миллиарды световых лет в течение нескольких минут или часов.
- Тысяча пятьсот – это хорошо. Капитан будет доволен – немного хрипловатый многотонный голос турианца словно гром обрушился позади пилота.
- Вот урод – помотал головой Джокер, когда турианец скрылся из пилотного отсека.
Второй пилот Нормандии сидел молча и старался не высовываться. Себе дороже. Еще один человек – темноволосый, как может показаться на первый взгляд, еще юноша.
- Найлус сделал тебе комплимент, а ты его возненавидел? – Уголком губ улыбнулся второй пилот, отключая свои сенсоры.
Лейтенант Аленко оказался на этом корабле по приказу. Особо многого он не ждет, работает там, куда пошлют. Многие говорят, что он хороший солдат, другие, что слишком наивен и неопытен, однако… Андерсон рекомендовал именно его, значит, углядел что-то в серой мышке среди солдат Альянса нечто стоящее.
- Если ты вышел из сортира и при этом не забыл застегнуть комбез – это хорошо, – выкинул в ответ Джокер – а я только что совершил прыжок через всю галактику и попал в цель не больше спичечной головки. И это уже – мега круто! – Словно соглашаясь со своими же словами, кивал сам себе Джокер. – К тому же, Спектры - не к добру. Мне не нравится, что он на борту. Считай меня параноиком.
- Ты – параноик, – засмеялся Кайден, внимательно смотря на главного пилота Нормандии. – Совет помог профинансировать проект - у них есть право проверить, на что пошли их деньги.
- Ага, официально так. Но только идиот верит в официальные версии.
- Спектров не посылают на тестовые полеты. – Издал довольно тяжелый вздох, молчавший до сего момента Джон Шепард
Молодой, статный, крепкий, упертый, с прекрасной репутацией мужчина. Чего еще нужно, чтобы дослужить до хорошего звания такой, как он? Короткие темные волосы, квадратный сильный череп, выступающие скулы, небольшие темные глаза и узкие губы – вот он, герой блица, человек с большим именем. Мало кто воспринимал его серьезно до того, как он смог удержать горячий квадрат на Эллизиуме и не пожертвовал своими людьми в ходе операции. Однако он никогда не задирал свой нос, всегда оставался простым солдатом, который относится пусть не просто к жизни, однако довольно легкомысленно и доступно, как и к своим товарищам. Верный своим идеалам, он, конечно, хочет показаться строгим наставником людям, которые его не знают, однако прекрасно понимает, что строгий начальник из него не выйдет. Люди, спасающие тебе жизнь, должны быть твоими друзьями - вот его девиз.
- Значит, здесь больше, чем говорит нам Андерсон. – Пожал плечами Джокер, как-будто такое у него каждый день случается.
Ну, да, вышел полетать и внезапно спас галактику? Да не вопрос!
«Джокер! – Вспомнишь солнце, вот и лучик, - из динамиков послышался голос Андерсона. – Доложите обстановку»
- Только что прошли через ретранслятор, капитан. Стелс-система запущена. На вид все спокойно.
- Хорошо, найдите коммуникационный буй и подключитесь к сети. Я хочу, чтобы начальство получило наш доклад до того, как мы достигнем Иден Прайм.
- Слушаюсь, капитан. – Без особого энтузиазма выдавил из себя Джокер. – Советую застегнуть все пуговки. В Вашу сторону движется Найлус.
- Он уже здесь, лейтенант. Передайте капитану, что для инструктажа мы ждем его в радиорубке.
- Слыхали, капитан? – Обернулся Джефф, пытаясь углядеть по лицу капитана Шепарда хоть какую-то реакцию.
- Я уже иду. – Постучав длинными пальцами по сидению пилота, выговорил Шепард, и, громко топая, направился прочь от пилота.
- Это из-за меня или капитан у нас всегда малость в бешенстве? – Провожая взглядом удаляющуюся фигуру капитана, добавил Джокер.
- Только когда с тобой разговаривает, Джокер. – Совершенно без эмоций ответил Кайден.
Но мнение Джеффа ошибочно. Конечно, Шепард озабочен тем, что Спектр на борту Нормандии. Ничего хорошего люди с этим званием не приносили. Специальный корпус тактической разведки занимается далеко не приглядывающей за тестовыми кораблями работой. Попасть в Спектры трудно, но еще труднее выполнять обязанности. Тяжелейшая, опаснейшая работа, Спектры – орудие в руках Совета, освобожденные от всех ограничений морали и закона бойцы, которые вольны делать все ради успеха миссии. Конечно, звание почетно, конечно, нет ни единого мальчишки в галактике, который не хотел бы стать Спектром, однако все не так просто, как кажется. Держат ответ только перед Советом Цитадели, агенты, борющиеся за мир и справедливость любыми методами, однако и ответственность возлагается огромная. Никто не знает, какие методы выберет Спектр, любой его выбор будет считаться законным. Некоторые считают, что закон писан для всех и Спектры не должны заниматься своей работой в его обход, но мнение большинства давно не учитывается в Совете.
