Когда Летос открыл глаза, был уже вечер. Юноша чувствовал себя отдохнувшим и зверски голодным, к тому же над лагерем витал аппетитный запах жарящегося мяса, отчего есть хотелось еще сильнее. Араннай попытался потянуться и зашипел от боли — дала о себе знать искусанная рука. Сейчас она казалась горячей и распухшей и, по всей вероятности, именно такой и была. Но, вероятно, продолжал действовать долийский отвар, и боль о себе не заявляла, если руку не тревожить, конечно.

— Ну, у тебя и нюх, Ворон, — насмешливый голос девушки раздался внезапно, заставив юношу вздрогнуть, — заяц как раз дожарился, так что вставайте, Ваше Высочество!

— Не называй меня так, — буркнул в ответ Летос, садясь в мешке, из которого так не хотелось выбираться. — Я не принц. Мой отец не король, а Грандмастер.

— Да? А ведешь себя и разговариваешь ты, как спесивый принц из сказки про глупого шемленского короля, которую мне мама рассказывала! — фыркнула долийка. — Ладно, слушай меня внимательно, антиванец, нам с тобой нужно кое о чем договориться, а потом уже и поужинаем. За тобой должок тут небольшой..

— Какой это? — вскинул на неё изумленные, медовые глаза Летос. — Да и нет у меня денег, чтобы с тобой расплатиться.

— Слушай, ты действительно идиот или притворяешься? — нахмурилась Элайя. — Не далее, чем сегодня утром я спасла твою драгоценную жизнь, не бросила подыхать от холода и даже пожертвовала тебе свой спальный мешок. Кроме того, я собираюсь и дальше о тебе заботиться, купить кое-какие одежки, а ты за это...

— Буду с тобой спать? — осведомился он, глумливо глядя на эльфийку. — А если я откажусь?

— Ну, ты и глупец, шем! — топнула ногой девушка. — Больно нужны мне твои услуги! Я хочу, чтобы ты помог мне добраться до Антивы и устроил встречу с Лианом, тогда мы будем в расчете. Если, конечно, мы говорим, об одном и том же эльфе. У того, кого ты упоминал, зеленые глаза и шрам на правой брови, так?

— Si, — автоматически подтвердил юноша и тут же осекся, удивленно воззрился на Элайю. — Стоп, а ты откуда Лиана знаешь, и на кой он тебе? И почему с ним ищешь встречи, а не сразу с моим отцом?

— А вот это не твое дело! — «Был бы твой отец на самом деле Грандмастер, я бы точно не отказалась с ним встретиться, его попросила бы, чтобы в Вороны принял, но откуда мне знать, что ты не врешь? Проще пока ограничиться Лианом», — подумала девушка, а вслух произнесла. — Я свои условия сказала. Согласен — хорошо, нет — вытряхивайся из моей постели и пошёл вон.

— Фу, как грубо! — сморщил нос Летос. — Ты действительно дикарка! Я ничего не могу обещать, пока не узнаю, зачем тебе Лиан. Он же мужчин предпочитает, какие у тебя могут быть с ним дела? Хотя.... — в миндалевидных глазах забрезжила догадка. — Он не так давно в Ферелдене был, отцовское задание выполнял. Соскучился сильно, должно быть, по Антиве и тебя ночью с парнем перепутал!

Маленькая, тонкая рука долийки оказалась на удивление сильной — пощечина, которой девушка «вознаградила» Летоса за остроумие, была крайне болезненной, хлесткой и звучной. В следующее мгновение у горла юноши оказался её остро отточенный кинжал, а горящие гневом карие глаза грозились испепелить наглеца.

— Вот что, Араннай или как тебя там на самом деле, заткнись и слушай. Кто и зачем мне нужен — дело только моё! А если ты вякнешь еще хоть слово, я закончу то, что начал волк. Только не думай, что подохнешь быстро, шемлен! Сначала я отрежу тебе то, чем ты так гордишься, а уж потом перережу глотку, понял? — лезвие вонзилось чуть глубже, рассекло кожу, и по шее потекла кровь.

Летос сглотнул и молча кивнул, давая понять, что уяснил ситуацию и ничего ему отрезать не нужно. «Un pazza! — пронеслась в голове Аранная мысль. — Хотя, что мне стоит согласиться? А сдержать обещание или нет — дело моё. Интересно, что ей нужно от Лиана? Ничего, всё со временем узнаю, а пока — никаких резких движений».

