Свеча оплавилась до половины, и в комнате воцарился уютный, убаюкивающий полумрак, так отличающийся от того, что окружал Еву в той проклятой, холодной пещере.

Она не знала, как долго пробыла в силовой клетке, счет времени давно сбился, а разницу между днями и ночами ощутить в подземелье невозможно. Единственным признаком течения времени была периодическая смена ее тюремщиков и палачей, да миска какой-то еды, которую ей давали раз в сутки. Достаточно, чтобы не умереть от голода, но явно мало, чтобы насытиться.
Время от времени Ева чувствовала, как к её разуму прикасаются чьи-то холодные липкие пальцы, упорно роются в её голове, минуя все ментальные барьеры, отыскивая образ, подходящий для следующего кошмара. Снов чародейка не видела, закрывая глаза, она словно проваливалась в глубокий колодец, на дне которого плескался ужас. Черный, леденящий, пронизывающий и терзающий магессу, ослабляющий ее дух.

Умирающая от родов Морриган тщетно молит её о помощи. Ребенок с душой Древнего Бога, которого ведьма так мечтала заполучить, только что прорвал ее чрево и уставился на Еву мертвыми, желтыми глазами. На крохотных пальчиках сверкали острые когти, а когда губы ребенка раздвинулись в улыбке, чародейка увидела два ряда длинных, иглоподобных клыков. Пронзительный и дикий вопль вырвался из груди покрытого кровью и слизью младенца, и он прыгнул на Еву, стремясь вцепиться в горло, словно зверь...


Обнаженная, залитая кровью Лелиана прибита гвоздями к деревянной статуе Андрасте. Синие глаза рыжеволосой бардессы полны боли, по щекам катятся слезы, губы искусаны, а напротив неё стоит ухмыляющаяся Маржолайн. Вот она тщательно прицеливается из своего любимого лука и всаживает очередную стрелу в тело своей бывшей ученицы и возлюбленной. Выстрел в сердце будет последним, а пока это просто игра...


Алистер поднимается по грубо сколоченным деревянным ступеням на эшафот, возведенный на центральной площади Денерима. Около плахи, с воткнутым в неё топором, стоит палач, скрестив на груди мускулистые загорелые руки. Лицо заплечных дел мастера скрыто капюшоном, а из прорезей смотрят равнодушно-стальные глаза.

— За попытку свержения правящего монарха и узурпации власти Алистер Тейрин приговаривается к смертной казни, — смакуя каждое слово, зачитывает Рэндон Хоу скрепленный королевской печатью указ, — путем отделения головы от тела. Так повелел наш всемилостивейший король!

Палач рывком выдергивает топор из светлого дерева, Алистер покорно опускает на плаху голову, а Хоу бросает подобострастный взгляд на Его величество, ожидая условленного сигнала. Логейн Мак-Тир, король Ферелдена, окидывает приговоренного полным презрения взглядом, поднимает руку и медленно её опускает. Серебристо сверкнуло остро отточенное лезвие, и кровь Мэрика полилась на плохо оструганные доски. Голова бывшего Серого Стража с глухим стуком упала на эшафот, откатилась немного в сторону и замерла, уставившись в серое ферелденское небо остекленевшими глазами.


Обезумевшая от ошибочного заклинания Шейла обрушивает удар за ударом на бездыханное тело Винн, превращая старую чародейку в окровавленное месиво из плоти и переломанных костей. Каменные ноги остервенело втаптывают в пол то, что совсем недавно было лучшей целительницей Тедаса. Из груди голема вырывается торжествующий рев, она вскидывает каменные руки вверх в победном жесте, но опустить их уже не может. По украшенному кристаллами увеличения телу пробегает электрический разряд, и Шейла застывает над трупом Винн в луже медленно густеющей крови...


Стэн стоит перед Аришоком, безмолвно опустив голову. Их окружает весь антаам, бывшие братья собрались, чтобы присутствовать на казни дезертира, осмелившегося вернуться без своего меча. Следуя воле Кун, Стэн опускается на колени, покорно ожидая смерти. Аришок снимает с плеча свою громадную секиру, замахивается, и душа Стэна навсегда покидает тело...