«Вмешательство Спектров еще не военное, но все же знак того, что Совет обеспокоен чем-то…» - Не поднимая глаз на окружающих, Шепард быстрым шагом направлялся в радиорубку.
- Да я же говорю, что я его не видел! – Доносился голос штурмана Прессли с коммуникатора связи в центре мостика. – Прошел с таким видом, как будто на задании.
Штурман Прессли – старший по кораблю и правая рука капитана Андерсона, принимает вахту каждый раз, когда командир покидает судно. Незаменимый человек, который следит практически за всем. Уже в возрасте, остатки волос на его голове поседели, морщины покрыли его лицо, однако держится, как настоящий военный. Высокий осанистый мужчина, гордо держащий подбородок на должном уровне.
- Он же Спектр, они все время на задании. – Отвечал ему стоящий рядом инженер.
- А мы тащимся за ними следом! – Недовольно стучал по пульту ладонью Прессли.
- Да расслабься, Прессли, ты так себе язву наживешь!
- Прессли, я Вас перебью. – Капитан, как всегда, с важным видом пристроился за спиной штурмана, отчего он внезапно вздрогнул и повернулся к Шепарду.
На вид – довольно дружелюбен и приветлив, однако никогда не позволит себе чего-то лишнего сказать или сделать, к Джону относился с особым теплом и был искренне рад, что именно он вошел в команду тестирования Нормандии.
- Оу, капитан! Поздравляю. – Сразу же начал он. – Похоже, все прошло гладко. Вы идете к капитану Андерсону? – Пытаясь поспевать за быстрым капитаном, на ходу выговаривал Прессли.
- Похоже, Вы не доверяете нашему гостю-турианцу? – Остановился у лифта Шепард, однако заходить в кабину не стал и повернулся к Прессли.
- Простите, капитан. Просто мы с Адамсоном перебросились парой слов. Ничего такого не имели в виду. – Со слышимой виной тихо оправдывался Прессли. – Но, знаете, - снова задерживал капитана штурман – в этом задании есть что-то странное. Вся команда это чувствует.
А в его словах все же чувствовалась логика, хоть Шепард и не привык доверять мнениям со стороны. Нахмурив брови, ответил:
- Думаете, руководство Альянса что-то от нас скрывает?
Он мог бы и отчитать Прессли за его недоверие к организации, которой подчиняется. Все они должны беспрекословно верить Альянсу Систем - организации, которая представляет интересы всего человечества, интернациональной, практически единственной организации человечества галактического масштаба.
- Если мы должны просто испытать стелс-систему, тогда почему командует капитан Андерсон? – В возмущении взмахнул рукой Прессли. – Да еще этот Найлус… Спектры – элитные агенты. Сверхсекретные. Зачем посылать Спектра, да еще и турианца, на пробный полет? – Толстые седые брови Прессли все сильнее хмурились. – Что-то тут не складывается.
Стелс-система скрывает корабль от датчиков и сканеров. Конечно, Нормандия была разработана для того, чтобы летать в глубины незамеченной и тестировать все это когда-нибудь, да нужно, однако в том, что присутствие при этом Спектра не необходимо Шепард был полностью согласен. Когда это Спектры, которые занимаются галактическими проблемами, стали летать на пробных кораблях и проверять работу стандартных функций? Пусть это и передовая технология, однако штатный капитан вполне и сам может составить на этот счет доклад Совету.
Нормандия – единственный корабль с подобным двигателем-прототипом. Денег в это вложили уйму, но, оно того стоило. На этот корабль возлагают большие надежды, но вот с чем это связано, естественно, неизвестно. Снабдили полным штатным экипажем, хотя на пробные полеты могли бы ограничиться лишь основным составом, что снизит шансы утечки. Эта прогулка была всего лишь прикрытием.
- И для чего же мы здесь, по-вашему? – Изогнул бровь Шепард.
- Да откуда ж мне знать, капитан! – Конечно, откуда ему знать! – Но мы явно здесь под ложным предлогом. Знаете, я ведь турианцам вообще не доверяю. Это наследственное. Мой дед – участник войны «Первого контакта», он много друзей потерял, когда турианцы на нас напали.