Разве не этому учил отец? Не бросаться на тяжело бронированного рыцаря с кинжалом — это глупо и заранее обречено на провал. Лучше подождать, пока воин расслабится и снимет броню, и тогда так легко вонзить ему отравленный кинжал в спину. Вот любопытно, обрадуется Лиан, увидев перед собой татуированную физиономию этой дикой кошки?

Внезапно острое желание изгадить настроение отцовскому фавориту затопило Летоса. Юноша представил себе, как расширятся от удивления зеленые, змеиные глазищи, когда перед ублюдком появится его «лесная нимфа». И как на всё это посмотрит отец — вот что интересно!

— Хорошо, — сказал Летос вслух, — похоже, выбор у меня небогат, ведь в противном случае я рискую умереть. А жить мне нравится, — юноша не знал, что точно такую же фразу когда-то сказал его отец, глядя снизу вверх на Серого Стража, убийство которого только что провалил. Возможно, у него куда больше общего с отцом, чем предполагал сам Летос?

— Вот и договорились, а шуточки свои тупые при себе оставь, понял? — прошипела девушка. — Не в том ты положении, чтобы условия ставить или мнение своё высказывать. А теперь слушай, — наконец-то лезвие кинжала перестало упираться в шею, и Араннай провел по ней ладонью, стирая кровь. — Завтра утром я пойду в Амарантайн, куплю тебе одежду и узнаю, когда прибудет корабль из Антивы, а туда отправится следующий, а ты будешь ждать меня здесь.

— Погоди, зачем покупать? Я же комнату в таверне снял, там оставил кое-какие вещи...

— И как я их, по-твоему, заберу? — усмехнулась долийка. — Или ты в трусах ключик спрятал? Я не воровка, антиванец, ясно?

— Угу, — кивнул Летос, — запиши тогда куда-нибудь свои покупки, — не удержался от иронии, — чтобы ничего не забыла, когда отцу будешь счет предъявлять за моё спасение. Ты ведь обязательно награду попросишь, когда убедишься, что я действительно тот, за кого себя выдаю! Только знаешь, ты лучше матери свои требования выскажи, она точно не поскупится!

— О, Творцы! Как же мне хочется оторвать твою безмозглую башку! — почти взвыла эльфийка. — Слушай, а может, тебя родители сами выперли? Достал ты их своей наглостью, наверное. Я тебя еще и дня не знаю, а меня уже тошнит от твоей спесивой физиономии!

— Так отвернись, — огрызнулся Летос, — я не просил меня спасать, capisco? Я бы и сам с тем волком справился, я же антиванский... — он хотел сказать «Ворон», но осекся под её взглядом и понял, что перегнул. — Ладно, извини.

— Так уже лучше, — Элайя бросила кинжал в ножны точным, отработанным до автоматизма движением. — Давай ужинать, что ли, пока мясо не остыло.

— А у тебя точно нет ничего, чтобы на плечи набросить? — жалобно сморщился юноша. — Я же замерзну, как только из мешка этого выберусь...

Эльфийка собиралась съязвить, но передумала — вечер был действительно прохладным, а на Летосе ничего, кроме белья, не имелось. Простудится еще вдобавок, что тогда? Сопли ему подтирать? Делать больше нечего! Погоди-ка, у нее же есть еще пара одеял!

— Повезло тебе, Араннай, явно под счастливой звездой родился, есть у меня кое-что, — долийка повернулась, прошла к палатке, скользнула внутрь и тут же появилась снова, держа в руках одеяло, которое и бросила рядом с юношей, а сама принялась раскладывать на небольшой холстине приготовленную еду.

Летос осторожно, стараясь не шевелить рукой лишний раз, выбрался из спальника, набросил на плечи одеяло и поспешно исчез в ближайших кустах — облегчиться хотелось отчаянно.
Поужинали они в молчании — утолить голод хотелось сильнее, чем язвить друг другу. Нужно отдать Элайе должное — готовить долийка умела. Даже привыкший к изысканным кушаньям Летос с удовольствием съел свою порцию, чуть ли не урча и облизывая пальцы. Хотя, возможно всё дело было в том, что Араннай был голоден? Однако поблагодарить девушку за ужин, юноша не удосужился — не имел привычки говорить «спасибо», да и кому? Кухарке? Прислуге? Его с самого детства окружали многочисленные исполнители капризов, прихотей и потребностей, а самой покорной и усердной служанкой была мать.