— Не бойся, Огрен, это совсем не больно! — широко улыбается Бранка, возлагая на Наковальню Пустоты своего супруга. — Я уверена, что тебе понравится быть големом! Во всяком случае, ты точно бросишь пить! Верно, Геспит? — Совершенная на мгновение оборачивается к своей любовнице.

— Конечно, любимая, — почерневшие от скверны губы растягиваются в улыбке. — Он никогда не был достоин тебя!
Молот Каридина, зажатый в крепкой руке Бранки, поднимается и опускается на голову Огрена, а по Наковальне снова льется алая кровь гнома, возвещая начало новой эры.



— Вот ваш беглец, Грандмастер! — изящно склоняется она перед Принцем Дома Воронов. — Я должна была раньше привезти Зеврана в Антиву, но...

— О, я прекрасно вас понимаю, монна Амелл, — седовласый Ворон с остроконечной бородкой подносит к губам её руку. — Араннай весьма искусен во многом, верно?

— Именно так, — Тальесен обнимает её за плечи и привлекает к себе, не смущаясь Грандмастера и закованного в цепи Зеврана. — Мы просто с ним немного позабавились, maestro!

— Ничего страшного! И того, что вы привезли сюда, будет достаточно, чтобы наглядно показать Воронам, что предательства Гильдия не прощает. Вот ваша награда! — Грандмастер бросает Тальесену туго набитый кошель, который тот ловко подхватывает. — Я просто счастлив, что вы, монна, приняли предложение Игнассио и решили стать одной из нас!

— Разве я могла поступить иначе? — она томно улыбается и бросает на Тальесена голодно-похотливый взгляд. — Я не могла позволить Талу уехать... без меня. Его мастерство меня покорило...

— О, да, что верно, то верно! Правда, Зев? — усмехается темноволосый Ворон, поднимая голову Зеврана рукоятью кинжала. — Серый Страж среди Воронов — такого Антива еще не знала! И всё благодаря тому, что у тебя руки из задницы выросли!

— Bastardo! — Араннай пытается плюнуть в лицо бывшего любовника, но хлесткий удар разбивает губы в кровь и заставляет голову эльфа мотнуться назад.

— Всё еще пытаешься кусаться, сукин ты сын? — иронично спрашивает Грандмастер и приказывает своим телохранителям, почтительно замершим у двери. — Аранная в карцер, казнь состоится завтра, а вы оба составите мне компанию за ужином и не только! — игриво подмигивает он Еве и Тальесену, приглашая следовать за собой...


Она держала на руках своего сына, нежно его покачивала и напевала колыбельную, услышанную от матери когда-то очень давно. Зевран сидел в кресле, рассеянно вращая в руках кинжал, и следил за ними полными счастья глазами. Их мечта исполнилась! Сын появился на свет пухлощеким крепышом с медовыми отцовскими глазами. Роды были удивительно легкими, словно Силейз и Андрасте одновременно простерли своё благословение над женщиной, спасшей Тедас от Мора.

Влетевший в распахнутое окно ветерок наполнил комнату запахом антиванских цветов, который слегка кружил голову, но был так приятен и нежен. Они больше, чем кто либо, заслужили это счастье! И теперь Зевран стал Грандмастером Дома, а сын обещает вырасти точной копией отца. Даже черные полоски на левой щечке... Стоп! Откуда на личике ребенка татуировка? А вот еще — на лбу, вокруг губ, на тоненькой шейке, словно кто-то в одночасье заполнил его сосуды... скверной. Вот золотистые глаза помутнели, а вместо детского плача из груди ребенка вырвалось тихое ворчание. Её крик заставил эльфа сорваться с места, а в следующий миг он точным, отработанным ударом снес голову маленькому вурдалаку, в которого превратился их долгожданный сын...


С трудом открывая глаза и вырываясь из цепких лап очередного кошмара, Ева видела вокруг себя всё те же полупрозрачные стены силовой клетки. Она по-прежнему в этой пещере, и неизвестно, сколько продлится её плен. Но сдаваться нельзя, ведь если демон овладеет её телом, погибнут тысячи людей. Неужели эти сумасшедшие маги не понимают, чем может закончиться их авантюра?