- Найлус - не обычный турианец. – Согласно вздохнул Шепард.
- Это, конечно, верно, капитан. – Пожал плечами Прессли. – У нас корабль Альянса и мы представляем интересы человечества. Но Найлус, в отличие от всех нас, не подчиняется капитану. У Спектров своя субординация. И они не летают на обычные задания. – Заходил взад-вперед штурман. – У Найлуса такой вид, будто он ждет каких-то боевых действий. Мне это не нравится.
- У Вас проблемы с капитаном какие-то? – Скорее утверждение, чем вопрос.
Смирившись с тем, что просто так от разговора с откровенным штурманом ему не убежать, Шепард важно сложил руки на груди и выразил в выражении лица полное внимание и интерес. Важно знать, что за люди работают с тобой, что у них происходило в жизни, ведь именно они будут прикрывать его спину. Да, Джона этому никто не учил, однако отказываться от своего мнения на сей счет, он не намерен. Слишком много он успел пережить к своим тридцати годам, чтобы изменить свое отношение к боевым товарищам.
- Никак нет, сэр! – Громко возразил штурман. – Но я не понимаю, чего он здесь делает. Он, конечно, один из прославленных боевых офицеров. Если он решит переплавить все свои медали, то статую себе в полный рост сделает. Такого бойца не посылают на пустяковые задания. Он слишком серьезно относится к нашему полету. Здесь что-то большее.
- Ну, попробую вытянуть что-нибудь. – Устало вздохнул Шепард и кивнул.
- Удачи, капитан. – Слегка улыбнулся ему штурман и отсалютировал, удерживая ладонь у виска до тех пор, пока за Шепардом не закрылись широкие двери лифта.
И сразу выйдя из лифта, Джон стал свидетелем другого разговора.
На третьей палубе всегда было много народу и шумно. Здесь находятся каюты экипажа, столовая, медицинский отсек, некоторые инженерные подразделения. Что не житель сих мест, то лично и громко высказывающееся мнение. На кораблях всегда народ разный, Шепард порой удивлялся – неужели всех под одно отбирают лично? Если один заболтал, то болтают все.
Особо громко высказывал свое мнение молодой человек в штатной форме. Неизвестно, конечно, что он делает на корабле, чем занят, но именно в тот момент он решил отставить все свои дела и перекинуться словами с местным доктором. Скажем так, доктор Чаквас выделялась из всей толпы одинаковых штатских. Дама в возрасте, но, как и положено, военному, не смотря на длинные седые волосы, она держалась прекрасно, держала осанку и выглядела очень бодрой, так что можно было подумать, будто поседела она не от старости.
- Я вырос на Иден Прайм, док! – Громко возмущался капрал. – Это не место, где часто бывают Спектры!
Ну, конечно! Что еще может обсуждать экипаж, если не появление на борту Спектра. Эта тема, словно вирус, заражала общественное сознание, занятно, что по этому поводу думает сам Найлус, слушая вокруг подобные разговоры.
- Найлус чего-то не договаривает! Представляете, прилетаем, а там…
- Не сходи с ума! – Перебила его доктор, мотая головой. – Капитан не станет подчиняться Спектру.
- Да ничего от него не зависит, док! Спектры никому не подчиняются. Чего хотят – то и воротят. Встанешь у него на пути – убьет еще к чертовой матери!
На что доктор искренне рассмеялась, замечая на горизонте капитана Шепарда и обмениваясь с ним взглядом. Что-то в докторе было особенное. Несмотря на свой возраст, она прекрасно выглядела, и морщины практически не коснулись ее лица. В глазах - та самая мудрость, которую Шепард видел разве что в глазах Андерсона. Наверное, лечить тяжелобольных солдат - особая ноша. Чего только не увидишь.
- Дженкинс, ты пересмотрел шпионских фильмов. – Добавила она капралу.
Однако, как только Джон подошел к ним ближе и кивнул в приветствие, капрал изменил не только тон голоса, но и выражение лица: расправил нахмуренные брови, опущенные уголки губ обратил в улыбку, выпрямился по струнке и торжественно отдал честь, тут же приговаривая:
- Капитан, мы долго пробудем на Иден Прайм? – Видимо, заткнуть его – дело сложное. – У меня прямо руки чешутся по настоящему делу!
- Я искренне надеюсь, что Вы так шутите, капрал! – А вот доктор Чаквас была более сдержана и отрицательно покачала головой. – Ваше «настоящее дело» обычно заканчивается тем, что я заштопываю Вас в лазарете.