Летосу и в голову не приходило, что кто-то может относиться к нему без трепетного материнского обожания. И разве не подтверждает его теорию собственной исключительности тот факт, что и эта долийка взяла на себя заботу о нём, едва познакомившись с юношей. Да, он пообещал эльфийке исполнить её требования, но откуда она может знать — собирается ли он это сделать? Кто сказал, что он снова вернется в Антиву, да еще и так скоро? Ничего подобного в планах Летоса не было, ему нужно просто выиграть время, залечить раны, обзавестись хотя бы одеждой и оружием, а потом — прощай, долийская дикарка! Ему, Летосу Араннаю, в другую сторону!

А еще было бы неплохо все-таки с ней переспать. У него уже давно никого не было, а долиек в амурном списке вообще не имелось. Да и что такого в этой остроухой нашел Лиан, ведь между ними явно что-то было, раз девушка так рвется в Антиву! Чем это таким привлекла она зеленоглазого гада, раз тот изменил с ней отцу? Braska! Снова всё свелось к Лиану, и его близости с отцом! Неужели это всегда будет преследовать Летоса?

Да и чем он хуже белобрысого убийцы? Переспала с Лианом, не откажет и ему! Недаром же и мужчины, и женщины в один голос твердили Араннаю о его красоте! В списках его любовных побед числились не только сотрудницы соответствующих заведений, но и девушки благородного происхождения. Поэтому Летос считал себя знатоком женщин, совершенно не задумываясь о том, что ключиком, открывающим путь к сердцам и телам девушек, была вовсе не его смазливая физиономия, а фамилия Араннай. Тот самый. Сын Грандмастера Дома Воронов. Разве можно отказать такому?

Но подобные мысли Летоса не посещали, и он считал себя совершенно неотразимым для любой девушки. Пусть только раны затянутся, и перестанет лихорадить! Он еще заставит охотницу почувствовать себя дичью! Да, было бы недурно как-то ночью насадить эту птичку на вертел и...
Так, стоп, пора прекращать думать о подобных вещах! Не до этого сейчас, да и скрыть закономерный результат таких фантазий в его нынешнем туалете сложновато. К тому же, излишнее возбуждение ему только навредит.

Эх, как жаль, что рядом нет матери! Ей было достаточно просто сотворить пару заклинаний и от укусов не осталось бы и следа! Но о магическом исцелении остается только мечтать, и, как назло, боль снова проснулась, руку дергает все сильнее с каждым мгновением. Вероятно, действие отвара закончилось. Он же не сможет уснуть, если боль не успокоится!

— Послушай, Элайя, — обратился Летос к девушке, — у тебя те травы еще есть, которые ты утром заваривала?

— Есть, но их нельзя принимать часто, — она серьезно посмотрела на юношу, — один из компонентов, тот, что усыпляет и обезболивает, ядовит. Если отваром злоупотреблять, можно отравиться и умереть.

— Но как же я спать буду? — обескуражено спросил он. — Мне же больно!

— И что? — во взгляде девушки промелькнула насмешка. — Ты — мужчина, хоть и шемлен, должен терпеть.

— Так и скажи, что ничего не умеешь! Даже пустяковую рану залечить не способна! — он обиженно отвернулся и передразнил девушку: «Некоторые компоненты ядовиты!» Так я тебе и поверил! Жалко просто стало травы своей, вот и всё!

— Мне не жалко! — воскликнула она. — Но тебе же хуже будет!

— Какая заботливость! — фыркнул Араннай. — И почему я тебе не верю?

— Последнее, что меня заботит, это веришь ты мне или нет! — Элайя поджала губы. — Я видела, что случалось с охотниками, которые злоупотребляли отваром. Некоторые их них так и не вернулись из Тени. Тебе что, жить надоело?

— Тогда найди мага, который мне поможет! — требовательно заявил Летос. — Я не собираюсь корчиться тут от боли тебе на радость!

— И с какой это стати я должна тебе мага искать? Ты головой случайно не ударился? — в голосе девушки звучало негодование.

— А с такой, что если я сдохну, ты никогда не попадешь в Антиву и не найдешь своего Лиана! — торжествующе изрек Араннай. — Так что в твоих интересах меня вылечить, дикарка!

Она хотела заставить антиванца заткнуться, но вовремя прикусила язык. Похоже, Летос действительно не преувеличивал, ему на самом деле было плохо: щеки юноши пылали нездоровым румянцем, на лбу то и дело выступала испарина, которую он стирал дрожащей рукой. Вероятно, действительно не обойтись без магической помощи. Вот только где его взять — чародея?