Ульдред считал, что сможет контролировать демона, но в итоге стал одержимым. Сломав её волю, они сами себе навредят - ведь тогда некому будет держать демона в подчинении. Неужели ненависть малефикаров к Церкви, храмовникам и Кругу стала настолько слепой и безумной, что они готовы рискнуть всем - даже собственными жизнями?

Ева не знала и знать не могла, что незадолго до своей гибели Ульдред приобрел древний тевинтерский артефакт, который магистры Империи использовали для подчинения демонов своей воле. Он пытался разгадать принцип действия находки, но что-то постоянно мешало, опыты срывались, и артефакт упорно не желал раскрывать свои секреты. Время поджимало, и, в конце концов, Ульдред плюнул на реликвию, считая себя достаточно сильным, чтобы управлять демоном.

Магесса, пленившая Еву, отыскала артефакт и записи Учителя, разбирая его бумаги уже после того, как Ульдред погиб. Отчаяние, страх и страстное желание отомстить только добавляли ей упорства в изучении реликвии, и оно было вознаграждено. Ей удалось понять, как именно нужно использовать артефакт, чтобы удерживать демона в подчинении. Она провела несколько опытов, вселяя демонов в тела своих соратников и успешно их контролируя, и решила, что настала пора закончить то, что начал Ульдред.

Для этого им понадобится очень сильный маг, тот, кого никто не сможет остановить. Героиня Ферелдена подходила идеально, к тому же именно она убила Ульдреда, ей и продолжить его дело. Случайно подслушанный в кладовой разговор подсказал единственно верный способ заманить Еву в ловушку. И теперь оставалось только достаточно сильно её ослабить, чтобы демон смог войти в тело Амелл, а затем артефакт заставит гостя из Тени повиноваться их воле.

***

Andraste tette! С какой радостью он сейчас отдал бы все имеющиеся в наличии деньги за возможность просто поспать! Упасть на постель, закрыть глаза и ни о чем не думать, никуда не спешить и лежать на животе... только на животе. Араннаю казалось, что его задница сейчас похожа на один большой кровоподтек, а ноги давным-давно одеревенели, и оставаться в вертикальном положении Зеврану помогала только холодная, каменная стена денеримской Церкви, к которой он привалился и на мгновение закрыл глаза.

Они с Калленом проводили целые дни в седле, часто меняя измученных лошадей, где только могли; спали по два-три часа в сутки, только для того, чтобы не сойти с ума и не отрубиться прямо в седле, что было чревато сломанными костями. И хорошо, если это будет шея, тогда просто не успеешь понять, что жизнь кончилась, а если руки, ноги или хребет? Что тогда? Мага, способного срастить кости, у них под рукой не имелось, как не было и времени его искать. Покалечившегося спутника пришлось бы просто бросить, чтобы не тратить и без того слишком стремительно ускользающие часы.

Иногда Каллен доставал из седельной сумки флягу с каким-то зельем, делал пару глотков и передавал Зеврану. В голове прояснялось, откуда-то брались силы двигаться дальше, смертельная усталость и боль отступали... Ненадолго. Этот «эликсир бодрости», как называл магическое питье храмовник, помогал рыцарям нести вахту и не заснуть на посту. Вот только пользоваться им слишком часто было нельзя — начинало двоиться в глазах, дрожали пальцы, кружилась голова.

Все эти прелестные симптомы Араннай сейчас и ощущал, а в соединении с ноющей поясницей и до крови стертой в особо нежных местах кожей, это было нечто сказочное!
И с каких это пор у Алистера появился брат-близнец, вместе с которым господин Тейрин сейчас пялился на осунувшегося эльфа, словно увидел перед собой своего покойного батюшку-короля?

— Зевран? — почему-то у братьев оказался один голос на двоих. — Ты это что тут делаешь? Да ты пьян, что ли?

— И тебе не хворать, — с трудом разлепив пересохшие губы, улыбнулся Араннай, чувствуя, как трескается нижняя губа. — Я буду пьян только в одном случае — если ты нальешь. По старой дружбе, — улыбка превратилась в кривую ухмылку. — Но не сегодня. Я никак не могу тебе компанию составить, у меня здесь свидание назначено, друг мой, понимаешь?