- Успокойтесь, капрал. – Добротно заулыбался Шепард. Какой толк поддерживать общее настроение? В радиорубке он все сам подлинно узнает. – Хороший солдат всегда спокоен, даже под огнем.
- П-простите, капитан. – Почесывая фуражку на затылке с белым символом Альянса, виновато выдавил из себя капрал. – Я ж помру от ожидания! В первый раз у меня такое задание, да еще и впервые Спектра живым вижу.
- Относитесь к этому, как ко всем своим прежним заданиям, и все сложится.
- Вам легко говорить! Вы-то себя уже успели показать! Все прекрасно знают, на что Вы способны. – Некая зависть слышалась в словах Дженкинса.
Слишком импульсивный, слишком активный, слишком живой. Такие солдаты всегда рвались в бой первыми и всегда первыми погибали, но по большей части такие ребята были прекрасными друзьями.
- Для меня же – огромный шанс. Я должен показать начальству, на что способен я!
- Вы молоды, капрал. – Безнадежно, но с улыбкой помотал головой Шепард, опуская вниз глаза. – У Вас впереди еще долгая карьера. Не наделайте глупостей, чтобы ее не испортить.
- Не волнуйтесь. – Словно успокаивал Шепарда, выговорил капрал, вздергивая брови. – Я не напортачу! Когда-нибудь стану Спектром тоже!
- Люди еще не скоро смогут получить хотя бы одно такое звание. – Вздохнула доктор Чаквас, которая уже давно потеряла интерес к этому разговору, устремив свое внимание в какие-то бумаги. – Их из рас, входящих в Совет, выбирают, а люди пока еще не заслужили там место.
- Эй! А ведь из капитана бы хороший Спектр вышел! – Легкомысленно и громко засмеялся Дженкинс. – Вы ведь герой войны, да? – С любопытством маленького ребенка продолжал капрал. – Во время войны в одиночку сдерживали вражеский флот! Такие таланты нужны в Спектры!
- Не выдумывайте, Дженкинс! – Протянула в ответ Чаквас, мимолетно кидая неловкий взгляд на Шепарда, который отвел в сторону глаза, стараясь не улыбаться. Только капрал Дженкинс со всей присущей ему легкомысленностью мог сварганить подобную чепуху, да еще и вслух. – В Спектры людей не набирают, какими бы способностями они не обладали.
- А Вы с Иден Прайм, Дженкинс? – Закрыть эту тему было просто необходимо, а то еще услышит какой-нибудь зевака и начнется игра в сломанный телефон. – Как оно там?
- Тихо и мирно, капитан. – Видимо, тема о Спектрах и Совете привлекала капрала больше, чем безобидная тема про родную колонию. Пыл его поубавился, интерес, по виду, тоже. – Колонизацию проводили аккуратно, на планете ни городского шума, ни грязи. Мои родители на окраине колонии жили. По ночам я, бывало, на холм ходил и глядел через поля на огни главного поселения. Очень красиво было. Но когда стал старше, понял, что надоела эта тишина. И ушел служить. Даже Рай, в конце концов, надоедает.
- И, думаете, нет ни единой причины, по которой нас туда отправили? – Чуть нахмуренно спросил Шепард.
- Да нет, капитан. Тихая такая колония, идеальная планета для тестового полета. Ничего опасного там отродясь не было. Но, видать, случилось чего. Раз Спектр на борту… Вот я и места себе не нахожу… жду настоящего дела! – Снова воспел свою песню Дженкинс.
- Ладно, капрал, хватит болтать. Выйдем на планету и узнаем, что к чему. Не забивайте себе голову, мне такие бойцы не нужны. – С легким смехом произнес Джон и постучал Дженкинсу по плечу, отчего боец на глазах расцвел и отдал старшему по званию честь.
Сколько с бойцами не говори, а дело все-таки ждет. Можно было поговорить со всеми и узнать мнение каждого, но все сводилось к одному – в Нормандии повисла атмосфера ожидания чего-то особенного, и почему-то Шепарду казалось, что виной всему громкоговоритель Джокера. Уж больно он любит разговаривать публично с экипажем. Но, чего у этих людей не отнять – это интуицию. Сам же Джон прекрасно понимал, идя в радиорубку, где его терпеливо ждал Спектр и капитан Андерсон, что ничего хорошего он там не узнает. В любом случае ему нужно расспросить обо всем капитана.
«Идти куда, не знаю куда, не по мне, Андерсон». Когда двери раскрылись, а патрульные отсалютировали капитану, перед Шепардом в радиорубке предстал только один Найлус. Как всегда – крайне сосредоточен и напряжен, повернулся в сторону подходящего капитана только когда тот остановился позади него.