— Летос, я сейчас заварю те травы ещё раз, но сделаю отвар слабее. Боль стихнет немного, и ты сможешь уснуть. А маг... если бы я только знала, где его найти! Хотя, погоди... Мама как-то говорила, что в здешнем лесу уже несколько лет живет долийка. Они на последнем Арлатвене виделись, а эта эльфийка — магесса и если я смогу её найти, то приведу сюда, и она тебя вылечит.

— И где ты её найдешь в этом долбаном лесу? — сквозь зубы процедил Летос. — И с чего взяла, что она до сих пор здесь? Лучше тебе в город отправиться или в Башню Бдения. Там штаб Серых Стражей, мне стражник у ворот говорил. Там, в Башне, начальником какой-то Хоу. Он должен знать мою мать. Отыщи его, у него точно маги будут, у Серых всегда так.

— Слишком далеко, — покачала головой Элайя. — Я не могу оставить тебя одного, ведь тебя сейчас не то, что волк... заяц лапой заденет и готово.

— Неправда! — попытался было хорохориться юноша. — Я смогу себя защитить! — и тут же зашипел от боли, неловко шевельнув рукой. — Braska! Как же больно!

— Вот видишь — защитит он, — покачала головой долийка, и, не тратя больше времени на слова, быстро заварила еще одну порцию отвара, которую Летос, обжигаясь, выпил. — А есть в этом лесу маг или нет — мы сейчас проверим, — сказала девушка, шагнула к палатке и достала оттуда свой рюкзак. Из него в свою очередь был извлечен на свет небольшой амулет. — Это мама сделала, когда я была еще совсем маленькой, — пояснила Элайя. — Если поблизости есть долийский маг, камень в амулете начинает светиться и... — дальше пояснять было не нужно. Талисман в руке девушки ярко запульсировал, а потом из его центра вырвался яркий зеленый луч и указал вперед. — Видел? Значит, совсем рядом в той стороне есть долийский чародей!

— Ты уверена?

— А-то! Мама мне его сделала после того, как я однажды заблудилась. Ох, как же мне тогда влетело! — она невольно, совсем по-детски улыбнулась. — Этот талисман реагирует на долийскую магию, понимаешь?

— Но, даже если это и так, — скривился Летос, снова вытирая пот, выступивший над верхней губой. — С чего ты взяла, что эта колдунья согласится меня лечить? Я же человек, а вы, долийцы, не очень-то нас жалуете.

— Думаю, я сумею ее убедить, — сухо сообщила девушка, вспомнив о хранящихся в кошеле драгоценных камнях.
— Ну, как знаешь, — пожал плечами Араннай. — Только ты... поскорее, ладно? — взгляд янтарных глаз был сейчас полон боли и мольбы, без малейшей толики спеси. — Мне действительно больно. Очень.

— Знаю, ты забирайся в мешок, постарайся согреться. Огонь защитит тебя от зверей, а я скоро.

Элайя еще мгновение простояла, сочувственно наблюдая, как Летос устраивается в спальнике и со вздохом закрывает глаза. А затем долийка развернулась и бесшумно скользнула в чащу, следуя за зеленым лучом.

***

Невысокую, стройную долийскую магессу Элайя отыскала не так далеко от лагеря. Та собирала какие-то травы и, казалось, была полностью поглощена этим занятием. Но стоило девушке сделать еще шаг, и магесса повернулась к ней лицом. Скрестила руки на груди и спросила:

— Кто ты и что делаешь в моем лесу, da’len?

— Andaran atish’an! — почтительно склонилась Элайя. — Я искала вас, госпожа. Мой... спутник ранен, и ему срочно нужна помощь мага.

— Разве в твоем клане нет целителя? — спросила магесса.

— Есть, вот только мой клан в Бресилиане, — со вздохом сообщила девушка.

— Вот как? И что же случилось с твоим спутником?

— На него волк напал и покусал здорово, — быстро проговорила Элайя. — Я волка убила, да поздно...

— Погоди, дитя, ты хочешь сказать, что долийский охотник не справился с волком? — насмешливо спросила чародейка.

— Он не долиец, — тихо обронила девушка.

— Та-а-ак, ещё любопытнее. И кто же тогда? Плоскоухий? — голубые глаза неодобрительно сузились.

— Нет, — Элайя опустила голову. — Он... шемлен. Но...

— В таком случае, da’len, боюсь, я не смогу помочь твоему спутнику. Поищи для него шемленского мага. Да и не очень-то это подходящая для тебя компания.