Эрл Денерима внимательно вгляделся в измученного антиванца, с которого слетел весь лоск. На лице эльфа отражалась сильнейшая усталость: темные круги под глазами, резко обозначенные морщины, он словно разом постарел на десяток лет. Что, демоны побери, с ним произошло?

— Зевран, может ты, все же, расскажешь, что стряслось-то? — нахмурившись, спросил Алистер. — Ваше поместье пустует уже больше недели. Где Ева? И что делаешь под Церковью ты сам, да еще в таком виде, будто тебя дракон очень долго жевал, а потом выплюнул.

— А я невкусный! — на сей раз усмешка вышла совершенно неудачной. — Это все из-за долгого контакта с ядами. Дракона стошнило, и вот он я — жив и невредим, но слегка помят, не без этого, верно?

— Я серьезно, Зевран! Что у вас случилось? — бывший соратник явно не собирался оставлять эльфа в покое. Занудой был, занудой и остался.

Антиванец тряхнул головой, пытаясь сфокусировать взгляд на лице Тейрина и придумать достойную остроту, но тут дверь храма распахнулась, и на пороге появился Каллен, столь же пожеванный и в запыленном мундире.

— Филактерия у меня... — начал он и осекся, увидев Алистера. — Эрл, — склонил голову в полупоклоне. — Рад вас видеть, но боюсь, что мы не сможем долго с вами беседовать. Нам пора ехать.

— Вот что! — на сей раз в голосе мессира Тейрина зазвучали металлические нотки. — Или вы мне все расскажете сами, или я вас просто-напросто арестую, брошу в свои погреба прямиком в бочки с вином, и допрошу с пристрастием! Моей власти для этого хватит!

— Ал, дружище, — Зевран попытался «отклеиться» от церковной стены и поморщился. — Поверь, я бы с удовольствием с тобой поболтал, но мы действительно очень спешим.

— Каллен? — Алистер перевел суровый взор на храмовника. — Зачем вам филактерия? И чья она? Кого вы выслеживаете, да еще и на пару! Ты решил послужить Церкви, Зевран? На магов на досуге поохотиться?

— Ладно, — тяжело вздохнул Араннай, понимая, что отвязаться от старого товарища не получится, да и разве помешает им лишний меч? — Только давай присядем где-то хоть ненадолго, — эльфа качнуло, и Алистер вовремя подставил антиванцу плечо. — Как видишь, стоять у меня получается плохо, это все проклятый дракон, чтоб его разорвало!

Не прошло и пары часов, как из ворот Денерима вылетела карета, запряженная великолепной четверкой белоснежных, невероятно быстрых рысаков. Дверцы кареты украшали гербы Тейринов, а внутри на мягких подушках спали мертвецким сном Зевран и Каллен, а эрл Денерима рассеянно вглядывался в проносящийся за окнами пейзаж, думая о том, что иногда полезно слушать жену и посещать проповеди.


***


Магесса смотрела на стоящую перед ней чашу, сделанную из яшмы не слишком искусным ювелиром, даже не сумевшим использовать естественный рисунок камня и создать шедевр. Оправой чаше служило не очень чистое золото, в котором было больше лигатуры, чем драгоценного металла. Край сосуда был выщерблен. Вероятно, искатель сокровищ был неаккуратен, когда копал землю в поисках клада. В трещинках камня скопилась пыль, и полностью отмыть чашу она так и не смогла... Но, несмотря не непрезентабельный вид, это и был тот могущественный артефакт, который попал в руки Ульдреда совершенно случайно.

Чародей дешево купил эту чашу у проезжавшего торговца всяким магическим хламом. Трясущийся старик со спутанной и грязной бороденкой пытался ему пояснить, что чаша очень-очень древняя и сделана в Тевинтере в те времена, когда была открыта дорога в Золотой город. Ульдред не поверил торговцу, но чашу все же купил - он коллекционировал магические предметы, особенно изготовленные в Империи. Уж что-то, а древность чаши сомнения не вызывала! Тщательно отмыв ее от грязи, он обнаружил на стенках какие-то письмена и странные символы, значения которых не понимал и погрузился в старинные рукописи, желая расшифровать и прочесть все эти надписи. Это было очень сложно, язык Империи значительно изменился с той поры, но то, что удалось разобрать, поразило Ульдреда.