Радиорубкой называли довольно просторное круглое помещение для переговоров. По стенам тянутся дисплеи, на которых именно в тот момент красовался пейзаж Иден Прайм, приглушенный свет; это было единственное место, где почти не было слышно рокота ближайших двигателей.
- Капитан Шепард. – Без особой радости поприветствовал вошедшего капитана Спектр. – Хорошо, что Вы пришли раньше, я хотел бы поговорить.
- Капитан ждал меня здесь. – Разговаривать о чем-либо со Спектром, да еще и после выслушанных подозрений экипажа Шепарду совершенно не хотелось, он кивнул на закрытые ставни дверей.
- Он уже идет. – Невозмутимо кивнул Найлус и заходил из стороны в сторону, сомкнув длинные руки из двух пальцев за широкой горбатой из-за расовой внешности спиной.
Никогда бы Шепард не сказал, что турианцы могут изменяться в лице. Однако сейчас он наблюдал, как бровные пластины едва нахмурились, а круглые ярко горящие зеленые глаза сощурились в каком-то странном сомнении.
- Меня интересует планета, на которую мы летим – Иден Прайм. Я слышал, что там довольно красиво.
- Говорят, настоящий рай. – Сухо ответил Шепард, наблюдая за тяжелой походкой турианца.
- Да… - Задумчиво протянул Найлус. – Рай. Спокойно, тихо, безопасно. Для вашего народа Иден Прайм имеет символическое значение, так ведь? – Вопросительный взгляд на Шепарда не остался без его внимания, но отвечать на него он не стал. – Доказательство того, что человечество способно не только создавать колонии, но и защищать их. Но так ли там безопасно?
В такой близости, Шепард внимательно вглядывался в турианца, пока он внимательно смотрел на него. Белое лицо с красными метками, даже экипировку выбрал под цвет племенной метки.
- Вы что-то знаете? – Изогнул бровь Шепард, наконец-то с интересом делая шаг вперед.
- Ваш вид – еще новичок, Шепард. – Не без грубости ответил ему Найлус, снова оторачиваясь. – Галактика может быть очень опасным местом.
Абсолютно все в галактике относятся к человечеству не только не как к несерьезному союзнику, но еще и как к ребенку, которого нужно научить и приспособить, навязать свои правила. Люди всегда есть и были многогранными неоднозначными, воспитание этой расы многим пришлось очень дорого. Однако нельзя сказать, что людей не любят, скорее, не ценят.
- Готов ли Альянс к этому?
«Готово ли человечество?». Никому другому не понять людей, это уже всем известно. Люди единственные, кто смог сделать такой большой шаг вперед для самих себя, это не могло не вызвать удивления со стороны всех остальных рас. Однако никто даже не задумывается о том, насколько люди могут быстро адаптироваться под изменчивые ситуации.
- Думаю, пришло время рассказать капитану, что на самом деле происходит.
Запыхавшийся капитан Андерсон, можно сказать, влетел в радиорубку, сразу же включившись в разговор. Он улыбкой поприветствовал Шепарда и обнадеживающе положил тяжелую руку ему на плечо, обращая свой твердый и решительный взгляд в сторону Найлуса.
Капитан Андерсон – человек, который даже внешне располагал к себе. Густые темные брови, темные волосы, которые едва растут после недавнего бритья, карие теплые глаза, во взгляде которых всегда читалось понимание и доброта. Андерсона считали героем, но мягкосердечным героем. Конечно, он уважал Шепарда за все его душевные и моральные качества, некоторые поговаривали, что именно поэтому он отдавал предпочтение ему, нежели другим, более хладнокровным, но, без сомнения, талантливым бойцам.
- Это не просто полет. – Недолго думая, объявил Найлус.
Что и требовалось доказать. Шепард, как мог, выразил свое удивление, но уже давно был морально к этому готов.
- Я уже догадался. – Повернулся в сторону Андерсона Шепард.
Естественно, положение ему не нравилось. Их всех везут туда, куда они лететь согласия не давали, конечно, не все готовы к тому, что это не пробный полет. Пожалуй, даже в строгих подразделениях Альянса, там, где готовят настоящих убийц, оповещают о том, что тревога учебная, а не обманывают доверчивых бойцов. Здесь же все было наоборот. Под прикрытием тестового полета всех их приплели к более серьезному заданию. Справедливо ли, как говорится?