— Я... заплачу вам, — девушка разжала кулак, и взгляду магессы предстал сверкающий самоцвет. — Летосу очень нужна помощь... Пожалуйста.

— Как ты говоришь, его зовут?

— Летос Араннай, он антиванец, — Элайя облизнула губы. Она хотела еще добавить, что юноша называл себя сыном героини Ферелдена, но не стала этого делать, потому что не верила в это сама.

Магесса помолчала несколько мгновений, пытаясь вспомнить, где и когда она уже слышала это имя. Воспоминания появлялись где-то на краю сознания и тут же исчезали. Но когда-то это было очень важным, это имя и все связанное с ним... Наверное, стоит все же откликнуться на просьбу так умоляюще глядящей сейчас на нее девушки. Нужно самой посмотреть на этого покусанного Летоса, антиванца, неведомо как попавшего в лес Вендинг, который стал для нее домом несколько лет назад. Да и драгоценный камень, который ей предлагает девушка, явно не из дешевых, а деньги никогда не бывают лишними.

— Ну, хорошо, — магесса взяла самоцвет, — раз уж ты так просишь. Веди меня к своему покусанному.

— Мa seranas, — благодарно улыбнулась Элайя.

Первое, что услышала Элайя, когда они с магессой вошли в лагерь — сдавленные и очень жалобные всхлипывания. Эти звуки доносились из лежащего у почти погасшего костра спального мешка. Уснуть Летос так и не смог, слабый отвар не помог совершенно, боль становилась всё сильнее с каждым мгновением, и он сам не заметил, как начал всхлипывать в голос, а по щекам потекли слезы.

Так больно юноше еще никогда не было, мать всегда вовремя приходила на помощь, исцеляя его ссадины, синяки, раны и царапины. Но сейчас мать была так далеко, а прокушенная почти до кости рука горела и болела немилосердно. Араннай чувствовал, что его лихорадит и, не смотря на теплый спальник, зубы стучат от холода.

Летос не мог знать, что до встречи с ним волк питался исключительно падалью и крохотные частицы мертвой плоти, застрявшие между зубов зверя, сделали его укус практически смертельным. Во всяком случае, зараза уже попала в кровь и теперь стремительно разносилась по телу. Сейчас, когда рядом никого не было, ни к чему было изображать из себя героя, и Араннай всхлипывал все громче, проклиная тот день, когда решил сбежать из дома. И никакого мага дикарка не найдет! Она попросту бросила его тут подыхать!

Но... стоп. Ему послышалось, или... Летос поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как к костру приближается Элайя, а с ней какая-то незнакомая долийка. Судя по виднеющемуся из-за спины посоху — та самая магесса. Араннай-младший всхлипнул еще раз, быстро вытер лицо здоровой рукой и успел выбраться из мешка к тому моменту, как эльфийки оказались совсем рядом.

— Вот он, — Элайя кивнула в сторону юноши.

— Я вижу, da’len, — магесса слегка прищурилась, продолжая внимательно вглядываться в шмыгающего носом Летоса. — В тебе течет долийская кровь, шем, и... — не говоря больше ни слова, эльфийка бесшумно приблизилась, взяла Аранная за подбородок и заглянула в полные страха медовые глаза. Ему показалось, что незнакомка видит его насквозь, читает, словно открытую книгу. Вот её тонкие, холодные пальцы дрогнули, и Летос почувствовал, как по его коже пробегают легкие, покалывающие иголками, разряды, а в глазах магессы вспыхнуло недоумение.

— Откуда в тебе скверна, da’len? Кто посвятил тебя в Серые Стражи?

— Скверна? — Летос попытался высвободиться, но тело ему не повиновалось, сейчас он мог только говорить, и даже не смел отвести взгляда от бездонных глаз незнакомки. — Я не понимаю, о чем вы, madonna? Я вовсе не Серый Страж, это моя мать им была!

— Назови мне её имя, — мягкий, но властный приказ, которому нельзя не подчиниться.

— Ева Амелл, — юноша облизнул губы, — героиня Ферелдена...

— Женщина, победившая Архидемона, и бывший Страж-Командор, — закончила за него магесса. — Я знала твою мать. Меня зовут Веланна, мы познакомились с Евой здесь, в этом самом лесу, когда тебе было всего полгода. А твой отец, как я понимаю, тот эльф, о котором Ева так часто упоминала?