Оказывается, эта чаша каким-то образом помогала магу контролировать вызванного демона полностью, лишала того возможности диктовать чародею свою волю, но не отнимала силу самого демона. Однако, что было нужно для активации чаши, Ульдред так и не понял, не было у него на это времени. В конце концов, он и так достаточно могущественен, чтобы совладать с демоном!

Магессе удалось завершить начатое Учителем. Когда она обнаружила чашу среди его вещей, сначала даже хотела ее выбросить — настолько уродливой показалась женщине эта старая посудина. Но зачем-то Ульдреду она была нужна. Зачем? Расшифровывая один знак за другим, она поняла, что было необходимо, чтобы заставить чашу работать. Четыре школы магии, четыре стихии, кровь четырех магов, один из которых впоследствии станет вместилищем для демона. Её нужно смешать в чаше, прочесть заклинание, начертанное на донышке, и когда демон войдет в тело мага, этой кровью нужно начертать последний недостающий символ в ритуальном круге, замыкая цепь и лишая демона собственной воли.


И вот теперь этот день настал. У них наконец-то было все — и чаша, и маг, в которого можно вселить демона. Маг настолько могущественный, что остановить его не сможет никто! И, пожалуй, хватит уже откладывать то, ради чего магесса жила все эти месяцы.

— Мы не можем больше ждать, — сказала женщина, ставя чашу на стол. — Думаю, нам удалось достаточно ослабить Стража.

— Не знаю, — с ноткой сомнения отозвался один из малефикаров. — Ещё никто так долго не сопротивлялся нам.

— Не забывай, что ты имеешь дело с героиней Ферелдена! — фыркнула женщина. — Эта сучка не только Ульдреда, но и Архидемона убила, она не может быть слабой.

— А вот я бы не стал так уж торопиться, — вклинился в разговор еще один маг. — В её воспоминаниях так приятно копаться! Там та-а-а-акое попадается! — многозначительно протянул он. — Этот её Антиванский Ворон был не только хорошим убийцей, — добавил мечтательно и томно.

— Прекрати! — оборвал его магесса. — Нам сейчас не до этого! Выгорит с Амелл, получишь ты своего Ворона. Я лично такой приворот ему сотворю, что он за тобой, как собака бегать будет, и сапоги твои лизать!

— Всего лишь сапоги? — на женственной физиономии отразилась неискренняя досада. — Создатель милосердный, как же мне надоело здесь сидеть! У меня уже задница ноет от этих твердых камней!

— Она у тебя от другого ноет! — оборвал мага его сообщник. — Нашел время!

— Прекратили оба! — рявкнула магесса. — И начинайте готовиться к открытию портала. — Ты, — она указала на любителя «утонченных развлечений», — приступай к начертанию магического Круга. И не дай тебе Создатель ошибиться хоть в одной линии! А ты, — она протянула чашу второму магу. — Возьми у Амелл кровь, добавь туда своей крови и верни чашу мне. Еще немного и мечта Ульдреда исполнится! Он еще тогда предлагал Амелл присоединиться к нам и стать вместилищем, но она отвергла сей дар. Теперь отказаться не получится, и мы совершим то, что не смог Учитель! Хотела бы я увидеть рожу Ирвинга, когда его лучшая ученица отправит его в Тень навечно! Старику давно пора на покой, верно? — бездушный и какой-то нечеловеческий смех заставил присутствующих невольно поежиться. — Всё, хватит болтовни. Праздновать будем потом!

Повинуясь приказу своей полубезумной предводительницы, маги принялись за дело, которое сулило им такое величие, о каком можно было только мечтать, оставаясь узником Круга.

___________________________________________________________
Примечания автора:
Bastardo! (антив.) - Сволочь!
Andraste tette! (антив.) - Сиськи Андрасте!