- Нам нужно забрать кое-что незаметно с Иден Прайм. – С некой загадочностью произнес Андерсон. – Поэтому понадобился специалист по тайным операциям.
- Должна быть причина, которую Вы не назвали, сэр. – С довольно мягкого и уступчивого капитана, Джон превратился в холодного и рассудительного человека.
Все серьезнее, чем он думал. Кто же догадался новичков, юнитов, едва набрав корабельных, бросать всех на серьезное задание? На такое мог решиться только Совет, которому всегда было безразлично на судьбу и развитие человечества.
- Приказ с самого верха. – Кратко ответил Андерсон, тоже заметно посуровев. – Информации по минимуму, только то, что необходимо знать. Ученые копали на Иден Прайм и нашли какой-то маяк. Видимо, протеанский.
Шепард громко выдохнул от напряжения, однако это не было знаком того, что он освободился от ноши.
- Я думал, протеане исчезли пятьдесят тысяч лет назад? – Удивленно покосился на капитана Шепард.
- Осталось их наследство. Ретрансляторы. Цитадель, двигатель наших кораблей – все это основано на протеанских технологиях. – Ровным тоном выговаривал Найлус.
- Вопрос нешуточный, Шепард. – Помотал головой Андерсон. – Последний раз подобное открытие подтолкнуло человечество на двести лет вперед. Но на Иден Прайм нет возможности работать с такими предметами. Чтобы как следует изучить маяк, нужно вывезти его на Цитадель.
- Капитан… - Видя, как взгляд Шепарда становится все холоднее, а брови более нахмуренными, Найлус сделал попытку отозвать эмоции Джона и призвать его подумать логически. – Эта находка выходит за рамки интересов человечества. Открытие такого масштаба повлияет на развитие всех рас в Пространстве Цитадели.
- Почему бы нам не оставить маяк себе? – Безнадежно покачал головой Шепард.
- У людей не самая лучшая репутация. – Открыто усмехнулся Найлус. – Некоторые расы считают вас… эгоистичными. Слишком независимыми, даже опасными.
Внимательно наблюдающий за Найлусом, Андерсон быстро перебил Спектра и выступил вперед, беря на себя право слова.
- Если расскажем о маяке – улучшим отношение с Советом. К тому же, нам нужна их научная помощь. Они знают о протеанах куда больше нашего.
Однако Найлус, подойдя к монитору, жестом руки попросил Андерсона прекратить свою речь и снова обратил зеленые, немного пугающие глаза похожие на птичьи, на Джона.
- Я здесь не только из-за маяка.
- Найлус хочет увидеть Вас в деле, капитан. – Без улыбки, совершенно не гордо выговорил Андерсон, словно все это далеко не приятная новость, однако за подобными словами можно много чего увидеть. Не каждый день какой-то «особенный» наблюдает за человеческим солдатом. Людской флот и наземные силы никогда не пользовались большим уважением, их все считают… слабыми, мягко говоря, и малодейственными. – Хочет… оценить.
Встретившись взглядом с Найлусом, Шепард выразил свое крайнее недоверие и, естественно, недовольство. Не предупредили заранее? Вот так всегда в Совете делается. Непонимание людей и представителей других рас - довольно деликатная вещь.
- Вот, значит, почему я везде на него натыкаюсь. – Естественно, показать свое недовольство он мог только взглядом. Запретить что-то делать Спектру – все равно, что не сделать ничего, еще и подобьешь свою репутацию.
- Альянс давно этого добивается. – С некой надеждой начал Андерсон. – Человечество хочет играть более важную роль в межзвездной политике. Мы хотим оказать больше влияния на Совет Цитадели.
Слова Дэвида Андерсона были, без сомнения, верны. Шепард это понимал и пытался смириться. Сколько еще люди будут биться головой о стену, пытаясь прорубить себе извилистый, тернистый путь к звездам? Когда люди заявят о себе? Никто не знает, когда придет их время, им уже давали множество шансов, однако люди не были готовы оправдать их, и Джон совершенно не уверен в том, что в его случае результат будет отличаться от предыдущего.
- Спектры – это власть и авторитет. – Ударив кулаком о свою раскрытую руку, заявил Андерсон. – Если они примут в свои ряды человека, все поймут, сколь многого добился Альянс.
- Во время блица Вы в одиночку сдерживали натиск противника. – Вдобавок ко всему насел еще и Найлус. – Вы не только проявили отвагу, но и показали большое мастерство.
Когда нужно, всегда найдется предлог, чтобы похвалить, найти хорошую сторону и отметить таланты. Естественно, если это будет нужно, если же нет - причина бросить под трибунал тоже найдется всегда.