— Да, его имя — Зевран Араннай, он Антиванский Ворон, — подсказал Летос, — они вместе остановили Мор.

— И что же ты здесь делаешь... — она вопросительно посмотрела на юношу, и его губы сами назвали имя.

— Летос, madonna, меня зовут Летос. Я путешествую.

— Вот только мать твоя об этом не знает. Не лги мне, — Веланна улыбнулась. — Ты ведь сбежал из дома, так? И уже успел попасть в беду, — она провела раскрытой ладонью над перевязанной рукой антиванца. — Похоже, без моей помощи тут не обойтись. Не бойся, Летос, больно не будет.

Элайя наблюдала затаив дыхание, как магесса-долийка быстро освободила искусанную руку юноши от повязки и начала шептать заклинания. От её пальцев распространилось голубоватое свечение, окутавшее Летоса. Под действием целительной магии раны затягивались очень быстро, и вот уже на смуглой коже осталось только несколько беловатых шрамов.
С губ юноши сорвался одновременно восхищенный и облегченный вздох, а улыбка родилась сама собой, равно как и короткое слово:

— Grazio, мadonna...

— Не стоит. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать, da’len, — мягко улыбнулась Веланна. — Но разве мать ничего не сказала тебе о скверне, которая есть в твоей крови?

— Нет, — он пожал плечами. — Я знаю, что эта скверна берется из крови порождений тьмы, которую пьют на Посвящении в Серые Стражи, но я такую мерзость никогда не пил... Откуда во мне скверна?

— Не знаю, — Веланна нахмурилась. — Скорее всего, ты унаследовал ее от матери. Скажи, Летос, тебе снились кошмары?

— Нет, — отрицательно покачал головой юноша, — хотя... я еще совсем ребенком был, — на этих словах магесса улыбнулась. — Мне двенадцать лет тогда исполнилось, и однажды я увидел страшный сон... Но какой, я уже не помню. Потом мама амулет сделала, и всё прекратилось.

— И где же этот амулет? — она окинула внимательным взглядом практически обнаженного парня. — Что-то я его не вижу, как, впрочем, и твоей одежды.

— Дело в том, что вчера меня ограбили, напоили какой-то гадостью. Я в себя утром пришел, в лесу этом, без ничего... почти...

— Вот оно что, — задумчиво протянула магесса. — Повезло тебе, что её встретил, — она послала улыбку Элайе. — Она жизнь твою дважды спасла, Летос. Ну, а я вам вот еще чем помогу, — несколько заклинаний, и над поляной возник полупрозрачный купол. — Это защитит вас от зверей. Пока хоть один из вас в лагере — хищники сюда не сунутся. А это — тебе, — она вынула из висящего на поясе кошеля несколько монет и протянула Летосу. — Купи себе одежду, негоже сыну героини Ферелдена наготой светить! Здесь немного, но на первое время хватит. Не искушай судьбу, Летос, возвращайся домой. Беда придет откуда не ждешь и не гадаешь. В тебе есть то, с чем ты не сможешь совладать. А ты, — она шагнула а Элайе и вложила что-то в руку девушки. — Береги его. Пропадет он иначе, а этого никак нельзя допустить! Вот, пожалуй, и все, — улыбнулась она им. — Больше я ничем помочь вам, к сожалению, не могу. Храни вас Митал!
Только что магесса стояла перед ними, а через мгновение исчезла в яркой зеленой вспышке, словно ее и не было. О том, что это им не привиделось, напоминал только купол над поляной и золотые, лежащие на ладони Летоса и его исцеленная рука.

***

Элайя тоже разжала пальцы и увидела тот самый самоцвет, который отдала магессе. На душе потеплело, девушка невольно улыбнулась и подняла глаза на юношу. Летос продолжал рассматривать свою руку и довольно улыбался. А все-таки неплохо быть сыном героини Ферелдена! Ведь именно благодаря этому, его не только вылечили, да еще и деньгами снабдили. А еще теперь Элайя ему точно поверит! И действительно, девушка первой нарушила молчание:

— Значит, твоя мать на самом деле героиня Ферелдена.

— Я не говорил, что никогда не вру! — вздернул подбородок юноша, возвращая себе обычное высокомерие. — И теперь у меня есть деньги!

— Ага, только что ты на них в лесу купишь? — усмехнулась девушка. — Или ты в таком виде в Амарантайн потопаешь?

— Но ведь это ты за покупками собралась. Да и не мужское это дело — по лавкам ходить! — на полном серьезе заявил Летос.