- Вот почему я выдвинул вашу кандидатуру на место Спектра.
Это было довольно резким поворотом, и Шепард удивленно вздернул все еще нахмуренные брови.
«Спектром?». Вот уж чего-чего, а этого он не ожидал услышать вообще. Похоже было на ересь Дженкинса, которую он слушал несколько минут назад.
- Зачем турианцу нужно, чтобы среди Спектров был человек?
- Не все турианцы презирают людей. – Непривычно мягко ответил Найлус. – Некоторые из нас видят в вашей расе полезный потенциал. Вам есть что предложить остальной галактике и… Спектрам. Мы – элитная группа. Те, в ком есть нужные качества, встречаются нечасто. То, что вы человек, Шепард, не имеет никакого значения. Важно лишь то, что вы вполне способны выполнять эту работу.
«Вот значит как?» и Андерсон согласно кивал каждому сказанному Найлусом слову. Конечно, согласие Андерсона – весомый аргумент, да и Шепард никогда не отличался заниженной самооценкой, но все равно… что-то в этой идее не нравилось ему. Все было… слишком просто?
- Полагаю, это во благо Альянсу? – Он медленно перевел свой взгляд на Андерсона, а в глазах читалось: «вот, как мы заговорили?».
Ради достижения целей порой используются очень серьезные методы, которые до этого не могли даже рассматриваться. Это было похоже на крик души Альянса, Джон, конечно, хотел бы все исправить, да и деваться ему некуда, однако бесплатный сыр только в мышеловке. Поддаваться на подобные провокации, идти на уступки тем, кто всегда считал людей одной из слабых и отсталых рас… ради чего?
Но приказы не обсуждаются. Точнее, порой обсуждаются, но выполняются.
- Земле это нужно, капитан. – Словно читая его мысли, добавил Андерсон. – Мы полагаемся на Вас.
- Мне нужно самому увидеть, на что вы способны, капитан. – Легко отмахнулся Найлус. Проверки, конечно, в стиле турианцев, в крови, можно сказать, но никогда не знаешь, насколько суровыми они могут оказаться. – Иден Прайм будет первым из нескольких заданий.
- Вы будете руководить командой наземных бойцов. – Вручив внушительную стопку бумаг Джону, Андерсон ладонью указал на несколько ключевых, словно мысленно давая рекомендацию по будущему выбору. Хорошо расположились. – Заберите маяк и быстро доставьте его на корабль. Найлус пойдет с Вами и будет наблюдать за ходом выполнения задания.
Приказы. Не. Обсуждаются.
Доволен ты или нет, но придется подчиниться. Не для себя, так для тех, кому служишь.
Но миссия была тяжелой не потому, что за каждым твоим шагом будет наблюдать Спектр и делать какие-то ведомые только ему самому выводы. Этот протеанский маяк заставил Шепарда серьезно задуматься о ходе дальнейшей миссии. Он, на самом деле, очень важен. Протеане подарили им будущее, о котором раньше писали только в фантастических романах, они проложили людям и всем остальным расам дорогу в будущее. Однако… неизвестно, куда пропала настолько мудрая раса, умнейшая и прогрессирующая.
«Иден Прайм… символ эволюции человеческой расы…» - Еще раз взглянув на пейзажи с прекрасной планеты, которыми были завешаны все мониторы в радиорубке, Шепард тяжело вздохнул. От него два высокопоставленных человека ждали ответа.
- Я готов, капитан. – Тихо, но с решительностью выговорил Шепард. Кому будет лучше, если он смирится и просто будет ко всему готовым? Себе же дороже. Что бы там не ждало их, чего бы ни скрывал этот загадочный протеанский маяк, он должен пойти туда, выполнить возлагаемую на него миссию и оправдать надежды Дэвида Андерсона и, конечно, всего остального человечества.
- Мы уже на подходе к Иден…
- Капитан! – Перебил Андерсона Джокер, голос которого был глотком свежего воздуха для Шепарда. – У нас проблема.
- В чем дело, Джокер? – Капитан, не медля, направился к главному монитору.
- Сообщение с Иден Прайм, взгляните сами…
- Выводи на экран.
Взгляды всех, кто был в радиорубке, внимательно направились на главный монитор. Сначала картина была расплывчатой, сигнал постоянно прерывался, однако техники на Нормандии работали оперативно и почти что сразу усилили сигнал.
Через рябь и расплывчатую картину были отчетливо слышны выстрелы, они становились все чаще, после чего превратились в сплошной, словно истерический, залп. Среди красных камней была видна фигура солдата, отчаянно отбивающийся от врагов, за его спиной еще несколько таких же. А после к режиссеру данной записи быстро подбежала женщина в бело-красной броне с криком «ложись!», опустила рукой камеру. Раздался громкий взрыв, за ним последовали снова выстрелы. И в этот момент Джону почему-то более рьяно захотелось схватиться за свое оружие. Единственная его мысль была о том, что там убивают людей…
Людей, а не турианцев или азари. Там страдает именно людская колония. Мирная колония, Рай, как говорят многие, расстрелянный из чужого оружия, а вина всему – найденный недавно протеанский маяк.
Картины сменялись одни другими, Шепард переводил взгляд с Андерсона на Найлуса, но на их лицах было лишь сосредоточение, они даже, кажется, не двигали глазами. Следовало ожидать такого сообщения, следовало… однако это был всего лишь тестовый полет, который заходил все дальше и дальше в дебри непонятной миссии.
- На нас напали! – Вертящаяся в разные стороны камера наконец-то сосредоточилась на каком-то одном офицере, который в панике, путая слова и звуки, торопливо кричал в камеру, пытаясь заглушить голосом взрывы и выстрелы. – Несем тяжелые потери! Не можем… Повторяю: Тяжелые потери!
Схватившись за голову и камеру, солдат кричал то ли от боли, то ли от испуга, но явно пытался взять себя в руки и договорить сообщения.
- Эвакуация! Они взялись непонятно откуда! Требуется…
Не успев договорить, он снова закричал. Несколько серых фигур уронили его на землю и поволокли куда-то, разглядеть что-то более четко было сложной задачей, повсюду картинку перебивала пыль и плохое качество съемки и, до кучи, сигнала. Но камера продолжала показывать бойцов, испуганные лица, руки, держащие оружие медленно опускались вниз, снова теряя надежду. Раздался оглушающий металлический звук. С неба, охваченный красными молниями, словно длинными пальцами, опускался неизвестный никому из смотрящих объект. Теперь и Джон почувствовал, как затаилось его дыхание. Сигнал прервался с оглушающим громом.
- После этого все обрывается. – Снова донес Джокер, а в радиорубке стояла мертвая тишина, кажется, что никто даже не дышал. – Сигнала нет. Вообще нихрена нет.
- Перемотай на тридцать восемь и пять. – Подался вперед Андерсон.
Перемотанная плетка осветила кадр, появившийся в данный промежуток времени…
«Что это… такое?» - Машинально Шепард и сам сделал шаг вперед, всматриваясь в три длинных заостренных пальца, тянущихся с неба к земле. Темная сталь, охваченная красными молниями, не похоже ни на один корабль, который он когда-либо видел.
Но никто не проронил, ни слова. Даже Найлус выдерживал тишину. Лишь ротовые пластины его едва заметно двигались.
- Докладывайте. – Резко выговорил Андерсон.
Но Джокер не торопился с ответом. Всем было ясно, что они высаживаются далеко не на Рай.
- Семнадцать минут полета, капитан. Кораблей Альянса в районе нет.
- Вперед Джокер. – Только Шепард видела краем глаза, как сжимаются руки Андерсона в кулаки. Никому не было приятно смотреть, как погибает колония людей на мирной, как казалось, планете. – Быстро и тихо. Задача только что сильно усложнилась.
Найлус окинул всех равнодушным взглядом. Где же та зачарованность, которую они видели до этого? Турианцу наплевать на то, что там, на Иден Прайм от рук неизвестного врага умирают представители человечества, ему, конечно, важна целостность маяка.
- Ударная группа может выдвинуться тихо и не привлекать внимания. Это шанс забрать маяк.
Джон стиснул зубы. Маяк. Из-за него погибают люди, которые не были готовы к стычке с противником, и важно сейчас сохранить последних выживших хотя бы рационально, в качестве свидетелей, если милосердие не приветствуется.
- Встречаемся в грузовом трюме. – Резко развернувшись, выговорил через зубы Андерсон.
Шепард же не повел и взглядом, все более внимательно всматриваясь в картину на дисплее.
- Пусть Аленко и Дженкинс готовятся. Вы идете на выход.
«А Аленко и Дженкинс об этом знают?» - Наконец оторвал свой взгляд Шепард и опустил голову. Вроде бы, штатная ситуация, к которой он всегда готов, но почему-то у него странное предчувствие, не дающее ему покоя. Высказаться он не может, остается только засунуть его куда подальше и позаботиться о том, чтобы бойцы, идущие с ним, не потеряли голову, когда увидят это.