— Ну, знаешь! — уперла руки в бока Элайя. — Я тебе не жена и не прислуга! И то, что твоя мать Архидемона убила, не дает тебе права командовать! Будешь и дальше нос задирать — ничего тебе не куплю!

— Ладно тебе кипятиться, — примирительно буркнул Летос, протягивая девушке деньги, — я же пошутил! Купи, мне, пожалуйста, одежду, — бросил на нее умоляющий, янтарный взгляд, который всегда безотказно срабатывал на матери, но почему-то давал сбой в спорах с отцом.

— Договорились, — долийка взяла монеты, положила их в свой кошелек, села около костра, обхватила колени руками и уставилась в постепенно засыпающие языки пламени. Слишком много информации сразу, нужно попробовать разложить её по полочкам.

«Значит этот хвастливый наглец действительно сын легендарной героини Ферелдена. С ума можно сойти!  Выходит, Летос не солгал, называя своего отца Грандмастером Воронов. Но это не делает его симпатичнее! Ни капельки! Но если всё это правда, значит и то, что он сказал о Лиане — тоже? Разве такое возможно? — девушка невольно вспомнила искусные, жаркие ласки антиванца. Тогда она и не заметила, как простилась с детством, даже боли почти не было. Так неужели он проделывал такое с... парнями? Дрожь отвращения пробежала по телу долийки. — Нет, здесь уж точно Летос соврал, чтобы ей досадить! Не может того быть, чтобы мужчины друг с другом... Ну, конечно же, всё это ложь! А она и уши развесила!

Стоп. Ты упустила самое главное, Элайя. Веланна говорила о том, что в крови Летоса — скверна. Охотники, которых поражала эта скверна, превращались в вурдалаков, их убивали, словно бешеных тварей, потому что избавиться от нее было невозможно. Мать рассказывала девушке, что после Мора это случалось часто, пока все порождения Тьмы не исчезли под землей, — девушка бросила на Летоса испуганный взгляд. — Митал-заступица, он же в любую минуту может... Час от часу не легче!»

— Эй, ты чего на меня так зыркаешь? — насмешливо спросил юноша. — У меня что, кунарийские рога выросли?

— Пока нет, — Элайя продолжала внимательно изучать красивое лицо Аранная, стараясь отыскать первые признаки заражения. — Слушай, Летос, а о какой это скверне говорила Веланна?

— А я почем знаю? — пожал он плечами, но заметил в ее глазах испуг и не удержался — состроил зверскую физиономию, оскалился, издал низкий, очень похожий на звериный, рык. — Что, страшно? Боишься, что вурдалаком стану и тебя покусаю? — он расхохотался, видя, что её рука невольно потянулась к оружию. — Я же говорил, что ты — дикарка. Тебе же пояснили, что скверна скверне рознь!

— Не выдумывай, — девушка сжала рукоять клинка и потихоньку потащила оружие из ножен. — Потому-то на тебя звери и бросаются, чуют проклятье в твоей крови!

— Тьфу на тебя, остроухая! — сплюнул Летос. — Убери ножик-то, порежешься еще, или меня покалечишь, а мага у нас под рукой больше нет! Ты же слышала — эта скверна мне от матери передалась. Серые Стражи пьют кровь порождений тьмы, и тот, кто выжил, становится невосприимчив к скверне, — заученно повторил слова, не раз слышанные от матери. — Я уже родился с этим, и как видишь — ничего со мной не случилось за столько лет. А значит, никак она на меня не действует, понятно? Так что можешь не дрожать, я не кусаюсь... Разве только сама попросишь? — игриво подмигнул долийке юноша.

Теперь рука уже не болела, и к парню вернулся весь его апломб, а стройная фигурка девушки пробуждала страстное желание узнать эльфийку поближе. Не одному Лиану долийскими ласками наслаждаться! Выдумала тоже, «скверна»! Ерунда какая! Если бы это было так важно и что-то вообще значило, мать бы обязательно ему рассказала! А раз он ничегошеньки об этом не знал, значит, и знать было нечего!

— Ещё чего! — фыркнула Элайя. — Держи свои зубы, руки, ноги и прочие части тела при себе, понял?

— Как пожелаешь, mio caro, — Араннай снова неосознанно копировал своего отца: так же улыбка, так же изогнута бровь и тот же блеск медовых глаз. — Может, еще о чем спросить желаешь, пока у меня есть настроение поболтать с тобой. Из-за той твоей травы я теперь совершенно спать не хочу!

— Слушай, ты тут одну вещь сказал, — девушка на мгновение опустила глаза, — о том, что Лиан мужчин... предпочитает. Это же неправда, верно?

— Чистая правда! Такая же, как и твои глаза! — презрительно бросил юноша. — Твой Лиан — Антиванский Ворон, долийская нимфа, а у них так испокон веков заведено — спать друг с другом. Так что я бы на твоем месте не сомневался! — вспоминать об этом Летосу было неприятно, сразу воскресал перед глазами отцовский приближенный, предлагающий «разделить ложе».

— Но ведь ты — тоже Ворон, — сказала девушка, — значит и ты...

— Нет! — Араннай дернулся, словно она снова влепила ему пощечину. — Я не член Гильдии, я просто сын Грандмастера. Меня никто не мог заставить делать это! А сам я не хотел, ясно тебе? А еще мой отец запретил поступать так с новобранцами, — в голосе невольно зазвучали нотки гордости. — А Лиан... Он сам так захотел! — Летос отвернулся, давая собеседнице понять, что разговор окончен.

Поднятое было исцелением и собственным остроумием настроение снова испортилось. Как живые возникли перед глазами отец и Лиан, появляющиеся на пороге комнаты отдыха. Вот белобрысый ублюдок проводит пальцами по татуировке на отцовской щеке... Б-р-р, гадость! И зачем он только об этом вспомнил?

Элайя заметила, как резко изменилось выражение лица Летоса, как пролегла между четко очерченными бровями морщина, как брезгливо поджались уголки красивых губ — что видел сейчас перед собой юноша? Девушка хотела задать еще один вопрос, но Араннай её опередил.

— Что-то не получается у нас с тобой светской беседы, нимфа. Давай-ка лучше спать, — он поднялся и направился к палатке.

— Стой! — окликнула его девушка. — Ты это куда собрался? Это моя палатка, вообще-то!

— А я и не сказал, что моя, — юноша улыбнулся. — Но ведь должен же я где-то спать! Неужели ты оставишь меня за пологом? Я замерзну, заболею, и тебе же придется меня лечить! А оно тебе надо?

— Ты невыносим! — воскликнула Элайя.

— Ага, в точку, нимфа! Мне часто это говорили, перед тем, как лечь со мной в кровать! — снова почти дословно повторил Летос отцовскую фразу.

— И думать забудь, Араннай! Размечтался! — едва сдерживая ярость, произнесла она. — Если, повторяю, если я тебя в палатку и пущу, то спать ты будешь у противоположной стенки, уяснил? И не дай тебе Творцы свои поганые лапы ко мне протянуть!

— Больно надо! — насмешливо фыркнул в ответ юноша. — Я с малознакомыми девушками не сплю, а то всякое может случиться, знаешь ли.

— Вот и прекрасно! — процедила эльфийка. — Значит, договорились.

На сей раз теплый спальный мешок долийка взяла себе, а юноше пришлось довольствоваться парой одеял, которые Элайя ему любезно бросила под ноги. Некоторое время в палатке были слышны только сопение, пыхтение и сдавленные ругательства Летоса, пытающегося завернуться в одеяла поплотнее.

— Так с путниками только дикари обращаются, — бурчал Араннай, пытаясь найти местечко помягче. — Вот если бы ты ко мне в Антиву приехала, я бы тебя в свою постель всё-таки пустил. Она у меня знаешь какая мягкая, теплая, широкая... А еще я бы тебя сам согрел, а не бросал бы одеяла, как собаке! Или у вас в Ферелдене так принято?

— Ты вообще-то не у моего клана в гостях, и это палатка, а не мой аравель! — обиженно ответила девушка. — Чего пристал?

— А того, что тебе в мешке тепло и уютно, а мне — холодно! — капризно заявил Летос. — Не ожидал такого бессердечия от долийской нимфы!

— Прекрати меня так называть, антиванец, и замолчи! Иначе точно из палатки выставлю, — пригрозила Элайя. — В отличие от тебя, я не дрыхла полдня, и спать хочу. А завтра утром мне еще в Амарантайн топать, так что хватит ныть! Спи.

Летос ещё немного повозился, побурчал, но, так и не дождавшись от девушки ответной реакции, затих и вскоре уснул.


___________________________________________
Примечания (перевод с антиванского):
Si - да
Un pazza! - сумасшедшая
capisco - ясно, понятно
mio sole - солнце моё
madonna - госпожа
mio caro - моя дорогая